Средь шумного бала 10... АКТ

[Разказ этот, вместе с другим, Свидание через 300 лет (Le rendez-vous dans trois cents ans), заключающимся в той же имеющейся у меня тетради покойнаго графа А. К. Толстаго, принадлежат к эпохе ранней молодости нашего поэта. Они написаны по-французски, с намеренным подражанием несколько изысканной манере и архаическими оборотами речи conteur'ов Франции XVIII века. Это придает им в оригинале своеобразную прелесть, трудно передаваемую в переводе, но читатели оценят во всяком случае, не сомневаюсь, самый интерес помещаемаго здесь разказа и ту реальность ощущений, если можно так выразиться, которую автор сумел ввести в содержание чистаго вымысла. Фантастический мир производил с юных и до последних лет на Толстаго неотразимое обаяние… В те же молодые его годы напечатан был им по-русски, в малом количестве экземпляров и без имени автора, подобный же из области вампиризма разказ под заглавием Упырь, составляющий ныне величайшую библиографическую редкость.]
Б. Маркевич.

Это – о «Семье вурдалака».
В конце своего жития (1884) Б. М. возвращается к первым страницам творчества друга, покинувшего мир 8 лет назад...
Факт (?), что оригинальный текст (на архаичном французском) пылился в доверенной (когда?) ему тетради, может вызвать определённые сомнения. Или, по крайней мере, вопросы. Не обязательно вплоть до «писах або...?».
Однако. При жизни автора не публиковалось... На французском оно появилось только в 1950-м. Так что дополнительные свидетельства о действительном авторстве А. К. как бы и не помешали. Допустим, что Маркевич их предоставил.
В общем, к таинственности содержания добавляется и таинственность, так сказать, «формы» (точнее, судьбы продукта).

[«Неизданный отрывок из записок неизвестного»
Примечание: Оригинал написан по-немецки.]

Так начинается сам текст. На французском, якобы – с немецкого...
Толстой, так Толстой. По-любому, «Упырь» таки случился без особого подвоха. Пусть и от Краснорогского, а также – с последующей солидной паузой в творениях графа.
«Та-та-та-та...» – Растакался! Я – не об обороте «Толстаго» (вместо «Толстого») у Б. М. Так (и иное) тогда было принято. Если, конечно, переводчик залишне не дразнился в архаике своего с архаикой французского от почти галантного века.
Кстати, Краснорожский – вместо Краснорогского – даже как-то лагоднее.  Мы – скорее, о «рожках», чем о «роже» (да ещё с учётом предсмертных напастей, постигших А. К.). От рожек легче перейти хотя бы к розам (ружам). Хотя и «рог» позволяет подходяще повернуть к «порогам», углам-уголкам, кутам (мой родны кут, як ты мне мілы…) и т. п.
Поскольку герменевт – не академический литературовед, не следопыт-изыскатель, позволю оставить свои (некоторые) «почёсывания патылицы» для представителей соответствующего жанра и ремесла.
А нагнать мистификации ко всему этому (и вокруг него), самому по себе мистическому, можно легко. В том числе и с именами.
Как зовут двух сыновей старого Горша (братьев ведьмующей Зденки)?!
Георгий и Пётр (приблизно). А Георгий – считай, Юрий. Что мы и оговаривали в своём прежнем о Бахметевых.
Как звали братьев Софьи Андреевны, непосредственно причастных к её «делу»?! – Юрий (побитый на дуэли Вяземским) и Пётр (на коего записали случившуюся «дочку-племянницу» С. А.).
Правда, уже Зденка в саму Софию не больно попадает. Зато с «Диной», вроде, как и перекликается.
Это мы – к возможному «соавторству» Б. М. в «СВ» уже не только в качестве переводчика, ибо историю брошенной невесты он, конечно, знал.
В общем, налицо некоторые (пусть и невеликие) совпадения.
При должной изобретательности что-то можно было бы накапать и из «Встречи (Свидания) через 300 лет», явленной сначала в Париже (1912), а год спустя и на русском (в переводе А. Грузинского). Ибо вкупе с «Вурдалаками» оная повестушка составляет дилогию, и рассказ-ужастик во «Встрече» ведётся (внукам) уже устами постаревшей герцогини де Грамон, за которой так приударял маркиз д’Юрфе, прежде, чем отправиться в места, населённые то ли валашскими, то ли сербскими упырями.
Впрочем, отнимать авторство дилогии у А. К. я вовсе не собираюсь. Просто добавил лишь щепотку в скарбонку с мистификациями.
Немножко к вопросу о генетическом сходстве (особенно между дедушками-бабушками и их внуками).
В «Упыре» и «Встрече через 300 лет» истории с портретами представлены по-разному, но и там, и там упор был сделан в большей степени на внешней стороне уподобляемых, чем на их характерах или талантах.
Когда некоторые нынешние литературоведы обращаются к столь щепетильному вопросу, как происхождение самого АКТ, то в пользу отцовства официально признанного Константина Петровича порой ссылаются и на генетику. Естественно, не прибегая, так сказать, к исследованию адекватных частиц. Последнее, в принципе, возможно. Иное дело – нужно ли (ворушить прах и не только).
Насколько и как передаваемы (потомкам) таланты – не ко мне. Хотя и к Глебычу – не советую. В любом случае, оных (небесталанных) хватало, как среди Толстых, так и среди Перовских. Ну, и вырождались эти семьи не шибко отличным образом. А уж мог ли там (непосредственно в рождение уже нашего АКТ) затесаться ещё кто-то, исключать нельзя. И отсылка против такой возможности к дате брака, заключённого между Анной Алексеевной и Константином Петровичем, и к дню появления на свет Алёшеньки гарантией быть не может. Точно также ничто (кроме научной экспертизы) не может подтвердить и обратное (неотцовство К. П.). Косвенных же аргументов, на все три стороны, можно накидать вдосталь.
А герменевту сподручнее (да и по нраву) иное.
Тексты, картины (живописные), фильмы...
Просто – к толкованиям да перекликам. К розным встречам и хитросплетениям.

19/22.10.2024