Сила или слабость?

Стараниями матери Альбина крепко усвоила основополагающий жизненный принцип: «Рассчитывать можно только на себя!». И жила по нему.

Мать ее была страшной женщиной местного масштаба. Да-да, ничего смешного! Владелица и ведущий специалист в стоматологической клинике – это страшно! Особенно когда она зубы лично рвет...

Отца в биографии Альбины как бы не было вовсе, а мать на вопросы о нем поначалу отмахивалась, а когда дочь подросла, в открытую сравнила ее папаню с быком-производителем. Какая-то личная жизнь у матери при этом была, но Альбине о ней ничего не было известно.

Воспитывали ее в строгости. Всякие бантики-рюшечки-цепочки-колечки считались излишеством. Цветов и котика в доме не было, а были чистые полы, однотонные шторы и практичная мебель.

– Сперва научись обеспечивать себя, а потом за свой счет можешь позволять себе, что захочешь! – говорила мать, и это звучало разумно. Сама мать без конца пропадала на работе, питались они полуфабрикатами, но зато телефон мать меняла стабильно раз в два года, а машину – раз в пять лет. Альбине подобная роскошь не дозволялась, и она мечтала о тех временах, когда станет самостоятельной и сама обеспечит себя не хуже.

Никаких телодвижений по поводу ее устройства на учебу мать не предпринимала. Но и необходимости не было – отличница Альбина без труда сама поступила на бюджет, выбрав своей специальностью телекоммуникации. Подавляющее большинство однокурсников были парнями, но Альбина быстро убедилась, что способна конкурировать с ними на равных и даже заметно превосходит многих по знаниям.

Еще до окончания учебы она нашла работу – у регионального интернет-провайдера. Это означало, что она покинет родной райцентр, вероятнее всего навсегда. И мать снова проявила себя с самой лучшей стороны. Не было никакого нытья, никаких попыток удержать «деточку» у своей юбки. Эта женщина действительно полагалась только на себя, и все прочие были ей в результате как бы и не нужны.

– Наследства от меня не жди, – предупредила мать Альбину. – Но и скакать вокруг меня со стаканами воды тебе не придется, это я обещаю. У меня имущества вдоволь, отдам на присмотр, как время придет, на приличный пансионат хватит, все распоряжения сделаю заранее. А ты должна строить собственную жизнь, и только от тебя зависит, какой она будет. Но если хочешь разумный совет, так действуй в соответствии с тем, чему я тебя учила. И всегда помни, что мужиков вокруг много, а ты у себя одна.

Так Альбина и отправилась в самостоятельную жизнь, созваниваясь с матерью по большим праздникам, и ничего более. Обеих это устраивало.

***

Теперь Альбине было тридцать лет, и она уже занимала должность начальника отдела. Она купила себе квартиру-студию, а приобретение машины сознательно откладывала, собираясь сперва по-быстрому разделаться с ипотекой.

Когда-то маленькая Альбина мечтала, что, когда станет жить сама, тут же купит себе уйму украшений, ярких платьев и всяких занавесочек-салфеточек в дом. Но теперь взрослая Альбина рассуждала иначе. Она носила практичную современную одежду, благо комфорт ныне еще и моден. На окнах у нее висели рулонные шторы белого цвета, а в квартире царил практичный (и опять же модный) минимализм.

Альбина никому не позволяла подавать себе пальто, сама открывала все двери, а когда ей уступали место в транспорте, обижалась и заявляла: «Мне не восемьдесят лет, я не калека, я постою!». Она была прекрасным работником, и с коллегами у нее были замечательные ровные отношения.

Но одна проблема у нее все же была. Никакие семейные гнезда в планы Альбины не входили, но мать всегда уверяла, что «для здоровья» мужчину подыскать легче легкого. А у Альбины даже это получалось с большим трудом!

Притом она вовсе не была крокодилом, равнодушным к своей внешности. Альбина была среднего роста, подтянутой, с обычным, но в целом вполне привлекательным лицом. Завсегдатаем спортзала она не числилась, но пару раз в неделю туда наведывалась. Она регулярно обновляла стрижку, и косметолога время от времени посещала (а часто он в тридцать лет никому и не сдался!). Одежда ее всегда была качественной, недешевой, безупречно чистой и отглаженной, и за модой Альбина тоже следила. Притом свободная, молодая, и в ЗАГС не тянет... Вот что, спрашивается, этим мужикам еще надо?

***

Пренеприятнейшая история произошла недавно в супермаркете, разместившемся на первом этаже ее дома. Огромный комплекс студий населяли преимущественно разномастные одиночки, редко парочки. Некоторые наивно полагали «недвижимость» в 20 метров «первым жильем», другие (как Альбина) в большем не нуждались, а большинство жильцов были арендаторами предприимчивых перекупщиков, скупивших студии еще на стадии строительства. Понятно, что такую уйму народу надо было обеспечивать, и в составе комплекса был и супермаркет, и парикмахерская, и точка по ремонту бытовой техники, и еще много всего.

Альбина катила тележку, выбирая продукты. И тут мерчандайзинг сыграл с нею злую шутку: коробки с ее любимым сортом чая оказались на самой верхней полке, куда нормальной женщине, не баскетболистке, ну никак не допрыгнуть. Какой гений маркетинга это придумал – неведомо, но сталкивались с подобной проблемой все.

Альбина таращилась на верхние полки, раздумывая, как быть, и вдруг услышала:

– Может быть, вам помочь? Достать что-то с верхней полки?

Так сложилось, что в их комплексе проживало немало коллег Альбины по работе. Сфера такая, молодежная больше, располагающая к проживанию в съемной (ну или своей) студии. И предложение помочь поступило тоже от коллеги, да какого!

Владислав (именуемый не Владиком, не Славиком, а исключительно Владом) был у них новеньким, перешел откуда-то. Работал он инженером, был примерно одних лет с Альбиной, холостым, бездетным и просто неотразимым! Это был первый раз, когда он проявил к ней хоть какое-то внимание вне служебной сферы, и надо же было такому случиться, что внимание это стало предложением помощи! Она что, должна показать ему, что даже с такой мизерной проблемой, как добыча пачки чая с верхней полки, не может самостоятельно справиться?

– Нет, Влад, не нужно ничего. Я просто смотрю, не появилось ли у них чего новенького, – ответила Альбина вежливо, но твердо. И тут раздался голосок, каким могла бы разговаривать нежная мимоза в африканский зной:

– Ой, Влад, какая удача, что вы тут! Достаньте мне двухсотграммовую с бергамотом, мне самой никак не справиться! Спасибо огромное! Что бы я без вас делала!

Это была Лидочка. И это было ужасно.

***

Лидочке было лет двадцать пять, и она тоже работала у них – принимала заявки на обслуживание клиентов. Свою студию она снимала. Если бы мать Альбины столкнулась с этой девицей, она обязательно вырвала бы ей пару здоровых зубов – с досады. Ибо Лидочка была воплощением всего того, что мать Альбины (и сама Альбина) полагали беспомощностью, бесполезностью и просто дуростью.

Она, кажется, с трудом одевалась сама – вечно ей подавал пальтишко какой-нибудь кавалер. Соседи-мужчины подносили ей сумки с покупками и едва не в очередь выстраивались, норовя починить ей кран или передвинуть что-нибудь. Однако в ее квартире (Альбина имела возможность в этом убедиться) было довольно чисто, и оттуда регулярно доносились вкусные запахи, то есть что-то Лидочка таки умудрялась делать сама, и было совершенно непонятно, почему она прикидывается неспособной сделать все остальное.

У Лидочки были действительно красивые длинные волнистые волосы цвета гречишного меда, и она никогда не упускала возможности распустить их. Лицо (вполне обычное) постоянно украшала полуулыбка, подчеркнутая помадой (в арсенале Лидочки было, пожалуй, тонов десять, не меньше!), длинные ресницы неизменно пребывали накрашенными.

Фигура тоже была ничего себе, но Лидочка категорически не желала понимать, что времена Мэрилин Монро безвозвратно канули в историю, и сейчас уважающая себя женщина не станет подчеркивать грудь и обтягивать бедра, даже если и то, и другое вполне эстетично. Ныне следует выглядеть не «фигуристой», а деловой, свободной, раскрепощенной и уверенной в себе.

Лидочка же носила облегающие кофточки с юбочками-карандашиками и приталенные платья с расклешенными юбками и рюшами. Альбина как-то вынуждена была попросить у нее по-соседски пару яиц, и выяснила, что даже дома (где она одна!) Лидочка ходит в атласном халате с вышивкой, а ее крошечная студия вся захламлена бесчисленными вязаными кружевными салфеточками, и даже на подушке кружевное покрывало наброшено, как у прабабушек принято было. И еще у нее буквально на всей обуви были каблучки – небольшие, рюмочкой: цок-цок-цок...

И от полок с чаем она уцокала вместе с Владом. А Альбина осталась – без чая и без мужчины.

Почему случай был так неприятен? Ну, в первую очередь потому, что участвовала в нем именно несносная беспомощная Лидочка. А во-вторых потому, что Влад Альбине нравился, и она была очень не прочь сделать его своим постоянным мужчиной. Удобно, кроме прочего – живут-то в одном доме! А Лидочка хвостиком вильнула – и шанс уплыл!

***

Корпоратив случился через два месяца – по случаю юбилея компании. Альбина, как обычно, подпирала стенку с бокалом лимонада в руках и с тоской и досадой наблюдала за плотным кружком вокруг сияющей Лидочки в длинном облегающем платье темно-красного цвета и с каким-то колье (так это вроде называется) на шее. Лидочка уверенно держала под руку Влада (недовольным тоже не выглядящего) и что-то восторженно рассказывала коллегам.

Вскоре Альбине стало совсем тошно, она поставила бокал на столик и отправилась в дамскую комнату.

Кабинка в этой самой комнате – место не романтическое, но с точки зрения разведки очень полезное. Ибо именно оттуда Альбина услышала кусок в высшей мере странного разговора:

– Изольда Тимофеевна, это действительно везение! Я была уверена, что в наши дни, да в России, встретить истинного ценителя Теннисона невозможно! Я захвачу книгу для вас на работу, и вы убедитесь, что все наши переводы «Леди из Шалота» не передают звучания оригинала, хоть и делались лучшими из лучших.

– Заранее спасибо, деточка! У нас и впрямь редкое увлечение!

Узнать, что главбух Изольда Тимофеевна, дама-фрегат лет под семьдесят, известная под оперативным псевдонимом «Кобра», читает «Леди из Шалота» – уже бомба! Но интереснее было то, что Альбина не могла опознать по голосу ее собеседницу! Кто это у них такой утонченный ценитель литературы?

А когда вышла из кабинки и увидела ее воочию – глупо разинула рот и вытаращила глаза. Этим знатоком классики, читающим Теннисона в оригинале, была Лидочка! И говорила она об этом совсем не так, как обычно – уверенно, спокойно.

***

Кобра тут же выползла в зал, а Альбина продолжала стоять и глазеть на подкрашивающую реснички Лидочку. Та спокойно закончила и повернулась:

– Что, удивлены? Вы были уверены, что я два на два не умножу, ибо у женственных женщин мозгов не может быть по определению?

Альбина вслух ничего не ответила, но у нее и на лбу все ясно читалось. Лидочка рассмеялась:

– Ничего, я привыкла! Да, формального образования у меня нет, это верно. Но разве это единственный способ получать знания? Можно просто читать побольше, я вот еще в языковую интернет-школу записана. А общеобразовательную с золотой медалью закончила, между прочим. Просто как раз тогда с отцом несчастный случай произошел, а у меня два младших брата еще. На реабилитацию деньги были нужны, на жизнь… какая там учеба! Я, между прочим, тогда и посуду в ресторане мыла, и в «Пятерке» картошку с капустой на прилавки грузила – за все хваталась! Теперь у отца все в порядке, дома без меня справятся, так я могу работу легкую делать и свою жизнь устраивать.

– Много вы устроите – на таком месте, без образования! – ожила Альбина, попав на знакомую дорожку в разговоре. – И мне непонятно, почему вы устраиваете свою жизнь, прикидываясь абсолютно безруким ничтожеством, неспособным самостоятельно донести покупки или передвинуть комод. Да еще и в странных нарядах! Ну ладно, допустим, на что-то у вас сил не хватает или не умеете вы краны чинить – пусть! Но можно же позвонить и специалиста вызвать! Это не так дорого! Но вы предпочитаете унижаться с просьбами перед коллегами и соседями! А сами говорите, что и тяжелую работу делали, когда надо было, и ничего – не развалились!

Но Лидочку эта справедливая отповедь нимало не смутила – она попросту рассмеялась:

– А зачем я буду что-то делать, если можно не делать, и платить, если можно не платить? Некому будет помочь просто так – я сделаю сама или заплачу спецам. Но это редкость!

– То есть вы сознательно паразитируете на мужчинах! – торжествующе суммировала Альбина. И снова удар пропал даром.

– Это было бы так, если бы они ничего не получали от меня взамен!

Альбина рот разинула – ей пришло в голову нечто вполне очевидное, но не вполне приличное. А Лидочка знай смеялась:

– У нас в школе говорили: каждый думает в меру своей распущенности! Своей, и более ничьей! Я угощаю мужчин вкусной едой, пришиваю им пуговицы, выслушиваю без критики и непрошеных советов их жалобы на жизнь и рассуждения о возвышенном, но главное – я позволяю им чувствовать себя сильными, умелыми, храбрыми, галантными и необходимыми! И интеллектуальную беседу тоже при необходимости поддержать могу, и не только про Теннисона!

Альбина невольно поморщилась. Нудота нудная – готовка, какое-то шитье, да еще выслушивание всяких глупостей!

- А не проще ли гораздо обойтись без всей этой сомнительной помощи, но и без этих «услуг» посторонним? Поступите на заочный, сделаете карьеру...

Лидочка резким жестом сложила руки в категорический крест:

– Да ни в коем случае! Я женщина, а не нечто среднего рода! Работать надо, конечно, но для чего и сколько? Я не желаю быть начальницей в мужском кабинете, мужском кресле и мужских брюках, я хочу любить и быть любимой, иметь семью, родить детей и быть за му;жем, как за каменной стеной. И мне реально нравится выслушивать мужчин, заботиться о них, поднимать им настроение – уж точно больше, чем наживать горб карьерой!

– Вы ее еще найдите, эту каменную стену! – скептически хмыкнула Альбина.

– А я уже нашла! Видите ли, я этими своими просьбами и благодарностями мужчин под себя запросто воспитываю. Им нравится быть сильными и благородными, надо только им это позволять, как вы не поймете! Чуть дашь человеку раскрыться – а там, оказывается, и надежность, и верность, и заботливость, и сила с храбростью есть. Как у Влада, например. Вы, конечно, считаете меня беспомощной дурой, но Влад и вам нравился, а замуж за него выхожу я. И кто после этого умней?

Лидочка поправила прическу легчайшим движением, с довольным видом оглядела себя в зеркале и повернулась к выходу:

– Вы имеете право думать обо мне, как угодно, Альбина, и жить, как нравится. Вот только что-то мне кажется, что вам очень не все в вашей жизни нравится. Например, то, что мужчины видят в вас кого угодно, но не женщину. А ведь еще Карл Маркс отмечал, что в мужчине особенно ценна сила, а в женщине слабость. Согласитесь, он-то дураком точно не был!

И Лидочка отправилась в зал танцевать – цок-цок-цок. А Альбина осталась стоять у зеркала в дамской комнате.

***

Это все было неправильно. Но это было. Лидочка выходила замуж за неотразимого Влада, а она, Альбина, самостоятельная, деловая, знающая себе цену, не могла найти даже постоянного мужчину для здоровья!

Но она не согласна превращаться в Лидочку ни за какие награды! Она не вынесет, если ее станут считать слабой и беспомощной! Оно того не стоит.

Альбина вышла в зал. В центре его в медленном танце кружилось несколько пар, среди которых особенно выделялись Лидочка с Владом. Несколько свободных кавалеров скользнули по Альбине отсутствующими взглядами и продолжили пустые мужские разговоры. Она подошла к столику с напитками и взяла бокал лимонада.

Мария Гончарова