Служу Советскому Союзу! Политическая подготовка

Служу Советскому Союзу!
Политическая подготовка

     Подполковник Чумак, замполит командира, мужик крутой и серьёзный, выше среднего, кости самой крупнейшей; голова что у Поддубного, только волоса не единого и всё страшно потеет – капельки пота так и дрожат на лысине в отсвете люстры.
Полковую политинформацию он в клубе ведёт и всё потеет и потеет, всё воду пьёт и водой запивает. Жарко, надышал полк. Как носовой платок из грудного кармана подполковник потянет лысину обтереть, с ним и расчёска выпадает. Офицеры своей проказе рады, только переглядываются да улыбки прячут. А солдатам-то что – рогочут и ещё в ладоши хлопают. Замполит свирепеет, расчёски ломает и швыряет в бешенстве куда подальше.

     – Рота, смирно! – заорал рядовой Гамов и вытянулся во фронт. – Сержант Давыденов, на выход.
     Из газика вышел куда уж крепко неожиданный на стройке замполит полка подполковник Чумак. Подбежал Давыденов и отдал рапорт.
     – Сержант, ефрейтор Усманов в Вашей команде?
     – Так точно, товарищ подполковник.
     – Позовите его.
     – Есть, а Вы, товарищ подполковник, не ступите тут, – сержант указал на крышку канализационного люка – на ней лужа коричнево-чёрной смолы.
     – Для чего вы её сюда налили? Битум? Асфальт?
     – Никак нет, товарищ подполковник.
     – А что это, кто разлил?
     – Мы не знаем.
     – Не знаете, кто налил? Ангелы небесные накакали?
     – Это из управления накакали, извиняюсь, товарищ подполковник, это я автоматически. Приезжало начальство из треста. Привезли бидон этой смолы. Налили на люк и сказали не трогать, потом ещё приедут.
     – Ну так вы бы какую оградку смастерили, а то влезет какой дурак ещё.
     – Товарищ подполковник, ефрейтор Усманов прибыл, – доложил Усманов.
     – Ефрейтор Усманов, Вас, кажется, Сонджар звать?
     – Санжар, товарищ подполковник.
     – Санжар, одойдёмте в сторону. Смотрите не вступите. У меня для Вас печальная новость.
     Санжар отступил от группы, за ним сделал шаг замполит и… ну и конечно, наступил невнимательно на горку блестящей ядовито курящейся каши.
     – Во бля, – сказал Чумак и поднял ногу.
Следившая стройка онемела. Подполковник Чумак поднял ногу вместе с прилипшим к сапогу пятидесяти килограммовым чугунным блином. Он сделал шаг и исподлобья посмотрел на Давыденова.
     – Товарищ подполковник, Вы сядьте вот на эти доски. Сейчас снимем крышку с Вашей ноги.
     Подполковник, широко отставляя правую ногу, проковылял до штабеля половых досок, грузно сел. Пока он шлёпал-топал, крышка стянула сапог на треть голенища. Худосочный Давыденко присел и стал тянуть крышку. Бельцов, стоявший руки в боки, отбросил сигарету и присел у сапога. Диман, дай-ка мне. Ручищей колхозного кузнеца Микула Селянинович взял оладью одной рукой и стянул её вместе с сапогом.
     Подполковник нервно и зябко пошевелил голыми пальцами, всё-таки конец сентября, – носок остался в сапоге.
     – Так ты, Бельцов, – сказал Давыденов, – чего мне эту бандуру суёшь вместе с сапогом?
     – Ага, хочешь, чтобы я сапог от подошвы отодрал? Сам отрывай.
Ничего из подручного против этой каменистой массы не отработало.
     – Товарищ подполковник, нужно отогревать, у нас только паяльная лампа – сгорит сапог.
     – Понимаю. Водителя, сержант, ко мне позовите. Армен, езжай ко мне домой, попроси у жены фен. Не знаешь? Это нагреватель такой волосы сушить. Кати, не канителься.

     Вместе с феном Армен привёз жену замполита.
     – Коля, тебе что, канализация на ноги упала?
Подполковник оторопело посмотрел на маленького красивого армянина.
     – Потом, Лена, потом. Дай фен сержанту.
     – Я тут тебе другие сапоги на случай привезла.
     – Вот это умница догадалась, а я и не подумал. Может, и носки прихватила?
     – Не, а что, они разорвались?
     – Лена, спасибо. Армен, отвези Елену Геннадьевну домой. Иди, Лена, дома поговорим.
     – Сержант, дайте мне, пожалуйста, носок из сапога; чего-то я об этом не подумал.

     Подполковник было уехал, но погодя вернулся. Он чуть не забыл, что приехал сказать Усманову о телеграмме из военкомата о том, что у солдата умерла бабушка и ему приказом разрешён отпуск домой.

     ***