Десятая

Начальник этот и потом неоднократно приезжал – и всякий раз к бабуле моей подкатывался. Раз, другой «подъехал», а она и говорит: муж-то пропал без вести, а значит – жив и когда- никогда, а вернется. Мама мне рассказывала, что после этих бабулиных слов  этот кремень-человек аж ремень на гимнастерке оправил и чуть не по стойке «смирно» встал, молча поцеловал бабулю в лоб и пошел с Богом. Однако в феврале - начале марта 1943-го опять объявился и предложил всем жителям других областей, вынужденным покинуть родные места, помочь вернуться домой. Многие не захотели (поскольку некуда было),а бабуля с мамой надеялись хоть кого-то на своей стороне в живых найти. Подробностей про то, какими путями и сколько по времени они домой добирались, я сейчас не вспомню, они про это просто говорили: добрались до Ржева. Оттуда – до своего села, от которого только трубы печные остались, да мастерские, в которых солдаты кое-как расквартировались; а дальше, на родной хутор,  их не пустили– нельзя, тетя, там все разрушено, снарядами перепахано, да вдобавок немцы при отходе все взорвали, а что не взорвали – заминировали. Бабуля и говорит: сынок, ну хоть одним глазком посмотреть. Какой-то бравый старшина повез их с мамой через минные поля до их хутора – а там сплошное пепелище… Ну, пошли искать родню, недели через две у  какой-то бабулиной стародавней подружки  остановились передохнуть. А тут бабулин сын Толенька пришел с дружком своим Петей, сынком этой самой бабулиной подружки – им отпуск дали дня на два по случаю подготовки к наступлению. Но когда они уж совсем собрались обратно в часть (Петя пошел в избу за вещмешками, а Толя остался на крыльце покурить),  наступление-то и началось. Раньше времени, правда, чтобы супостата с толку сбить. И полетели реактивные снаряды из гвардейских минометов «Катюша» - вперед, на врага! Только один отчего-то полетел не на врага, а прямо в то самое крыльцо и Толю на куски разорвал…  А все прочие, кто в доме были, живы остались, только перепугались очень. Мама говорила, очень страшный вой эти реактивные снаряды издавали, и разрывались тоже с жутким  Ну, помог Петя могилку выкопать, вещмешок дружка своего закадычного маме моей отдал, да и бегом в часть – а то ведь, пожалуй, и под трибунал отдадут как дезертира. Мама говорила, что бабуля почти не плакала… Она сначала долго молилась, а потом молча ползала на коленях у избы и кусочки кровавые, что от сына ее остались, собирала… - собрала сколько-то и сознание потеряла. Ну, родные дособирали, что нашли, потом мамин двоюродный дядька сколотил из бросовых досок одной левой (правая на гражданской войне осталась) что-то такое, на гроб похожее, да и похоронили Толеньку, как смогли. Переночевали мама с бабулей в этом страшном месте еще одну ночку, полежали полдня  на свежей могилке и пошли дальше – к маминой бабушке Авдотье, а бабулиной свекрови любимой,  в деревню километрах в тридцати оттуда - в сторону Зубцова.