Откровения о. е

      ОТКРОВЕНИЯ О.Е. *

В часы  труда, в года скитаний
Я вычислил  хандры мотив:
Признаться должен я – к Татьяне
Я часто был несправедлив.
Хоть потакал её желаньям,
Когда у Лариных бывал,
Её сердечные посланья
Я на серьёз не принимал.
Последнее – читал нахмурясь,
Вскрыв запечатанный конверт,
Бурча в усы: «Какая дурость
Влюбляться в осемнадцать лет,
Добро бы в молодца корнета
(Но не в меня ж, анахорета!),

Иль в балабола молодого,
Скучающего на крыльце,
Да хоть в разбойника лихого
С гримасой зверской на лице –
Всё больше пользы, больше толку,
Чем от впадающего в сплин
В толпе трещащих без умолку,
Среди  приевшихся равнин,
Среди песка, где воздух зыбок,
И там, куда ходить нельзя,
Среди обманчивых улыбок
И вдохновенного вранья,
Которым  быт наш разукрашен…»
Но,  несколько - был  ошарашен…

Признаться, я ответил жёстко,
Но – соблюдая этикет:
«Мы не у сцены на подмостках,
А будни – не кулёк кофект,
Любовь – не опера в трёх актах,
Не феерический балет!
Любовь,  когда она «де-факто»,
Должна продлиться много лет,
«Любовь - не вздохи на скамейке,
И не прогулки при луне»,
Влюблённость сохранить сумей-ка
В заботах о грядущем дне,
Готова ты к такой развязке?
А всё иное – только сказки!».

                ***

Быть может, с дружбы  полудетской
У нас с Татьяной вышел толк,
Когда  б не ревнователь светский
Меня к барьеру не сволок,
Крича: «Стреляться!», «Наказанье!»,
И этим искусил судьбу,
Её приблизил предсказанье,
И - я  в изгнаньи, он – в гробу.
Владимир был большой романтик,
Но недоразвит был умом:
Легко судьбу менял на фантик,
Горя  романтики  огнём.
(Мы к  умершим не будем строги,
У каждого – свои дороги).

Бывало, план задумав дерзкий,
Не рассчитав ни средств, ни сил,
Был в проигрыше, и по-детски,
Он всех, кроме себя, винил.
Указки Господа незримы,
Порой жесток бывает рок,
И я подался в пилигримы,
В Саратов, к тётке, на восток.
Ещё заметил Грибоедов:
Саратов души лечит нам
И я решился: точно, еду,
Прильну к «отеческим гробам».
Нет, я не перед Таней трушу,
А еду успокоить душу.
                ***

Ах, эти русские дороги!
Разъезжены и вкривь,  и вкось,
Хоть из железа сделай дроги,
А едешь, всё же, на «Авось»!
Ямские станы стали хуже,
Подставы ждёшь по два-три дня,
Весною грязь, зимою – стужи
Весьма тревожили меня.
Но слышал я, что есть «чугунка»,
Куда угодно довезёт,
Доступна там еда и рюмка,
В проезд недорого берёт.
Ну, раз приветствует народ,
Я взял билет на пароход.

Я не отвык в седле скакать,
В ландо, карете, шарабане,
Особо нравятся мне сани,
Случалось Ваньку нанимать,
И тройками перекладными,
Пыль поднимая до небес,
Я мчался трактами степными
Со спутниками или без.
Ах, где вы, кони удалые?
Где удалой валдайский звон?
Но на «железке» я впервые
И, чуть робея, сел в вагон,
Где жук железный впереди
С огнём сигнальным на груди.

Чуть звякнув, сдвинулись колёса,
И мимо медленно плыли
Замедленно и безголосо
Красы отеческой земли.
Церквы, речушки, скит убогий,
Лесов таинственная сень
И вытянутые вдоль дороги
«Огни  печальных деревень».
Пожар широкого заката,
Недавно сжатые поля,
Всё, что на этом свете свято –
Родная русская земля.
Я засыпал и просыпался,
И вскоре в Нижнем оказался.

                ***

А почему поехал в Нижний –
Иссяк запас душевных сил,
А он к имению был ближе,
Туда  и путь я навострил.
А в Нижнем - потрясли лабазы,
Прилавки, склады  и ларьки,
Казёнки, бывшие приказы,
Чаёвные и кабаки.
По ярмарке бродил часами
Не чуя рук, не чуя ног,
И, нагулявшись меж рядами,
Уже ни есть, ни спать не мог.
И чтобы доле не страдать,
Пришлось из Нижнего бежать.

                ***

Казань – один большой аул,
Хоть и губернская столица:
Я специально завернул,
Сюда - святыням поклониться.
Но в развлеченьях город скучен:
Балы редки, знакомств - нет,
Бомонду уж давно наскучил
Туземный бейзик и пикет.
И выспаться здесь не случится –
С утра разбудит муэдзин,
Но Азия сюда стремится,
Чтобы открыть свой магазин.
Здесь с выгодой  негоциант
Реализует свой талант.

Мне очень скоро надоели
Чак-чак, лепёшки и кумыс,
Прожив там полторы недели
Поплыл на пароходе вниз.
Нева, конечно, полноводней,
Но Волга тоже велика,
Здесь чувствуешь себя привольней,
Когда не видно берега.
И только здесь поймёшь Россию,
Её величие и суть,
Её немеряную силу
И предназначенный ей путь.
Я с той поездки не стыдился,
Что я в России уродился!

                ***

Саратов – пасынок Орды,
Приют былых  авантюристов,
Сменивших прусские сады
На долю новых колонистов.
Здесь встретились холмы и степи,
Буржуазия и село:
Смесь нищеты и благолепий
(А как меня-то занесло?)
Щедра  посулами царица
Была, да толковать о чём,
 Когда  сам-десять хлеб родится
И всё, что бросишь в чернозём?
Не потеряешь – не найдёшь,
А вдруг,  да лучше проживёшь?

А ныне – городок  уютный,
И хлебосолен без прикрас.
Мы подружились обоюдно,
Хотя я был там в первый раз.
Любой приезжий здесь – гостинец,
Здесь рядом Индия, Кавказ,
И даже чёрный абиссинец
Мне повстречался как-то раз.
А калачи! Здесь каждый - пекарь,
Свои  приправы, свой закал,
Не обманул меня Бедекер,
Когда в Саратов зазывал!
Саратов был настолько мил,
Что я всё лето там гостил.

Объел я тётушку вареньем,
Спал до полудня, вкусно ел,
И от домашних угощений
Уже изрядно потолстел.
Ловил я стерлядь с рыбаками,
Ночами воспевал луну,
О прошлом  грезил (между нами,
Иль, по-французски: «Entre nous»).
Но, не смотря, что было мило,
Меня дорога  вдаль звала.
Родня меня перекрестила
И в путь-дорогу собрала.
Хотел я на Кавказ свернуть,
Но к северу направил путь.

                ***

Вояжа завершая круг,
Набравшись новых впечатлений,
Спешил я снова в Петербург,
Прочь от безделия  и лени.
Роились мысли, ум кипел,
Сами собой рождались планы,
Но более всего хотел
Я встретить милый взгляд Татьяны.
Пред ней колени преклонить
И искренне просить прощенья
(Она могла и отклонить
Созревших  поздно извиненья).
С надеждою любовь вернуть
Пустился я в обратный путь…

                10.2024

*См. «Исповедь»