Алхимия заката

 Безвозвратно дотлел алый бархат –
Был богато в него обрамлён
   На смурном поднебесии запад
Механизмом извечным времён.
 Час на крыльях летает бесцветных,
Гасит зарево, точно как рань
   Разверзает ночь-тьму новым светом,
Чем стирает незримую грань.

 Тихий шелест огромной дубравы
Лечит душу, как долгий покой.
   На закате сгорели забавы
И сменились печальной тоской:
 Тучи в осени сумерках вкупе
С претоскливейшим криком ворон,
   Что разносится с крайнего дуба,
Грусть вселяет, как и испокон.

 Не стихает всё северный ветер,
Теребя кроны ветхие древ.
   Темней, злее становится вечер,
Во тьме, – заведено, – догорев.
 Но в душе хорошо и уютно,
Ибо дня уход – не взгляда тлен,
   И останется тот абсолютно
Там, где не будет ввек убиен.

 Мнится мне, шире всех миров память.
В её бездне не тонут года,
   Что сознанье способны и ранить,
И мечтой усладить навсегда:
 Посему чернолесие это
Душу не заключает в оков –
   Окрылённого Божьим заветом
Судьбу не потерять средь стволов.

            *            *            *

Тихий шелест знакомой дубравы
 Переносит в ту детства весну,
 Когда жизнь составляли забавы
И туман зари падал в росу.
  Высоки, тонки были деревья
  И скрывали мой смысл бытия,
Всего фатума был что поверьем.
 Искал я то, не помня себя.

Вдали кутала дымка мой сонный
 Золотисто-латунный рассвет;
 В синеве ледяной и бездонной
Ничего звёзд роднее мне нет.
   А виденье предстало пред мною
   В виде том, что и сонм лет назад,
Но держал часы дряхлой рукою...
 Отражался в стекле звездопад.

Своего лишь ребёнка седого
 Лицезрит Вечный Бог из небес.
 Тот про всё позабыл; и сей звонкой
Тиши вторит пустой чёрный лес.
   Милый сын, потерявши явь, верит,
   Что сейчас, слезы бросив зерно,
Так в забвении век свой измерит
 Тем, что странно, прекрасно, родно.

Август 2024г.