Воспоминание о школьной украинской литературе

Завалящие, болящие, скулящие
Незадачливые классики-народники,
Вас учащиеся пользуют ледащие,
Перечитывают второгодники.

Не кружатся во гробах по храмам панночки –
Привередничают, сучки, жучат горничных.
Руки рвут, на горку тащат хворост саночки.
Знать не зная крон, сумерничают корни.

Не киты из океана нынче выкинулись,
От восторга не сменив, где надо, галса, –
Жмётся к стенкам вышиванковая иконопись,
Тусклый дождик двум окошкам примелькался.

Верят, всякое страдание учитывается,
Только строгий счетовод у нас не скор – о, да!
В зиму старая схоронена учительница,
Та, что смолоду ждала письма из города.

Не цыганочка заводит подколёсную,
Назло публике, что требует романса, –
Тянут слёзную, всегда туберкулёзную,
Чья печаль столь вредоносна, сколь напрасна.

А народ живёт – Василия блаженнее,
Приговаривает: полно, брат, не плачь-ка!
Непрестанное вселенское кружение
Нипочём ему, как мореходу качка.

Помелом его созвездия означены,
Многошапочный курган похож на фаллос.
Доставалось и крепаччины, и всячины,
Всё сбывалось и, как роды, забывалось.

Снова юность в рост пойдёт, страстна и яростна,
Нарисованную смерть перемогая.
Разрастётся в огороде верба рясная,
По-над греблею раскинется другая.

Пусть простится мне хула и поношение
И провинность, что не вашим шёлком вышит:
Непрестанное вселенское крушение
Слижет кормчего и всем, что надо, спишет.

Не знаю, ко времени ли. Я этот текст не включил в книгу, а сейчас вот предлагаю и землякам, и р[уандийца]м, без лишнего для них комментария. За что должен повиниться перед всеми вообще: за его наигранный жизнеутверждающий пафос. Значит, про учительницу: см.  https://ru.osvita.ua/school/literature/g/68046/ Это стихотворение у меня вообще в домашнем употреблении («В бовдурі глухо» – всякое гудение, скажем, в водопроводе, а «Жалібно труп заміта» – когда охота поскулить или умереть.) Про панночек и горничных – повесть Марко Вовчок «Институтка».
Есть ещё -- или был -- такой украинский стихотворец -- Шовкошитный, плакался в стихах перед прадедом-козаком за то, что, мол (мовляв):

...по-російськи плачу,
Тому що мови рідної не знаю.

И помню моё тогдашнее (1989?1990?) летучее ответное:

Прости меня, великолепный прадед!
Ты шёлком шит, а я, как видно, лыком.
На соловьином слов моих не хватит,
Так поищу в могучем и великом.

А кому ж это ещё помнить?