Как я лечил тёщу

Когда моя Нюра уехала в командировку, тёща заболела – как всегда вовремя. Я ушёл в отпуск с твёрдым намерением расслабиться на полную катушку. И вот пожалуйста: в первый же день моего заслуженного отдыха у неё подскочила температура, потекло из носа, открылся жуткий кашель. Я отвечаю за эти подробности: мы живём вместе в небольшой трёшке, где каждый чих слышен во всех углах.

– Нина Михайловна, давайте я вам вызову врача на дом? – предложил я ей из-за двери. – Он хотя бы температуру собьёт. А так вы схлопочете себе осложнение и попадёте в больницу.

– Ни в коем случае, – прохрипела тёща, – беги скорее за мёдом. Это всё, что мне сейчас надо.

Я недовольно поморщился. Бежать с утра пораньше за мёдом для больной тёщи – это не то, о чём я мечтал, покидая душный рабочий кабинет. Но что поделаешь? У меня золотое сердце, я ни в чём не могу отказать любимой тёще! Сначала хотел заскочить в магазин, который красуется прямо под моими окнами. Однако потом решил, что Нина Михайловна сто;ит пробежки на рынок. И я сбегал на рынок, где за 600 рублей купил огромную банку мёда.

Когда продавщица спросила меня: «Какой именно вам нужен мёд?», я отвечал – «для больной тёщи». Она пристально посмотрела на меня, ничего не сказала и молча протянула здоровенную литровую стеклянную банку, полную янтарной жижи. С этим трофеем я вернулся домой, чувствуя себя последним героем. (Вы спросите – почему «последним»? Да потому, что никто из москвичей не любит родную тёщу больше меня!).

Однако я рано торжествовал.

– Ты что купил? Я же сказала – мне нужен гречишный мёд! – прошелестела тёща с видом бальзаковской дамы, утомлённой затянувшимся балом.

Вы помните такое? Я – нет. Так я ей и ответил.

– Потому что ты лоботряс, сынок: у тебя в голове тараканы, и ты совсем меня не слушаешь. А ну марш за гречишным мёдом, пока я не померла.

Теперь у неё и впрямь был вид умирающего лебедя. Я не на шутку перепугался и помчался обратно на рынок. Продавщица встретила меня совсем странным взглядом: должно быть, она решила, что я – ненормальный мёдоман без тормозов. Однако вторую банку мёда продала без комментариев.

Я надеялся, что гречишный мёд освежит тёще мозги, и она всё-таки обратится к услугам врача. Но я ошибся: отведав ложечку коричневой массы, она заявила, что это – панацея от всех болезней. Я не удержался и тоже отведал ложечку. А затем попытался уломать её с другой стороны.

– Давайте, я сбегаю в аптеку и куплю вам жаропонижающее, – сказал я, уже сто;я над её постелью.

Гречишный мёд возбудил во мне храбрость, и теперь я уже не боялся заразы.

– Ни за что, – заохала она и даже замахала на меня руками. – Терпеть не могу лекарства, у меня от таблеток живот болит. Лучше приходи завтра с утра пораньше – заваришь мне чай.

Только этого не хватало! Пропал мой отпуск. Чувствую, придётся всю неделю провести у постели больной тёщи, исполняя её старомодные поручения. И кто просил Нюру лететь в командировку в столь ответственный момент? Как только она покидает родные пенаты, в доме случается нечто невообразимое.

Но я уже говорил, что у меня золотое сердце, я своих в беде не бросаю. И всё же мне был нужен отдых. Медовая эпопея порядком утомила меня, поэтому на следующий день я отправил своих оболтусов заваривать бабушке чай.

Оболтусы – это мои сынки-близнецы Сашка и Пашка. Оба – криворукие и без царя в голове, однако у меня не было выбора. Я объяснил им ситуацию, а сам завалился на боковую – досматривать сон, где я лечу сотню бабушек от простуды отваром из гречишного мёда.

Я дошёл до семьдесят второй, когда из соседней комнаты раздался истошный вопль. Это кричала моя любимая тёща, но я не разобрал ни слова. То ли она звала меня на помощь, то ли посылала Сашку с Пашкой куда подальше – сейчас не могу точно сказать.

Неужели чай уже подействовал? Что ж, вполне возможно: ведь на его упаковке написано, что этот эксклюзивный напиток открывает второе дыхание и продлевает жизнь на 10 % (ладно, шучу, 10 % – это моя фантазия). Встаю, иду в комнату и вижу: тёща сидит на кровати со стаканом в руке – значит, чай и впрямь помог. А где же Сашка с Пашкой? Ну конечно, как всегда, в луже – в буквальном смысле. Они уронили заварник на кровать и пролили драгоценный напиток на пол.

– Кого ты мне прислал? – с трагическим видом изрекла тёща.

Что за вопрос? Она что – родных внуков не узнаёт? Или у неё начался бред? Я мигом навёл порядок: дал подзатыльник Сашке и врезал в пятую точку Пашке, после чего отправил их долой на улицу, чтобы хоть под ногами не мешались. Затем поднял заварник и вытер лужу.

– Мне нужен зелёный чай, а не чёрный, – заохала тёща, когда я кончил. – Завари мне новую порцию.

Я исполнил её просьбу, но без энтузиазма. Мне казалось, что с таким паршивым настроем тёща никогда не выздоровеет, даже если выпьет литр изумрудного чая. Но тёща разом опорожнила большую чашку и заявила, что ей гораздо лучше. Я вздохнул, словно с моих плеч свалилась гора, и собрался идти.

– Куда собрался? – остановила меня неугомонная больная. – А горчичники? Без тебя я не справлюсь.

Я подумал, что такая больная переживёт любого здорового. День ещё толком не начался, а я уже валился с ног от усталости. А тёще хоть бы что. Охая и ахая, она, тем не менее, выглядела вполне бодрой. Я даже рассердился и мысленно выругался. «Достала», – пробормотал я про себя, а вслух произнёс:

– Я не умею готовить горчичники. Нина Михайловна, давайте я всё-таки вызову вам врача. Он мигом поставит вас на ноги.

– Покорно благодарю, – загремела не своим голосом тёща. – Я терпеть не могу медицину, ты же знаешь.

Я ничего такого не знал, но благоразумно промолчал, потому что вижу: дело плохо – если брякну лишнее, получу подзатыльник или пощёчину. Я поплёлся на кухню – готовить горчичники для любимой тёщи. Я провозился целый час, но с заданием справился. За это время Сашка с Пашкой сбегали на футбол и – словно в знак протеста – объелись мороженого.

Когда всё было готово, я снова попытался ретироваться и покинуть поле боя. Но тёща опять меня остановила.

– Садись на диван и жди, пока я не пропарюсь, – приказала она.

Я повиновался. Тёща поставила себе горчичники и завалилась на подушку. Я посмотрел на часы: было 11 утра. Я рассчитывал, что тёща закончит свои процедуры до полудня. Однако я опять ошибся: прошёл час, а она всё лежала, задрав голову и уставив глаза в потолок. Мне это почему-то не понравилось. Она как будто впала в транс или что-то вроде того. Я заметил, что её лицо понемногу налилось розовой краской. Такое начало не предвещало ничего хорошего, и я осторожно промямлил:

– Нина Михайловна, а, Нина Михайловна… Вам плохо? Может, всё-таки вызвать врача?

Молчание. О, ужас! Неужели она и впрямь отключилась? Только этого не хватало. И что прикажете с ней делать? Пока я так размышлял, вдруг на краю дивана послышалось лёгкое шипение, похожее на испаряющийся кипяток. Я вскочил и принюхался. Несло чем-то палёным – как будто подгорел пирожок или шашлык. Я растерянно оглядел тёщу. Она по-прежнему лежала неподвижно, уставив глаза в потолок. Я подошёл к дивану. Из-под одеяла, которым были укутаны её ноги, ползла тонкая дымчатая струйка.

– Это ещё что такое? – вскричал я, но тёща не шелохнулась.

Тут уж я запаниковал. Дело в том, что она по-прежнему лежала с открытыми глазами. Правда, их взгляд ничего не выражал – вот это меня и напугало. Я не выдержал, набрался храбрости и слегка потряс больную за плечо. Тут она подскочила да как завопит! Я упал, но к счастью, не потерял сознание.

– Караул! Пожар! Горю! – кричала тёща.

Я, напротив, вдруг совершенно успокоился. Во-первых, я удостоверился, что моя любимая тёща жива. Ну а во-вторых, она явно пошла на поправку. Браво, горчичник сработал на все сто! Правда, в комнате пахло палёным, но это, как говорится, издержки производства. Тёща стояла посреди комнаты в клубах дыма… Ладно, опять шучу: это были не клубы, а струйки, но они всё-таки создавали иллюзию пожара. Неудивительно, что у неё началась истерика. Я встал, неспешно прошёл на кухню, взял чайник с холодной водой и, вернувшись в комнату, окатил тёщу с головы до ног. Струйки зашипели и мгновенно исчезли, но палёный запах остался. Холодный душ мгновенно отрезвила тёщу. Она быстро сняла носки, упала на кровать и уставилась на меня, как солдат на вошь.

– Что-э-т-о-бы-ло? – заикаясь, пробормотала она.

– Это я у вас должен спросить, – с апломбом ответил я. – Может, вам приснилось объяснение?

Тёща не то всхлипнула, не то всхрапнула.

– Сама без понятия… но я чувствую себя превосходно. Я как будто заново родилась. Я же говорила, что вылечусь сама, без всяких врачей и таблеток. Учись, пока я жива.

«Вы чуть меня не угробили», – мысленно парировал я. В самом деле, её лечебные процедуры стоили мне половины нервных клеток. Поэтому я несказанно обрадовался, когда она неожиданно сказала:

– Ну иди приляг, ты, я вижу, уморился. Да и мне надо отдохнуть.

«Ну наконец-то», – подумал я и немедленно покинул помещение. Я боялся, что она передумает, и заставит меня ставить ей новые горчичники. Не помню, сколько я проспал. Помню только, что мне приснился огромный горчичник, который прожарил мои ноги так, что пришлось тушить их зелёным чаем с гречичным мёдом…

Меня разбудил громкий топот в прихожей. «Сашка с Пашкой опять хулиганят», – решил я и встал, качаясь, как пьяный. Но я опять ошибся: это бахала моя любимая тёща. Она только что откуда-то вернулась и теперь наводила порядок в гардеробе.

– С лёгким паром! – иронично сказал я.

Но она не поняла юмора.

– Я только что из аптеки: всё-таки пришлось взять жаропонижающее. Этот горчичник вскипятил мне кровь, как молоко. Но зато я встала на ноги, и сама сгоняла за таблетками. Ты ведь такой нерасторопный, тебя не дождёшься.

Вот и вся благодарность! Ну всё, в следующий раз никакого мёда, чая и горчичников. Раз такая умная, пусть лечится как все, а я пас.

---

Автор: Людмила П.