Князь Горох Глава 20. в стихах Часть 7

Но утром оказался я зажат,
Как зайчик плюшевый меж двух девчат,
Они с боков обоих навалились,
Гормоны же мои не шевелились,
И сны дурные не являлись боле,
Так значит есть в резерве сила воли!

Поверил я в себя, и этим днём,
Мы ехали спокойненько вдвоём,
Хоть басурманка ластилась, ласкалась,
Ещё старательнее прижималась,
Пока Лукерья не остановилась,
Ко мне с претензией не обратилась.

— Кормилец, зри како сомлевше девка,
В словах её упрёк или издевка?
— По кой еси ея не сугреваши?
—Закоченеть сердешной дозволяши?
Нет, говорила Лушка как обычно,
Не подковыривая неприлично.

Ой, а смуглянка чуть ли не рыдает,
И правда зуб на зуб не попадает,
Подпрыгивают ножки не стоят,
Как в паркинсоне пальчики дрожат.
Так значит, не от страсти приставала?
Красотка грелкой лишь меня считала!

Бли-и-ин!! Оказалось, я большой дурак,
Не разберусь в прелестницах никак,
Сейчас приходят только понимания,
С изрядной долей разочарования,
Меня не любят. Вот так поворот.
—А ну-ка палки в руки и вперёд!

—Князь вам в натуре что? пустое место?
—Не принимаю никаких протестов!
—Пусть неженка дубиною помашет,
—В присядку возле ёлочки попляшет,
—Приказ Лукерье: "Тоже не ворчать,
—Турчанке в тренировке помогать".