Олег Коцарев. C2

Медленная и запоздалая
эвакуация художественной коллекции.

По волнам бумаги плывут нескончаемые коробки, ящики,
акцентируют гвОздики да шурупики,
осторожные суфле шагов,
усталость шуток.

В зубах у человечка – метр,
в лице – сходство с обезьянкой.

Обещают отдельный вагон.

Произведения визуального искусства сворачиваются в коконы:

воз; портрет с вишнями; колодец для преисполненных;
натюрморт с созвездием; логоцентрическая инсталляция;
пейзаж лужи; гроза 3х2 метра; иконы на петлях;
лабиринты лимонных обрезков малых голландцев;
счастливые вакханки; гороскопы вина.

А также – данайцы пишут письмо критскому божеству;
поэт писает в позе цапли;
при вращении правая бессердечная грудь поэтессы
превращается в лицо волка.

Каждое произведение, запакованное и готовое к бегству,
ещё больше становится объектом,
вневременным и наддискурсивным,
«вот бы мне такую объективацию», –
завидуют их жрецы и жрицы,
прикасаясь.

И когда всё уже как будто готово,
когда укрытие утратило соотношение единиц своего укрытого
и запуталось в их невидимых следах,
в сцене далёкого края залы вдруг по неосторожности
вспыхивает лампочка
и демонстрирует две незапакованные, забытые мужские скульптуры:
Сталина и Сковороду.

Эвакуация на мгновение замерла.
Тишина.
Маленькая мелодия далёкого незакрытого крана.
А может, снова прорвало отопление.

24.09.2024

(Перевод с украинского)