Стога России

Глубинка. Новгородские леса,
Поля, низин овраги и лощины,
И к видам – твоя девичья Краса
И к ней же – основной инстинкт мужчины…

Должно быть, всё же, прав был Зигмунд Фрейд:
Испытывая дивное либидо,
Я любовался красотой твоей,
На фоне тех великолепных видов.

Ты помнишь ли, осенние луга,
За дальним тем сентябрьским лесом? –
Не нами ли примяты там стога…,
Явившись кстати тайным интересам?!..

Ах, сколько миновало «Бабьих лет»,
Дождями слёзными умытых сентябрями!..
А всё-таки в душе остался след,
И образ девы, в памяти паря, мил…

Я в пору ту всё тяготел к морям,
Я был, как бесшабашный ветер:
Куда-то рвался, весело паря,
То там, то сям я…, и силён, и светел!..

Но как бы не манили вдаль моря,
Стога России помнятся всё чаще:
В итоге – понимание, что зря
Не ценим миги выпавшего Счастья!..

Не помнишь?! – Время… Смутные черты…
Не я ли там в стогах бродил с тобою?!..
Не ты ль прекрасна так, как те мечты,
Которые витают над любовью?!..

А может быть, всё путаю так я –
Места и виды, образы и лики…,
Воспоминанье в памяти тая
О «Бабьем лете», в том сентябрьском блике…

Теперь уже, увы, не те стога –
Цветные и бесцветные рулоны –
Видал их по дороге на на юга:
Они все одноликие, как клоны…

Внезапно меня, после, занесло
Под Новгород: леса, поля, озёра…
Тебя я вспомнил, стало так светло,
Как от того сентябрьского здесь взора.

Припомнил взоры девы и, ага –
Поймал себя – цвет глаз твоих забыл я…
Но ты мне, почему так дорога?! – 
Впервые здесь я! –
                Жаль – не с нами было…
 
Глубинка. Новгородские леса...,
Поля, низин овраги и лощины…
Есть в Бабьем лете поздняя Краса
И женственность, и грусть в груди мужчины…