Стихи Чемпионата. Третья десятка

Дорогие друзья!

С вами ведущая Елена Чалиева.

Вторая десятка сформирована, и я начинаю публиковать третью десятку.

Напоминаю, что обсуждение стихов в рецензиях к этому посту разрешается и даже приветствуется. Все желающие (в том числе члены жюри) могут задавать вопросы авторам конкурсных стихов, делиться своими впечатлениями. Авторы могут отвечать под своим номером, посылая ответы через мою почту.

Если автор не хочет обсуждения своего стихотворения, то достаточно прислать мне в почту ремарку "Без обсуждения". Если не присылаете ремарку, то будете обсуждаемы (не путать с "осуждаемы").


№21 Отдельно

Ты не идёшь за главным, потому что
тебе важней второстепенный план:
не оптом, а отмеренные штучно
сиреневых цветков колокола.
Отдельные ручьи, озёра, реки,
и горлицы, и рыбы, и зверьё,
и свет отдельный в каждом человеке,
отметившем рождение своё,
и каждый обозначенный им контур,
с веселием и горем пополам.
И небеса, что там, за горизонтом,
считают этот мир по головам.


№22 Там за горизонтом

Грешен, грешен человек
И боится, и страдает,
Раскаяние и грех
Беспрепятственно мешает

В суесловии речей,
Благостью и неведеньем,
Тихим пламенем свечей,
В мир отбрасывая тени,

На судьбу и на пути,
Неисповедимы в жизни,
Те, что нам дано пройти
От рождения до тризны.

Не мечтай и не молись,
Нет на свете выше драмы,
Чем небесный парадиз,
Нависающий над нами -

Отражение молитв,
Вожделенная отрада,
Воздаяний монолит
За земные камнепады,

За страдания и боль,
Аскетизм и неудачи,
И греховную юдоль,
Бьющую в плечо отдачей.

Душ невинных красота
Не останется забытой
И небесные врата
Будут им всегда открыты.


№23 Огонь

Можно долго смотреть на огонь.
Можно - вечно...
Оторвался осенний вагон
от конечной
остановки на ветке метро -
тополиной.
Оторвался, как утренний тромб.
Всё - едино.

Можно долго смотреть на огонь.
Не за далью
уплывает осенний вагон -
пропадает!
Полетели за ним мотыльки
посекундно
с этой стайкой - сожгут угольки
это утро.

Что ты замер?! Сорвись от крыльца -
ноги в руки.
Нет ни рельс, ни прямых, ни конца,
ни разлуки.
Ты успеешь, ты мастер погонь.
Но как ветер
можно даже подуть на огонь.
И - не верить...

Жёлтой грустью объяты мосты
и окраски.
Ты придумал вагон пустоты
и - остался
не снаружи: смотри, без тебя
одиноко,
мотыльки никуда не летят -
бьются в окна.


№24 Атомная Леда

Холст. Парит обнажённое тело.
Женской плоти его естество,
воплощённое кистью умелой,
претворяет творца торжество.
Там, где мысли легки и невинны,
где в полёт устремилась мечта,
закипают в крови эндорфины,
в зыбком воздухе мреет черта –
горизонт. Без конца и начала.
Предрешил так создатель всего,
и рука, что тебя начертала,
вознесла по веленью его.
Оцифрованный кодом двоичным,
растворимый в небесной дали,
нарисованный красками лично
на холсте Сальвадором Дали
свет гармонии атомной Леды.
Нет опоры под ней. Пьедестал
зависает. Преддверьем победы
над природою разума стал
белый лебедь. Блестит оперенье.
Метафизика бога - любовь.
Антитезою ей - разрушенье
Хиросимы. Наверно, таков
божий промысел мироустройства?
Не дано нам понять, но простить?
Всепрощение – богово свойство.
До чего же запутана нить
моего покаяния, Боже.
Эклектичный расплывчатый вздор.
От того ли до боли, до дрожи
не могу оторваться? Мой взор –
прикасанье ладони горячей,
но дыханье твоё горячей.
Осязаю его как незрячий.
Вопрошаю: «Услада очей,
завершится внезапным распадом
безрассудным наш атомный век?
Разнесёт идеальным торнадо
свой безумный мирок человек?»


№25 У подножия вечных метафор

Мы у подножия вечных метафор, девочка.
Встань, преклони свою голову, помолчим.
Солнце поэзии не в зените, блёклы его лучи –
раз донесла, то самое время выложить кирпичи.
Лишняя строчка? Тебе не идёт быть мелочной.

Знаю, что ты подгоняла под форму замысел
и украшала орнаментом, вязью слов.
Лишь бы тебе эти игры и рифмы нравились,
а в ремесле ты – дока, без дураков. 

Главное всё же – не строф и замен подбор.
Вспомни – творцы не вяжут себя стандартами.
Вверх посмотри, на величие этих гор –
стоит местами вершины менять, как в шахматах? 

И не ворчи, что многого не умеешь.
Видишь – внизу бежит по камням речушка?
В этих порогах рыбки молчат умнее.
Всё не объять – делай, что можешь, лучше. 

Знай – наверху проницательность и покой.
Раз ноги чувствуют землю – на ней и радуй.
Сложим кирпичики в стопку с другими рядом,
выбьем, что ты была, и пойдём домой.

За полдень – холодает.  Идём скорее!
Как бы стервятники–девы не налетели.
Спустимся на равнину к обычным людям.
Скажешь – мостов в эти горы сжигать не будем.


№26 Там, где океан чернил наполняется светом...

Я сворачиваю звёзды в клубок,
сжимая в руках хрупкие воспоминания,
готовые разлететься, как сверкающие мотыльки.

Каждая звёздочка — это история, это мечта,
это немая молитва, отправленная во мглу.
Я перетягиваю их, запутываю нити, чтобы создать
нечто новое, пускай даже совсем несбыточное.

Может, из этого клубка вдруг выскользнут стихи,
и, станут основой новых мыслей.


№27 Птица

Чуть выйдет солнце, разбудив Торонто,
растянет руки по хребтам домов,
оставишь далеко за горизонтом
лик городской, и лоск, и шум, и смог,
почти святой животворящий кофе,
высотный комфортабельный приют.

Туда! Где берегов исклёван профиль,
и волны за бортами в бубны бьют,
где бойко мелет синь небесный жёрнов,
а зелень отражённых островов
мерцает и дрожит в глуби озёрной,
цепляя вёсла призрачной травой.

А то вдруг манной быстрые туманы
засыплют вид и взор, закроют путь,
карманы неземных запруд обманных
в тягучее безвременье запрут.
Засвиристит, захлопает, завьюжит,
протяжно запоёт под круговерть,

и затрещит меж рёбрами натужно,
заноет так, что сил нет не взлететь!
В болезненном восторге и бессилье
забудешь кто ты, где ты, хоть убей!
… И видишь птиц потом в толпе людей,
и глубже прячешь под одеждой крылья.


№28 В одной связке

Мы были в одной несгораемой связке,
Всегда и везде, и во всем – заодно.
Однажды нам выдали разные каски,
И треснуло - с треском! - стальное звено.

Ты - с той стороны, я – теперь по другую
Стоящих колючей стеной баррикад.
Я вещи в дорогу к тебе не пакую,
И ты, по всему, не вернешься назад.

Не так мы хотели, но есть что-то свыше,
Мы так не могли, но решаем не мы,
И если бы грохот был чуточку тише,
Услышали б голос, зовущий из тьмы.

Упали б оковы, да связаны руки,
Прошли бы обиды, но сердце горит,
Какие ещё несусветные муки
Эпоха сражений поставит на вид?

Мы были в одной несгораемой связке,
Мосты вырывали из пасти огня.
Беда. Предаются забвению сказки,
И мы предаём, я - тебя, ты - меня…


№29 Осенний прибой

На влажных от волнения камнях
У края монотонного прибоя
Остановившись, ощущаешь страх

И странное дыхание покоя
За горизонтом. Поздняя заря
И радостная ночь — нас ровно двое,

В песке застывший след от янтаря,
Верхушки сосен вытянулись в струны.
Совсем немного дней до января,

И мы безумно суетны и юны.
Наш отпуск от предписанных тревог
Продлится здесь, на берегу лагуны,

И пары отпечатков близких ног,
Пусть мимолётней бабочки и взмаха
Её крыла, ведут на твой порог,

И мокрая от сырости рубаха
Останется валяться на полу.
Любовь не оставляет места страху,

Твоя улыбка озаряет мглу.
Лучи почтово-скорого рассвета
Протягивают тонкую иглу,

Сплетающую осень с тканью лета
В неровную плетёнку макраме.
Швыряешь камень в воду, и ответа

Не ждёшь. И приближаешься к зиме.


№30 Озёра, синие озёра...
 
Седой ледник сошёл с Валдая
Десятки тысяч лет назад
И по пути на запад, тая,
Ровнял рельеф, менял ландшафт.   
 
В глубоких ранах-котловинах       
Зарубцевавшейся земли
Из вод ключей, снегов и ливней       
Озёр возникли хрустали.          
 
Зовётся край мой Поозёрье –               
Не счесть сплошных зеркал озёр.                
Они рассыпаны как зёрна,
Куда ни кинь со взгорья взор.
 
Озёра, синие озёра –
Глаза моей родной земли.  
Вы мне казались в детстве морем,          
Где лодки – Флинта корабли. 
 
Зарыт на острове Казацком          
Клад Побадайло, говорят.            
А мне сокровищем рыбацким –              
Резное озеро меж гряд.     
        
Зовут Ото'лово. Наверно,
Тут восклицали: "Ото лов!"   
А сколько (пуд!) в Глазково, Вербно               
Моих мормышек и крючков.                         
                         
На Бельском озере, прогретом 
Июльским солнцем от Луки
До Панских лавок, в очеретах 
С утра ждут клёва рыбаки.   
 
Когда-то здесь под вербой тоже             
Я ждал "русалочку" свою
И первый раз с душевной дрожью,                     
Волнуясь, ей шепнул: "Люблю...".                            
 
В криничных водах чистой Трощи   
Смывайте лет своих балласт!                                      
В них тело, душу ополощешь
И наберёшься сил тотчас.
              
Озёра, синие озёра            
С водицей выдержки веков.       
Напьюсь её из чаш, в которых     
Я выше белых облаков.


Друзья, третья десятка конкурсных стихов сформирована, и я скоро открою четвёртую. Обсуждение третьей десятки уже началось, приглашаю всех присоединяться к процессу. Никто из авторов пока не написал ремарку "Без обсуждения", поэтому критикуйте смело всё, что сочтёте нужным. К тому же, опыт показывает, что чем больше обсуждают и критикуют какое-то стихотворение, тем больше у него шансов попасть в призёры, а у незамеченных при обсуждении стихов, даже хороших, шансы уменьшаются.

Елена Чалиева.