Ты, слышали, устал?..

– Ты, слышали, устал?
Тогда тебе четыреста!
– Кого  мы ждем? Христа?
– Да не Христа – антихриста.

***

ОДНАЖДЫ МИР ПРОСНЕТСЯ БЕЗ МЕНЯ...

«Однажды мир проснётся без меня...»
А в нём – всё тоже: значимость – ничтожность.
Спешит ничтожность, шпорами звеня,
С пути сметая с нею непохожесть.

Клин журавлей летит за небосклон –
Туда... в янтарь кровавого заката.
– «Что слава?» – вслед кричит Наполеон.
– «Что истина?» – слетает с уст Пилата.

Эй, в лодке, там, скажи, куда гребём?
Вцепился рак клешнёю в руку грека,
А тот всё водит, водит фонарём,   
Пытаясь обнаружить Человека.

Ищи-ищи, хоть бей в колокола...
Отыщешь там, где балом правит Воланд.
Когда душа в тугих объятьях зла,
Что станет с ней у Царского престола?

Да... «осетрина, видимо, с душком» –
Что «пушечное мясо» от Фальстафа.*
А скряга сквозь игольное ушкО               
Взирает на слона или жирафа.

А на трибунах – сплошь менялы слов,
Жонглёры смыслов, вёрткие паяцы.
Где мудрецами делают ослов,
Не будет места истинам, Гораций.

Следы времён теряются  в пыли...            
В небытие – и Гамлет, и Гертруда...
А я всё жду, однажды из петли
Возьмет да и покается Иуда.

Покоя нет... что делать? Вот беда.
А Каин снова бросился на брата.               
Когда всё это кончится, когда?               
И разве Небо в этом виновато?

«Однажды мир проснётся без меня...»
И без тебя, идущим вслед за мною.
Гляди, ползет, торопится, змея...
Еще одна... – в Ковчег, похоже, к Ною.

*«Пушечное мясо» (в оригинале «food for powder» – «пища для пороха», в современном английском языке «cannon fodder» – «пушечный корм» – шекспировское выражение, озвученное Фальстафом, буквально обозначающее название солдатской массы, как массы, обречённой на бессмысленное уничтожение.

2024


НУ? ЧТО, ПРОХОЖИЙ?..

«Ну? Что, прохожий, все сначала, а?
Может быть, не сейчас? Все-таки дети. Потом».
                Диалог из х\ф «Убить дракона»

– Ну? Что, прохожий, всё сначала?
Потом, быть может, – не сейчас?
А, впрочем, чтобы ни звучало,
Всё будет так, как в прошлый раз.

Не привыкать плясать на углях
Под звуки серного дождя.
И отменить законы джунглей
Не в силах ты и даже я.

А померещится свобода,
То враз прикроют кислород.
– И что, совсем не жаль народа?
– Напротив, всё наоборот.

Ему – и зрелищ, и трактиры...
А чтобы духом не ослаб –
Ключи и деньги из квартиры,
И «уши мертвого осла».

Зачем ему чинить препоны
И наносить себе урон,
Когда вслед каждому дракону
Кричит: – Да здравствует Дракон!

Убить в себе? Уже пытался
Однажды смелый Ланцелот:
Не смог извлечь, как ни старался,
Всех бегемотов из болот.

– А ты иди себе, прохожий,
И по дороге – меньше слов,
Не то случайно потревожишь
Одну из множества голов.

2024


ГОД ДРАКОНА

Когда на глупость нет закона,
Тогда невзгод невпроворот.
Встречай соседского Дракона,
Честной народ, на Новый год!

Ну что, у всех уже налито?
Тогда, скажи, чего мы ждем?
Теперь-то, точно, тита дрита,
С Драконом сыто заживем.

И пусть нагрянут к нам китайцы,
Пусть всех как есть поработят,
Зато в избытке будут яйца
И суп с лапшою из утят.

Теперь, с драконами в союзе,
Мы точно Западу гроза,
К тому же нам привычно узить
С утра нетрезвые глаза.

Они же нам почти что братья,
Дракон Горынычу родня,
И мы теперь в его в объятьях –
Броня из стали и огня.

Да вот к лицу ли нам, манкуртам,
В хмелю не помнящим родства,
Сверчков, жуков и каракуртов
Жевать в преддверье Рождества?
               
А, все равно, «гуляй, рванина!»
И отцепись: горит нутро...
А на холсте уже картина –
Дракон и плачущий Пьеро.

2024


НАЛЕЙТЕ СЭРУ НА ДОРОЖКУ...

Ну до чего капризный мистер!
Всё вам не этак и не так:
Не признают, не мечут бисер
И не шагают с вами в такт.

Привыкли лезть в чужие сани.
Туда не брось, сюда не плюй!
Мы сами, знаете, с усами.
А может, мистер чистоплюй!

Всё вам нескладно да неладно,
И всё несладко на пиру.
Привыкли что ли шоколадом
Лечить заморскую хандру?

Не пьете? Жаль. И водку тоже?
Больны? Тогда зачем вы тут?
У нас чуть что дают по роже,
Когда по морде не дадут.

В каком? – В прямом, конечно, смысле.
Однако... вам нас не понять,
Как не прочесть ни наших мыслей,
Ни стати нашей не объять.

Мы вам не  янки на мустанге!
Правитель наш – не ваш ПэЖэ.*
Вот как заявимся на танке
Мы в гости к вам на ПМЖ!

И, как сказал один из наших,
Вам президента изберём,
А всех ковбоев заплутавших
Враз изведём нашатырём.

Похоже, сэр опять в печали...
А почему такой акцент?
И кто за вашими плечами?
Случайно, сэр не инагент?

Интеллигент? Понятно... вшивый.
Что в голове? – чертополох?
Шучу. Вы что такой ранимый?
Вам всюду чудится подвох.

Да ладно, сэр, не обижайтесь.
Ну что, согласны поддержать?
Не пьем’c? А что так зубы сжаты,
Ведь мы их можем и разжать.

Налить? Да пей, чего ты замер?
Хандру снимает как рукой.         
Вот молодец!.. Прошел экзамен!      
Теперь... товарищ... по второй.

Опрокидонтом... Так-то лучше...
Наш человек, ни дать ни взять.   
Гип-гип! Сорвал счастливый случай.
Считай, в зачётке – два по пять...

Еще стакан и – тише мыши.
Ну как? словил под хвост вожжу?..
Гляди, да он едва ли дышит...
Держись...  держись... я провожу...

Налейте сэру на дорожку...

*Господин ПЖ — правитель планеты Плюк в галактике Кин-дза-дза. Голубые штаны.

2024


ОСЕНЬ – ВРЕМЯ ЖЕЧЬ КОСТРЫ...

И по ком справляют требы,
Упокойные поют?
Вопиет от страха к небу
О пощаде бедный люд.

В два крыла на километры,
Что нашествие орды,
Рок спешит косой поветрий
В нем прореживать ряды.

По пещерам – и не пикни!
Только что ни запрети,
Наказание настигнет
Даже сидня взаперти.

Сквозь запоры и запреты
Стрелы рока метят в цель.
А его посланник Ветер
Шепчет мне в дверную щель:

– Отчего мой друг понурый
Взоры долу обратил?
Опою тебя микстурой
И укрою парой крыл.

Хмур и голову повесил,
И совсем не пьешь вина,
Не поешь веселых песен,
Может, осени вина?

Ветер прав в одном: для люда
Разрушительна печаль.
Двери настежь!
 – Прочь, иуда!
Слава солнечным лучам!

Нет печали и унынью!
Время в руки брать бразды!
Зреют песни, но иные.
Осень – время жечь костры!

2020


СЛЕВА, СПРАВА – ВСЮДУ РЖАВО...

Слева, справа – всюду ржаво,
Всё коряво на беду.
Так «обидно за державу»,
Где берет чиновник мзду.

У кормушки в «райских кущах» –
Не за стол его – на кол! –
Правит злыдень, власть имущий,
Безграничный произвол.

Оттопырились карманы.
– Всё, но можно по частям.
– Может, сразу чемоданом
Или вам  – по челюстям?

Ни тебе границ, ни линий,
Ни управы на разбой.
Откормились, будто свиньи.
Не пора ли на убой?

И пора в стране прибраться.
Я про осень: листопад.
А чинуш – довольно, братцы! –
Строем – к дворникам в отряд.

Под намордник – и не хныкать!
Собирай листву в подол!
Ну а станут носом шмыгать, –
Антивирусный укол.

2020


МЫСЛИ В ТАКСИ ПО ДОРОГЕ ДОМОЙ

Тучи серые в небе повисли...
По дороге раскисшей в такси
Лезут в голову серые мысли
Мне о жизни сырой на Руси.

Всё в ней серо и сыростью дышит:
Серость крыш и сырых площадей,
Волки серые, серые мыши,
Серость скуки и серость идей.

Люди – сирые – еле живые,      
Одинокие в массе большой,
Безразличные, злые, чужие –
С сирой, серой, сырою душой.

Без просвета тоска и унылость.
Серость корни пустила в нутро, –
Умножаясь на сирость и сырость,
Нашу жизнь обращает в зеро.

Расползается серая плесень,
Образуя тягучую слизь, –
По сырым городам, сирым весям,
Поглощая убогую жизнь.

Ощущенье, останься химерой!
Ошибись, предсказанье мое! –
Скоро мир с безнадежностью серой
Вновь отправят в утиль, вторсырье.

2020


БУЙНЫХ НЕТ, А СМЕЛЫХ МАЛО...

Терпеливо ждать Голгофы
Иль пора вменять в вину?
Довели до катастрофы
Орки нищую страну.

Время бедствий и урона.
Воздух, воздух... тяжело
От драконов Саурона
И гиен, несущих зло.

В псиной стае каждый мытарь,
Ненасытный троглодит.
Не до бед «страны немытой»
Если их карман набит.

Не руками, так зубами
Крепко держатся за трон.
Время – очередь за вами,
Гэндальф, Фродо, Арагон!

Что народ для власти? Овощ,
Лишний рот или балласт.
Приходи уже на помощь,
Гимли, Сэм и Леголас!

Задыхается отчизна,
Источается народ,
День и ночь справляя тризны
И кляня своих господ.

Нет покоя, воздух, воздух...
Спит в норе медведь хмельной.
Видно, поздно прыгать с воза,
Раз в навозе с головой.

Буйных нет, а смелых мало.
Где их взять? Хотя бы треть.
Их всегда недоставало –
Несогласных зло терпеть.

2020


ВРЕМЯ, ВРЕМЯ...

Время, время... люди, люди...
Надрываясь, плачет скрипка:
Скрипача сегодня судят
За случайную улыбку.

На помосте среди срама
Ныне очередь Паяца.
Время Каина и Хама
И казнить, и насмехаться.

– Есть еще какое мненье?..
Судьи, скрипки не дослушав,
Заключают: «На поленья!
Чтоб любовь не сеял в душах».

Время, время... кровь на блюде...
Люд со Зверем обвенчали.
А неправедные судьи
Кормят Зверя скрипачами.

Ветер, морща пепелище,
Собирает пепел в дюны.
В пепле что-то ищет нищий –
Может быть, от скрипки струны.

Скоро, скоро – время зыбко –
Вслед за мастера слезами
В мир вернется вновь улыбка
Справедливым наказаньем.

2018


ЧАСТО ВИЖУ НОЧЬЮ ЧЕРНОЙ...

Часто вижу ночью черной,
Сна и бденья на границе,
Как кружится коршун-птица
Над землею обреченной.

Вижу край – уныл, заброшен,
Словно варваром разрушен,
А в краю том – срок просрочен –
Обесточенные души.

Бродят маски Мельпомены
С опечаленными ртами,
И хихикают гиены
Под могильными крестами.

Мужичонка с мутным взором,
На лице печать урона,
А за ним с плеча Харона
Зорко бдит двуглавый ворон.

Перевозчик сух и скрючен,
Грязен, будто из болота,
Ненавистную работу
Материт под скрип уключин.

– Всюду смута и крамола!
Довели до пепелища!
За провоз душонки нищей
Не дают и пол-обола.

Все! Устал! Пора на отдых.
Да поможет Персефона
Мне дождаться пенсиона
От богов, больших и гордых.

Расплодилась свора бестий!
Знай, лишь требуют налоги!
Что мне взять с бедняг убогих?
Разве что нательный крестик.

Жаль породы человечьей.
Почему молчит Фемида?
Может быть, в лугах Аида
Станет этим душам легче.

Вслед Харону черный ворон
Каркнул что-то в оба горла –
С тем и явь с рассветом скорым
Все мои виденья стерла.

2018


ТЫ, СЛЫШАЛИ, УСТАЛ?..

От бремени устал –
Бессмысленно опрыскивать.
Ни в камень, ни в хрусталь
Себя не стану втискивать.

В летах и не кремень,
Бреду тропой отмеренной,
Мозгами набекрень,
Во времени потерянный.

Бреду, а мне невмочь,
И, ложью обесточенный,
Глотаю день и ночь
Беду страны всклокоченной.

Раскинулся разор,
Что крест в четыре стороны.
Земля печалит взор,
Разорванная ворами.

Пирует дуралей,
С чумой не намилуется.
– Да лей же, не жалей!
Все, может, образуется.

– Ты, слышали, устал?
Тогда тебе четыреста!
– Кого  мы ждем? Христа?
– Да не Христа – антихриста.

2018


В ОБЪЯТЬЯХ ЛЖИ И СКУДНОЙ ВЕРЫ...

В объятьях лжи и скудной веры
Родной пейзаж уныл и сер.
Ликуют злобные химеры,
И торжествует Люцифер.

Витает тень Экклезиаста,
Пытаясь что-то в нас прочесть.
Но все напрасно – нечем хвастать,
Не в моде искренность и честь.

Не время мудростям еврея,
Когда идет подсчет ворон.
Холуй мечтает о ливрее,
А лицедеи лижут трон.

Меняют души на монету,
В фаворе хам, в почете вор,
А неугодному поэту –
Как прежде, плаха и топор.

2018


ОТЧИЙ ДОМ

Зевая, скалится проем
Зубами голых стен.
Меня встречает отчий дом –
Печален, пуст и нем.

Стоит... да что тут говорить, –
Что нищий на юру.
– Начальник, будет закурить?
– Простите, не курю.

Бока затянуты быльем –
Не выбраться из пут.
– Вы, слышал, ищете жилье?
– Я жил когда-то тут.

Угрюм... ни окон ни дверей,
Уродлив и нелеп.
– Не будет лишних сто рублей?
– Не много ли?
– На хлеб.

Что мне такое Октябрю
Ответить век спустя?
– Нет-нет, начальник, я не пью.
– Держите пятьдесят..

Поди же прочь, жестокий век!
Прости нам, отчий дом.
– Уважил, милый человек!
Спасибо и на том.

2018


КОГДА Я СЛЫШУ: ГДЕ-ТО...

Когда я слышу: где-то за границей
Уютно и в подъездах не плюют,
Мне почему-то хочется напиться,
Вот только печень с почкой не дают.

Мол, ходят там все в Дольче и Версаче,
А «Лексы» – что сайгаки по степи.      
А мы живем иначе – по-собачьи.
И как иначе, если на цепи?

Там девушки гуляют в лабутенах,
Одетые у Гуччи и Диор...
А мой сосед похож на Гуинплена,
Напьется и берется за топор.

– Убью, – кричит, – того компрачикоса
За нос кривой и шрамы на щеках!
И все же мы живем не на кокосах,
Не босы все же, хоть и не в шелках.

Что до меня, живу как черепаха,
В собачьей шерсти мелкая блоха.
Тепло в ней – словно черепу в папахе,
И жизнь моя как будто не плоха.

Но если вдруг потянет за границу,
Я в пиццерию тотчас позвоню,
И, заказав там с гамбургером пиццу,
Тоску и грусть собачью разгоню.

Иль позову соседа-гуинплена,
Пока не пьет, добрейшая душа,
Прочту стихи – нет-нет, не из Верлена –
Про то, как жизнь могла быть хороша.

2017


И ВЕЧНЫЙ БОЙ...

Как в шубу, кутаясь в гирлянды,
Страна, согласная с судьбой,
Под мерный, гулкий бой курантов
С самой собой вступает в бой.

– За старый что ли? Уходящий?
– Не худо было б обнулить.
А мне б с души, – уймите «ящик!» –
Со слизью плесень соскоблить.

Всё на ТВ мычит и блеет...
– Вам оливье или икру?
Расчеловеченное племя
У Вельзевула на пиру.

– А кто там нынче нами правит?
– Да ладно! Все не без грехов.
Безбожно племя пьет и славит
То обезьян, то петухов.

– Нам, в петушиное одетым,
В довесок чуда бы взаймы.
– Скорей конца дождетесь света
На вечном пире у чумы.

– А ты к нам будто не причастен?
Быть может, болен всем назло?
– Ну что ж, ребята, с новым счастьем!
Со старым, вижу, не везло.

2017


ВРЕМЯ СТОНЕТ, ВРЕМЯ СТЫНЕТ.

Время стонет, время стынет
Кровоточащей строкой
От бескрайнего унынья
С непроглядною тоской.         

То потери, то невзгоды,
Волны бед из года в год.
Полон вольной несвободы
Околдованный народ.

Где хоть как-то привечали,
На замках стоит печать.
Не с бедою, так с печалью
Нас торопятся венчать.
 
За дверями люди-боги,
Не пускают на порог.
Если есть куда дороги,
Так и те ведут в острог.

Кто-то челюсти – на полки,
Кто-то – голый как сокол.
Там, где боги-люди – волки,
Там разбой и произвол.

У волков стальные вожжи,
В их среде вельможи сплошь.
Ненароком потревожишь,
Ни за грош пойдешь под нож.

Не вельможи, так торговцы,
Не мерзавец, так подлец.
Если будут люди-овцы,
То какой их ждет конец?

2017


Я ВРЕМЯ ПЬЮ...

Я время пью, как пес из лужи,
Под нищету и блеск витрин –   
Разочарованный снаружи,   
Обеспокоенный внутри.

Бреду сквозь праздники и тризны
Обескураженной страны –
То в раздраженьи с укоризной,
То с чувством собственной вины.

Скрипит вчерашняя держава
От ненасытности князей;
Кряхтит, отравленная жалом
Заморских липовых друзей.

Хребет больной страны опутан
Сетями черных пауков.
Одним – барыш, другим – шпицрутен,
А третьим – музыка оков.

Но... верю я, моя Отчизна,
Стряхнув объятия тенёт,
Страницу, полную трагизма,
Как страшный сон перевернет.

Тогда – умолкните, кликуши!
И вы, рабы чужих грошей! –
Я время буду пить из лужи,
Пусть псом, но с радостью в душе.

2017


НЕВЫНОСИМОСТЬ БЫТИЯ

Пьет тощий кот из грязной лужи,
А с ним пью, может быть, и я –
Из года в год одну и ту же
Невыносимость бытия.

– Напился? Брысь! Беги по углям.
Скорей, не то догонит рысь!
Мы под законом диких джунглей:
Грызись, царапайся, дерись!

Закон суров и равнодушен,
Стальною лапой вбит в скрижаль.
– Но что же делать хрупким душам?
– Таких к когтю, таких не жаль!

Всем тем, кто в джунглях сеет смуту –
Любовь, добро и прочий бред, –
Без проволочек, за минуту
Вручить в один конец билет!   

В тебе печаль? Ну-ну, не надо.
Утри слезу и съешь банан.
Привык лечиться шоколадом?
Да ты, мой хрупкий друг, гурман!

И это в наших джунглях лечат –
У нас хорошие врачи:
И шоколадом обеспечат,
Лишь будь послушным и молчи.

2017


СКАЗ О ТОМ, КАК ЗМЕЙ НА РОССИЮ ХОДИЛ

Где-то там, далеко, за большою водой,
Не добраться дорожкой короткой,
Правил злой – не Кощей, не колдун с бородой,
А змеюка с козлиной бородкой.

Коли правду сказать, на словах этот гад
Вел себя как сторонник прогресса,
А на деле же был душегуб, супостат,
Да к тому ж интриган и агрессор.

Где мечом, где деньгой, то он враг, то он друг,
Расширяя «свободы» границы,
Все подмял под себя государства вокруг,
Подобрался и к русской землице.

Только было вступил на рубеж интриган,
Слышит он: «Это что за воришка?» –
Ниоткуда возник воевода Иван
С косолапым дружинником Мишкой.

– Ты бы сдался, Иван! Хватит лопать борщи.
Дам тебе я за это деньжищи.
Соглашайся скорей, а не то, не взыщи,
Ты лишишься борща и жилища.

– Миша, нам тут, кажись, гость незванный грозит!
Предлагает деньжищ за Рассею.
Если ты не уймешься, злодей-паразит,
Я золу твою в поле рассею.

– Все тебе бы браниться, Иван. Перестань.
Я ж взамен обещаю свободу.
И в довесок еще, ты подумай-ка, Вань,
Сытный стол и процент от доходу.

– Не замай! Погоди пять минут, балабол.
Экий злыдень, зеленая бука...
Принеси-ка, Мишань, мне из тополя кол
И еще пару кольев из бука.

День они препирались, да ночь до утра...
– Соглашайся, Ванюша, заплатим.
– Да пошел ты, долдон, нам в берлогу пора –
После щей подремать на полатях.

Все. Прощай. А иначе получишь леща.
Пропустить бы сейчас по рюмашке.
Научись отличать прежде щи от борща.
Не сыграть ли нам, Мишенька, в шашки?

Змей и ныне стоит у российских границ,
Все грозит, а напасть не решится,
И хотел бы сыграть с Ваней партию блиц,
Да вот тополя с буком боится.

2016


ВЕЧЕ

– Почему шумим? И где я?
Мужики, не разберусь!
– Где да где? – у Берендея.
– А чего кричим, потеем?
– Царь придумал нам затею:
Мол, народ отыщет пусть
Для страны родной идею,
Заодно и верный курс.
Потому-то, делать неча,
И собрали это вече.

– Где она, идея эта?
Знать бы – были бы в пути.
Что за муть, какого цвета?
И вообще, в чем суть предмета?
Кто бы нам ее приметы
Дал бы, мать ее яти!
Иль шепнул бы по секрету,
Далеко ль за ней идти.
Может, вовсе недалече?
Не подскажешь, человече?

– Я, ребята, не из местных.
– Так ты пришлый, что ль? Чужак?
– Вроде так, но, если честно,
Как и вам, мне интересно
Разузнать про это место.
Чтобы зря не гнать собак,
Я б сначала, спешки вместо,
Расспросил, зачем и как,
В царствах ближних да окрестных
Тех, кому про то известно.

Фрол вступил: «Да ты не русский!
Надо ж, ёкарный бабай!
Мы же, чай, не трясогузки
Телепаться в чьем-то русле;
Путь ни прусский, ни французский –
Мы же им не попугай! –
Не годится – мать им Кузьки! –
Так что… пальцы разгибай!
А про то, чтоб думать прежде,
Говорил бы тут пореже!»

– Выкусь! – Сидор – перегаром. –
Не придутся ко двору!
Да гори они пожаром!
Ни за деньги, ни задаром,
Ни к ночи, ни поутру
Их пути не по нутру!
Лучше мы пойдем с Макаром
На кудыкину горУ.
Говорят, ее хозяйка
Про идеи те всезнайка.

– Не гонял туда телят я! –
Реагирует Макар. –
Да и сами-то телята
Вам о том расскажут вряд ли:
Всех как есть пожрал проклятый
От Горыныча пожар.
Удавил бы супостата,
Коль силен был и не стар!
Тут Федот добавил, сплюнув:
– Может быть, к коту Баюну?

– Про кота меня послушай, –
Говорит им Дрон. – Не вру!
Этот кот – зверюга сущий,
Вам такой лапши – на уши,
Осторожно влезет в душу,
Краснобай и говорун,
Усыпит, потом задушит
И в мозгу проест дыру.
А отправиться вообще я
Всем советую к Кощею.

– Да какой же он советчик! –
Петр следом говорит. –
Он хотя бессмертный, вечный,
Но уж больно бессердечный,
Злющий, тощий, как подсвечник,
Рожа – форменный бандит!
Этот мастер дел заплечных
Всех нас точно уморит.
Лучше уж оладушки
Нам с Ягусей-бабушкой.

– Может, сразу в неотложку?
Череп жмет, едрена вошь?
Мужики, гони по трешке –
Смазать лыжи на дорожку,
За Петрухой к бабе Ёшке,
Ёшкин кот и кошкин ёж! –
Расспросить у бабки дошлой,
Путь какой для нас хорош.
– Щас! – Фома, а с ним Ерема. –
Съел оладышек и – в кому!

– Нам что щи из тараканов,
Что отвар из белены,
Все рецепты бабки драной
Вам и мне по барабану;
Это только, как ни странно,
Немцу смерть, нам – хоть бы хны.
Может, к острову Буяну
За идеей для страны? –
Ерофей вздохнул. –
Не скоро, видно, кончим разговоры.

– От кого же ждать подмоги? –
Тит спросил. – Ну и куда?
Неужель мы хуже многих?
Может, нам подскажут йоги,
По какой такой дороге…
Да дороги те – беда! –
Мигом в кровь собьются ноги.
Про дороги – это да.
Тихон: «Лучше не беси нас!
К  йогам – бред кобылы сивой!»

– Это точно! – зубы стиснув,
Промычал Евсей. – Ну, что ж,
Вот как только раки свистнут,
А дороги все раскиснут,
Дружно, скопом и по списку,
Как в четверг прольется дождь,
Мы без шума и без писка,
Без порток и без калош,
Все – туда, куда не знаем,
Вместе с дедушкой Мазаем.

– Мысли будто врастопырку,
Не случился б только шок!
Так недолго и в затылке
Прочесать большую дырку.
Натереть бы носопырку
Берендею хорошо!
Наливай, чего там фыркать,
Полтишок на посошок.
Вы послушайте Лукьяна –
К Соловью, пока не пьяны.

Тут Агей сказал: «К злодеям,
Хоть убейте, не пойду!
Чтоб они там ни свистели,
С ними нам на самом деле
Не найти пути с идеей.
Так что, будет дуть в дуду!
Коли нет у Берендея,
То куда? – в Караганду».
– Можно мне туда же с вами?
– Нет, чужак, мы лучше сами.

Ниоткуда, стихли речи,
С зайцем дедушка Мазай.
– Хватит спорить! Скоро вечер.
Вече братцы, закрывай!
Чужаку – «ариведерчи»,
Чужакам тут делать неча!
А чтоб стало сердцу легче,
Тут поляну накрывай.
Открывай, наливай
И частушки запевай.

Берендеюшка-медведь
Про идеи всё трындеть,
Весь народ запутали
С корешком Пафнутиным.

Эх-ма, кутерьма,
Не тюрьма, так Колыма.

Про идею – это брось,
Проживем и так, небось,
А с авосем вовсе мы
Проживем и босыми.

Белена не лебеда,
Ну а горе не беда.

Вот бы если да кабы
На дубах росли б бобы,
А медведи-вредины
Были б нами съедены.

Ух ты, ах ты,
С бухты-да-барахты.

Мы путями не идем,
Все у нас и так путем –
Пьяные, затейные
И вовсе не идейные.

Ах ты, ух ты,
Да с барахты-бухты.

Эх-ма…

2012


ПИСЬМО БРУКЛИНСКОМУ ДРУГУ

Спешу сообщить, уважаемый мистер:
Тут я приобрел попугая Батиста –
Артиста со свистом, болтливая птица.
Нет-нет, не тупица, но как матерится!
Его бы к ПикАссо – для дамы с абсентом.
Ругает Баптист самого президента.
Три тыщи просили –
Отдали за триста. Я, братец, в России.

В стране, как и прежде, не мазано медом:
То частые ливни, то долгое вёдро.
А вёдра – все те же, и те же березы,
Морозы да грозы, немного тверезых.
Здесь время улиткой ползет мимоходом.
Зато, друг, какие подвижные бедра!
Но это я к слову –
Винца пригубили с Серегой в столовой.

Не Штаты, конечно, – великая Раша –
Смешно до того, что становится страшно.
Республика Грез в миллион кабинетов,
На сорок вопросов сто сорок ответов.
Хранитель ответов – Ужасный Чиновник,
С ответом проест и мозги и печенку –
Похлеще пирата.
Вот снять бы картину «Убить бюрократа».

Повсюду герои – не сэры и леди –
Из вечных сюжетов бессмертных комедий.
На каждый вопрос – персонажем готовым:
Тут вам Скалозубы, тут вам Хлестаковы...
На тропках страны не ходи без опаски,
Не спи, успевай натыкаться на сказки,
А сказки не новы –
Спасибо на том старику Салтыкову.

Вот так и идешь сквозь бумажные груды
По желтым дорожкам Страны Изумрудной.
Гингемы, Бастинды... но я без обиды –
Прошел тяжкий путь под Виллины эгидой –
Сквозь чащи и рощи страшилок, мытарства...
И все же похоже, шагал не напрасно:
Имеется Паспорт –
Державы ужасной, но статью прекрасной.

А как там у вас, сэр? На месте ли Бруклин?
И что там у Алека Красного-Брука?
Все брызжет слюной на Россию Топаллер?
Кто гость на ТВ у Печориной Вали?
Вопросов большое количество, с тонну...
Слыхал я, проснулся вулкан Йеллоустоуна?
Но... буду прощаться...
А нашим скажи, что пора возвращаться.

P.S.
И вот что еще, небольшая приписка:
Батиста учу говорить по-английски.
Уже произносит короткие фразы –
Смышленый, зараза, не сбился ни разу.
Теперь мы с Батистом
Ругаем Абаму на инглише чистом.

2015


ВАШЕ ВРЕМЯ, МИСТЕР, ИСТЕКЛО...

По планете – вроде бы не Плюк,
Злой судьбы гонимый диким ветром,
То с холодным северным – на юг,
То с горячим южным – вновь на север.

По стране шагаю без вины,
На лице улыбка, как пришита.
Я ведь из приветливой страны,
Не страны улыбок дефицита.

Прост, не фанфарон и не барон,
А гляжусь как белая ворона,
Мне б из окружения ворон
Выйти без огромного урона.

И хотя совсем не Дон Кихот,
Чувствую, схожу за идиота.
Я все тот же, но уже не тот.
Может, я из Конго, из Лесото?

Над страною кружит воронье,
Дух свободы в камере томится.
Если про свободу не вранье,
То вранье про правду заграницы.

Птица счастья бьется о стекло,
У развилки спит усталый витязь.
Время ваше, мистер, истекло!
Где ваш дом, уж вы определитесь!

2015


ВИДЕНИЯ

То ли вИденье, то ль видЕние –
Вижу в ночь ли я, вижу в день ли я:
То ли в чаще я, то ли в пуще я –
В гуще нечисти – в жалком рубище
Что за скопище? Что за чудища?
Чудищ несть числа – тучи-полчища.

Нечисть разная, безобразная,
Несуразная, грязью мазана –
То ль острожники, то ли бражники...
Ох, и тошные! Рожи страшные.
Корчат рожи те да куражатся,
В раже кружатся в шумном шАбаше.

Лезут с кашлями, лезут с чихами
Лешаки гурьбой с лешачихами.
Вслед – мохнатая да лохматая
Шваль домашняя, неопрятная.
Водяные тож с водяницами
И кикиморы с трясовицами.

Шаловливые, кучей грудятся
Полуночницы и полудницы,
Да русалочки с хохотуньями,
Лоскотухами-щекотуньями.
Подкоряжная, подколодная
Нежить сводная, тварь болотная.

– Где я? Что со мной? Чьи владения?
– В царстве ты, – в ответ, – берендеевом.

– Что за праздник тут? Аль собрание?
– Свадьбу празднуем. – Знай заранее.
А жених-то где? Где невеста-то?
– Ты и есть жених. И невесты тут.
Из полудницы с полуночницей
Выбирай себе, что захочется.

Стали рядышком – не упиться б мне:
Полуночница бледнолицая,
Щеки впалые – как убитая,
Веки нитями грубо сшитые.
Да с такой женой ночью встретишься –
Не застрелишься, так повесишься.

А полудница – разум мутится:
Не блудница ли, вон как крутится.
Валит в сон с нее, в жар бросает. Ишь!
От любви с такой словно сноп сгоришь.
– Ваши девицы распрекрасные,
Да в мужья идти не согласный я.

– Не желает он! Гляньте, братия!
Разводить решил демократию!
Больно прыткий что ль – кочевряжишься,
Коль уж к нам попал – не отвяжешься..
Мы и сами тут все идейные,
Обручим тебя враз с обеими.

– Обряжать его, неча нянчиться!
Ишь артачится! Ишь корячится!
– Не хочу, – кричу, – в муки вечные!
У меня жена, с нею венчан я!
Упираюсь я, бьюсь отчаянно:
И колечко есть обручальное!

– Что колечко то – вещь пустяшная.
– Не пустяшная – настоящее.
– Мы таких тебе сто наделаем,
Хошь из красного, хошь из белого.
– А вот это что? – Крест им в нос сую. –
Слово данное перед Господом.

– Срочно снять! – вопят ошалелые. –
Мы тебя в свои переделаем!
В крик полудница с полуночницой:
– Мужа нам давай – очень хочется.
Сбили с ног меня – душат волосом...

Только слышится чей–то голос мне:

– Вань! А, Вань! – Чево? – Чай пригрезилось?
Ты кричал во сне, будто резанный.
– Мань, вчера, прости, был я пьяным, да?
– Еле справились с окаянным-то.
– Мань, нутро горит – будто в чайнике.
Где ж гуляли мы? – У племянника.

– Сон я видел, Мань про полудницу...
– Пусть не сбудется – и забудется.
– Полуночница – больно страшная!
– Спи. Забудь, Иван, про вчерашнее.
– С ними вел себя я достойно, Мань.
– Вот рассол тебе. Спи спокойно, Вань.

2015


ТАМ В ПОЛЕ КОЛ И ЛУКА МОРЕ...

Стоит средь лукового поля
Кол, подпирая небосвод.
Сидит в неволе, на приколе,
В тени кола ученый кот.

В ненастный день и день погожий,
С утра до самого темна
Прохожим кот одно и то же:
Про то, что где-то есть страна…

Там все кипит, шипит и бродит –
В морях, болотах и лесах;
Там духи ходят, колобродят
И совершают чудеса;

Там думы думаются в Думе,
Таится в Думе депутат;
Там кумовство, там кум на куме,
Там брат на брате – бюрократ;

Там злой росой – по древу мыслью
Чиновник, путая следы;
Там дух, пропитанный корыстью,
Витает вестником беды;

Там на ветвях сидят русалки,
Не перечесть гламурных кур;
Там ошалелые мигалки
Крутых фигур из префектур;

Там всё кругами водят, крутят
Анчутки, ведьмы, лешаки;
Там водяные воду мутят,
А псы в погонах – дань в мешки;

Там олигарх над златом чахнет –
Колдун, Горыныч и Кощей;
На них народ махнет и ахнет –
И лаптем щей из овощей;

Там бедный люд – как черт попутал:
Разгул, кутеж и сон ума;
Там бесшабашность, лихость, удаль,
Сума-тюрьма да кутерьма;

На поле там, у самой бровки,
Иль на неведомой тропе –
И в поддавки, и в рокировку
Князь ДАМ с премьером ВВП;

Там тужит мозг и тычет пальцем
В огромный камень богатырь,
В путях пытаясь разобраться, –
Протер уже глаза до дыр:

Налево – к Змею-живоглоту,
Направо – Лешему в полон,
А если прямо по болоту –
В Царьград, престолу на поклон.

Стоит, стоит на перепутье
В раздумьях он: куда пойти?
Пойду–ка я туда, где Путин,
Коль нет четвертого пути?

Он, говорят, сменил одежды,
Другой расклад, другой ресурс –
И воин с радужной надеждой
На ВВП взял верный курс.

Кто знает, как, еще не вечер,
Посмотрим, что и почему…
Теперь, быть может, станет легче,
По правде будет и уму.

И только так, а не иначе.
Стране нужна иная стать.
Иными станут все, а паче –
Брат-бюро-красть и депу-тать

И русским духом вновь запахнет,
И вновь свободою пахнет,
И олигарх вконец зачахнет,
Ну, а народ – наоборот.

Вперед, коняга-доходяга!
Нам предстоит нелегкий путь.
Но не топчись в пути, бродяга,
В болоте чтоб не утонуть.

И я – за воином по следу,
Пока не зной, по холодку.
Поспеть бы с ним на пир к обеду –
Хлебнуть с Владимиром медку.

2012


НЕЧИСТЬ

Умысел, а, может, делать нечего,
Иль еще какой там интерес,
Вдруг повылезала злая нечисть
Изо всех углов и злачных мест.

Чудища лесные и болотные,
Пугала животно-живоглотные.

К чувствам человеческим нечутки,
Злобные и мерзкие хмыри,
Лешие, кикиморы, анчутки,
Ведьмы, вурдалаки, упыри.

Гадкие и жутко безобразные,
Страшные, хромые, кривоглазые.

Взгляд куда ни кинь – сплошная нечисть,
Кучи, а не то чтоб наскрести,
Угодишь – и сразу искалечат,
Изувечат – ног не унести.
 
Там где раньше нечисть не валялася,
Нынче разошлась и разгулялася.

Размножаясь, нечисть разной масти,
Прям-таки какая-то напасть,
Добралась до самой верхней власти.
В пасть бы этой власти не попасть.

Будто бы готовилась заранее,
Проявляя резвость и старание.

Для кого, быть может, нетипично,
Мы же начинаем привыкать,
Чудищ глубоко не симпатичных
Даже в депутаты выбирать.

И в организации различные –
Местные, районные, столичные.

Словно кто на нас – какую порчу,
Сдались сами нечисти в полон,
Ходим к ней, ей головы мороча,
За любым решеньем на поклон.

Нас встречают очень неприветные
Рожи безответно-кабинетные.

Все представь им справку да бумажку.
Нет бумажки – значит, не жилец:
Не моргнув, раздавят как букашку;
Справки нет – замучают вконец.

К ведьмакам, кощеям да горынычам –
Только с приношением, не Иначе.

А без приношений нет решений,
Лишь одно: израненные лбы,
Принимая это положенье,
Меж собой: вот если б да кабы…

Видно, небесами в назидание
Нам дано такое испытание.

Жадная, бессовестная лига,
Сброд кровососущих упырей.
Нужно, чтоб избавиться от ига,
На подмогу звать богатырей.

Поднимать никитичей да муромцев,
Будет на печах сидеть да жмуриться.

Напоить живительной водицей,
В руки – булавЫ и кладенцы,
Скопом, то–то нечисть удивится,
Чистить кабинеты и дворцы.

И на радость бедным и обиженным
С мест повыковыривать насиженных.

Разогнать зверье то по болотам,
По пещерам, ямам да лесам,
Жадных, ненасытных живоглотов
Прописать по прежним адресам.

Станут умолять – брать только в дворники,
Да и то по вторникам в намордниках.

2011


РАСПУТИЦА

Киснут дорожки-стези на распутье,
Пни да коренья, распутица, топь,
Дым от пожарищ, колючие прутья,
В теле страны ядовитая дробь.

В легких отчизны немного свободы,
Больше ее у назойливых мух –
Стойкий, застойный, противный до рвоты,
Гнилостный, спертый коррупции дух.

Бдят на часах супостаты да воры,
Тучей безмерной кружит воронье –
Брань, разговоры, ненужные споры,
Взятки, поборы, посулы, враньё.

– Здравствуйте. Можно? – Как в логово к зверю.
– Что вам угодно? Куда, гражданин?
Видите, занят! Постойте за дверью!
Завтра зайдите! Я буду один.

Хватит ворью ненасытному каркать!
Впору Отчизне свободно вздохнуть,
Дух несвободы из легких отхаркнуть
И распрямить ослабевшую грудь.

Гнать без раздумий взашей супостатов!
Вымести нечисть поганой метлой!
Станет страна снова стройной и статной,
Будет в ней чисто, уютно, светло.

2015


ТРУТНИ

Не поймешь, откуда, чьи,
А ведь чьи-то родичи, –
Будто черти из печи, –
Полчища чиновничьи.

Чудищ этих несть числа,
Щерятся да щурятся,
Не дадутся причесать,
Распустили щупальцы.

Труд зады и там и тут.
Доля трутней трудная –
Объегорят, обдерут,
Прутьями орудуя.

Беспородный сброд господ,
Нечисть огородная,
Важных дел невпроворот,
Сидит, народ уродуя.

На постах, как на часах,
Ладные и справные,
Обрастают на глазах
Бланками да справками.

Не сложить чинуш в футляр,
В разговорах куцые:
Вам на это – формуляр,
А на то – инструкция.

Не подножку, так под дых,
В ложной правде истые.
Вот бы вывести родных
Всех на воду чистую.

Я пред ними в неглиже,
Вежлив в обращении.
Запустить пора уже
Жернов сокращения.

2015


ВОПРОСЫ

Нам все одно: тюрьма, сума…
Ко всем чертям сочувствие!
Скажите, горе от ума
Или его отсутствия?
               
Пожары, град да снегопад…
Уже почти покойники.
И кто, скажите, виноват?
Все говорят, чиновники.

Я всё глядел на рожу ту:   
Всё пропито, всё прожито.
Коль жизнь его под хвост коту,
Без пользы лезть из кожи-то?

Сижу, гадаю: просто блажь
Или какая мания?
Как истребить подхалимаж
И чинопочитание?

Живем в глухой дремучести,
Но с нами не соскучишься.
В нас есть фантазий сказочность,
Еще… чего загадочность?

Небось, нам лучше бы жилось,
Когда б ни кабы да авось.
А с кое-как и как-нибудь
Сумеем горы мы свернуть?

Говорят, что лучшие умы
Из страны все время утекают.
Ни чумы нет, вроде, ни войны,
Кто же утеканью потакает?

Вопросами измучены,
Твердим: мол, невезучие!
Нам – чуть ума и чуть чутья,
Хлебали б лаптем из ручья?

Куда ни глянь, куда ни кинь,
Везде ни эдак и ни так.
Когда – лишь по лбу и в «пятак»,
Кирдык по нраву иль Аминь?

Да что ж такое деется?!
На что еще надеяться?
А вдруг судьба-изменница
Возьмет да и изменится.

А?

2011


ЕЛКИ-ПАЛКИ, КРИБЛЕ-КРАБЛЕ. ЧАСТУШКИ

Для  полиции в народе
Уже кличка на подходе:
Раз милиция –  «менты»,
То полиция –  «понты».

Ну и рожа у субъекта!
Правильно замечено,
Что печатью интеллекта
Вовсе не отмечена.

В диком поле вор на воре,
От чинуш сплошное горе.
Только с ними или без –
Любо полюшко чудес.

Ёлки-палки, крибле-крабле,
По лбу бумс! – всё те же грабли.
Ну и чем мы хороши? –
В нас загадочность души!

Если б жил товарищ Сталин,
От Европы не отстали б.
Так ведь если б да кабы,
Разве мы отстали бы?

С бесконечным беспределом
Что прикажете нам делать?
Кто, скажите, виноват?
Говорят, электорат.

И ответ, один из многих:
Виноваты, мол, дороги.
А вот злые языки –
Не дороги…  ледники.

Нам бы вместе, разом, братцы,   
В бедах наших разобраться,
А не то «приедет барин…»
Иль  какой заморский Гарри.

2010


АТЫ-БАТЫ...

Аты-баты, демократы,
Супостаты-господа.
Расплодились бюрократы,
Свой народ за горло хваты,
Погоняй туда-сюда.
Вороваты,
Прям беда!
Да!

Сколько ж вас тут у кормушки
Поживиться встали в строй?
Мухи иже с ними мушки.
Пир – не горкой, а горой.
Лезут в рот, хоть не открой.
Их – из пушки б,
И – герой.
Рой.

Смачно чавкают зверюги,
Изливается слюна.
Раскраснелись от натуги
Ненасытные хапуги,
Жрут, пьянея без вина.
Ну бандюги!
Ни хрена!
На!

Трут зады по кабинетам
Неизвестно, для кого?
Интересно, кем пригреты?
Не плуты, пупы планеты.
Вам сидеть тут каково
Под портретом
САМОГО?
Во!

От чинов(ничьих) инструкций
(Списка ширится размах),
Соглашений, резолюций,
Слов бесчисленных конструкций
Призрак селится в умах –
Революций.
Жуткий страх!
Ах!

Обнаглели истуканы,
Мучат тех, кто их слабей.
Оттопырились карманы.
Не ступить, одни капканы.
Нет им дела до людей!
Тараканов,
Не робей,
Бей!

Кто бы вышел с предложеньем
(Так достали, хоть пали):
За печати, разрешенья,
Наше с вами напряжение,
Словно лес, чинуш вали!
По мишеням…
Не шали!
Пли!

И тогда придет свобода,
Наконец наступит мир
Для усталого народа.
А бумажную породу –
Будет праздник, будет пир! –
Всем в угоду
Слить в сортир –
Жир.

2009


ЕЖИК

То ли вышел из тумана,
То ли выпал из кармана,
Ни с того и ни с сего,
В гости, только и всего,
К нам во двор – несчастный еж.
Что ж…

Видно, этот ком колючий
От рожденья невезучий:
Кто ж – без спроса, словно вор,
Всем чертям наперекор?
Пацанов навстречу строй:
– Стой!

Все – сюда! К нам – ежик, братцы!
С ним придется разобраться.
Ну, небритый колобок,
Покажи свой белый бок!
Тут же гостя на испуг –
Вкруг.

Еж, конечно, от такого
Нерадушного приема –
Все колючки напоказ,
Будто дикий дикобраз,
И в клубок, чтоб не пропасть,
Шасть.

Дети – с фронта, фланга, тыла,
Навалились с жаром, пылом,
Кто, чем мог, – в ежа силком,
Развернуть пытаясь ком.
Пыль столбом, и на весь двор –
Ор.

Всё – никак, всё – ни в какую…
Может, тактику другую
Нужно срочно применить,
Чтобы ежика раскрыть?
Может, чтобы развернуть, –
Пнуть?

Предложений было много,
Всё – без толку, всё – без прока:
Кто – с рецептом про футбол,
Кто – с рецептом про укол,
Кто – огонь, кто – кипяток,
Ток…

Мы – в сторонке с другом Вовой.
Папа Вовы участковый.
Вова с видом хитреца:
– Позову-ка я отца! –
Стало бедного ежа
Жаль.

По сигналу папа Вовин –
Тут как тут, насупил брови:
– Безобразье прекратить!
И ежа освободить!
Я вам – быстро по домам! –
Дам!

Взяв в заботливые руки,
Он ежа окончил муки;
Образумив детвору,
Обещал, что поутру
Он зверька, мол, от повес –
В лес.

Время шло... Однажды снова
Не явился в школу Вова.
Попросил меня классрук
Навестить его: «Твой друг!»
Мама Вовы: «Проходи!
Жди!»

Жду, стою, вокруг глазею:
В зоопарке я? в музее?
Сотни чучел – тут и там:
На стене и по углам,
На шкафу и на столах…
Ах!

Видя гостя удивленье,
Вова гордо, с восхищеньем:
– Папа мой милиционер,
И еще – коллекционер!
Да, уж! Что ни говори…
И…

Замечаю: среди чучел
Тот, кого когда-то мучил
Года два назад весь двор.
Неужели дядька… вор?
Как же так? Ведь я тогда…
Да…

До чего ж я бестолковый:
Этот папа-участковый,
Строгих правил и речист,
В прошлом был таксидермист.
Оказалось, говорун –
Врун!
…………………………….......
Как себя ни береги я –
К участковым аллергия,
Зуд – я, кожею дрожа,
Вспоминаю про ежа.
А увижу, в тот же миг –
Тик.

2009


ВСЕ ТЕ ЖЕ ЛБЫ И ТЕ ЖЕ ГРАБЛИ...

Все те же лбы и те же грабли,
Ловушки, клетки и силки;
Все те же мутные белки.
Куда пойти, кого ограбить?
Чего лукавить,
Запросы те же – велики.

Все те же битые дороги,
Все так же драться мастаки,
И кулаки, и синяки;
Все те же беды и тревоги,
Не жди подмоги,
В умах все те же сквозняки.

Все те же самые вопросы
Бьют оглушительно в набат:
Что делать? и кто виноват? –
Ответов нет; все так же босы,
Кругом откосы,
Заносы, град и снегопад.

Все те же муки беспокойства,
Все та же мелочность обид;
Душа то тлеет, то горит,
Она у нас такого свойства:
Одно расстройство, –
Зато широкостью пленит.

Все также носится мятежный,
Ничем не усмиренный дух,
А взор в глазах почти потух;
Все те же смутные надежды –
Они безбрежны
В пределах бедствий и разрух.

Все тот же нас несет корабль,
И та же течь, и тот же крен.
Мы, ожидая перемен,
Ступаем вновь на те же грабли, –
Совсем ослабли.
А что имеется взамен?

Скорей бы уж явилось чудо,
Хоть камней груда, но с небес;
Совсем тоскливо без чудес,
Оно бы нам того – не худо…
Тут ниоткуда:
– А вот и мы! Встречайте! – Yes!

2009