Я - человек-невидимка - 1

Изо: въезжаю на тракторе - мальчик и его раненый маленький друг вынуждены опять убегать


         ---


История моего невидимки - история человека, бывшего никем и становящегося чем-то… - даже всем? Он был только как некая туманность, а теперь  чувствует в себе дух и библейских героев, и Толстого с Достоевским (не говоря уж о Герберте Уэллсе…)

             Есть два испытания человека-невидимки: не только смертью, но и богатством, «супержизнью» - и в те, и в другие ворота, как верблюду, ему трудно пройти... Непонятно , как реально себя  закопать и как видимым богатством воспользоваться... Пока положение неопределенное: ни богат, ни беден, ни жив, ни мертв. Скорее беден, но скорее жив, скорее ему ничто пока не угрожает и он смело в метре от любого может проходить...

__

Н1, оказывается, Вовке говорила про  писания человека-невидимки: «такие закрытые тексты; не поймешь, что за человек».  (Закрытые невидимкой тексты - везде прозрачен, но тексты всё же закрывает...)

«Размножаются как тараканы» – а вот у человека-невидимки , видимо, устойчиво всего одно семейство живет. Иногда он одного из его членов ловит и убивает, но ни исчезновения, ни размножения почему-то не происходит. Около обеденного стола поселились… Очень пугливо всегда озираются, не понимая, откуда исходит опасность...

                ***

            Реалисты до опупения будут хранить свой реализм (а реальность становится всё более авангардной), а авангардисты будут разлагаться до пупка и реально изображать «плоды» своего разложения. В итоге, встретятся - и у тех, и у других на картинах пупки. Братство в помойной яме. Немой хор, пытающийся спеть нечто неразборчивое. Человека-невидимка, пробираясь через это болото, жалеет, что не умеет летать, но это уж было бы слишком, компетенции ангелов...

                ***

             Сначала слепило солнце, затем оглушал гром, человек-невидимка   шел далекой дорогой к тому, кого, вероятно, не будет дома, по пути дал пять тысяч женщине («муж не получает зарплату, двое детей», лицо не спившееся, похоже на правду), весь путь думал о ней и о том, которого не будет; стоял под деревом, пока лил ливень, перебегал дорогу и перепрыгивал лужи... -  людей почти не было на улицах, всех,  казалось, поглотили солнце, гром, та женщина, ливень и его мысли; и его почти не было, он шел и почти спал; знал, что имярека не будет дома, что для невидимок мир пуст пока и им  некуда идти...

                ***

           Вдруг человек-невидимка понял, что на самом-то деле он давно не думал. Всё воду льет, а давно  надо не поливать, а обкапывать, например; или вредителей купоросом уничтожать. Всё время же есть что-то важное, что надо сделать, сначала обдумав. Пусть небольшое, но важное - а это большое, но уже пустая  тара. Потоки тары, потоп. Трактор без  видимого  тракториста бы на этот потоп.... (Лил воду, а потом ссылался на дожди - хотя их вроде бы уже три недели не было... Но поссать всё же отходил к веткам...)

                ***

«Между нами есть мост, просто ты не хочешь идти по нему со своего берега на мой...» - стоит там, вдалеке, и от возбуждения кривляется, как обезьяна. В принципе, в хорошем месте невидимке и одному неплохо - одиночество ужасно посреди толпы, запертой в казарме. ...Его берег затонет, а невидимкин вверх улетит - такая она река, жизнь, так течет однозначно, благоволит духам никак не меньше, чем обезьянам... (Но и не больше, ведь затонувшие рыбы не хуже парящих птиц...)

Крыши культурных невидимок летают - вещь не такая уж мистически чудесная,  потому как когда у тебя нет фундамента и все твои дома построены на песке, то трудно не испытывать сильной тоски, а от сильной тоски улететь совсем нетрудно, стоит только щелкнуть рубильником, подумать о ней. Итак, это сумбурные, недоброкачественные полеты-миражи. Впрочем, и самый плохой полет - это полет, т.е. счастье, а счастье всегда в плюсе. Также и фундаменты религиозных невидимок прочно стоят, все испытания доблестно выдерживая, как то булыжнику и подобает - но о какой разумности может идти речь, когда всё строение всегда тяп-ляпается из подручных, негодных материалов, а про крышу вообще понятия самые туманные: говорят, что трудно задрать голову, что упадет она на голову, как пить дать... Одни невидимки залетались, а другие застоялись - до одурения. Расходуют не только тела свои, но и дух - дурнями кончают. И с душой измочаленной, стертой. Односторонни, необъемны, вот и не понимают, что мало и крыши над головой и прочного пола под ногами - что дом нужен, пусть и прозрачный , желательно  целиком из стекла. «Устройте из себя жилище...» - конечно, зная, что для невидимок нет крыши без полетов и фундамента без углублений... (ПОтом  человек-невидимка облился, пока все эту мысли   в кучу собрал... Любая куча - уже полдома...)

              Когда ты плутаешь, то тебе вредят и те, и другие невидимки, разрывая на части (тогда думаешь даже: «а не лучше ли быть односторонне материальным?!»), но зато когда стеклянный дом строишь, то у тебя два помощника: не ладится строительство крыши – «что-то нет  вдохновения» - консультируешься у культуры; неполадки в  фундаменте – «туман в голове» - спрашиваешь у религиозных спецов (и те и другие, конечно, уже в памяти твоего невидимого «компьютера», души и головы… - разве что без магнитофона с песнями пока не проживет мой допотопный человек-невидимка, привык он к нему с совковых времен... Поставит его орать на лавочку или просто на асфальт на  обочине, чтобы меньше смущал он прохожих, допустим, полетами, а сам ходит, скачет и танцует вокруг...)

            С культурными невидимками легко поссориться, указывая им на фундамент («заземлить, запутать меня хочешь, гири на невидимые ноги повесить! Не хочу я ни в чем разбираться - всё это безнадежный темный лес! Надо просто в кайф жить, пока судьба дает возможность»), а с религиозными - на крышу («закружить, затуманить меня хочешь, дурацкий  колпак на голову повесить! Не хочу я с этим туманом валандаться! Надо просто со здравым смыслом жить, пока Бог дает возможность»)…  Но даёт ли бог невидимкам реальные возможности? А если нет, значит, это не реальный кайф и не реальный здравый смысл?... Собрать бы весь туман в себя, чтобы получить реального человека... Или соорудить его из веток в том дремучем лесу...

                ***

         Человеку-невидимке могут крикнуть и «осанна» и «распни», но пока всё в рамках приличного разговора. Только чувствуют, наверное,  сильные позывы к шатанию и качке. Так-то к шатанию и качке «обычный» человек привык (если долго живет), но тут что-то слишком сильно мотает. «Не ко сну такое, а к рвоте. И как только не поймет, что нельзя так глупо выглядеть и такое говорить, ведь хороший  человек». («И как только не поймут, что только от этих «глупостей» и можно стать хорошим человеком-невидимкой»)

Невидимки летели вниз, не раскрывая парашютов. Парашюты эти были сложными и индивидуальными устройствами, у каждого  свое лицо и характер, но находились в сложенным виде и потому походили на младенцев в утробе. Долго и стремительно  летели; когда стремительно летишь, время мгновенно пролетает - столько впечатлений. Правда, все впечатления были очень однообразными и с кого-то момента пошли одни повторы, так что казалось даже, что, несмотря на всю стремительность, ты просто висишь в воздухе... И вот уже завиднелся конец пути, земля. «Раскрывайте же парашюты!» -  крикнул было человек-невидимка, но в ответ вдруг услышал целую лекцию про то, что там - цель пути, что смерть при падении мгновенна и потому не может считаться страшной. И даже: «сохраним наши парашюты в неприкосновенности!»… «А ведь могли бы зацепиться хотя бы за последние, самые нижние невидимые небеса… Ей Богу, в мире невидимок столько же героев, сколько и дураков, но дурак в кармане спрятан, а герой на голову одет и все мечтают изничтожить в себе всё, кроме материи. Лучше стать камнем, чем оставаться невидимкой, ведь камень существует вечно, причем в виде памятника..."

Воскреснуть невидимке нетрудно - трудно понять, что он мертв. Если поймет, то рванется и, конечно, воскреснет. Почаще бы понимать, невидимую голову от черной воды не отворачивать. Пусть ее только по пояс, этого  достаточно для того, чтобы жить долго невидимым было очень трудно… И человеку-невидимка уже не хочет «на время» утонуть, чтобы забыться… - как было раньше, когда  злоупотреблял любовью к нему Бога, воскресавшего его каким-то Своим, обыденным способом - правда , не делая при этом видимым (умирал, конечно, в расчете на это воскресение. Если будешь умирать без расчета, то не воскреснешь, несмотря на всю обыденность, природность и естественность этой процедуры для любых невидимок...)

         «Бред же! Сумасшествие! Мистика! Физически чувствуешь, как от такой писанины тебя обволакивает какой-то кошмар!» - «Где? Где бред? Давайте спокойней, разберемся...» - «И эти призывы к спокойствию - тоже кошмар! Вроде бы в каждой фразе по отдельности есть резон, а в целом - уже бред! Впрочем, и резоны, наверное, бредовые, просто не успеваешь сообразить, всё так быстро меняется - глазом не успел моргнуть, а уже по уши в бреду!..» - вот такой разговор с реалистами (богачами и карьеристами) у человека-невидимки. Некоторые полусумасшедшие от его разумности не излечиваются, а напротив, окончательно сходят с ума с пеной у рта. Мол, только этого им и не хватало, чтобы  по-настоящему взбеситься и свихнуться. Что делать, может быть, туда им и дорога, нечего людей-невидимок калечить своими механизмами и механическими речами, своими машинами и речами машинальными...

__

Человеку-невидимка вспомнил одну фразу П.: «Я очень трудолюбив. Мне надо только включиться в работу и тогда уж я шпарю, как танк»… (Человек-невидимка и сам такой; но, кстати, убедиться в  трудолюбии П. ему пока не удалось – зачем и ходит к нему, не включенный, как будто  и не видит перед собой никого...)

…Еще одна Вовкина знакомая (православная лет сорока, вид несколько очумевший, перегретый, а так интеллигентная) отозвалась о человеке-невидимке по творчеству его как об одиноком цинике! (Хотя, если подумать, без сарказма и цинизма он действительно не обходится, когда невидимо вплотную со всеми сближается -  христианские ценности, подхваченные им у некоторых слишком  уж мимолётных ангелов, не смогли им целиком завладеть...)


***               

 Иногда человек-невидимка «офонаревает», теряет контроль над собой и что-то вопит, мол, мне все позволено и доступно - но радуется-то некрасиво. Настолько некрасиво, что после такой пьянки похмелье совершенно неизбежно...  «Опять не выдержал и опять возомнил себя богом» - и тут же с копыт  долой, потому что Бог-то сразу говорит: «так давай, лети ко мне - или не лети, падай» - не летит, конечно, не может, даже при такой высокой скорости и сильной радости. Так, на какие-то минуты задирает невидимый нос и вытягивает  шею, а потом... (а потом - вниз; всё вниз - и голова, и шея, и плечи, и руки, и тело прозрачное; и всё, что ниже тела, все равно – вниз). ...Да, на некоторых скоростях человек-невидимка неизбежно начинает ощущать себя всемогущим и видимым богом, а при некоторых на корячках передвиганиях - видимым насекомым и скотом. ...Потом снова в поход из насекомых в боги - проходом мимо человека-невидимки. Правда, проход очень длинный, а   насекомым он бывает не дольше, чем богом - минуты... Виртуальность с одной стороны, маленькая реальность, с другой, а посередине огромное море, непроходимый лес невидимой жизни...

__

…Просто Бог решил поручить человеку-невидимке нечто (не за заслуги – за счастливый характер, наверное; который, опять-таки, от Бога, но Бог, наверное, Сам не ожидал, что он у Него получится таким удачным!)

Заслуга его во 2-ом начале, том, которое было в 91-ом, в 27 лет. Вот тут получилось по Писанию: «Царствие Божие усилием берется» - невидимым усилием, невидимое царствие... (И 91-ый год тоже  давно невидимка...)

Впрочем, крест у человека-невидимки тогда был – он   взялся решать невидимые проблемы – а вот видимого  отвержения себя не было (отсюда стеснительность и раздражительность и неумные торгашеские мысли)…
Этот сияющий прозрачный мир создавался  как безмятежный рай для невидимок, но мятежей избегнуть  им не удалось - чего стоят одни только комары, которые их прекрасно чуют; или собаки, которые только кажется, что брешут, т.е. в пустое пространство лают...

__

 


Невидимо был глубоко ранен, «даже странно, что не убит». И залез человек-невидимка в эту свою духовную рану мысленно и стал в ней плакать и молиться, и клубиться. И искать твердого. И стала зарастать рана. И мелькнул свет. И улыбка мелькнула ночью во сне... (В итоге, клубы рассосались и он снова стал абсолютно невидимым - а может быть, каменным...)

                ***   

Евангелие, «Благая весть» - это весть не о благе спасения невидимок от полной погибели - такой вестью был Ветхий Завет - Он же не только информация о существовании истинного Бога - а весть о благе спасения от прозябания и  серого, унылого (черно-белого, жестокого?) спасения по минимуму. Всю жизнь же «обычный» невидимка бултыхается около нуля, благие намерения сменяются грязными искушениями и наоборот и тут не до жиру: «так  нахлебался, что хорошо хотя бы в итоге оказаться пусть в каком-то плюсе». (Невидимость любого искушает на грехи, ведь они скорее всего останутся никому не известными и безнаказанными...)



 Чем больше Бог невидимки, тем крепче его жизнь. Если он слаб, то его неизбежно увлечет уличный поток с крепким густопсовым запахом и пылесос-насос какого-либо из крепких учреждений - и он станет частицей потоков, винтиком или бумажкой, «технарем» или «гуманитарием». Чем больше его Бог, тем больший объем истинности он  вливает в сосуды всех своих невидимых дел. Ему будет легче, например, и не торопиться и не медлить, быть и не вульгарным, и не заумным... Человек-невидимка внимательно смотрит на все те приборы, какие есть в кабине его невидимой души, а что делает его «механизм» «снаружи» он, может быть,  не до конца осознает, раз и сам тоже не видит себя (и не хочет видеть - его тошнит от нарциссизма, как всякого нормального рабочего)… «Бог - его крепость» (и крылья – «кабина» в полете). Насколько  он хорош, настолько  он и Бог совпадают друг с другом как две невидимки.  «Сиди, Бог, в нем крепко, как крепость (чтобы он мог делать крылато тонкие вещи)…»  - правда , тонкости тоже способен увидеть не каждый...


               

Скажи слово, а после скажи молчание -  постели перед человеком-невидимкой чистую дорожку, по которой он мог бы пройти и над твоими словами подумать. По сути, молчание не слабее слова -  аура же  есть и у молчащего  человека, если он видим - но сильно для невидимки выглядит только слово вместе  с молчанием и он тогда в ответ тоже  начинает разговаривать…


                ***    


Человеку-невидимка увидел Бога и стал измерять расстояние от Него до людей и ужаснулся его огромности. Один более, чем мечтатель - Выполнитель мечтаний, а другие... - вот один пнул другого по заднице и захохотал как идиот, вот другой   шебуршит в  шлепанцах в своей нежненькой комнатке, вот истуканы рядами, а умник по соседству как не видит и, задрав нос, прекраснодушно рассуждает о каком-то там «обществе». «И мне надо быть невидимым лодочником на воздушной переправе, возить эти точки к той огромной горе, уверять, что и они могут иметь такие же размеры?! Уверять, что гора видит их, а они ее нет, потому что глаза этой горы огромны, а у их точки лишь голые выступы и пустые впадины как на Марсе и всего пара мутных лужиц?!» (человеку-невидимке на мгновение опять захотелось окончательно исчезнуть - испариться, растаять,  поблекнуть, раз уж нельзя провалиться, разбиться, самоубиться...)

(Слишком большого Бога он сегодня увидел - так и ослепнуть можно, и надорваться. «Встану в расселину, да и то ненадолго. Надо бы чем-то прикрыться -  книжкой, газетой...» «Говори что-нибудь,  друг, отвлеки меня...» - а вечером черную повязку натянул на глаза для крепкого сна...)


                ***         
               
Я думаю, что на небе невидимки (их души) прежде всего будут счастливо любить друг друга. Это будет время исполнения мечтаний - такое, какое бывает в самих мечтах. Там будет так, как здесь бывает в самом счастливом месте - ведь даже в нем наиболее счастлив из невидимок тот, кто  так ловок, силен, смел и умен, как будто он вполне  реален...

«Вечная невидимая жизнь» - вечная не в том смысле, что годы тянутся бесконечно - она вечная, потому что там не будет времени. Как нет его в нашей душе, той же памяти: вот я вспоминаю то, что было час назад, а через секунду нахожусь  уже в своем детстве... А значит и видимого пространства там не будет - как его нет в том же сне или, опять-таки, в воспоминаниях: есть некие «планы», которые  и сами легко меняются, и передвигаются друг относительно друга. (Собственно, подобное же «супервремя» тоже будет существовать... Но только невидимки всё это смогут понять и принять...)

Если невидимка не хотел мечтать  на земле, то на небе ему, собственно, делать нечего - оно останется для него выключенным телевизором. Оно для тех невидимок, кого пытались бить чуть ли не палками, а они все равно хотели - и вот дорвались. Небо - материя очень нежная и невидимая, поэтому старайтесь сделать свою материю как можно более нежной и невидимой, чтобы совпасть с небом, его наиболее нежными частями. Но небо - и материя, расположенная очень высоко - поэтому надо не «нежиться», а стремиться.… Одни стремятся, но они настолько не нежные и видимые, что скорее похожи на камни - вот небо их и отталкивает - а другие нежны и невидимы, но только пассивно зябнут здесь, на земле и небо, может быть, даже напрасно их ждет, любит…

 На невидимом небе не будет слов - всё будет понятно без них, с первого взгляда (опять-таки, какие-то отдельные «суперслова» все же будут произноситься - как и во снах, и в воспоминаниях) - и не будет видимого труда - невидимки будут «неподвижно летать» - так птицы скользят по воздушным потокам, всего лишь с помощью микронаклонов совершая «маневры»...

Рядом с невидимками будут все те из их знакомых невидимок, которые тоже доберутся до неба. Развития отношений не будет (никто не женится и замуж не выходит - и магазинной утварью не обзаводится), воспроизводиться и пульсировать станут отношения, созданные на земле, сама их невидимая суть. Как в памяти мы прекрасно опознаем человека,   о котором думаем, хотя его не видим (опять-таки, некое супервидение существует), так и там. Не нужно будет ни тел, ни слов, чтобы опознать, идентифицировать невидимку, не будет преград для «слияния душ». ...Вообще, всё небо заполнится их душами, всё его огромное поле... Небо - теплая вода, нырнув в которую не задыхаешься и не тонешь... - дыхания у невидимок там тоже не будет; точнее, они станут сутью дыхания - воздухом, содержащим в себе нечто, причем это нечто будет видимо для них и для всех...

Попавшие на небо невидимки не видят еще продолжающих жить - они видят их только такими, какими имели, когда жили с ними вместе - никаких продолжений.  И никаких мечтаний о продолжениях там, на небе. Ведь на небо попадает только сама мечта. Если с вами у попавшего на небо невидимки не связано ничего хорошего, то вряд ли он возьмет вас в свои мечты, на свое небо... Потеряв невидимку, ты, оставшись на земле, продолжаешь общаться с ним в душе своей - и, соответственно, твои чувства и мысли могут меняться - на небо попадет итоговый набор их... Не взаимная любовь (да и всякое общение в той или иной степени, в том или ином отношении не взаимно) и на небе останется не взаимной, только освободится от мучения...


Небо - это набор тех хороших мыслей и чувств, которые невидимка вспоминает, проигрывает в данный момент (в данное безвременье в данной прострации). Если чего-то  не  было в жизни, того и не вспомнишь, а выдумывать (как и мечтать) там совсем не с руки. Небо - это тонкие хорошие мысли и чувства невидимок - и их полеты счастья вдаль от этих тонкостей. Пульсирование тонкостей - пульсирование счастья. Небо потому столь огромно, что оно очень тонко,  неуловимо «сделано» - из света, распространяющегося со «скоростью света» - освещающего всю пустоту, но закрывающего собой всех невидимок....

***

Человеку-невидимка испытывает упоение от мечтаний своих, но он испытывает то же самое и от некоторых своих действий; причем соблюдается баланс: сколько мечтаний, столько и упоенных действий. Т.е. надо больше мечтать, чтобы больше упоенно действовать, и больше действовать, чтобы больше мечтать - а не лежать с тяжело-пустой головой на тяжёлой кровати, считая дутых слонов, чтобы дождаться сна и невидимости...
               
Если невидимка в жизни не учится любить, то  учится кривляться, а если он не учится быть откровенным, то учится носить маску, чтобы казаться видимым. Если невидимка - досуговый  мещанин, то  каждое его слово будет досужим: от первого я неудержимо зеваю, а вторым сражен наповал, в сон и невидимость...

«Хорошо бы заасфальтировать все  знакомые дороги, а все незнакомые вытравить навсегда» - перспектива ужаснейшая: мир стал бы игрушечным, а невидимки - дебилами с этой игрушкой в руках. Но выходят  на дорогу с одной стороны видимые скоты, а с другой невидимые боги и взрывают всё – «к чертовой матери», «Господи благослови». На этот Рим тоже нападут снаружи варвары, а изнутри христиане. «Пляжа больше не будет, будет просто хороший берег - ничего страшного, господа невидимки». И не надейтесь, что вам удастся распять всех разбойников-варваров и всех невидимых христов. «Вот ваш дом оставляется пуст», уже крысы сбежали и сдохли все мухи и вам, невидимки тоже пора подумать о бегстве («лучше не  к варварам»)

Если человека-невидимку распинают и жизнь его тяжела и тягостна, то, мне кажется, он уже заведомо не может быть только злом - а Бог не из тех, кто вместе с экскаваторным ковшом грязи выбрасывает и золотую крупинку. ...Крупинок на небе будет немало; и половинок много - подобных животным? Сколько-то и  почти целых, уже человеко-богов, но «инвалидов» - а вот будет ли там хотя бы один безупречный, без пятнышка?! ...Пятнышко снимут с него и отправят в ад, в геенну-свалку. И будет человек-невидимка всему, что есть в нем, радоваться, но скорбеть о потерянном пятнышке; или о потерянной половине... В общем, я не знаю, как невидимый рай отделяется от невидимого ада… «Невидимые ноги осталось омыть» - чтобы не горели они в адской купели тогда, когда невидимая голова благоухает зефиром. Чтобы не схватил его за ноги некто и не пропал даром тот почти уже драгоценный зефир... (Блещет вода - тут тебе и золотые крупинки и половинки... - может даже во всю ширь полыхнуть...)


«Я – простой человек-невидимка будущего». Вроде бы здорово, но может трактоваться и отрицательно: «слишком просто и слишком ни на что не похоже»…

__


«Не бойтесь убивающих видимое тело, но вашу невидимую душу не могущих убить» – т.е. ничего не бойтесь, ибо именно страх убивает душу. Не бойтесь боли… - и некрасивости, которая «убьет»? Эта некрасивость похожа на разорение невидимой души, погром, в ней устроенный – чтобы душа сама наложила на себя руки. А на самом-то деле в невидимом  мире тоже легко не только устраивать погромы, но и наводить порядок...


                ***

«Я из самых лучших учителей людей» - «Не забывай только, что существует  солнце - оно далеко , но зато не призрак, как ты! - если радоваться ему вдумчиво, вникая, то можешь и без слов научиться всему. Собственно, и в  слова надо вникать - никакие слова сами по себе ничему не учат: если в тебе есть невидимая стена, то они обречены оставаться горохом (чему стене радоваться не стоит)».

Самое простое занятие  для человека-невидимки   - писать на бумаге... Всякое - мысли, чувства.… И как же мало невидимок гениально додумывается до этой простоты! А те, кому подсказывают, сразу усложняют дело всякими там рифмами и жанрами... Все равно вино из воды не получишь, устраивая  волны в стакане, особым образом окаймляя его берега - а если это уже вино, то зачем ему волны и зачем ему берега... (Но любовь к волнам невидимкам трудно преодолеть, они любят именно так себя структурировать...)

 А вот у человека-невидимки скотства воронка. Из воронки сиплый голос шепчет: «стань скотом», а ему слышится: «стань на убой». Там телеса, кровь и мычанье. Телеса обильные, крови немного, но она сладкая - вот и мычание сладострастное. Приходят многие, приводят многих. Вид такой, будто их посвящают в боги, храбрятся. Мол, не понравится - уйдем. Или тоже  станем невидимками.... А поток в водовороте несется всё быстрей, человек-невидимка видит Пушкина с Клеопатрой, заводила с воронкой, диджей, то кричит, то шепчет, невидимка с краю стоит, но и его временами  сносит, так что ноги уже в мазутной грязи и, соответственно, видимы. У них из волос что-то гибельное  над головой, черная кожа сверху донизу, а невидимке, видимо, дальше черных сапог идти необязательно. Но снять их будет очень трудно. А им даже на ночь удается снять только черные куртки. Штаны снимать бесполезно - под ними черные кожаные трусы, а сапоги снять невозможно, они и ночью приказывают, куда надо идти...   
               
       Сердце у невидимки от жалости кидается в голову, а от страха срывается в пятки. Обезумевшая планета по этой психбольничной орбите без устали носится, а его земля в центре только дрожит крупной дрожью.  Жаль же малышку.  Но страшен маньяк. Их там трое. Плюс восемь. А у него невидимых сил не знает сколько. Было - всего на полманьяка. А малышки уже половина. Долбануть бы планетой, не сердцем... (Подкрасться  и с гиканьем напасть со спины, попытаться оседлать, задушить? - и если даже сбросит как комара, то всё равно испугается...)


                ***

Уши вянут и глаза сохнут - скука человека-невидимки. Потом от зевоты у него глаза мокнут. А уши уже кучерявятся - оживление в беседе. Еще раз зевает и тоже вступает языком, но сразу как-то неудачно его подворачивает и прикусывает - и хорошо , что не видно. Сразу весь урожай на корню срублен и выкопан, ни ушей, ни глаз, невидимка шагает по голому полю, о пеньки спотыкаясь, в ямки проваливаясь, темно и тихо, только он ногами сучит да языком чертыхается...  (Мы в городах уже отвыкли от настоящего  мрака, когда ничего не  видно  уже  на расстоянии вытянутой руки, а между  тем  это очень  сильные ощущения , которых теперь  нам так не хватает...)    
               
Очередной день человека-невидимки, потраченный на одинокие умозрительные занятия. Опять успехи, но вечером он вдруг говорит себе: «что-то  не чувствую самого себя – наверное, выродился». Можно, конечно,  лечь спать и сном стереть всё подряд, но он попытался исправить дело: вышел на темную улицу, к темным деревьям и людям, свежим ветрам и голосам. Стало хорошо, но когда  вернулся в комнаты, всё плохое вернулось, сказав, что никуда и не уходило... (На улице он тоже пытался что-то говорить в пространство...)

Ну что толку, гулять человеку-невидимке с Н2 и т.п.? Вид один, что в компании… Он же верит, что «невидимый талант есть сын Мой возлюбленный, его слушайте», что счастлив только невидимый  и талантливый…

__

Сумасшедшего брата жизнь на веранде - на свежем воздухе, но с обратной стороны дома... Впрочем, и человек-невидимка же тут пребывал и пребывает. Гений от безумца отделен тончайшей и прочнейшей пленкой, ее как будто и нет, как будто просто ты туда не ходишь…


                ***

Умный человек, уверенный в себе человек, добрый человек и на своем месте человек. Лет пятьдесят, самый матерый возраст. На своем поле он непобедим, а он уверен, что иного, невидимого поля и не существует, он железно заставит любого играть там, где у него целый парк машин и не менее батальона пехоты. И он умен настолько, что будет добр и любезен, и ты не сможешь отказаться... Да, орешек он удивительно крепкий, но внутри-то всё то же жалкое ядрышко – и, когда дома, сидит он с толстой супругой своей и набивает себе брюхо, а вокруг летают мухи, а после он в зубах ковыряет... (Человек-невидимка мимо сзади прошел, стараясь не скрипеть половицей...)


                ***

Если бы человек-невидимка выглядел разбитым, неуверенным в своей целости и сохранности,  то он бы, конечно, танцевал и хохотал, как император, топча его останки, заваливая их хохота камнями, но невидимка был жив, силен и разговорчив и потому ему осталось только попытаться сдуть его, изобразив  дремоту и безразличное лицо. «Я пас, мне скучно» - «Нет, ты просто вне игры. И в этот раз не я, а ты один, вас не двое, а то бы вы и дремали вдвоем, о поимке меня размышляя...»

Невидимка обделывал свои грязные делишки, служа в охране за железными воротами. Темные дела за темными воротами темной ночью. Потом темный сон. Но однажды ему приснилось, что раскрылись ворота, а за ними не обычная темная, как сон ночь, а темные машины и люди в униформе. Один даже с автоматом, а другой с собакой... И спящий невидимка так испугался во сне, что умер и его за железный забор посадили, то ли в тюрьму, то ли на кладбище. Он и пожитки не успел собрать, и последнюю зарплату получить, и долги отдать, и хлеба белого  купить на обратной дороге. Он как выглянул в дверь-то и как увидел, что ворота-то раскрылись, так и упал тут же и почти ни одно свое видимое грязное дело скрыть не сумел, правда, немного их было - в основном, все делишки невидимые... И половину из видимых всё равно не нашли, таким они слоем грязи покрылись, в такие свалочные узлы завязались Пожитки его, грязные, опять-таки, побрезговали перетряхнуть. И домой не сходили...  Слишком запущен был его видимый мир, можно сказать, что он и на работке и дома находился в прострации...


                ***


Невидимки  - это не золото, а золотой прииск. Да и то, если Бог с геологами чего-то не напутали. А к этому времени я в это место уже почти все свои сбережения вложил... Странные, кстати, люди, геологи - знают же, что здесь золото, а не роют. И Бог странный - золото закопал, да еще россыпью. Геологов, положим, ветер гонит, но и Самого Бога кто-то испугал. Вокруг леса-то вона  какие... И невидимки всё время хулиганят, аукают...

А2 тогда: «знание – круг; чем больше круг, тем больше невидимое незнание, которое его окружает»  - типичное рассуждение «консервы», боящейся невидимого мира. В железной крепости готовы закрепостить себя, лишь бы была  реальная тушёнка...


                ***

Человек-невидимка, видимо, понял тогда, начиная жить, что надо образовать огромный подпольный, подлобный шар размышлений. Что пусть на поверхности сначала будет только детский шарик - неприлично маленький и неприлично детский в таком-то возрасте. А потом тайное будет становиться явным, большой шар будет переливаться в маленький. И тот будет расти, становиться большим, детскость свою сохраняя... (Человек-невидимка в образе шара - и никто не знает, что его не проще, чем человека проткнуть - и поймать не проще)

Человек-невидимка не из акробатов, виртуозов поневоле, у которых под ногами шары слишком мелкие и неустойчивые, отчего все время зацикливаешься, путаешься и напрягаешься. Он всей своей невидимой страны еще не знает. Собственно, это страна всех невидимок, и в первую очередь ее прохлада ждет тех виртуозов, их горячие лбы и перегретые ноги...

Человек-невидимка знал, какие слова сбрасывают его с лестницы, опровергают-опрокидывают, делают явным, причем  в неприглядном виде, как-то то ли случайно, то ли постепенно догадался, но на лестницу эту он всю жизнь забирался, даже спал на ней, поэтому не спешил проговориться другим и сознаться  себе. Но хотел считать  себя честным невидимкой и потому, в перила вцепившись, проговаривался и признавал многое, так что чуть не слетал-таки и, уже не помышляя о том, чтобы лезть выше, танцевал и болтался у всех под ногами, пользуясь отсутствием у окружающих нужного зрения...

Трудно людишкам поверить, что в невидимом мире там, где рай - ад, а где ад - рай. Или не верят, или говорят «не знаем, не знаем, ничего не знаем, нет ни ада, ни рая, черт с Богом  возьми этот их невидимый мир»…


                ***

Человек-невидимка висел на кресте, любя не любивших его. Три пути у слез в три ручья на кресте, но он не плакал, хотя глаза его блестели. Он смирился и было тихо, только некая нежная струнка, тонкая стрелка звенела и разрывала его бессмертное сердце… ("Невидимку нельзя убить , но надо было притвориться умершим, чтобы его сняли с креста, с прибитых гвоздей и положили в укромную могилу, откуда сбежать легче лёгкого" - "А как же огромный камень, которым был завален вход?" - "Я думаю, ему пришлось позвонить другим невидимкам с помощью обычной связи, но по невидимому телефону...")

Человек-невидимка раньше не жаловался, а сейчас стал настолько горд, что уже не стушевывает жалобы свои. Нет, мол,  я так,  ничего,  тут незаметно посижу-с. Настаивать не будет, но слово о правах своих скажет, ему это вот теперь почему-то кажется интересным и целесообразным, оттуда ему слышится - для других  недоступное - пение...

На кусочки разорвана нежная, как вуаль материя человека-невидимки. Кусочки аккуратно сложены и ладонью сверху приглажены-прихлопнуты, да и роза красивая приложена, чтобы он не плакал, а уюту и красивости радовался. И он радуется вроде бы, а всё же звенит и блестит где-то слеза и даже, может быть, и брат ее, ручеек, где-то тонко льется и говорит «никто не мил, не дорог мне, сестра»...
(«Что делать, черт, хотя бы сам себя поглажу, пожалею, раз кругом одни ослы борцы и воины, если вообще живые существа. Что невидимке об воина тереться?»)

                ***

«...Вынесем на суд общественности...» - «Тошнит и от первого слова, и от второго, меня действительно придется выносить». «От имени собравшихся, позвольте мне...» - «У собравшихся нет имени, это стадо, и ты, пастух всё сам себе уже давно позволил». «Со всей ответственностью хочу заявить...» - «Со всей значительностью?  Зачем тебе, овца, мясника значительный   облик!» «Постановили...» - «Всё время ставят и постанавливают, ни пройти, ни проехать. Я всё понял: или лежи, или немного ползай - сидеть уже только овцам позволено - вот такие у нас курорт и тюрьма…» («Карету ему, карету» - и действительно,  ведь сам-то он - невидимка... Похоже, увлекся политикой, хотя она явно его не касается...)

Где-то  человеку-невидимке смелость нужна, чтобы разрубить, где-то ум, чтобы распутать, но вырваться обязательно надо. Издержки огромны - столько порублено - и ум истощился, пока справился с каким-то узелком, но это ничего, пусть ставки растут, столько же нового уже бурлит и летит, поэтому не оглядывайся, не будь мудрецом, ловящим сразу двух зайцев путем чертежа, хитроумного плана, на кой тебе зайцы, пусть это добро в порубленном лесу пропадает, ввяжись  в бой с узлом суеты и обязательно стань невидимым наполеоном...
(«Проповедь, которую даже  невидимки еще похулят» - «Суетливо. Он же  учит других только для того, чтобы самому не учиться в одиночестве. Кроме того, осенью он всегда экстремист, максималист и почти  террорист - природа умирает. А вы хотите, чтобы человек-невидимка под электрической лампочкой загорал и грелся? И зачем его хулить? - смеяться надо, тут бездны, на дне которых ничего плохого, напротив, все смеются и подмигивают...»)


__

«…Их три, потому что с каждой из трех поотдельности получится не больше, чем на одну треть, т.е. не получится, и перевалить через половину шансов можно, если только каждая из трех увидит, что вместе они образуют невидимое единое целое…» - так говорит человек-невидимка  ; а всякий другой скажет иначе: «С одной шансов – 1/3, с двумя – 1/33, с тремя – 1/333, т.е. их уже совершенно не видно…»
         
Что-то неправильно и человек-невидимка пытается думать. Но и думает  сегодня неправильно. И он начинает нервничать. Однако, и нервничает  совершенно неправильно. «Я, наверное, что-то потерял». И это неправильно. Даже «неправильно» говорит неправильно, всё, всё неправильно. Только нет же никакого «всё», это тоже неправильно… (Мучительно хочется хоть на время стать видимым и убежать  от своей невидимой части. Чтобы  отдохнуть, опомниться, вернуться и осторожно попытаться всё наладить...)

Ситуация у человека-невидимки серьезная, а надо быть остроумным, потому что остроумие любит одно его занятие, которое только и может помочь в этой серьезной - и очень смешной - ситуации...
(«Клоун» - «Мудрый клоун - он мудр, даже когда всё неправильно» - "Невидимке нетрудно быть и остроумным и мудрым")


                ***

Двое, обогнав человека-невидимку , бродившего и суетившегося, прошли мимо. Они разговаривали, и он слышал все слова отчетливо, но ничего не понял.  Но говорилось  о чем-то важном и он стал думать над услышанным, как будто увидел сон, и даже разгадку всех снов на свете. И он смотрел им вслед, и видел, как они, сильные, спортивные вдали поднимались  по  заброшенной мощеной дороге. По бокам были домики и сады, светило утреннее солнце, они явно продолжало говорить, затем свернули в один домик, в один сад. Человек-невидимка попытался запомнить место - на всякий случай... (не низкопоклонство ли тут перед гламуром?! Трудно невидимкам быть сильными и спортивными, вот они и завидуют. И заглядывать в чужие дворы и домики любят... И грезить о рае...)


                ***
               
Человек-невидимка хотел быть твердым, но перегнул палку и превратился в невидимый камень. Хотел быть нежным, но что-то проморгал и превратился в невидимый кисель. Отчаялся: «невозможно держать нажим на невидимую палку ровно целый день - ведь всё вручную и что-нибудь ты обязательно проморгаешь» - и стал выдумывать невероятные рецепты, мешать камень с киселем, топить камень в киселе, дробить его и добавлять в кисель. Взопрел, размяк, лежал без сил спокойно, твердо - и правильно подумал: «а не надо держать его ровно - это тоже слишком твердо. Пусть колеблется нажим, «играет» -  ты за колебаниями следи,  как за своим невидимым ребенком...»


                ***

"...Все вещи здесь были такие новые, что казалось,  это не квартира, а магазин на дому. Голые деньги - голые вещи - голые люди. Жизнь без излишеств: «рационально и удобно, эффектно и эффективно. Сам  отдыхаешь, а вся гостевая публика от эффектов в полном отпаде». Филипп  Киркоров на дому - не только голос, но, в некотором роде, и всё остальное. Антимир, очень красивая, но в перспективе совершенно безлюдная сказка...» - человек-невидимка постоянно забирается в чужие квартиры, любопытно ему, как люди живут... (И, казалось бы, красивые безлюдные сказки должны ему нравиться - кругом зеркала, зазеркалье...; слышится мелодичный звон...)

Может ли быть сказка райской, если ради нее ты  на явно  адский труд обрекаешь чуть ли не тысячи рабочих?
И как не обезлюдеть сказке, если живые люди ее «дресс-код» выполнить не могут (потеть начнуть, сморкаться, лишнего есть и пить… - даже невидимки...)

«От обличительных текстов невидимок смердит» - «Да, но они так полезны олухам, что им стоит зажать нос  и кушать. К тому же,  их  остроумием напичкали и это уже почти вкусно» - «Нет, как будто кактус ешь - а тебе еще и сверху голову каким-то соусом обливают, обличают» - «Да, семь тысяч лет обличений - они доказали свое убожество...» - «Ты опять обличаешь!» - «Это пристанище бездарей так лакомо...» - «Пуще прежнего обличаешь!» - «А ты меня, псевдоталант!» - «Нас обоих обличат, как не фиг делать, хоть мы и невидимки» - «Да, а мы их. И будем мы все стоять заплеванные и разъяренные» – «Самое творческое состояние, если в руку кисть сунуть, а не камень». – «Да, пусть вытирают свои сопли, а не размазывают по стенке чужие. Как разогреешься, вся гадость испарится, высохнет» - «Человеком-невидимкой  станешь...» - «Да, и мы дружить придем, плевать не станем. Мы, мол, тоже хотели стать талантами, но вот всё только обличаем свою бездарность!» - и бездарность, и талантливость всегда рядом с невидимками...

                ***

Не знал, что дальше писать человек-невидимка: смотрел, смотрел в себя, но ничего нового не видел. А потом увидел, причем увиденное уже давно там было. Типичная история - некоторые присутствующие так сливаются с ним, что их не замечаешь. А они-то и есть самые важные, раз самые близкие. Чуткость нужна, чтобы увидеть самое далекое и самое близкое, глаза, а не буркала. Мало глаз, поэтому новы, необитаемы и даль горизонтальная, и близь вертикальная. Все посередке держатся - а у Бога там из невидимого только прихожая и детские горки…

                ***


Древние шаманские, жреческие маски, античные театральные маски, средневековые рыцарские маски, современные черные очки и черные шерстяные маски разбойников и ментов, маскарады всех времен и народов - все это для того, чтобы невидимке стать богом задешево. Только отдай лицо, оно же нежное и обычное, безнадежно проблематичное, спутанное и подвижное… - и невидимое в огромной праздничной толпе...

Обычное лицо человека-невидимки - это лицо души, но если появляется дух, то оно становится твердым и сильным, подобно маске - прекрасной, если дух добр и ужасной, если дух зол...


                ***


«Нежная безнадежность» - «Пусть запутался, но вместе с нежностью - так и буду жить». Вот только мир не так устроен, чтобы такое было возможным даже для невидимок, поэтому это «пусть» говорится только моментами, только на прекрасном необитаемом острове. – «Сам запутался, а разнежился - ну, человек-невидимка! Это же не гамак тебе - вставай, борись, оставь эту девушку, ты уже перестал ее заслуживать». – «Духа нет» - «Если ты не соберешь его хотя бы на то, чтобы на ноги встать, то уже через пять минут начнешь смердеть и разлагаться. Тогда примешься извращаться, маску себе купишь -  и от девушки одни рожки да ножки останутся»… (видимой девушке никогда невидимку не понять? Рядом с ней как раз от любого невидимки  одни рожки да ножки останутся... Ошпарит эмоциями, толкнет на кровать буферами и  ты по рельсам ног в её дырку заедешь, никуда не денешься... Эти рельсы и дырки прекрасно держат и визуализируют,  никаких загадок и свобод не остаётся...)


                ***

Будучи и умником, и лириком (что приравнивается к семи пядям во лбу - где двое, там и незримый третий, а семь - это только развернутый вариант трех), человек-невидимка сагитирует своего умника помочь своему лирику не чахнуть, поставить свою лирику на поток и он попросит своего лирика, чтобы смазывал он механизм указанного умника, чтобы не скрежетал и не заедал он, мучая его   невидимую душу. («Однако, и этот текст писал умник» - «Но ведь не заедает же... Мой лирик пока стушевался и служит, но его время придет. Хотя, думаю, что на земле умники главнее лириков – так же, как мужчины – женщин» - «Опять ты умничаешь!» - «Так это и Евангелие говорит, незримо везде присутствующая книга»)

(Его рисунки последнего сезона свидетельствуют о том, что он общался с девушками и стал нежным – контраст с картинами предыдущего сезона велик; глядя на те, любая девушка испугается. Их будто бы рисовал одинокий мамонт, что бродит в дремучих лесах - он невидим в них, так затерялся... "Итак, по делам судите о любом невидимке" - в данном случае, по рисункам...)
               
Простые невидимки - лирики, начальные, послушные и инфантильные, но они ровно живут, только нос задран. А у невидимок-умников всё задрано, они на дыбах живут и, по сути, запутаться умудряются абсолютно во всем… - и потому говорит лирик: «не тебе меня учить». (Зря говорит - у умника очень большой опыт, и никто сильным не станет не помытарившись. Хотя пока это по-прежнему невидимая сила...)

__

До Ж. человек-невидимка доберется как до страны обетованной Иудеи, будет с ней лежать в раю. До А. дойдет, как до страны благословенной Израиля, будет сидеть с ней в раю. А А2 – это Самария непутевая, но, стоя, и ее прижмёт к себе, благословляя Бога за эту милость…

Бог Петру: «не почитай ничего нечистым» – «религии, не почитайте и рокеров нечистыми». А многие и не почитают, играют «библейский рок», мол, главное, беречься удавленины, идоложертвенного и блуда, причем, что такое  1-ое и 2-ое им непонятно, а третью заповедь они, к собственному  великому сожалению соблюсти пока не в силах… (И человек-невидимка не в силах. Но нечистоты боится, потому что она делает его явным. И нечистых духов боится, хотя сам далеко не ангел... - однажды даже кошку удавил...; и бил поклоны то одному идолу, то другому - такое было настроение, хотя и знал, что с его стороны это даже и нелепо...)

И Христос, скорее, невидимка и  лирик. И началось христианство со слова о любви, но потом они начали рассуждать и тут, конечно, явилось «нечто неудобовразумительное», из рая непосредственной любви, как невидимого  чувства, в видимый мир изгоняющее…

«Пав на вершину камня, молился» - о том, чтобы камни обратились в хлеба, удобоваримые для невидимок...

Трудно Павлу-невидимке было в тот период, когда его схватили в Иерусалиме – чувствуется, во время допросов такие бури в его душе бушевали! Как он на военную хитрость пустился, причислив себя к фарисеям! – ведь такое могло сделаться только с отчаяния и тоски… Пожалел, наверное, что обнаружил себя...  (Иисус, например, не раз как невидимка  ускользал от преследователей...)


Только невидимка-умник выполняет заповедь «кто хочет быть первым, будь всем слугой». А невидимки-лирики – белоручки. Презирают страдание, а сами кисляи. Они – антипастыри, их заклинило – и такой же неподвижности они учат и других. Учат тому, как жить дома, в маленьком мирке. А религии учат тому, как жить на работе, тоже в четырех стенах. И ум свой используют только для того, чтобы укоротить Путь,  свести Его на нет… (типа, раз мы - невидимки, то не имеет смысла в чем-то участвовать, будем спать, мечтать, что-то говорить друг другу и богу и, как максимум - петь...)

Невидимки-лирики любят похвалу (и всё сладкое) - она их нежит – а невидимки-умники любят критику (и всё кисленькое) - она их тонизирует и успокаивает.… Если бы мой  человек-невидимка хотел людей облапошивать, то он знал бы, что делать, но он всё время ведёт себя обратным образом: «указует на недостатки» лирикам и радуется при виде умника…

«Вов, я, когда встаю, первым делом бегу открывать занавески на окнах – мои глаза задыхаются. А ты – нет, лирик! Равнодушен к тому, что заперт, закрыт и ничего не видишь». (Он невидимка спящий, дважды невидимый, практически не существующий... Проснувшись и пустившись в развитие, человек-невидимка первым делом хочет что-то увидеть и это может перебить только его желание что-то узнать...)


                ***

Где тот мальчик, чей невидимый голосок звенел до позднего вечера?.. Увалень-лирик лишь иногда возбуждается, он уже в детстве как видимый взрослый, что-то без конца планирует и соображает - и чего-то достигает в своей детской компании и  детских делах – а этот невидимка-умник всем поперек как резкий звонок, режущий души и раскалывающий головы и, не будь  увальней, все бы стали резко ругаться...

Увальня-лирика сдвигает с места и заставляет  обнаружить себя лишь вопиющее нарушение справедливости, а такой идеалист вопиет и при малейшем сдвиге ее с места невидимого идеала. Лирик спит, и пробуждается, если только его пинают, а наш звонарь без конца срывает себе голос и засыпает в недоумении по поводу устройства жизни. И он становится слаб и испуган - и при вопиющих нарушениях справедливости ведет себя хуже лирика, уже потеряв веру в возможность борьбы. А лирик тут еще наивен и иногда удача ему, дурачку улыбается и он выходит героем. Впрочем, он всегда глядит героем - такие сны ему снятся… (Умники часто трусливы и, может быть, только поэтому всё ещё невидимки - горе трусости от ума, которого лирик лишён...)

 Вырастая, идеалисты ломаются, сдаются, начинают подражать, желая быть как все, но идеалы бессмертны - в глубине своего невидимого мира они всё такие же, сломана только трава. Попробуйте-ка дать им сказку, воздушные замки - они мигом преобразятся... И в книгах  подобных себе умников ищут - хотя, раз по жизни и те -  невидимки, то ничем не могут помочь...



***


Утверждая себя, обычный невидимка спешит вступить с другими в деловое общение. Конечно, от этой обычности не уйти, но они так самодовольны, будто нашли истину  и, в итоге, все их компании безлики и прозаичны, как ком. Моему человеку-невидимке милей общение «достоевское», значимое само по себе и дела самостоятельные... Хотя и приятно, черт возьми, расслабиться и бездумно «базарить» о чем-нибудь «техническом»! …Т.е. должны соединяться твое дело и чужие невидимки вместе, но только сильные невидимки легко справляются с делами и не «базарят» о них долго - вот и получается жизнь, а не болтовня невидимок о якобы реальных и видимых делах…


                *** 


Секс-любовь – эрзац-любовь, заменитель хлеба - камень. Когда человеки-невидимки любят друг друга, то ведут себя так нежно, что о звериных соитиях  вообще можно забыть - все только ласки, объятия, поцелуи, смотрение друг другу в глаза. И это рай и поэтому нужно забывать о зверином, змеином центре вселенной, несмотря на всю его видимость - и не рвать с него плодов, чтобы не быть изгнанным из рая.…  Это в идеале, конечно - невидимки, горемыки, из рая давно по всем направлениям изгоняемые, не могут избежать внезапных падений...

     ***

Душа невидимки - зыбкая точка, пространство, в котором ничего не ухватишь. Поэтому они всё время пролетом над этой точкой опоры, рычаг, к ней прикрепленный, болтается, и они по эфиру летают как беспорядочные, полусумасшедшие ангелы…. (или черные бесы)

                ***


Хорошая крыша летает сама; а хороший фундамент сам себя защищает как крепость; а хорошее помещение само себя согревает…. Когда человек-невидимка чувствует себя беззащитным, тогда его самолет, как проказой, на глазах покрывается ржавчиной. Или же он использует его для бегства,  не для полета, а для  падения, по сути…. И если помещение его души не прогрето, легко не заведется духа и тела мотор - во всех членах оцепенение, все сиденья отвратительно холодные….  «Ладно, славные обороны кончились; и нулевые, но душевно близкие уюты и прозябания тоже; пришла пора славных наступлений - откроем ли мы двери, что закрывали нам, невидимкам зеленый свет, успокаивающий и разрешающий взлет...»


                ***

Разум невидимок всюду чертит линии, но жизнь бесконечно вариативна, «всё возможно» и потому можно каждую из этих линий, использовав ее как позвоночник, хребет, раздуть в целое тело и жаль, что «рациональный невидимка» умертвляет все эти возможности, живет жестко, с душой, худосочной как линия и слепой как точка...


                ***

Оба невидимки имели фазу - вот почему при одной из встреч вдруг потек и в голову ударил ток любви. Сразу как приклеились друг к другу, стали неразлучны, как в притче, где слепой ведет слепого - птицы не боятся упасть в яму. Уже в блаженном полусне пребывая, он сказал ей еще в самом начале:  «Мы с тобой, любимая, не будем гулять как приятели или как кавалер с дамой - жарко, я хочу кушать сливочное мороженое (губ твоих)...» (всё время держал ее за руку, чтобы не потеряться и губы находил во многом наошупь...)


                ***

«...А молодого командира невидимок несут с разбитой головой» - все невидимки веселы,  устремлены почти как облака на свежем ветру и вдруг этот  крик  - и сразу сверху донизу, напополам разорваны и небо, и души - и вся земля в оврагах и  рытвинах стала и невидимки забились в овраг...

(Это «князя Андрея» несут, Толстого, оценившего всю  прелесть сияющего невидимого  мира на границе с темным миром вполне  реальной смерти…. И расслабленному, и рыхлому, и нагловатому..., всем слабоватым и порченым невидимкам смерть нужна, чтобы стать человеками. Но кого она не вылечит, тех убьет...)


                ***

«Со мной ты споришь и ссоришься, а с ним разговариваешь по-приятельски, но на самом деле он не ценен для тебя, потому что тебе подобен и ты приятельствуешь почти с самим собой, со своей линялой копией и своим подпорченным двойником. И их вообще-то масса, двойников; просто, когда ты  купил уже стол,  все остальные столы  тебе ни к чему...» - все невидимки в определенном смысле точно двойники и очень линялые копии... (Кем же стал мой человек-невидимка, если не столом?)

                ***

У невидимки опять ничего не состоялось, потому что вчера вечером, после тусклого (солнечного, лесного) дня, его какой-то мрак одолел. При мысли о рисовании он не испытывал почти никакого энтузиазма, его ничто как-то странно не трогало. «Всё же дела уже не могут быть самым главным. Только ради других  невидимок буду наращивать качество в них…»

Человек-невидимка лег в кровать в большом унынии, в безнадежности-усталости и потому она тут же поехала вниз, в черную бездну - безопасную для него по причине его безразличия. Там он так болел, что текли целые  реки из несогретой, белой воды, а тело и дух, утонув, желали растечься по дну навсегда… - и утром непонятно было, какой рыбак выудил его на поверхность - где он мгновенно выздоровел, вот только тот рыбак и многие другие рыбаки схватили его и стали жарить на сковородке... (Пока она не накалилась,  человек-невидимка стоял и рассеянно щупал себе мешки под глазами, а потом  стал прыгать, бегать и кричать - все выше, дальше и сильнее, чем страшно напугал и рыбаков и поваров)


                ***

Черт знает (бог - тем более) что вокруг, а человек-невидимка сохраняет спокойствие. Попал в незнакомый дом, где увидел 122 незнакомых предмета и трех невидимок, а потом свет погас. Кстати, он непонятно на чем сидел. И где его обувь теперь, понятно не более. Пойти в носках? - пол какой-то странный. Да и где дверь - непонятно. Ни одного окна точно нет; а двери, возможно, кругом - столько ветров дует, непонятных, конечно. Неясно, кто дом строил, но спокойствие  сохраняется, как было сказано выше. Схватил и держит его на весу.  Правда, выпускал его, кажется, на полтекста – но эту часть он уже выкинул...


                ***

«Черт! Черт!» («Нет! Нет!») - «Зачем кричит человек-невидимка?»  «Случилось, по-видимому, что-то непоправимое и криком он проверяет, нельзя ли поправить дело, хотя бы действуя на пределе... Да вы не переживайте так за него, скорее всего, дело идет о каких-нибудь разбитых яйцах - невидимки редко отваживаются призывать черта или Бога к ответу по-крупному, они готов спорить только с тем богом, что отвечает за их яйца...»


                ***

«Прогресс» - это когда человек-невидимка катается, а саночки возить не нужно  - прогресс, Пушкиным открытый, за него возит. Правда, до его двора и горки прогресс пока не добрался - то ли двор далеко, глубоко, то ли горка крутая, но у соседей-невидимок уже есть оно, то самое. Скотами, кстати, такими стали: никогда ничего не дадут; да еще и тебя же - на пару с прогрессом - норовят заставить ишачить. И катаются, кстати, как свиньи, дай бог им себе так шею свернуть, чтоб никакая прогрессивная медицина не помогла... («Хрюкают, что ли?» - «Ну да. И ляжки толстые. Саночки постоянно ломают,   а им сразу новые, еще более прогрессивные покупают; они даже радуются, когда что сломается - не будем, мол, замедлять прогрессы»)


                ***

Душевным невидимкам нужно «положение», потому что они без бога и духа живут в этом яростном, нищем и неопределенном мире - нужна гора или хотя бы горка, на которых богом можно почувствовать самого себя; диван нужен и принципы... Солнце же яростно светит - и мысли остервенело путаются - и мир, в принципе, становится таким нищим и угрожающим…

 Человек-невидимка знает, что благодать - это чувства, но дойти до нее можно только ногами разума - если не хочешь оставаться в самом начале, простым советским лириком, у которого ног нет, а есть одни тормоза. ...Но, может быть, возможно  отыскать идиллию и жить в ней «подмосковными вечерами» не яростно, не бедно, не невидимо и вполне определенно? Иметь  счастливый характер от рождения и счастливые случаи по жизни? Но это же с богом всё, с богом. И всякая твердость, и определенность - это дух... (Дух не делает невидимку видимым, но делает осмысленным...)

__

Невидимки-умники поют так: «разгар работ ремонтных, а завтра вовсе масса дел» (Щербаков); или: «Протопи ты мне баньку по черному» и «мысли свои вздорные копи» (Высоцкий). А невидимки-лирики  иначе: «я знаю всё, что есть, но разве я могу?» (БГ; ничего не знает и только киснет) …У Достоевского в каждой фразе виден умник, даже самой проходной – человек-невидимка читает и улыбается. («Сейчас уже мало улыбаться - надо еще и кого-то любить» – «Агата Кристи»…)

Невидимка-умник с чертом чуть ли не запанибрата (Высоцкий вообще почти не расставался), а невидимка-лирик БГ испуганно вопрошает: «Кто там? Кто там?» - боится невидимок и убеждён, что уж он-то видим и реален...

__


…У человека-невидимки будет три жены: одна жена, умница А. – осенью, другая, лирик А2 – весной, третья, Ж. – летом. А зимой он будет жить без жены! И вообще для  всех исчезнет...

Человек-невидимка растёт – а если при этом  ближние не растут и отвергают  его пример, слепыми, закрытыми глазами смотрят на него, то ему даже тяжелее, чем прежде – надо больше терпения и смирения, чтобы вынести то, что дальше отстоит от него…

…Ж. – это прошлое человека-невидимки, А2 – его  левая нога, А. –  правая нога… - а будущего нет? Прошлое более всего похоже на будущее, поэтому к Ж., ко всем немощам ее, он чувствует сейчас наибольшую любовь – так что и ходить никуда не охота, ни левой ногой, ни правой. Но, думает,  реальное прошлое окажется иным, неидеальным…