Глава XI. Счастливые огородники

Иллюстрация: графика – Рудольф Симанов; раскраска – Владимир Белых-Ишимский

Глава XI. Счастливые огородники

Необузданный и дикий,
Всем открылся мир великий!
Мчатся ветром да в разгон –
Сил немерных дал им сон!
Вкруг красот не изучая,
А преград не замечая,
Лишь на три хвоста глядят –
Братья вслед почти летят!
Полем, лесом, перелеском…
Где валежник – оба с треском!
Сумки крутят пред собой.
               *   *   *
Вот и край предстал – чудной!
Запустение! Разруха!
Страшно глазу! Тишь для уха!
Сплошь упадок. И весьма.
Позаброшены дома.
               *   *   *
Ан и нет! Не всё то верно!
«Это кто? Медведь, наверно?
Ух, громадина какой! –
Пёс изрёк. – Всерьёз… большой!»
               *   *   *
«Все во сборе! Вон корова!
Волк! Медведь! Глава! Основа!
Мышц премного! Косолап!
Тошно спать с ним! Жуткий храп!» –
Мелет Карповна без меры.
Ну ворона! Ну манеры!
Не сдержать её язык –
Привирать слегка привык!
               *   *   *
В огороде ж не тоскуют
И нисколько не горюют;
Волк с медведем там пыхтят,
Землю тяпками рыхлят!
След проказ ворон нахальных,
Вредных, наглых, аморальных,
Испарился в полумрак –
Канул в Лету… тот бардак!
Кто увидит – просто ахнет:
Всё растёт, цветёт и пахнет!
Знать, незримый тайный друг
Пособляет им вокруг!
               *   *   *
Пять дружочков озирались,
Во стороночке шептались.
«Да! Ой-ёй!» – Васёк вздохнул.
Он изрядно сам трухну́л.
               *   *   *
Сих зверей, едва живые,
Братья кот со псом… родные,
Жака, Рика – восемь глаз
Лицезрели в первый раз!
Рты пришлось вовсю раззявить;
Не могли ж они представить
Огородников размер!
То ли ходу дать? в карьер.
Тут Карпуша распрямилась
(Сила духа проявилась):
«А была здесь – не была,
Что жила, что не жила!
Крылья, хвост – моё богатство,
Также наше ныне братство;
Больше нечего терять,
Отправляюсь их… лобзать!»
               *   *   *
Ай, сказала! Пробирает!
А Карпушечка взмывает,
Тяжеленько, вся пыхтит –
Сумка шею тяготит!
Снять забыла – полетела,
После Рики с ней кряхтела;
Чересчур забавен вид –
Это точно! Насмешит!
               *   *   *
Крылья хлещут в небе громко –
В огород летит… котомка!
Примостилась на забор –
Замечательный обзор!
Глазки-бусинки сверкают,
То блестят, а то моргают;
Клюв, что вешалка, торчит,
Красна сумка там висит!
               *   *   *
Волк с медведем в хохот пали,
Лошадьми почти заржали!
Прёт корова: «Дело в чём?»
Ржать взялись уже втроём!
               *   *   *
«Вона как! По новой моде!
Али шарить… в огороде?!» –
Сгоряча медведь взревел.
Жака раз – чуток присел!
               *   *   *
Вслед контакт потёк спокойней,
И приличней, и пристойней.
Стали тихо толковать,
Жаль, дружкам их не слыхать.
Путешественников лига –
Шарик, Вася, Жака, Рика –
Зорко издали следят,
И невольно все дрожат.
               *   *   *
Вдруг Рикушка вся вскипает,
Изнутри аж ту… взрывает:
«Кто вороне право дал?
Косолапый сумку взял!
Хитрецы! Орехи делят!
Так обидно – нас обделят!»
Тут она рванула в бой –
Защищать еду собой!
               *   *   *
Коль пошло не понарошку,
Враз удачную подножку
Жака лапкой сотворил –
Оземь Рику положил!
Та же – брык! – плашмя вписалась
И с землёй… поцеловалась;
Подскочила, словно мяч!
Ух, и нрав её! Горяч!
Острый взор воткнула в Жаку:
«Ну держись! Иду в атаку!
Ты искал себе проблем?
Тьфу ты! Полный клюв! Зачем?»
Пыль в ноздрях. Она чихает,
Клюв свой лапкой прочищает.
Не до Жаки! Но пока!
Чуть поздней… намнёт бока!
               *   *   *
«Хватит, Рика, трепыхаться,
Ерепениться, плеваться,
Глянь-ка, Карповна зовёт!» –
Кот промолвил. Сам нейдёт.
               *   *   *
«Вроде там на нас все кажут,
Кличут вон уж! Вишь, как машут!
Что, айда? Аль постоять?
А по мне бы так тика́ть!
Зря связался с этим делом! –
Сжался пёс, затрясся телом. –
Жил красиво! Не тужи́л!» –
Шарик лишь себя винил.
               *   *   *
Всё ж, откинув разны страхи,
Не быстрее черепахи,
В кучку плотную сошлись
И дружочки поплелись.
Взгляду нету здесь ошибки:
Благосклонные улыбки
Встречно им селяне шлют,
Тем отваги придают!
Сквозь проём в гнилом заборе,
За плетень дырявый вскоре
(В память яркий эпизод)
Все прошли на огород.
               *   *   *
С ними фокус приключился:
Страх в ничто… оборотился!
Карповна, в лице посла,
Дух добрейший привнесла!
Пела, видно, что певица,
Сладкой речи мастерица, –
Все орехи раздала!
Улыбается! Цела!
Слово стало документом –
Мир одобрили! Моментом!
Прочь отселе весь конфуз.
Укрепляйся впредь, союз!
               *   *   *
Нежно солнышко им светит,
Путь свой лучиками метит!
Славно царство! Огород!
Растопись, меж всеми лёд!
               *   *   *
Время им к чему же тратить?
Принялись знакомство ладить.
Кто? Откуда? Как зовут?
Разговоры уж идут!
Представляться братья взялись,
Жака, Рика – все старались!
От вороны – сказов чуть,
Ум доселе смог блеснуть!
               *   *   *
Вот и здешних глас прорвался.
Серый дольше изливался:
«Коль сперва был зол и дик,
Наречён я… Острый Клык!
Эх, судьбинушка лихая! –
Волчья всё решала стая.
Атаман же, Злюк-вожак,
Лютовал! Ужасно как!
Взгляд иной там пресекался –
Трон его на том держался.
Я за фразу был избит:
Вкус, мол, мяса мне претит.
Злюк науськал! Искусали!
А затем всей сворой гнали!
Знать не знаю до сих пор,
Как я скрылся среди гор;
После гор в лесах скитался,
Только воздухом питался!
Сам не ведал, что искал,
Молча слёзы лишь глотал…
Сколько дней бродил? Незнамо.
Почитай, сплошная драма.
В кровь аж лапы посбивал –
Ох, землицы истоптал!
Мне судьба всё ж улыбнулась,
Ликом добрым повернулась:
С Мишей встретились мы здесь,
Он извёлся тоже весь.
Впрямь, что я! Мы день общались.
Ночевать в сельце остались.
Вкруг слоняться-то зачем? –
Избы брошены! Совсем!
С чем тут вышло всем столкнуться,
Что могло не приглянуться?
Нам же место – в самый раз,
Да о том другой рассказ.
Душу сквозь… прошло торнадо –
Мяса нам уже не надо!
Сей волшебный огород
Вдосталь кормит! Кой уж год!
Вслед Бурёнка приютилась,
В образ жизни наш влюбилась;
Горя смыкала – ну тьма!
Пусть поплачется сама.
Помню ночь ту до мгновений:
Шерсть привстала от видений!
Мрак! Потёмки! Выткни глаз!
Поведу про это сказ…
С ве́чери тогда хлестало,
Нас водою заливало:
Бульк да бульк! – всё с потолка;
По́ полу текла река.
Ночью с Мишей мы не спали –
Капли слушали! Считали!
С крышей столько нам хлопот! –
Как бы взяться за ремонт?
Так сидели мы – гадали,
Думы нам уснуть мешали;
Дождь по-прежнему шумел –
В сон клонило. Пол скрипел.
Вдруг там, чу, шлепки раздались!
Ободрало! Мы прижались!
Кто-то хлюпал за окном –
Страхом полниться стал дом…
Всё забылось! Звук врезался!
Миг неясный… приближался!
Ужас! Цокот на крыльце!
В коем гость бредёт лице?
Взгляды мы вонзили в двери! –
Как сбежать? Мы просто звери!
Зарябило… с темноты!
Жар прошиб! До духоты!
Въявь! Кошмар! Рога же вроде!
Нет бы днём! Аль на восходе!
Ночью лезет! Стук копыт!
Морда мокрая блестит!
Кое-как подразобрались,
Дня аж три потом смеялись!
Попросилась на ночлег –
Трудный выпал ей побег.
Так Бурёнушку достали,
Столь её перепугали,
Вся в грязи к нам доплелась –
Злу с коварством не далась! –
Острый Клык засим стихает,
О былом переживает,
Наконец, в себя пришёл,
Взором всех вокруг обвёл: –
Может, кажется наивно,
Имя мне моё противно;
Враз его бы заменил,
А вот сам придумать хил!»
               *   *   *
Кот Василий улыбнулся,
Рот предельно растянулся:
«Мне же… плюнуть-растереть,
Сотню их могу напеть!
Есть, однако, краше нету –
Выдам имя! По секрету!
Федя! Фёдор! Эк звучит!
Ровно музыка летит!
Разболтал, но мне не жалко!
Не бросайся им – не палка,
Будь достоин чести сей –
От души дарю своей!»
               *   *   *
«Ну, а что? Звучит красиво!
Угодил, Васёк! Спасибо!
Не забуду доброту!» –
Федя-волк польстил коту.
               *   *   *
«Острый Клык, отныне Федя,
Умолчал он про медведя!
Михаил за печку влез,
Вполовину там исчез!
Зад его торчал мохнатый;
Щель – сверчку, а он пузатый…
Ух, потешно покряхтел –
Вспять карабкался! Потел! –
Так Бурёнка речь сострила,
В разговор она вступила: –
В сей спасительный ковчег
Впрямь нелёгок был побег.
В людях я жила давненько,
Помытарилась маленько.
Пили крепко. Вечно брань!
Все помои… мне! В лохань.
Доконало то и это –
Не видала я просвета!
Луг лишь тешил, где паслась,
В стойле ж, фу! Навоз и грязь!
Да меня и плёткой били,
Зубы сквозь слова цедили:
Мол, с рогатой… молока,
Что яиц от петуха!
Люди, люди! То не знали –
Во хмелю свой век гуляли:
Слов их ведала я суть,
Всяка фраза прямо жуть!
Раз такое услыхала,
Что со страху… замычала!
Всё ж дала судьба мне шанс,
Зла-добра качнув баланс!
Те пьянчуги доигрались,
Как-то с зорьки похмелялись –
Разодрались! А в конце
Спали парой. На крыльце.
Я запоры враз открыла,
После шутку сотворила:
Нагребла в лохань навоз –
Им подсунула… под нос!
Пусть покуда отдыхают,
Аромат в себя вдыхают;
Мухи ско́пом налетят,
Их уж точно… отрезвят!
Снова нечто помогало!..
Мощно там я стартовала:
Шибче ветра понеслась –
Пыль клуба́ми поднялась!
День бежала! Темь настала!
Рогом небо, знать, достала –
Дождь полил как из ведра!
Вся промокла! До нутра!
Край земли казался близко,
Тучи коль нависли низко;
А небесна там река
Очень, видно, глубока!
Я всего не понимала,
На скаку соображала:
В кои дали занесло –
Не нарваться где б... на зло.
Все силёнки поиссякли,
Мышцы полностью обмякли.
Скользко! Грязно! Пала раз –
Свет чуть вовсе не погас!
Дождь стеной! А я устала.
Ночь и глушь. Изба предстала.
Кто живёт? Сплошной секрет.
Либо зримый? Али нет? –
Здесь Бурёнка мух пугнула,
Вкруг хвостом аж крутанула: –
Той истории финал
Федя вкратце описал».
Вновь коровка встрепенулась,
От слепня вся изогнулась:
«Ух, настырен кровосос –
Надобно позвать стрекоз!
Мал сморчок, а надоедлив,
В пище ох и привередлив!
С кровопийцей, хоть ты как,
По хорошему – никак!»
               *   *   *
Ради добренького дела
В Мише что-то закипело:
«Как я дам… ему! Сейчас!
Стукну прямо в левый глаз!»
               *   *   *
«Нет уж! Нет уж! Вот спасибо!
Вдруг промажешь?! Лапа – глыба!
Сами сладим как-нибудь.
Миша, друг, не обессудь!
Лучше жизни той… кусочек
Приоткрой-ка нам, дружочек:
Медвежонком рос когда,
Про младые те года!
Где смешно, а где полезно.
Необычно! Интересно!
Восхищалась я б сто раз –
Душу трогает рассказ!» –
Тут Бурёнушка вздыхает,
Уши кверху подымает,
Очи с нежностью коси́т –
На заступника глядит.
               *   *   *
Все окре́ст, большой и малый,
Всяк по-своему удалый,
От медведя сказа ждёт,
Голос Жака ж подаёт:
«Ты, что ль, Миша, был малютка?
Звался как тогда? Мишутка?
Странно! Кто тебе мешал?
Человеком ты ж не стал!
Вместо рук – огромны лапы,
Что пониже – косолапы;
Шерстью весь круго́м оброс,
На мордашке – нос не нос!»
               *   *   *
Михаил вовсю моргает,
Словеса не понимает:
«Обожди! Мой нос… при чём?
Я ж медведь! А ты о чём?
Кем рождён – тем тот и будет,
Ни на йоту не убудет.
Сам наплёл? Аль кто помог?
Складный так-то речи слог».
               *   *   *
«Рика в бок тишком толкала,
Мне вопросы нашептала», –
Этак Жака говорит.
Та уж вздёрнулась! Шипит!
               *   *   *
Жаке всё-таки неймётся,
Мысль его наружу рвётся:
«Стой, Рикушка, погоди,
Ты сама здесь посуди!
Миша дал ответ! Слыхала? –
Что тебя всегда пугало:
Крылья-то… не отпадут!
Лишь окрепнут! Подрастут!»
               *   *   *
Оценив молчком размеры:
«С ростом сим… ума без меры! –
Коли Жака сам был мал,
Донимать он Мишу стал: –
Мудр, умён, авторитетен,
Сразу разум твой заметен!
Ты же, Миша, должен знать,
Краткий путь нам указать!
С лапок мы буквально сбились,
Потому сюда явились.
Нам бы Африку сыскать!
Лукоморье где? – узнать.
Хоть забавны ваши байки,
Изложи всё без утайки;
Мнится мне, ты там бывал
Али что-нибудь слыхал!»
               *   *   *
«И чего же не сидится –
Всяк в неведомо… стремится? –
Взгляд Михайло вдаль послал. –
Ведь я тоже столь плутал!
Лес густой – тайгою звали;
Там семьёй мы проживали,
Вместе! Дружно! То прошло –
Скрыло время. Унесло.
Обернулось-то как вона…
Звали мамочку – Матрёна,
Папу – Миша, что меня!
Дед был Миша, вновь как я!
Дом-берлога, сверху – крыша;
С нами жил и прадед Миша,
Очень старенький медведь,
Солнца жаждал – кости греть!
Луч приметит – улыбнётся,
Смотришь, с тростью уж плетётся:
Шварк да шварк… на свой пенёк –
Часто грелся весь денёк.
Миша – слева, Миша – справа,
Миш ходила там орава!
Завсегда случалось так –
Получался кавардак!
«Миши, кушать!» – крикнет мама.
Глянешь сбоку – смех и драма:
Трость под мышкой – чешет дед
Всех скорее! На обед!
Кто успел – с лихвой досталось,
Опоздавшим – что осталось…
Эх, удобно нашу рать
Было маме созывать!
А в тайге жильцов-то много,
Да просторная берлога,
Основательный каркас,
Красовалась лишь у нас!
Вкруг медведи, знать, ленились,
Под корягами ютились;
Всё ж берлоги к холодам
Мастерили там и сям…
Благодать была тем летом:
Разливалось солнце светом;
Средь звериной малышни
Пролетали детства дни.
С утречка меня все ждали!
Мал мала со мной играли,
То слонялись мы меж дел –
Вдосталь я дружков имел!
И лисята, и бельчата,
И ушастые зайчата…
Перепачканы все лбы –
Так искали мы грибы!
Сладких ягод объедались
И орехами питались;
Кто ел корни, кто – траву,
Кто любил – жевал листву».
               *   *   *
«Миша, Миша! Дай мне слово! –
Жака встрянул ловко снова. –
Попугаичьи следы
Примечал, быть может, ты?
Там, в тайге!.. Аль рядом с нею».
               *   *   *
«Понесло же… ахинею!
Извини, не то сказал.
Я их, Жака, не видал!
Год блуждай – не сыщешь края,
До того тайга большая!..
Вы ж диковинка для глаз –
Непривычен ваш окрас, –
Здесь медведь слегка запнулся,
Сбился с мысли, спотыкнулся: –
И о чём я говорил –
В детстве что, небось, творил?
Вне берлоги, от порожка,
Я чудил всегда немножко,
Кой-когда аж дотемна –
Жизнь была чтоб не скучна!
Прыгал, бегал, кувыркался,
То на веточках болтался,
То стоял на голове,
Аль валялся… во траве!
Папа с мамой не ругали,
Лишь деды чуток ворчали.
Иногда же за пустяк
Получал я крепкий шмяк!
Папа вдруг там подвернётся
Али дед какой… трясётся –
Лапу им, шутя, кусну!..
Ох, удрать бы… за сосну!
Рёв неслабый раздавался,
Улизнуть же – план срывался!
С оплеухи я взлетал –
Обороты всё считал:
За обычно – раз десяток
Да от лапы… отпечаток!
Не встречался с кой сосной,
Вновь шалил, как заводной!»
               *   *   *
«Ну а е́жели встречался? –
Возглас Рики тут раздался. –
Что ж ты делал там тогда?
Вскрякнув, охал? Ахал? Да?»
               *   *   *
«Коли ствол мне попадался,
Дух медвежий закалялся!
Ели, сосны, пихты, кедр –
Мощь они… берут из недр! –
Миша в грёзы погрузился,
В память дальше углубился: –
Ненадолго я стихал –
Отдыхал! Сидел! Мечтал!
Хвойный лес чудесен летом!
Да всё это – не об этом!..
Ко приходу холодов
В спячку звал нас… дикий зов!
Враз, что сонные тетери,
Утеплять брали́сь мы двери!
Я ж вертелся там, как мог, –
Всем подсказками подмог!
Вслед таёжный мох таскали,
В крыше дырки затыкали,
Лишь оставили одну –
Духота мешает сну.
Дабы снов волшебных чары
Не сменились на кошмары,
Пол берлоги, в толстый слой,
Выстлали сухой травой.
Спали кучкою, вповалку,
А дедок всё шарил палку,
То ворочался – кряхтел…
Младший дед за всех храпел!
Я, случалось, просыпался –
К деду с тростью прижимался,
Приставал к нему – просил,
Чтобы сказ тот повторил!
Речь его струилась странно;
Столь загадочно туманно
Он твердил о старине…
Глас родной засел во мне!
Аж душа вся трепетала,
Где-то в древности витала!
Нёс мой род  времён сквозь бег
То предание! Кой век!
Сколько ж давностью сокрыло,
В глушь забвения уплыло!
Да тем прошлым импульс дан –
Создал миф медвежий клан:
Сплошь медведи, с колыбели,
Шубы белые имели,
Исполинским был их рост!
Отыскать бы в край тот мост,
Путеводную тропинку!
Описал мне дед картинку:
Кустик, ветка либо ствол –
Всё бело там! Лес и дол!
Цвет землицы – белоснежный,
Мир огромный и безбрежный,
Воздух свежий, а цветы
Нежно-белой красоты!
Предки наши вместе жили!
И чего… не поделили?
Часть их двинулась в тайгу –
Шли зимой, причём в пургу!»
               *   *   *
Вот и Шарик оживился,
Встрять с мыслишкою решился:
«Миша, Мишечкин! Погодь!
Ты ж не бел! Ни на щепо́ть!
Коль взаправду так и было,
Что сказал – происходило,
Где ж от предков… светлый мех?
Цвет их белый. Твой же – смех!
Али мыться ты не любишь?
Шёрстку за́просто загубишь!
Блох-то много? Видно, да.
Мойся, Миша! Иногда».
               *   *   *
«Шарик, друг, почто ты хаешь?
Не суди, о чём не знаешь…
Вровень блох! Как у тебя! –
Защитил медведь себя. –
В цвете ж я не разобрался,
Сам порою удивлялся.
Мех с песком однажды мыл,
А в конце взревел! Завыл!
Шоркал пузо, также лапы,
Испускал я стоны, всхрапы;
Плешь наскрёб и кожу стёр –
Шерсть ни грамма не оттёр!
Не успел узнать у деда –
Прервалась у нас беседа.
Вот бы ныне расспросил,
До пенька б его водил!
Я не ведал, что случится,
Что мне в сердце боль вонзится!
Чрез берлогу той зимой
Проскользнула… тень с косой.
В перелом зимы на лето
Злых морозов песня спета.
Вмиг забулькала капель
Сквозь мал-ё-хонькую щель!
Я от капельки проснулся,
Сладко-сладко потянулся;
Ей вослед опять полёт –
Щёлк об нос! А брызги… в рот!
Раз чихнул да почесался.
Темновато. Приподнялся.
Слабоват в берлоге свет!
Вкруг пошарил. Деда… нет!
Чтобы тайн мотнуть клубочек,
Я хотел ещё разочек
У родимого спросить,
О былом чуть прояснить!
Мне ничто не подсказало,
Хоть уже заметно стало:
Все не спят – глаза блестят,
Думал, капельки летят!
Мама ж выдала, Матрёна:
«Дед ушёл… в природы лоно».
Я не понял ничего –
Осердился на него!
Детский ум прожгла обида –
Не казал я только вида.
Мне мерещилось, что дед
Ищет-свищет… мишек след!
Сам ушёл – меня оставил,
Значит, он со мной лукавил.
А его ведь я любил!
Странно! Трость-то… он забыл!
…Край медвежий белый-белый,
Чистых мишек лес там целый!
Вдруг является к ним дед!
Грязный! Бурый! Трости нет!
Пить что дать – его приметят,
Враз отмоют! Обесцветят!
Станет дедушке легко,
Будет цвет, как молоко!
Пир зачнут без уговоров,
Ох, подымут разговоров
(На язык натрёшь мозоль) –
За века скопили столь!
То кумекал я про деда,
Медвежонок-непоседа;
И решился – поплетусь,
Ну, а к вечеру… вернусь.
Выбрал день тем летом ясный!..
План родился распрекрасный:
Мчаться к солнцу – там страна
В яркий свет озарена!
Дед без трости костыляет,
Чувство ритма всё теряет –
Шанс имеется догнать.
Взял ту палочку – отдать!
Так подался – не сказался,
Далеко, видать, забрался!
Завела меня мечта –
Ночь настала. Темнота!
Осознал – с дороги сбился!
Умудрился! Заблудился!
О-хо-хо деньков шнырял –
Трость посеял. Дотаскал.
А питался, чем придётся,
Что съестное подвернётся;
Чаще ягодки там ел.
Повезло! Не похудел!
Вот со мной что приключилось!..
Детство разом завершилось.
Шалунишка-озорник
Школу жизни вмиг постиг.
По натуре ж я упорный!
Мир манящий, иллюзорный
Предо мной везде вставал –
К солнцу кто-то тихо звал!
Я к нему – оно смеётся
Али в тучку завернётся;
Дело к ночи – в лес нырнёт,
Златы лучики прижмёт!
Пробегали дни за днями
Неприметными путями.
Я освоился! Возрос!
Случай раз сюда принёс!
Всё обнюхал осторожно –
Меж берлог людских тревожно!
Кто жильё-то побросал,
С мест насиженных удрал?
Так ходил да озирался,
Хлоп! – на Федю я… нарвался.
Поболтали по душам –
Как-то легче стало нам.
В доме тутошнем остались,
И с Бурёнкой повстречались!
Эко счастье! Здесь, втроём,
Любо-дорого живём!»
               *   *   *
Как один все рты открыли –
Речи так заворожили!
Оклемался Вася-кот,
О, загнул-то как – даёт:
«Судьбы ваши взволновали,
Коли честно – не солгали.
Нету силушки смекнуть –
Объясните! Кто-нибудь.
Опекает, верно, тайный
Некто вас?.. Необычайный?!
Обойди весь огород:
Вкруг работ – невпроворот!
А у вас отменны грядки!
Для ума – одни загадки.
Есть, небось, волшебный друг,
Подсобляет кой вокруг?
Лично мне непостижимо,
Как такое достижимо:
Пальцы крошечны у вас –
Когти ж вона! Напоказ!
И земля не пух, не вата.
Тут не просто трудновато,
Невозможно делом сим
Заниматься лишь самим!»
               *   *   *
«Да мы как-то вроде сами
Наторели здесь годами!» –
Федя-волк ответ изрёк.
Миша стал чесать свой бок:
«Тайна есть! Не отрицаю!
Не дано! Не понимаю!
Поражает оттого
Прямо сплошь меня! Всего!
Сяду зрить я на листочки,
На душистые цветочки,
День глазею напролёт –
Всякий раз процесс идёт!
Вот нисколько не обманно,
Что скажу вам – крайне странно:
Жизнь по веточкам течёт –
Всё колышется! Растёт!
Мыслится, творит кудесник –
Чуда первого ровесник,
Дива дивного венец!..
Я ж в таких вещах – юнец».
               *   *   *
Что всегда им помогало,
Сверху слушало, взирало
На друзей, на огород –
Тормознул аж небосвод!
Солнце, солнышко, светило
Время въявь остановило!
Проявляет интерес –
Удивляется с небес!
Впрямь, действительно чудные
Звери, птицы тут земные!
Общий, знать, нашли язык –
Мир к такому… не привык!
Их уж солнышко ласкает:
Нежным лучиком играет,
Шёрстку, перья шевелит –
С умилением глядит!
               *   *   *
Свет оно, тепло всем дарит!
Ненасытный кто – ударит!
Здесь иной же разговор –
Солнцу люб сей дружный хор!
               *   *   *