Почаев

на языке моем типун,
на голове моей наколка,
ношу я по зиме зипун,
и выхожу один на волка,
я доезжачий крепостной,
любимец барина седого,
живу в кибитке под сосной,
и понимаю с полуслова,
в охотах я незаменим,
я знаю все, что нужно в поле,
и Богородицей храним,
живу, как баловень в неволе,
собаки, лошади, стволы,
загоны, номера, походы,
и даже барские столы,
привычны мне за эти годы,
но только стал я замечать,
что с возрастом уходят силы,
и в душу вечности печать,
дохнула холодом могилы,
и я светильник погасил,
и гнева барского не чаяв,
в земном поклоне попросил,
чтоб отпустил меня в Почаев,
старик задумался, как жил,
и так сказал, придя к решенью:
«Иди, ты верно послужил,
и заработал утешение»,
я поклонился в пол ему,
деревьям, пажитям, крапиве,
и вышел с Богом из дому,
и умалился в перспективе.


Рецензии