В Санкт-Петербурге 2017г

Вокзал старинный, мне знакомый,
В объятья принимает друг,
Но надпись  поражает  громом;
Не Ленинград - Санкт. Петербург.

Не терпит дух  провинциальный
Иноязычный  слуху  звук.
Уж лучше  Петроград банальный,
Чем Санкт с прибавкой  Петербург.

Но смотрит зорко  Всадник Медный
На  дерзко  вздыбленном коне .
Творенье времени бессмертно,
Блестит  в неоновом огне.

Нева, Дворец всё тот же Зимний -
Ковчег для царственных особ.
То морось стылая, то ливни,
То ранней осени озноб.

В плену узорчатой ограды
Весь в листопаде Летний сад.
Я здесь гуляла в Ленинграде,
Наверно  30 лет назад.

Все те же острова, каналы,
Адмиралтейский строгий шпиль,
Библиотечные анналы,
Музеев вековая пыль.

Метро, троллейбусы, трамваи,
Автомобилей долгий  ряд,
А в небе также птичьи стаи,
От Финского на юг летят.

Как Гуливеры небоскрёбы,
Всё выше   ойкумены круг.
Заводов посеревших рёбра-
Знак времени – Санкт. Петербург.

Вот  скорбный памятник белёсый,
Не до сусальных позолот.
В руке фуражка , безголосый,
А был ведь   равенства   оплот.

Всё так же плачущая ива,
Глядит на воду сквозь века.
Как   тени призраков лениво
Скользят по волнам   облака.

 У Времени  крутые нравы
 Вновь Аквилон рвёт паруса.
 Мы или  предки были  правы?
 Молчат прибрежные леса.

       ВИД С МОСТА

И вот мосты  Санкт- Петербурга,
Их множество мне  всех не перечесть.
Реклама   покраснела  от натуги,
Вопит, нас  зазывая  выпить, съесть.

Сусально блещут чрева – ресторанов,
Есть деньги -тысячу  услуг.
Неона  глаз – не  саламандры ,  но  варана…
Сужается  мировоззренья круг.

Вот дом и улица, фонарь, аптека…
Но тени гениев - за гранью бытия-
Банк, супермаркет, супердискотека,
Вновь банк, аптека снова. Где же я?

Не снится ли?  Галантно «Пётр первый»
Мне предлагает снимок в паре с ним,
«Екатерина»  рассыпает перлы,
Скрывая юное лицо под    грим.

На площадях ударники  молотят,
Оглохли  улица, аптека и фонарь,
Экскурсии пока, как прежде ходят,
Стоят мосты, бьёт в колокол звонарь.

Я здесь была когда-то, в Ленинграде,
Я помню прошлого нетленные следы,
Вот Летний сад в узорчатой ограде…
Нет амнезии, долго ль до  беды?
 
Протягиваю книжку ветерана,
Мне по заслугам – скидка на  билет.
Глядит кассирша,  улыбаясь странно:
Иногородним льгот, увы, здесь  нет.

Гляжу с моста на  быстрое теченье,
Нева всё также  скована в гранит.
Момоны век – не просто  увлеченье ,
А нового мышленья монолит.


НА РУСИ - ВСЁ, ГОЙ ЕСИ!

 90-ые годы

Сколько было самозванцев на Руси,
То цари, то президенты. Гой  еси!
Клич  предательский  потряс  нас до основ,
Мы  ответили ему: «Всегда готов!»

По гайдаровски,  наивно,от души,
Дед учил нас  честь и совесть не глушить.
Внук всё понял: «Ближе всё же свой карман».
И решился  с шайкой – лейкой на обман.

Помню, я тогда молодушкой была,
Им  последнюю рубашку  отдала.
Кабы знала, всё  достанется   вору,
Верой-правдой не служила бы двору.

Надо было поступить мне «на ликбез»,
Разум мой попутал хитрый, рыжий бес.
Как у Пушкина – «безмолвствовал народ»,
как всегда  Поэт  юродивый орёт.

Лишь ему  не угодит никак никто,
Всё брыкается, как конь  в чужом пальто.
Мир ему  капитализма чем-то плох,
О прожиточной корзине ноет  лох:

«На Рублёвке  засверкали  купола,
"Добродетелям" - Музеи  да хвала.
А в коробочке рабочего дыра:
Нет ни ситца,  ни  кола и ни двора.
 
Обещали дивиденды в  закрома,
От рублей остался только аромат,
Отобрали  трудовое всё, как есть,
Рыжий  бес всё не наестся, пьёт да ест.

В закромах моих такая гладь да тишь,
Что  повесится, наверно, скоро  мышь.
Так,  писать не буду больше, я молчу,
Наводить тоску на ближних не хочу»

Всё сказав, стрелу поэт направил в лоб...
С облегчением вздохнул бы РЫЖИЙ сноб,
Но стрелу изъял, влетевший в дом Амур,
Слава Богу, жив Поэт, но очень  хмур.

           2024 год
По Руси  прошёлся вдруг февральский звон,
Все сбежали прохиндеи за кордон,
Прихватив всё, что не нАжито  трудом,
Их за это покарает   божий гром.