Мои читатели Н. С. Гумилёв

                МОИ ЧИТАТЕЛИ

    Может быть читатель - друг .Этот читатель думает только о том ,о чём ему
говорит поэт , становится как бы написавшим данное стихотворение (...)
    Он переживает творческий миг во всей его сложности и остроте , он
прекрасно знает , как связаны техникой все достижения поэта и как лишь её
совершенства являются знаком того , что поэт отмечен милостью Божией  (...)
    Прекрасное стихотворение входит в его сознание как непреложный факт ,
меняет его , определяет его чувства и поступки .
    Только при условии его существования поэзия выполняет своё мировое
назначение облагораживать людскую породу.
          Н . Гумилёв . Из Писем о русской поэзии
               
                И умру я не на постели ,
                При нотариусе и враче ,
                А в какой - нибудь  дикой щели ,
                Утонувшей в густом плюще.
                Н. Гумилёв   

                ***
  Как любил я стихи Гумилёва!
  Перечитывать их не могу ,
  Но следы , например вот такого
  Перебора остались в мозгу.
  "...  И умру я не в летней беседке
  От обжорства и от жары ,
  А с небесной бабочкой в сетке
  На вершине дикой скалы".
                В. Набоков. 1972

                Расстрел

  Бывают ночи : только лягу ,
  в Россию поплывёт кровать ,
  и вот ведут меня к оврагу,
  ведут к оврагу убивать.

  Проснусь , и в темноте со стула ,
  где спички и часы лежат ,
  в глаза , как пристальное дуло ,
  глядит горящий циферблат.

  Закрыв руками грудь и шею , -
  вот - вот сейчас пальнёт в меня -
  я взгляда отвести не смею
  от круга тусклого огня .

  Оцепенелого сознанья
  коснётся тиканье часов ,
  благополучного изгнанья
  я снова чувствую покров.

  Но сердце , как бы ты хотело ,
  чтоб это вправду было так :
  Россия , звёзды , ночь расстрела
  и весь в черёмухе овраг.
                В. Набоков. 1927
 
               
   

                Шестое чувство

                Прекрасно в нас влюблённое вино
                И добрый хлеб , что в печь для нас
                садится,
                И женщина , которою дано,
                Сперва измучившись , нам насладиться.

                Но что нам делать с розовой зарёй
                Над холодеющими небесами ,
                Где тишина и неземной покой ,
                Что делать нам с бессмертными стихами?
                (,,,)
                Н. Гумилёв

                ***

  Что делать нам (как вслед за Гумилёвым
  чуть слышно повторяет Мандельштам)
  с вечерним светом , алым и лиловым,
  как ветер шелестящим по кустам
  орешника , рождая грешный трепет ,
  треск шёлковый , и влажный шорох там ,
  где сердце ослепительное лепит
  свой перелётный путь , свой трудный иск,
  так горек нам неумолимый щебет
  птиц утренних и солнца близкий диск -
  что делать нам с базальтом под ногами
  (ночной огонь пронзителен и льдист),
  что нам делить с растерянными нами,
  когда рассвет печален и высок.
  Что я молчу? О чём я вспоминаю ?
  И камень превращается в песок.
              Б. Кенжеев

                ***

  Осенний снег упал в траву ,
  И старшеклассница из Львова
  Читала первую строфу
Шестого чувстваГумилёва .

  А там и жизнь почти прошла ,
  С той ночи , как я отнял руки ,
  Когда ты с вызовом прочла
  Строку о женщине и муке.

  Пострел изрядно постарел ,
  И школьница хватила лиха ,
  И снег осенний запестрел,
  И снова стало тихо- тихо.

  С какою целью я живу ,
  Кому нужны её печали,
  Зачем поэта расстреляли
  И первый снег упал в траву ?
              С. Гандлевский

        (...)
  Дева тешит до известного предела ,
  Дальше локтя не пойдёшь или колена ,
  Сколь же радостней прекрасное вне тела :
  Ни объятья невозможны , ни измена.
              И . Бродский

                Заблудившийся трамвай

                Шёл я по улице незнакомой
                И вдруг услышал вороний грай
                И звоны лютни , и  дальние громы .
                Передо мною летел трамвай
                Н. Гумилёв

              Алый трамвай

  Сон оборвался . Не кончен .
    Хохот и  каменный лай . -
  В звёздную изморозь ночи
  Выброшен алый трамвай .

  Пара пустых коридоров
  Мчится один за другим .
  В каждом двойник командора -
  Холод гранитной ноги .

    - Кто там ?
    - Кондуктор могилы !
  Молния взгляда черна ,
  Синее горло сдавила
  Цепь золотого руна .

    - Где я ?( Кондуктор хохочет ).
  Что это ? Ад или рай ?
    - В звёздную изморозь ночи
    Выброшен алый трамвай .

  Кто остановит вагоны ?
  Нас закружило кольцо .
  Мёртвой чугунной вороной
  Ветер ударит в лицо .

  Лопнул , как медная бочка ,
  Неба пылающий край ,
  В звёздную изморозь ночи
  Бросился алый трамвай .
                Роальд Мандельштам . 1955      
      
                Мои читатели
                (...)
                Много их сильных ,злых и весёлых ,
                Убивавших слонов и людей ,
                Умиравших от жажды в пустыне ,
                Замерзавших на кромке вечного льда,
                Верных нашей планете,
                Сильной, весёлой и злой ,
                Возят мои книги в седельной сумке ,
                Читают их в пальмовой роще,
                Забывают на тонущем корабле.
                (...)
                Н. Гумилёв

            ***

  В дни юности и трудной и суровой
  Возил под орудиёный лязг и шум
  Истрёпанные книжки Гумилёва
  На дне седельных перемётных сум.
                Ю. Софиев

            ***

  Осенью сорок шестого
                в калужском бору ,
  Мне читал Гумилёва
  Мой старый (и старший) товарищ.
  И я сразу почувствовал , что беру ,
  Как пулю в сердце ,
                даже если умру
  От этой пули перед шинельным строем...
  Нас , брошенных богом , теперь было всё-таки трое
  В пустом (как пустая коробка) калужском бору,
  На этой пустой , позабытой детьми карусели,
  Где конь из картона ,
  Из мёртвого волоса хвост .
  Лишь звёзды висели , над нами красиво висели,
  И долгие строки
                легко доставали до звёзд.
                Н. Панченко

                Мои читатели
            
                (...)
                А когда придёт их последний час ,
                Ровный ,  красный туман застелет взоры ,
                Я научу их сразу припомнить
                Всю жестокую , милую жизнь ,
                Всю родную , странную землю
                И, представ перел ликом Бога,
                С простыми и мудрыми словами,
                Ждать спокойно Его Суда .
                Н. Гумилёв

                Гумилёв
. Ах , зачем эти старые сны
  Бури , плаванья ,пальмы , надежды ,
  Львиный голос далёкой страны ,
  Люди чёрные в белых одеждах ...
  Там со мною , как с другом , в шатре
  Говорил про убитого сына .
  Полулёжа на старом ковре ,
  Император с лицом бедуина...

  Позабыть. Отогнать. У ручья
  Всё равно никогда не склониться ,
  Не почувствовать , как горяча
  Плоть песка , и воды не напиться ...
  Слышу подвига тяжкую весть ,
  И душа тяжелеет , как колосс :
  За Тебя  - моя ревность и страсть ,
  За Тебя -  моя кровь и мой голос .

  Разве душу не Ты опалил
  Жгучим ветром страны полудённой,
  Моё сердце не ты закалил
  На дороге , никем непройдённой ?
  Да , одно лишь сокровище есть
  У поэта и у человека :
  Белой шпагой скрестить свою честь
  С чёрным духом бесчестного века.

  Лишь последняя ночь тяжела :
  Слишком грузно течение крови ,
  Слишком помнится дальняя мгла
  Над кострами свободных станоыий.
  Будь спокоен , мой вождь , господин ,
  Ангел , друг моих дум , будь спокоен :
  Я сумею скончаться один ,
  Как поэт , как мужчина и воин" .
              Д. Андреев