Когда закончится время

Эту небылицу я услышал от Васьки Бочкарёва, когда охотился с ним на кабаргу. Было это на Катунском хребте, как помню, в середине июля.

Васька – пройдоха и болтун, родом из алтайских староверов. Любит выпить у костра, рассказать попутчику историю. Но говорит складно, легко, и потому приятен в общении. Передаю его небылицу и вам, в её первозданном виде…

«Существует на небе город староверов, окружённый глубоким рвом. Ведёт к нему мост, похожий на коромысло. На нём дети играют в городки, старики греются на солнце. Под мостом протекает вода, густая как масло. Пытаются проникнуть в тот город иноверцы и – никак! Ломаются под ними доски и падают в воду, блестя гвоздём. Над городом проплывают облака, имеющие лица. Грустно так улыбаются и плывут. В Китай, богатый шелками, воинственную Монголию, а то и в пустынный Казахстан, где обитают лишь суслики и сайгаки!»

Лицо у Васьки Бочкарёва рябое, и когда по нему катится слеза, дрожит. Васька водил по горам шамана, приехавшего из Якутии, и научился у него кое-чему.

Мы сидим у костра холодной ночью, закусываем зелье огурцом. Васька указывает на огонь пальцем и вещает властным голосом, словно и он – шаман:

– Ты не то, чем нам представляешься. Ты – обжора и петух. Вот шарахну тебя палкой, будешь знать. Кыш, кыш отседова, птица ку-ка-реку!

И костёр, в ответ на эти слова сыплет искрами и кричит по-петушиному!

Всё-таки хорошо, что есть Алтай. И в жилах народа, его населяющего, течёт другая кровь. И будет течь в его детях и внуках, среди сочинённых у костра небылиц…

А Васька снова смеётся. Пришла ему в голову мысль инженерного свойства, похожая на мечту. И просится наружу, желая всех удивить:

– Я буду жить на Луне, когда закончится время. И стану шаром, светящимся изнутри. Только не смейся, дружок, над этими словами. Зачем мне руки и ноги, и эта похмельная тоска? Шар, он всегда находится в движении. Катится, куда захочет, как в сказке про колобок. И звучит из этого шара музыка!