Воспоминания о детстве

Мы были сопливыми любопытными пацанами,
Нас тянуло ко всему таинственному и неизведанному.
Мы, конечно же, ни фига еще не понимали
Почему взрослые дяденьки, приходящие в гости к дяде Коле, соседу
Кулаками, синими от наколок, с неровными якорями,
Колотят себя в грудь, в чем-то клянутся, и  отдают свои зубы,
И с матами и  разными непонятными тогда нам словами
Рассказывают друг другу о «мусорах», прокурорах и  с...х судьях.
Они пили какую-то «бормотуху» из бутылок, похожих на гранаты,
Перед этим говоря слова какие-то странные,
Про тех, кто сидит по зонам, а в них целятся «цирики» из автоматов,
А выпив, пели песни про вкус весенней травы, из-под снега взошедшей, ранней.
А потом, обнявшись и сдвинув лбы, как стаканы при чокании,
Шептали друг другу что-то такое, чего мы не слышали.
И плакали , как маленькие,  рукавом вытирая сопли,
И, головами кивая, сожалели о своей загубленной жизни.
В их застиранных дешевеньких ширпотребовских майках
Среди порослей рыжих и седых волос
Прятались  лица каких-то незнакомых нам дяденек
И были видны острые лучи запутавшихся  там звезд.
Было жутко за ними подглядывать
Сквозь щелки летней беседки.
Но они на нас, пацанов,  не ругались
А иногда угощали конфеткой.
Дядя Коля работал водителем
На большой грузовой машине.
И был отцом и родителем
Нашего друга Олега Вершинина.
А потом каникулы заканчивались
И брат отвозил меня в детдом,
И я становился тихим читающим мальчиком
Верящим, что зло побеждается добром.
Я пугал пацанов-одноклассников
Рассказами про дяденек со страшными наколками.
Вот такая она - детская память
Колет до сих пор своими осколками.
А однажды ко мне в детдом приехала соседка тятя Валя
И передала от моего брата посылку.
Карамельки  «Дунькина радость», печенье и кусочек сала
Я боялся, что она ухватит меня за шкирку
За то, что летом я лазил к ней  в огород за сливами
И сломал ей забор, конечно, нечаянно, не от злости и не от скуки.
Она смотрела, как я, торопясь, глотаю мороженое,
 и плакала, кривя лицо некрасиво.
Я не знал, почему, и просто погладил ее шершавую от работы руку.
Я не стал поклонником песен в стиле «Шансон»,
Особенно тех, что с надрывом о ждущей их старой маме.
Для меня нет романтики в жизни суровой зон,
И туфтой в «благородных воров» меня не обманешь.
Но вот вбилось гвоздем, остается, торчит в детской памяти
Как сосед дядя Коля, пуская зайчиков « рандолевыми» фиксами,
Угощает нас грушами, сливами, налитыми соком «паданками»
 И говорит что-то о возможных трудностях в нашей будущей жизни…
У кого-то детство было другое – красивее, сытнее, больше моря и Солнца,
У меня – вот такое, примитивное, но сколько было всякой романтики!
И его теплота с чистотой до сих пор иногда мое сердце возьмет – да коснется.
И напомнит, что я  -  тот самый, только выросший, мальчик…
12.10.24