океаны

Северный ветер, мягкий, как сорт винограда
После удара мороза, ужаса ночи,
Синей грозы, следы одинокого волка
Похожи на ветер в чертах, замыкающих лапы.
Не свет — отражение лун на каемочке шелка:
Вечерний паук танцевал на невидимых рифах
Колючего ветра и щелкал своими клыками
Свою одинокую песню,
И волк её слышал,
И шел к ней, и шел к ней,
И след продолжался ногами,
И сердце чуть больше его становилось,
И уши
От сердца такого, от страха такого,
Прижались;
И шел по углям,
Как единственным точечкам суши.
Рогатый паук научился свивать себе нимбы:
Хватало до нового ветра, некрепкого слова,
И падали капли с его паутины на угли,
И пар исходил, как единственный способ согреться.
Мохнатый и страшный, каких изгоняли из Ада
За тем, что не смог уживаться ни демон, ни дьявол,
Кричали в углы его, точно он был виноватым,
Что дьяволу с демоном страшно в подземных чертогах.
И только Луна его слушала, тонкое брюшко
И мелкие слезы его отпускала на небо
Свое светлячками, и волк их ловил
И кусался,
Случайно ловил на клыки и скулил, пораженный.
И стали поменьше паучьи рога, стали нимбы
Не резаться больше о них, оставаться подольше,
И вовсе один не упал, и паук растерялся,
Что восемь когтей оперились во столько же крыльев.
И пар был советником Рая, и демон и дьявол
Обили свои потолочки стальными листами,
И все же шаги его слышались, лавы кипели,
И прятались черти в ключицы от этого жара.
Он шел, и горела земля, и следы его тлели,
А раз возвращался по ним — то горели опять,
И все пламенело, и шелковый нимб покрывался
Соленою крошкой Луны, и протягивал песню,
Какую ей предали волны.
И волк распрямлялся,
И близился к дальнему свету, роняя ледышки,
И вдруг затопился весь мир головой океана,
Прозрачной и синей, и теплой, как летнее чудо,
Варенье с водой, согретые ангельским ходом.
И волк удивился, что больше не волк, не хвостатый,
И ноги его ледяные наполнились кровью,
И стало тепло, и стало тепла — океаны.
И ангел взлетал и нырял в них пятнистой касаткой.

И черный песок — единственной точечкой суши
Для них оставался, и их направляло течением
Друг к другу с времен, когда паутины свивали
Рогами, познавшими ад, и голодные волки
Смотрели на звезды и пили игристое небо.