Бывают ли заблудшие злобными и худшими

Бывают ли заблудшие
Злобными и худшими?
Конечно же, бывают!
И все об этом знают!
А всенародно лучшие
Бывают ли заблудшими,
А значит ещё худшими?
Иных вопрос смущает,
А прочих возмущает:
- Скажите, если знаете!
Что попусту болтаете?
Ведь всем известно - лучшие
Не могут быть заблудшими!
Понятно ваше возмущенье,
Вопросы и недоуменья,
И чтобы не плодить химер,
Давайте приведём пример!
Представьте – некий имярек,
В душе законченный абрек,
Напялит на себя личину
Добросердечного мужчины,
Непревзойдённого таланта
И всемогущего атланта,
Готового за свой народ
Взложить на плечи небосвод.
Найдёт себе соглядатаев
Из беспринципных негодяев,
Что без зазренья совести
Рассказывают повести
За крохи с барского стола
О неких праведных делах,
О беспримерной доблести,
О непорочной совести,
И о его делах иных,
Достойных званья всех святых.
И мы, с нивностию детства,
Вопим с восторгом: - Наконец-то
Нашёлся тот, кого мы ждали,
О ком с рождения мечтали.
Уж этот-то не подведёт,
И жизнь отдаст за наш народ!
Услышав это, сей герой,
Восторженный самим собой,
Враз начинает бронзоветь,
А там уж слепнуть и наглеть,
И нет, чтоб небосвод держать,
Он начинает воровать!
А кто теперь ему указ,
Когда он сам себе приказ?
И что ему до папуасов,
Когда есть красные лампасы?
А папуасы – это мы,
Что от сумы и до тюрьмы.
Сия двойная полоса,
Как пропуск вечный в небеса,
Где проживают неболюди,
Где каждый житель неподсуден.
И вот начальственное кресло
Становится мерзавцу тесно.
Дворец сооружает он,
Чтоб там себе поставить трон.
Сей фрукт безудержно ворует,
И без стеснения жирует.
Наглец ворованным кичится,
Уже не прячется, гордится,
Впадает в наглости экстаз,
Всё выставляя напоказ!
Кого бояться должен он,
Когда он сам себе закон?
Есть те, кто искренне считают,
Что, будто бы, о нём не знают
Те, кто обязан был бы знать
И наглость эту обуздать.
Да, полноте! Прекрасно знают,
Но с задержаньем выжидают.
Хоть всё похоже на дурдом,
Порою сладко спит закон!
Его, конечно же, накажут!
Никто ворюгу не отмажет,
Если поступит разнарядка
Призвать преступника к порядку.
А вот поступит или нет,
Я не готов вам дать ответ.
У них, в верхах, свои мотивы
На эти инициативы.
Но, вот его арестовали
И люди, наконец, узнали,
Что все преступники страны,
Которые осуждены,
Украли меньше, чем один
Такой в лампасах господин.
Но вот, что очень удивляет,
И беспредельно огорчает -
Обчистивший страну царёк,
И тот, что обокрал ларёк,
Получат тот же самый срок!
А почему? Ну, кто же знает?
И это даже не смущает,
А беспредельно возмущает!
А сколько их ещё таких
К законам совести глухих,
Крушителей правопорядка
В той самой тайной разнарядке?