Воспетые дождём, в сонате...

Сменила осень  летний, бабий нрав –
На плаксы нрав: и мокрый, и холодный,
Решив, наверное, что доброта  не модна.
Пора, мол, прятать золото дубрав.

И верный паж её – осенний ветер,
Срывает «золото» невидимой рукой.
А слёзы осени, несут листву  рекой,
Чтобы замыть  следы её, на свете.

Рыдает осень, плачет день и ночь…
От сырости проснулись все грибницы.
Грибы – народ, из-под  земли стремится,
Пробиться к свету,  гонит темень прочь.

Надев свой плащ, я поспешаю в степь,
Для встречи с вольнодумными грибами,
Топча, как ложь, всю слякоть под ногами.
И след мой мокрый,  тянется, как плеть.

Вот первый гриб, в блестящей, мокрой шляпе,
И замер я…, наверно, это вождь?
«Да, это вождь! - в плащ, барабанил дождь, -
И это я воспел его,  в сонате.

Послушай же…»  - Дождь всё играл, играл…
А я ходил, ходил, ходил кругами…
Грибы – десятками, являлись пред глазами,
Всех возрастов: здесь был и стар, и мал…

Они прорвались через мглу и ложь
Вслед за вождём, чтобы вдохнуть свободу!
Я стряхивал, с них, всякий сор и воду…
И слушал, слушал, что играет дождь…