Они предпочитают биться насмерть

      (Строфы, не входившие изначально в главу
        http://stihi.ru/2024/10/07/3393
          «Зря Бонапарт ругал свою простуду»
            «романа Вдова»)

«Моя добросердечная Луиза,
Смоленск я сжёг, чему совсем не рад,
Но и с него имею долю приза:
Убил я до трёх тысяч там солдат
И вдвое больше русских ранил   там   же.
При некоем для штаба эпатаже
Я дал приказ продолжить наш поход.
В Москве я зазимую в этот год.
По многим политическим причинам
Иначе поступить я не могу.
В Москве я в пику каждому врагу
Соратника имею втайне с чином
Высоким, ну а толпы горожан
Ко мне нейтральны, в чём есть тоже шарм.

Ещё не подтвердила климат стужа,
Но хлад ночной опасен – просто жуть! –
Императрица Франции от мужа
Послания читала, веря в суть
Напыщенных и радужных реляций. –
Жду царских ли, сенатских ли реакций,
Но вскоре новый мирный договор
Со мной подпишут! Жди! Во весь опор
Я армию веду сам от Смоленска
На старую столицу, на Москву,
Где сливки оппозиции распну!
Царю аристократия там дерзко
Мешает заключать со мною мир,
Ведь я в Москве для русских не кумир».
            .             .             .
К театру генерального сраженья
Ряд отселённых сёл и деревень
(Заочно к разрушенью и сожженью
Войной приговорённых) каждый день
Приписывался множеством трагедий.
В посланиях в Париж подряд день третий
Французский император заодно
Упоминал село Бородино:
«Я время провожу в походном ритме,
Ведя активно местные бои
И малые сраженья, мон ами.
А завтра на рассвете   предстоит   мне
Свести поход к    победе   наконец», –
Похвастался жене великий лжец.
            *            *            *
Французам со тщеславием раздутым
Трубить победу, свой утратив лоск?!
История с Шевардинским редутом
Окончилась уходом русских войск
К Семёновским резервным укрепленьям.
Врага не    принуждали    к потребленьям
Лекарства от бессонницы. В ночном
Своём дежурстве поступиться сном
Пришлось французам: с полным построеньем
Часами ждать атак из темноты.
С военными уловками на «ты»,
Способные ко всяким ухищреньям,
Дозоры русских били в барабан,
Ночную имитировали брань…
            *             *             *
На Древе Жизни мудрость «древоноса»
Видна: не срубит сук он под собой…
С проблемами заложенного носа
Входил, на зло Судьбе, в грядущий бой,
Страдая, Бонапарт. Но штаб со свитой –
Большой плеядой маршальской маститой –
У Бонапарта шли на поводу:
К победе или вместе быть в аду.
«У нас есть порох, ядра и гранаты
В избытке, чтобы в бегство обратить
Врага, не говоря уже про прыть
Пехоты нашей, конницы и траты
Просчитанной патронов. Все мосты
Победы – признак близости Москвы.

От бешенной войны есть польза:     Марс   ведь
Способствовал гнать русских до Москвы.
Они предпочитают биться насмерть,
Но в плен мне не сдаваться. Каковы!
Вчерашняя шевардинская бойня –
Пример того, о чём и   вспомнить   больно!
Но завтра я начну с удачных карт, –
Подумал о грядущем Бонапарт. –
Движение к Москве весьма встряхнуло
Взаимно обе стороны в боях.
И даже новобранцы на вояк
Похожи стали. Пушечного гула
Сильнее громогласно их «ура».
Ужели повторится всё с утра?!

При эдаких на армию нагрузках,
Как выпали вчера, впадаю в злость.
Редут вблизи Шевардино у русских
С огромными потерями пришлось
Весь день нам штурмовать. Мюрат напорист,
Но нёс потери тупо. До сих    пор    есть
Претензии к нему. Весьма помог
Атакой Понятовский – в деле строг!
По гонору, ну, сущие кривляки
Дворяне Понятовского: коней
Мехами   покрывают! Но ей-ей
Вчера отлично бились все поляки.
Пехота их на многое годна.
Отвага польских сил – отвага дня…

От хитростей казачьих немудрящих
Тошнит Мюрата и его коня.
Тайком и при кострах в тылу горящих
Нетрудно б было ночью от меня
Сбежать всей русской армии коварно.
Но если мне с Кутузовым попарно
Ходить туда-сюда ещё не раз,
То путь к Москве сгодится про запас.
Сражение даю я русским спешно.
Мои тылы смоленско-минских баз
Мне шлют резервы, но… мой экипаж
Меня в Москву доставит неизбежно
Значительно быстрей, чем ряд полков
На помощь мне придёт – мой темп таков…

Чтоб знал Кутузов, как бывает тесно,
Загнать бы русских в угол между рек,
Где ждать капитуляцию уместно,
Чтоб больше не питал надежду грек,
Коварный византиец на бесчестный
И мне во всех подробностях известный
Свой план – играть за Англию в торги!
Пока что с Александром мы враги,
Но будет он молить меня о мире.
В войне с царём причина только в нём.
Его впрямь византийские враньё,
Коварство и упрямство утомили.
Он, Австрия и Пруссия – втроём
Мечтали: «Бонапарту нос утрём…»

Я в Александре на Олимпе брата
Себе воображал пять лет назад.
На что ещё российский император
С Кутузовым надеются?! На спад
Идёт сопротивленье априори!
Я завтра, всем врагам своим на горе,
Решающим сраженьем навсегда
Покончу с русской армией! Седла
Парадного для въезда в их столицу,
Пусть бывшую, я впрок не заказал.
Но с тем, что есть, я въеду и в Казань,
И в Киев, если дурь в царя вселится
И станет он упрямиться опять
И Францию упрямством оскорблять…

У русских нетрусливы новобранцы,
Но фору кто из них бывалым даст!
Кто рекрутам пред первым боем в ранцы
Подбросит мастерство? Любой контраст
Подсветится огнём войны у пары:
Юнец и ветеран, причём не старый,
При встрече однозначно неравны,
Неважно из какой они страны.
И всё же средний русский новобранец
Меня смог у Смоленска удивить.
Я логики войны теряю нить?
Коль русский рекрут – явно не засранец,
То, если что, судьбу ли мне винить?! –
Стал в мыслях Бонапарт себя дразнить. –

Мой гений не боится вырожденья.
Я русскую отвергну трын-траву, –
За день до генерального сраженья
Всерьёз над планом дерзкого Даву
Раздумывал французский император. –
Даву – хороший тактик и оратор,
Но дерзость    авантюрной    счёл я сам,
Страшась ночного рейда по лесам.
Два корпуса загнать в лесное «море»,
Где конница и пушки не пройдут?!
Ночным чащобным рейдом прямо тут
Располовинишь войско априори!
В итоге: или русские сбегут,
Иль сами нашу армию порвут!

Когда артиллерийские концерты
Начнутся по всей линии атак,
Даву атаковать пошлю я в центре.
А Понятовский на свой риск и страх
Один и лишь с поляками пусть с ночи
Начнёт рейд через лес и, что есть мочи,
Багратиона бьёт во фланг и в тыл.
Хочу, чтобы поляк опередил
В атаке всех как завтрашний застрельщик.
Всё ж девять тысяч в корпусе – не чих
В ночь воробьиный! Мой вечерний штрих
В готовом плане был брутален: «Режь их,
Врагов своих заклятых, ярый пан!
Режь полусонных»! Понятовский пьян

От предвкушенья будущей победы.
Ударит он, за ним – мой Богарне.
А далее Даву, Мюрат. К обеду
Закончим битву. Верю, что враг в ней
Смирится с основным своим разгромом,
Сожмётся, словно поражённый громом,
И вовсе не осмелится со мной
Бодаться дальше всей своей страной.
В отважном генерале Понятовском
Есть всё, чтоб выйти в маршалы, когда
За преданность получит города
Смоленск и Минск, однако неким воском
Оставшись сам навек в моих руках.
Послушность мне нужна во всех углах».
            *             *             *
Казалось, ветром носит запах серный,
Но в дьявола не верил Бонапарт.
Уставши от несносных донесений
(За них не выдают гонцам наград),
Совсем бы Бонапарт свой нос повесил,
Но хуже так при насморке. От версий
Панических, что слали Ней, Мюрат
С утерянных позиций, был бы рад
Он вовсе отмахнуться, но отверстий
Так много Смерть наделала в бойцах,
Что сдулся император и в сердцах
Уже мечтал своих гвардейцев-бестий
В бой кинуть, чтобы русских наказать.
Но надо русский дух, однако, знать…