Стражи

Эти девятиэтажки...
Столько окон в одиноких башнях.
Ветер по водостоку,
Завывает пережитой баньши.
Подъезды шутят остроты,
Но человеку никогда не расскажут.
Лестничные клетки,
Хранят свои секреты.
Пережёвывая ступеньками, как зубами,
Впиваясь в шею клыками.
Человек с подъездом моногамен
А вот подъезд с человеком...

Выплёвывает людей наружу,
Несчастных и безоружных.
Которые почему-то в тоске
Видят отдушину,
Как ржавые гвозди в гниющей доске.
Их привлекает нечто разрушенное.
Как их голова, что перед сном,
Растекается по подушке.
Жалуясь судьбе-подружке.
От грусти лёгкая возбужденность,
Экстаз от печали.
И так месяцами,
Как на качелях качаясь:
Между пятницей и остальным отчаяньем.

Оставляя примечания телевещаний,
Теряясь в замечаниях от начальства.
К вечеру снова в подъезд:
Проговаривать уже знакомый текст
О том, что никуда не деться из этих мест.
«Вот тебе и зуб, и на те крест»

Раствориться в желудке лестничной клетки,
Крышка бутылки на подоконнике, как чёрная метка.

И в этой непроглядной тьме:
Дымный туман и уголёк сигареты.

Мысли прячутся за капюшоном:
Ненависть к пижонам,
О том, что все продажные кошёлки.
И был бы другой путь, то он его нашёл бы!

Но все эти мысли – никчёмны.
Отговорки, как осколки стекла,
Что сидят в печёнках.
Подъезд скрипя всё говорит о чём-то
И надписи на стенах не причём тут.

«Забить, как раньше, угловый кручённый,
Вратарю-бочонку.
Поджечь диплом и выбросить зачётку.
В кино сходить с девчонкой.

А не вот это всё...

Не это всё.

Но время ведь течёт-то...»

На голове проплешины-седины,
А в подъезде не меняются картины:

Застоялый запах, чужой еды и сигарет.
Обшарпанные стены,
Что как помятый снег.
Из окна звёзд не видно,
Их будто бы нет.
Будто детство было во сне
И ты теперь как мясо, что застряло в зубах ближе к десне.
Ненависть к зиме,
Ведь, тут, культ посвящённый весне.

Эти девятиэтажки...
Столько пустых окон,
В этих одиноких башнях.
И человеку даже не страшно,
Ведь они стоят на страже.
Твоё детство в западне:

Там на дне, в тарелке каши.
Или где-то не в тебе,
Запрятано в загашнике.
Фотографии, с остатками воспоминаний...
И ты понимаешь, что с ребёнком не поменяться местами.
Который бегал в лохмотьях,
За которым гонялись собаки.
Повстанец гудящих подстанций,
Который ныне в офисе клацает,
Обрастая коростой как панцирем.

Ну ведь было же настоящее!
Пока не превратилась в абстракцию...