Тихий голос

Над страницами книги "Музыка как судьба"

  «Николай Рубцов – тихий голос великого народа, потаённый, глубокий, скрытый».
  Как читается эта цитата исходя из концепции дневников Свиридова, из его любимых, если можно так сказать, убеждений?
  «Тихий»… Ни в музыке, ни в поэзии Свиридов не мог терпеть кричащего, нарочитого, выпячивающего себя. Он нередко говорит о формах и способах такого «самовыражения» в искусстве и литературе. Авторитетов было у него немного.
  Дневник его резок, порой, кажется, жесток в оценках творчества самых почитаемых имён.
  «Современный симфонический оркестр своим грохотом, как гигантским гвоздём, намертво прибивает слушателя к филармоническому креслу».
  Каково?..
  В определении «тихий» нет обращения к спорам о «тихой лирике»… Свиридов несколько о другом.
  А первым, кто отверг поэзию Рубцова как «тихую лирику», был Вадим Кожинов. Сейчас не место возвращаться к спорам конца 70-х, но сомневающимся предложу только одно: обратите внимание, как насыщена лирика поэта восклицаниями!
  Дневник Свиридова же переполнен резким отрицанием всего желающего поразить оригинальностью. Таким поэтом был для него Андрей Вознесенский, к примеру. Его поэзию он считал «современным воинствующим искусством», которое «пытается знанием заменить наитие, умением заменить талант». «Всё это пустоватое жонглирование словами, – пишет он, – или звуками, какое-то устарелое стремление поразить «оригинальностью», которое уже давным-давно неспособно поразить никого, кроме тех, кто специально хочет быть поражённым… Всё это, повторяю, уводит искусство в сторону от чего-то важного, значительного в жизни, серьёзного, глубоко касающегося всех нас, сокровенного, скрытого от глаз… Это лишь – единственное, думается мне, и является настоящим искусством, которое останется во времени или выразит сокровенную сущность наших дней».
  Таким единственным была для него лирика Николая Рубцова.
  Как-то я написал:
  «Два дня по вечерам и ночам стояли туманы. Всматриваясь в эти бесконечные таинственные моря, я сравнивал их невольно с поэзией Рубцова. Иногда нужна какая-то опосредованность, чтобы суметь выразить что-то заветное. Кажется, из самой земли, из её лона рождаются туманы. Полнят собой всё. Ничто не избегает их влажного и благодатного прикосновения. Их дыхание, присутствие ощущаешь и дома, стоя у окна, ограждённого летней сеткой. С первыми лучами солнца они оседают, истончаются, умирают. Но действие их благодатно: белеет в бору брусничник, в пышном цвете сирень, калина, рябина, розовеют цветки черники, напитываются влагой грибницы и грезят скорым урожаем. Не так ли в плоть и дух русских пространств, в наши сердца незаметно и целительно проникали и проникают лирические рубцовские "туманы"?! Вездесущее и вечное растворение и присутствие во всём. Тихое, негромкое, дающее удивительные плоды»
  Наверное, об этой скромности, естественности, негромкости и писал Георгий Свиридов. Так мне думается.
  А к цитате мы вернёмся ещё в следующей заметке.