лично-птичье

Грустит в неволе птица.
Ей в клетке золотой
Ни петь, ни веселиться
Не хочется одной.

И солнечные перья
Тускнее день за днём.
Глядит с тоской на двери
И думает о нём –

О том, кто виртуозно
Руладой сердце рвёт,
Роняя тихо слёзы.
Там кенар ей поёт,

И так тревожит душу!
Любви преграды нет.
Решаю я нарушить
Хозяина запрет,

И клетки двух пернатых
В одну  соединив,
Себя считаю сватом –
Простите мой наив.

Милуйтесь, канарейки,
Пока сердца горят,
Пока у батарейки
Не кончится заряд.


Отклик Николая Бондарева-Нижегородцева:

Мы атомные батарейки!
А наши чувства - термояд!
Любовь - не вздохи на скамейке,
Твой звукоряд в мой звукоряд

Вплетается аккордом Неба,
Люблю, пою, боготворю!
И эхо взрыва Альгениба
Внушает: ярко догорю

Волшебным фейерверком слова!
Как радостно Там встретят нас...
Вот чудо: каждый раз на новый
Парнас возносится Пегас.

Мой ответ:

Звезда взрывается и сотни лет,
Да что так мало – сотни? Тысячи
Летит до нас её прощальный свет...
Метеоритным словом высвищет
.
На ноосферных разнотравиях
Гостеприимное, без паузы:
— Вы залетайте. Пьём за здравие,
За упорядоченье хаоса.
.
Нафантазировав без меры, все
Стихи и прозу – мыслям в даль нести,..
И распечатаем доверенность
От параллельной нереальности.