Домик в деревне

   В одной маленькой деревеньке, на самом краю, стоял маленький, но очень красивый и ухоженный домик. Для двоих он был даже большой. Тем более, что одним был кот Мурзик, ну, а другим – хозяйка дома – баба Гутя. Кто придумал ей такое имя, и что оно означало – никто не знает, но зато, любили её в деревне все: и взрослые и дети. А больше всех её любил рыжий кот Мурзик.
   Жили они дружно. Баба Гутя была очень доброй женщиной, и эта доброта напрямую отражалась на Мурзике, точнее сказать на его фигуре. Но не сказать, что он был через чур толстым. В общем, пушистый, в меру упитанный рыжий кот. Да и рыжий-то не совсем, так как половина мордочки, грудка и лапки были у него белыми. От этого кот был ещё красивей.
   Баба Гутя вставала очень рано, и скорей спешила на кухню. Она очень любила готовить. Особенно любила печь пирожки, оладушки, блинчики, ну, и всякую такую стряпню, а кот Мурзик любил всё это есть. Кто ж не любит пирожки, блинчики, да ещё и оладушки? Вот и был Мурзик в меру упитанный и пушистый.
   В его чашках, да-да, именно чашках (их было три всегда), лежала разная еда, ну, и, конечно, молоко. Что самое интересное, так это то, что из этих чашек ели и мыши, которые жили в подполье.
   Баба Гутя любила всех, даже мышей. И Мурзик их не трогал. Не потому, что он был ленивый и в меру упитанный, просто он был такой же добрый, как баба Гутя. Конечно, на пирожках и оладушках любой подобреет. Вы можете смеяться, но Мурзик не только не трогал мышей, но он еще и дружил с ними! Да, хотите – верьте, хотите – нет. Дружил со всеми мышами, которые жили в подполье. А баба Гутя этому только радовалась и в шутку называла Мурзика Мышиным Королём. Смешно, да?
   Был среди этой мышиной компании самый маленький мышонок, звали его Пух. Почему Пух? Да, потому, что среди всех мышей он был самый пушистый – это и был лучший друг Мурзика.
   Вы спросите, а почему он был самый маленький? Да кто ж его знает! Но точно, не потому, что был младше всех. Зато он был самый весёлый и самый шустрый. Маленькие, наверное, все шустрые. Пух никогда не сидел на одном месте, он постоянно где-то бегал, чего-то рыл, чего-то вынюхивал. Его маленькая мордочка была грязной с утра до вечера. И при всей своей непоседливости, занятости, он всё же находил время поиграть и поболтать с лучшим другом Мурзяном (так как Мурзик – это как-то не по-королевски). Пух тоже любил пошутить.
   Баба Гутя по вечерам сидела в удобном кресле и вязала носки или варежки своим детям да внукам, которые жили в городе, и которые приезжали так редко, что кот Мурзик и мышонок Пух были ей чуть ли не самыми близкими существами. Глядя на них, она всегда улыбалась и  смеялась. Особенно, когда Мурзик брал Пуха очень аккуратно в зубы и вместе с ним запрыгивал к ней на колени.
- Только сидите тихо, и не мешайте вязать, - как бы, строжилась бабушка. Пух её совсем не боялся.
- Ну, заводи свою шарманку, - говорила бабушка Мурзику, хотя могла и не говорить, потому, что  устроившись поудобнее, он сразу начинал мурлыкать.
- Ты моя рыжая, пушистая шарманка! – опять шутила бабушка. Ну, а Пух под эту «рыжую пушистую шарманку» мог  вздремнуть несколько минут, потом соскакивал и опять куда-то убегал по своим делам.
- Непоседа! – говорила бабушка. А Мурзик тем временем пел и пел «Мур-мур-мур». Наверное, за это и назвали его Мурзиком.
   Вот так и жили они складно да ладно.
   Однажды, приехал бабушкин сын из города. Мурзик сразу почуял что-то не ладное. Так и оказалось. Сын уговаривал бабушку поехать в город на недельку,  может и чуть на дольше - посидеть с их дочкой, то есть с бабушкиной внучкой, а он с женой на это время съездит отдохнуть.
   Бабушка была доброй, и не могла отказать сыну, да и внучку давно не видела, соскучилась. На том и порешили.
   Баба Гутя пошла к соседке и попросила её на время присмотреть за домом и за Мурзиком.
- Ну, за домом понятно, - сказала соседка, - а за котом чего смотреть?
- Ну, как чего? – сказала бабушка, - покормить его надо.
- Кота? Кормить? – рассмеялась соседка, - это летом-то? Да, мышей полным-полно в огородах!
- Да в том-то всё и дело, что он их не ловит!
- Кот не ловит мышей? – опять рассмеялась соседка, - первый раз слышу!
   «Хорошо, что не сказала, что Мурзик с мышами дружит» - про себя подумала бабушка, а вслух сказала:
- Что тебе трудно кота накормить? А я тебе из города гостинец или подарок какой-нибудь привезу.
   Тут соседка не стала больше спорить и смеяться. Кто ж подарочка не хочет?
- Да, конечно, посмотрю и покормлю, - согласилась она, а про себя подумала: «Посмотрим. Хмм… Не ест и не ловит…»
   И бабушка Гутя уехала.
   По совести сказать, соседка была не очень доброй женщиной, точнее совсем не доброй, и поэтому все три чашки уже третий день были пустые. Соседка же всякий раз заходила в дом и приговаривала:
- Я научу тебя мышей ловить! Пока не будешь мышей ловить – еды не получишь! Ишь, какой жирный! И ленивый поэтому.
   И в таком духе все три дня.
   Мурзик начал худеть, в подполье у мышей было ничуть не лучше. Голодные сидели все – и Мурзик, и мыши. Всем, вдруг стало грустно и тоскливо без бабушкиных пирожков, да оладушек.
Пух суетился возле Мурзика, он бегал туда - сюда и всё время повторял: «Надо что-то делать, надо что-то делать!» Но как быть и что делать – никто не знал.
   Тут  внезапно, вошла соседка, и, увидев бегающего Пуха, громко завизжала – оказывается,  она страсть, как боялась мышей. Пух сам, испугавшись этого крика, прыгнул в подполье.
- Лежишь, толстопуз, - приходя немного в себя, заявила соседка, - у него мыши по голове ходят, а он лежит! – и громко хлопнув дверью, ушла.
   К вечеру у Мурзика от урчания в животе совсем испортилось настроение. Он лежал на полу, в глазах у него была грусть, и он с тоской думал о своей милой и доброй бабушке Гуте.
   Тоскливые мысли о бабушке оборвал, буквально, влетевший на всех парах, запыхавшийся, но радостный Пух. Не успев даже притормозить, он ударился об Мурзика, и выпалил:
- Мурзян, мы спасены! Я нашёл бабушкино клюквенное варенье, теперь нам больше не придётся сидеть голодными.
- Ты, что, дружище Пух?! Не знаешь, что коты варенье не едят? А за вас, за мышей, я очень рад.
   Тут Пух начал что-то шептать ему на ухо. Хотя, чего шептать, кого боятся, кроме Пуха и Мурзика никого не было.
   На четвёртый день опять пришла соседка, и, увидев лежащего кота, начала было его ругать, как вдруг, Мурзик резко соскочил и бросился за печку. Через полминуты он вышел из-за печки, держа в зубах мышь, а на его белой грудке виднелось несколько капель, похожих на кровь.
Соседка хоть и боялась мышей больше всего на свете, но в этот раз она не закричала. Ведь она боялась живых мышей, а не мёртвых. Но близко подходить не стала, а на её лице засияла улыбка.
- Ну, вот! А кто-то сказал, что не ловит и не ест. Поймал же! Вот и ешь теперь.
И хотела было уже уйти, как вдруг, ещё раз посмотрев на кота, она увидела, что с ним что-то не так.
- Мама дорогая! Да, он похудел! – с ужасом обнаружила она. Тут соседка сразу вспомнила про гостинцы и про подарки, и то, что она их может не увидеть, если баба Гутя увидит похудевшего кота.
- Ах ты, бедный мой котик! – запричитала соседка, - сейчас я тебе что-нибудь покушать принесу, - и пошла на выход.
В дверях остановилась, посмотрела на кота, хитро улыбнулась, добавив:
- А кто говорил, что не ловит и не ест? Ну, и что, что не ест, но ведь ловит! А раз ловит, то и покормить не жалко, - и вышла.
   Как только дверь закрылась, мышонок вскочил и закричал:
- Я тебе говорил, что получится! Поверила нам соседка! Как мы её разыграли, а?!
- Разыграли, разыграли, - говорил Мурзик Пуху, слизывая с белой грудки капли клюквенного варенья.
- Послушай, Пух, варенье и вправду вкусное, может зря его коты не едят?
   Тут за дверью послышались шаги, это пришла соседка. Она принесла молока и гречневой каши. Это, конечно, не Гутины оладушки, но с этого дня еды хватало всем.
   А ещё через четыре дня приехала баба Гутя. Зашла к соседке за ключом, подарочек ей занесла, да поинтересовалась: «Как дела? Как кот? Всё ли нормально?»
- Да, всё хорошо, - улыбнулась соседка, - кот-то ваш, мышей ловит, а вы говорили, что не ловит и не ест. Не знаю, ест или нет, а вот, ловит, это точно. Сама видела! Хоть одну, да поймает.
   Не поверила ей баба Гутя – соседка любила приврать. И поспешила скорее домой.
   Услышав, как скрипнула калитка, Мурзик рванул за печку, а когда в дверь кто-то вошёл, он выскочил из-за печки, зажав в зубах мышонка, на белой грудке которого виднелись капли, похожие на кровь.
   От неожиданности и удивления Мурзик застыл на месте, он ведь ожидал увидеть соседку, а тут – баба Гутя! Рот Мурзика открылся сам собой, мышонок выпал, открыл глаза, вскочил на лапки и тоже замер на месте.
   Баба Гутя посмотрела на Мурзика, на красные капли на его белой грудке, на живого мышонка и покачала головой. Подошла ближе  и ещё раз посмотрела на Мурзика, на красные капли и на живого Пуха… Потом ещё раз взглянула на белую грудку Мурзика. И тут она всё поняла и рассмеялась!
- Ах вы, мои милые обаяшки! – и скорей стала разбирать сумки, ведь и Пуху и Мурзику она тоже привезла гостинцы. Сколько же тут было радости! Бабушка даже прослезилась.
   А вечером, когда она по привычке уселась в своё удобное кресло и стала что-то вязать, Мурзик осторожно взяв Пуха в зубы, запрыгнул к ней на колени.
- Ну, что, Мурзик, заводи свою шарманку, - но Мурзик завёл её ещё на полу. А у Пуха первый раз за всё это время мордочка была чистой. А черные бусинки его глаз блестели ярче обычного.
   - Мур-мур-мур, - пел Мурзик. И под эту «рыжую шарманку» Пух уснул. Сегодня он никуда не торопился и спал долго-долго.
- Мур-мур-мур, - пел Мурзик, и баба Гутя тоже уснула прямо в кресле.
Все спали спокойным и счастливым сном.
И ты спи, мой ненаглядный «мышонок»!