Глава 15

«Ничтожное отклонение в начале может обернуться расхождением нацелую тысячу ли в конце».»

Конфуций

С книгами вообще получается интересно, это разные вещи для разного читателя, когда вы пишете роман, думаете, один, на самом деле получается миллион, каждый читает по-разному, буквы и предложения точки, которые, вспыхивая, пробуждают воображение читателя, автору достаточно давать то, что заставляет вас по ним передвигаться. Сказки-бабайки гнете, спросите, рассказываете истории, вы что, пидоры? Пидоры любят поболтать в петушином уголке, кто кого…  Ответим, иногда ложечник богаче сахарозаводчика, истории лежат в основе любой формы  искусства, картины и музыка говорят! Участвуя в самой древней на нашей Земле форме творчества, куда же без них деться, особенно когда за столом лучшие друзья, тысячи бокалов будет мало. Истории, как машины, различаются по цвету, форме и дизайну, если откроете капот, все элементы внутри будут одинаковы, двигатель и аккумулятор, карбюратор и провода, если они рабочие, конечно. В Италии хороший рассказчик ценился точно так же, как на Кавказе, собственно говоря, Кавказ, Северный и Южный, Закавказье и есть Испания и Италия, Альпы и Пиренеи, Дата Туташхия был никто иной, как Гарибальди.

И с тех пор идёт молва,
Что на улицах Мадрида
Есть красавица одна,
И зовут её Флорида.

— За удачу, — сказал Роберто, поднимая чашку чая, — всегда договоримся! —  Его Петр абсолютно не боялся, вроде, как у нас пикОвый, наверное, думал, в эту минуту нашли друг друга. Роберто знал, русский уже никуда не денется, начал свой крестовый поход, может быть, последний, назад дороги нет, американские плавильные тигли и суровые испытания впереди, так всегда с итальянцами, коготок попал, птичка в горниле, ножи у мафии бывают и мягкие, особенно те, которыми колют в спину. В этом походе он встретится, придётся, с ненавидящими его злодеями, злыднями, задача Роберто задать Питеру всего одно возможное направление с одним единственным вариантом выхода в конце, трудным, тяжелым, почти трагическим. Горемычный и несчастливый, может статься, потеряет и старушку, и Мэри, была бы с ним бригада, и ее бы, случается, когда расчищаешь кому-то дорогу, становясь боевым крылом мафии, у Роберто на Петю были свои планы, ситуация, которая была в Майями, его не устраивала, получал какие-то благА, чем мог, значительно меньше. Это там ты Вор в законе, тут все зависит от разведки, Роберто рассчитал правильно за исключением одного, не знал про Петин секрет, всего не предугадаешь! Если бы знал, русский его озвучил, вообще бы не подходил, сразу начал распрягаться, забыл о нем и его семье, потому что, выигрывая каждый раз, в этот точно ошибся, ушёл, бежал бы, возможно, в Италию, жизнь  дороже.

— Нам, русским, вообще крыша не нужна, нам нужна справедливость! Бандеро росса! —  Роберто улыбался, слушая сбивчивый рассказ Пети, поставил для себя галочку, надо бы научить его по-итальянски. Дон вспоминал то время, когда жили вместе, Маленькая Италия географически в Бронксе, реально Манхеттен, Октябрьская площадь не Ленинский проспект, маленькая дверь в дверь, на той стороны площадки, говорили «лестницы», твой кузен, на той стороне улицы он же, через ту дорогу дядя и дядя, хотя к ним они почти не приходили, все равно при встрече:

— Дядя, привет! — Дружная, сплоченная, крепко спаянная преступная община, находиться в которой было сладко, платить налоги государству считалось огромным косяком, за который могли спросить.

… — Поеду в Америку, — сказал Петр Стении, они гуляли по заснеженному Измайлово. Некоторые скамейки тут ещё помнили его, первый выпускной, первый приём в отделение, первый стакан водки. Ничего не остаётся с нами навсегда, только память.

— Тебя изобьют! — сказала она серьёзно .

— Аванти пополо, — продолжал Петя, — вперёд Людям! — Песню он прекрасно знал с детства, переделанный блатной шансон ломбардийцев, которые работали над образом перманентных революционеров-мафиози давно, весьма успешно, и не менее убедительно, чем в России большевики, сочинен их близкими, любой бандит в душе революционер.

— Правильно, что прогнал негритосов, жалом водят, подведут так, потом в крайних окажетесь, они такие! Никаких понятий!! Кровососы!!! Тачки видел, какие? Лень шифроваться, стадо обезьян?? Живут рефлексами??? Своим чёрным не друзья, с остальными играют исключительно, масть такая! А себя как любят!! Часами могут стоять перед зеркалом, бриолиниться, единственное, что им отдали, Новый Орлеан, и то не весь, никогда не доверяйте негру и ирландцу, ни с кем не любят делиться!!! За нас, да здравствует Семья, Бог нам навстречу, а им в корму! — Пацаны везде ищут себе подобных. — Мы преступники, они дикари, на все пойдут, если надо, любую ложь, примут любую стратегию, получат по голове, не сдадутся, могут сделать вид, притвориться, но не остановятся, всех под сплав пойдут… — Петр его понимал. Конечно, такие вещи оставлять нельзя, нужно говорить, тем более, время.

— Почему некоторые белые выходят за негров? — Мэри разговор заинтересовал. — Разве не?? Абсурдно??? — Красно-жёлтый кирпич и терракота в севильском стиле Майами были ей к лицу, не больно было отслюнявить на своё жильё пару миллионов.

— Все они продажные лгуны, но когда общаешься с ними лично, попадаются интересные, ведь они обманщики. Обманщик всегда люди интересные, посмотри на наших политиков,  у них отличные истории, которые они любят всем рассказывать. Интересные люди, потом надевают шапку расистов, евреев, белых, чёрных, консерваторов, демократов и вдруг забывают, что они обычные , которые разговаривали когда-то с такими же другими, начинают толкать свои речи в отдельном ритме,  «мы американский народ», это и вот то. Мгновенно узнаются, «плывём в одной лодке, застряли в этом лифте»… На им отвечаем, может, только мы будем тут один час, а вы всю жизнь, бро.

— Вроде наших «чёрных», — сказал Питер, — понятия свои. Хочешь, мы его бесплатно для тебя сделаем? Типа этого?? Верну бабки??? — Он сделал вид, что намеревается встать из кресла, подойти к окну, оттуда к большому сейфу, Роберто остановил его.

— Собираетесь делать то, что делали мы в те годА, и вы можете, конечно! Не бойтесь облажаться, с чего-то надо начать, если хотите делать что-нибудь хорошо. Никогда не отказывайся от своей доли в Америке, здесь капитализм, потому, что вы ее заработали. Из всех люблю тебя одного! Остальные убивают ради дешевой славы или нечаянной слезы в коммерческих войнах, вы хотите поставить дело на поток, войти сначала в здешнюю сферу похоронных услуг, потом во всю американскую, мы это ценим. Я и сам бы все организовал, была такая мысль, но нельзя, закон RICO (РИКО) формально с начала 70х, фактически закрыли всех до 1990-го, как здрасьте! А знаешь, что было у моих бабушки и дедушки? Сортир в коридоре на четыре семьи, беднота, теперь нас, их потомков хотят совсем извести, ишь, разбогатели! Делать нечего!! Американцы трудятся в поте лица, торгуют, уделяют, мусора, ЦРУ всякое, фБР протирают штаны в Белом!!!  Молодцы вы… Все вместе, вы, мы… — От эмоций Роберто задохнулся. — Когда теряешь с чем-то единство, узнаёшь, оно было! Удаляешься, появляется стремление к нему приблизиться, пью с тобой, вы не очень умные, вернее, мудрые, русаки, где-то мудрее государевы слуги американцы, думают о «завтра», но… Мы тут очень хорошо почувствовали на себе, там, где появляется большая мудрость, появляется большая фальшь, устои общества  окончательно прогнили, хотя оно самодостаточное, даже сверх!  Повсюду проповедуют гуманизм и долг, поэтому тут так много бандитов!! Им сопротивляются!!!

— Не совсем… — Петр никогда не настаивал на своём, поэтому в чём-то был человеком определенно выдающимся. Поскольку он не спорил, то не было и спорящих с ним, преступник на высоком духовном уровне развития, понимавший внутреннюю динамику движения основных преступных группировок, мафия ОПГ этническая, свои законы.

— Чтобы уберечься от воров, которые взламывают сундуки, шарят по мешкам и вскрывают сейфы, нужно ставить сигнализации, запирать их на засовы и замки, это умнО. Но приходят серьезные ВорЫ, хватают сундуки под мышку, взваливают на спину сейфы, цепляют на стальные тросы украдом мешки с деньгами и уходят, оказывается, те, которых называли «умными», для них бабло собирали, скажи, не охраняет ли настоящих разбойников тот, кого в быту называют мудрецом? — Петя засмеялся, вор ворА, эт самое… Ленин у Николая украл вместе с царством и по-настоящему мудрые порядки. Все знали, он это сделал, никто не мог ничего, в тюрьме читал много книг по истории. Малые государства не смели порицать, большие покарать, и так три поколения его потомков владели бывшим российским царством. Сталин?.. Зиновьев, Бухарин, Троцкий, Каменев достойные, а не смогли избежать казни. Если Ильич украл не только все наше царство, но и порядки, введенные раньше умными  мужами и царями-мудрецами и философами-просветителями, не является ли он папой воров и разбойников? Выпустил арестантов из тюрьмы, уничтожил картотеки?? Не охраняют ли разбойников вообще те, кого величают самыми мудрыми мудрецами??? Скажете, давай-ка без обобщений… Нельзя! Обобщения все, что у нас есть, в цинизме Петра было обаяние.

 — «Преданные слуги общества»… — Итальянец криво усмехнулся. — Читайте Маккиавелли, «имя преданный слуга появляется тогда, когда в государстве наступает хаос, когда рождаются умные, появляются великие разбойники». Ты понял? Пока кони живут на просторе, пьют воду и щиплют траву, радуясь, они сплетаются шеями, но как только на них надели ярмо, украсив морду уздечкой со мудрым ликом, начинают коситься, лягаться и выгибаться, упираться, брыкаться, ломать ярмо, рвать поводья и всех кусать. Поэтому в том, что кони научились разбойничьим повадкам, виноват научившийся мастерству конюха, более те, кто его научили!

— Чем ближе скорбь, тем ближе Бог, — сказал Петя, — у Ленина другого выхода не было, страна окружена, мы с тобой тоже ввели бы военный коммунизм! У меня был друг в Москве, священник отец Шаббатий, раньше такой бандит, говорили «ух», входил первым, выходил последним, говорил, если где-то не хватает веры, будут и неверующие.

— Отрежут губы, стынут зубы! Укравшего вилы на плаху, укравшего трон на царство, справедливость и милосердие хранятся у ворот Белого дома! Рыба ищет, где глубже, человек, где лучше, незачем этому учить, только нельзя рыбе покидать этой глубины! Грамотеи и есть орудие наживы,  Америка стала слишком грамотной! У нас был дон Маранзано, который убил другого дона Массерию с помощью Лаки Лучиано, слышал, Маранзано знал латинский язык, был почти священник, учил: «Мудрость святых всегда изначально стремится к пользе для народа»! — Петр подумал, такого человека, как Дон, Студент, наверное, посчитал бы знающим вечность просветлённым, знающий вечное растворяется. — Если устранить все законы, никто вообще не будет их нарушать, как можно нарушить то, чего нет? Наступит гармония! Чем злее законы, тем острее клинки, поэтому в Америке убивают, кому охота садиться на много-много лет! Настоящее обучение не бесконечный набор знаний, к чему все стремятся, стать успешным врачом, адвокатом или финансистом, а уменьшать себя с каждым часом день ото дня, чтобы быть ближе к Богу, в Его глазах неудачник  президент! Почему мы сжигаем в руках изображение святого, когда нас посвящают в «избранные»? Ю аре э мэйд мэн? Образа уходят в дым, которым мы дышим, все дышат в той комнате, переселяются, мы — святые, ты понял?! Я современный итальянский святой!!! — Конечно.

— Это вина ваших мастеров, — подумав, сказал Петя, глаз вниз от Роберто не отвёл, дома всю дорогу находился среди святых, — в том, что ради красивых оград искалечили невинное дерево, здесь же новый свет Европы, пристрастившейся к хитроумному. Забыли простой народ и обрадовались ушлым, изворотливым краснобаям, просветителям, оставили тишину и покой, обрадовались пустопорожнему многословию бесовщины, которое ввергло Старый свет в смуту! У нас по этому делу первый был царь Петр, читали? Сбрил всем бороды, пригласил вашего Растрелли, в революцию б расстреляли, и американцы пали вашей жертвой, кто придумал банки, самую бубонную чуму для народа? В русских тюрьмах сильно уважают тех, кто сберкассы выносил, опиум для людей. Флорентийцы, первая, нах, республика. Ты видел коренных индейцев, встречался? У них такого нет, наверное! Кстати, после Октября мы не делились на группы и были едины, коммунисты называли это естественной свободой и для, и от. Мафию мы всегда любили, потому что вы боролись против такого общества, подрывали изнутри, партизаны. Жалко, перед Господом вы сидите, Господа нашего Христа надо чтить стоя, умер за наши грехи.

— Он нам разрешил, — ответил Роберто, — за наши заслуги. Знаешь, почему статуи у нас стоят? Всегда готовы прийти на помощь! Их много. А у вас — одни иконы. Ну и… Как живет Россия и как живет Италия?

— Которые вы с удовольствием вывозите, — сказал Петя, — спросите измайловских! В Москве место есть такое, Вернисаж, а престол дьявола в Палермо.

— Не слышал, — сказал Роберто. — Красножопых видел, и не раз. К себе не берите! Увлекутся, начнут валить всех. По крайней мере не давайте автоматическое оружие, хуже опущенных чёрных.

«Только бы к нам не пришли бразильцы, Боженька, помоги, — взмолилась Мэри, она зло посмотрела по сторонам. — У них джиу-джитсу, что индейцы. Пять первых приемов выучишь, никто не одолеет, нечего и мылиться! И тюрьмы самые суровые, сидеть там нельзя, только на соскок. Когда приходят бразильцы, нет страшнее!» Испугалась ли она чёрных? Предельно рафинированная? Чуть-чуть.

Ещё произошло, поняла, Петр в России привык есть в ресторанах, надо отучать, приучить завтракать, обедать и ужинать надо дома, на обед сэндвич, каждый день посещать стейк-хаузы в Америке не могут самые богатые, ни у кого нету столько, первое правило американца, чтобы стать материально независимым, начать надо с уменьшения своих расходов. И второе, в гостях особо не наедайся, бери с тарелки только то, что положено, не бери добавки, больше не пригласят, подумают, плохие манеры, не джентельмен, а «нехватчик».

— Мы в основном ходим в бары, — сказала она вчера Петру, — а не в рестораны, в них перетекаем, кто не работает, тот не пьёт! — Ещё надо ходить в церковь. Самые могущественные, опасные, сильные киллеры в истории страны были прекрасно набожными, утром или днём молились, вечером работали. В воскресенье на службу к девяти утра, это «маст», «обязан». Не «шуд», не «от ту» или «вилл», «следует, могу», а именно «обязан»  молиться о чудесах,  будут происходить, Америка будет жить вечно, ей все приходится трудно, рассчитывать лишь на чудо. Господи, спаси, пожалуйста, Америку! И нам новую машину, стыдно быть бедным.

— Тогда надо нанимать охранника, — сказал Петя, — узнают, могут организовать засаду. — Дадут домолиться? Дрейфуя по жизни,  Петя чутко реагировал.

— Деньги не вопрос, — довольно улыбнулась Мэри,  Авира, то, чего у нас полно, денег!

— Слушайте, девчонки, — Петр попытался отговорить их в тот день в последний раз. — Если у нас так много, зачем «Контору» открывать? Можно бизнес делать, купить несколько ранчо, скотину разводить, поставлять мясное? Если что, могу сам встать за прилавок! В тюрьме свинину рубил и говядину, помогал сильвестрам столовой, заведующим, то есть! Самая блатная должность, такие арестанты, мало не покажется. У нас же свободная страна?

— Можно, — Авира строго поджала губы, — все можно, не только это, но не нужно! Обязательно надо всех мочить!! Так я считаю, надобно во всем следовать велениям своего сердца с молодой душой и в мои годы!!! Я учредитель, я так считаю, предприятие на крови… — Мэри тоже поддержала, устала от лёгкой жизни бояться трудностей и отсиживаться, лишь бы избежать беспокойств, по идее американцы народ хитрый и преступный, давно известно, подняла паруса, ждала ветра, чего никак не могла предугадать, ворвётся через океан с востока, подсознательно она всегда этого ждала. Они сидели в закусочной «Дэль Тако», по-американски, ресторан, на Колониальном проспекте между Парком друидов и озером Андерхилл в Орландо, втором по величине в штате городе, за окном вдруг прошёл седой китаец внешне один в один с Донатосом Банионисом, только с раскосыми глазами.

«Интересно, — подумал Петя, — Банионис здесь бывал? — Улыбнулся своей следующей мысли. — В мертвый сезон? —Мысли у Петра всегда имели красивую форму.»

— Хорошо, а где мы будем брать идеи? — спросил он, — Чтобы мочить всех?  Для работы? И вдохновение? Она тяжелая.

— По воскресеньям приезжает один мексиканец, который продаёт их с грузовика, — сказала Аврора, — твоя муза — Мэри.

— Хорошо тогда, — спорить с ней бывший Вор не стал. Наш разум, как говорил Остап Бендер, похож на пылающее пламя, постоянно полыхает: «А что, если завтра нам придёт письмо по почте, что наши родители не настоящие?» Так мы и проживаем каждый день! Фантазируйте меньше, жизнь пофантазирует за вас, вечером получил от Мэри длинный поцелуй ниже пояса, депозит, передаваемый из уст члену, все вещи в сексе разнообразны, но возвращается к одной, мужскому корню, твёрдый, стоит, значит, хорошо! Родит детей, запретить делать, она этим ртом будет целовать его детей.

— Стоит ли использовать мой российский опыт? — спросил Пётр Роберто. Обычно мафиози скучные люди, а у этого, видно, веселая «боргата», Семья, то есть.

— Разве выбор есть? — После этого ответа Петя ещё больше к нему проникся. Что может быть более святым, чем дружба двух мужчин!

Итальянские бандиты в Америке, как и все другие, хотят отодвинуть от себя негативные ощущения, говорят с кентами о чепухе, покуривают сигареты или пьют виски, а спустя месяц суматошно грабят какой-нибудь банк и бесцельно шатаются по злачным местам с деньгами, чтобы там как можно быстрее их спустить, работа, и большая, бывают такие суммы, сразу не прогуляешь. Наверное, они так же погрязли в иллюзиях, как мы с вами, мой читатель!  Я не знаю, что делаю, вы не знаете, что делаете, поэтому, когда надо, мы выдумываем истории, чтобы объяснить то, что иначе бы никак не смогли,  для меня лично разговор о том, какие ботинки носили Петр или Роберто лучший способ потратить время, чтобы не видеть всей этой ерунды, что творится в мире, или медитировать, не зная, на чем.

Хотя, конечно, пока дописал до этой главы, смог взглянуть на то, как сам изменился, на вещи, которые в себе скопил, и испытал невероятное смешение тоски по тому ушедшему времени и благодарности за то, что судьба для меня сделала, а так же сожаление о том, что плохого натворил, многого можно было и не делать, или не создал хорошего, сейчас бы, вернувшись таким, как есть, назад, многое бы изменил, захлестнуло.  Нам самим, элите московских дворовых ОПГ, были не нужны перемены с 90х ни дома, ни за рубежом, но никто нас и не спросил, социум изменился, это нормально. И я, и вы меняемся с течением жизни, не надо манипулировать, в ней существует только сюжет, и только он. Все, что не ведёт в к развязке, убивает шутку, какой жизнь собственно и является, уан биг джоук. У бобров чешутся зубы, постоянный зуд, как его унять? Грызть деревья! У писателя это сознание, как его заткнуть? Дать задачу писать и писать, писать! Иногда она кажется неприятной, но что ещё делать? Не играть же в пидоров! Говорят, если хочешь что-то понять, учи ему, автор это любит. Учить  надо по правилам, без правил все учителя носили бы в карманах кастеты, именно они и уважение к ним объединяет наш клан, уголовники-писатели.

Правила закрытые, о них вам не расскажут,  самому понять, отвечай урок, вызвали к доске, а потом заткнись и никогда не перебивай своих учителей, а вот логики иногда в них нет, как и везде, ученик может превзойти учителя, некоторые вообще не учились в школе. В человеческом мышлении нет большой логики, даже если есть, одной мало, она может увести вас на ту тропу, имеет смысл устроить Третью мировую, рациональное мышление подвержено ошибкам, мы любим собраться хорошо поесть, но не ходим вместе опустошать в общественном туалете свой кишечник, почему? Мы бы там продолжали общаться, было бы весьма весело! Знаете, как бы срали! Способы святых помочь нам тоже не всегда логичны, одно условие, точно соответствовать сложившейся ситуации, от так называемого «рационального» давно освободились.

Помните, мы говорили об американском трансмифе? То, что  сразу заметил Петр, когда туда приехал. Литература тоже миф, она либо возносит вас до уровня богов, либо губит, как и криминальная жизнь, либо присядешь минимум на 20 лет, либо уедешь богатым навсегда за границу, если сумеешь сохранить себе жизнь, конечно. Или наоборот, останешься. Мифы бывают религиозные, национальные и  сверхнародов, это не обман, мы пытаемся установить  вою идентичность через истории, которые нам рассказывают, поэтическое описание неопровержимой реальности, нельзя проверить, ни его подтвердить, ни опровергнуть. Например, «Иисус Христос умер за наши грехи», теософема для христиан, это не миф, но доказать его они не могут, для них он правдив. То же все, евреи, индусы и мусульмане сражаются и умирают за свои мифы, человек всегда во что-то верит, так мы устроены! Даже если он атеист, в этом случае в то, что после смерти ничего нет, создает свою собственную религию, религиозные и национальные мифы то же в рамках одной нации, не понятые и не принятые другими, не распространившиеся за ее пределы, «японцы — избранные, дети Ямато», или этноса, белые ведь всегда лучше чёрных? Россия для русских, Москва для москвичей, кто без киевской прописки, вон с Киева.

Тоже нормально, национальные мифы столь же идейно насыщенны, как и религиозные, наша Земля, на которой мы живем, перекресток, где встречаются системы разных стран и вообще иных измерений. Вверх от нас поднимаются Миры Просветления, за верхней границей, потолком Вселенной, уходя в так называемые Чистые земли, у каждой религии они  свои. Вниз уходят Миры Возмездия с сердцевиной в самом нижнем аду, из этой структуры происходит, можно сказать, вся метаистория человечества, отражением в повседневной жизни которой является то, что мы называем историей обычной и учим в школах.

Каждый народ имеет своего светлого Водителя, в различный период истории он разный, Мао и Сталин, Авраам Линкольн или Индира Ганди, ведущего его туда, куда необходимо в данный момент. Каждый народ имеет и свою светлую Соборную Душу, женственную сущность, «Маму Африку», вдохновительницу и охранительницу любого творческого начала, богиню этих волшебных вод Сарасвати, Демиурги братья,  Соборные Души сестры, у евреев, которым женским образам поклоняться нельзя, жёны. Самые великие Демиурги возглавляют сверхнароды, о чем и речь.

Мифы сверхнародов  большие национальные, вернее, наднациональные мифы романно-католического, германо-протестантского, нового российского, дальневосточного, Китай, Корея, Япония, индоазиатского, Таиланд, Индонезия, Малайзия, общемусульманского и, конечно, южно- и североамериканского течений, последнее из-за Голливуда бурлит быстрее, так произошло, «Старбаксы» и «Крестные отцы» везде.

Общий миф любого из сверхнародов принадлежит, выходит из его метакультуры, суммы всех имеющихся нем культур всех народов, эклектика, состоящая из цикла их религиозно-философских идей, социально-этических понятий, государственно-политических установок, повседневных жизненных норм, что говорить,  есть и носить и прочее, осуществляемого в повседневном укладе той или иной нации, ее обрядах и обычаях. Это и есть трансмиф, вторая, иногда первая, реальность, так сказать, метаисторическое постижение своей великой роли на нашей планете или во всей Вселенной, «XXIй век будет век Америки, а чей»? В Москве так называлась ассоциация Иосифа Кобзона, на Лубянке  с этим были несогласны, антиполюсе якобы небесной цитадели Америки, ценности которой должны быть немедленно приняты во всех мирах.

Человек в сером костюме со скучным лицом снял в своём кабинете телефон, набрал номер, он звонил Полковнику, с точки зрения американцев сосредоточию демонических сил враждебной метакультуры, сам он носил оперативный псевдоним Шут, значок «Щит и меч» на лацкане завершали весь его художественный образ, выпускник одной особой академии.

— Здравия желаю, это Шут вас беспокоит! Ой, начальничек, ключик-чайничек!! Как супруга, как здоровье, давление!!! Разрешите доложить???!!! — Произнёс он это так, словно спросил, разрешите войти? Нарушить комфортную зону Вашего пространства… У спецслужб и силовых структур оно  особенное, метасубкультура, надо знать, как и уметь в эту «шрастру» войти. Любой высокопоставленный чекист Демиург, да ещё какой, Шива Разрушитель! Но без него нельзя, ничего не получится создать, если разрушать, кофе можно налить только в стакан, вымытый водой и с мылом, предварительно вылив из него в унитаз чьей-либо души всю мерзость.

— Чего тебе? — ответил сухой голос очень буднично и казенно. — Что там? Работаешь по Дищуку? — Такие чины если и помнят имена, то не называют.

— За ним послали ребят, товарищ генерал! — На должности.

…Темно. Зажегся светильник. Поднимается ветер и задувает пламя. Нам знакомо это ощущение, когда свет сменяется тьмой! Петр увидел во сне на правилище самого себя. Когда человек видит себя во сне, сон — знаковый. Там были все те же, только сходку вёл ящер, а не демон, высотой метра два.

— Всем привет, братья, время нынче тяжёлое! Старые связи рушатся, нас начинают теснить со всех сторон. Я — пришёл.

— Мы уважаем твои заслуги, — ответило чешуйчатое чудовище, его фасеточные глаза в упор уставились на Петю, не мигая. Надо будет, слизнет. — Твой приход не остаётся без внимания. В нашем мире уважение и верность основа всего, мы тебе поможем, но нам  надо обговорить условия! Чтобы сохранить нашу дружбу, чтобы она оставалась крепкой. В таких случаях важна не только сила, но и честность.

— Я готов на любые условия, — сказал Петя.

— Главное, чтобы наши пути оставались едины! Я ценю твою поддержку и обещаю, что твои просьбы не останутся без ответа.

— Ящер, ты знаешь, как дела в нашем мире делаются, есть информация, что вы активно меня ищете не в вашем регионе. У меня есть одно предложение, от которого тебе не стоит отказываться. Я хочу, чтобы все ваши движения проходили только через меня, я тут затеял одно большое дело. Я гарантирую полную и своевременную поддержку Общака, но взамен я требую эксклюзивность. Вы работаете в Америке только через меня! Как тебе мое предложение?

— Я уважаю твоё предложение, но у меня тоже свои Люди, свои связи. Ты же понимаешь, что в нашем деле свобода — это главное! Но если ты предлагаешь, я готов рассмотреть твои условия. Мы можем обсудить детали?

— Ты знаешь, что времена меняются, и давление на нас усиливается! У тебя есть люди на Петровке, которые начали под меня копать. Мне нужно, чтобы они оставили меня в покое. Я знаю, у тебя есть там на определённых людей влияние. Я прошу тебя, используй свои связи, чтобы этот вопрос удалить?

— Петр, родной, понимаю твоё беспокойство! Мир стал сложнее, и  игра становится все опаснее, но ты знаешь, что такие просьбы требуют тонкости и правильного подхода? Сначала тебе надо восстановить статус или получить звание «дона» по примеру итальянцев! Потом мне нужно будет проработать это дело, чтобы никто не смог на тебя давить.

— Я готов на все, что нужно, чтобы защитить своё положение! Мы знаем друг друга не первый год с тех пор, как я купил тебя на Птичьем рынке, принёс к себе, кормил мышами, потом ты простудился и заболел, убежал по канализационным трубам, мне было больно, и я надеюсь на твою помощь. Ты знаешь, я не забуду твоей поддержки!

— Петя, мы с тобой многое прошли, и я не оставлю тебя в трудную минуту, мы сделаем все возможное, чтобы урегулировать этот вопрос, но помни, что такие вещи требуют времени и терпения.
 
— Ящер, мне нужна твоя помощь! Разбойник стал действовать слишком дерзко, он не уважает ни старших, ни законы, по которым мы живём! Я чувствую, что он нацелился на меня, и это не просто угроза. Мне нужен союзник, кто-то, на кого в этой войне можно положиться! Арсен Разбойник начал против меня активно действовать. — Петр чуть не проснулся, правда, что ли? Имела жаба гадюку называется. — Он уже несколько раз пытался подступиться к Стении и моим людям. Я пришёл к тебе за помощью! Ты знаешь, что у меня всегда к тебе были уважение и доверие? С рынка! Мне нужна твоя защита.

— Петя, я знаю, что Арсен всегда был амбициозным! В последнее время он действительно перешёл черту, когда послал двух наших в Серпухов, потом сам поехал. Но ты знаешь, что любые действия против него нужно тщательно продумать, я готов помочь, но нам нужно будет действовать аккуратно, чтобы не дать ему повода для открытой войны. Я понимаю твою тревогу, Арсен опасный Человек, и его влияние растёт. Но ты знаешь, что у нас с тобой всегда были добрые отношения, я готов помочь тебе, но нужно будет действовать осторожно и с умом, продуманно. Что ты предлагаешь?

— Я понимаю, Ящер, но Арсен не остановится, если мы ему не покажем, что с нами шутки плохи. Я не хочу начинать конфликт, но если он заставит нас, мы должны быть готовы. Мне нужны совет и поддержка, чтобы защитить наши общие интересы! Я готов на любые условия, главное, чтобы Антон и его ВорЫ оставили меня покое! У тебя есть связи и ресурсы, которых нет у меня, если ты поможешь мне основать в Майями «Империю убийств», я обещаю,  что ты — не останешься в долгу! Мы вместе сможем урегулировать этот конфликт.

— Петя, мы знаем, как в таких ситуациях действовать! Я поговорю с Людьми, чтобы держать Арсена под контролем, он должен понять, что за своими действиями следуют последствия, мы вместе найдём способ уладить это без лишней крови. — Например, могут сказать, что выкопают из могилы его мать на родине, будет потом за ними ходить с пластиковой урной. — Твоя просьба важна для меня, мы много лет знаем друг друга, и я не оставлю тебя в беде! Я поговорю с Людьми, которые могут повлиять на ситуацию и постараюсь нейтрализовать угрозу со стороны Арсена, но помни, что это потребует времени и планирования!

— Я благодарен тебе, Ящер! Знаю, что могу на тебя рассчитывать. Мы вместе справимся с этой бедой!

— Мы понимаем, насколько это важно, возродить конвейер массовых убийств в криминальных кругах Америки. И ответственно, любая ошибка может дорого стоить, я сделаю все возможное, чтобы ваш выхлоп был без проблем. У меня есть нужные люди, которые могут уладить все вопросы и обеспечить твою безопасность!

— Я знал, что могу на тебя положиться, Авира Авроровна нужна нам в полном здравии и с ясной головой. Мы должны показать, что своих не бросаем и умеем поддержать в трудную минуту! Как только она профинансирует новую империю, я хочу, чтобы она знала, за ее спиной стоят верные люди.

— Ты можешь на меня рассчитывать, Петя! Я все устрою так, чтобы ты почувствовал себя под надёжной защитой, мы организуем ваш бизнес, чтобы она убедилась, что он пойдёт спокойно и без лишних проблем! — О тайне не было сказано ни слова. Когда Петр проснулся, Мэри подавала кофе в постель.

— Сейчас, — сказал он, —  только зубы почищу! — У него изо рта пахло рыбой. После завтрака сообщил жене, что придумал эмблему для «Корпорации», ящер в шляпе Аль Капоне с мечами, она спросила:

— Почему не аллигатор? У нас, как на Кубе! — Петр, как мог, напустил на своё предложение туману, однозначного ответа на ее вопрос у него не было, так надо. — И ещё, — со строгим видом сказал он, — работать будем прозрачно! Все документировать, платить налог, делать чёрный пиар и скидки. Не волнуйся, нам ничего не будет, все срастется нормально. — Мэри обвила его крепкую шею, которую он больше никому не давал, кроме неё, двумя руками.

— Эх, ты мой серафим! — Увидит зеленое одеяло из пачек долларов у себя на постели.

Студент в эту ночь тоже увидел сон, прямо скажем, необычный. Он стоял в аэропорту перед табло с надписью на английском языке «Departures», отправление, все рейсы были в ранее неизвестные миру страны, которые посещал незабываемый всеми подростками восьмидесятых и ранее во всем мире  бельгийский репортёр Тинтин, агент многочисленных иностранных разведок. Отчаянный журналюга из Брюсселя, умеющий драться на кулаках, плавать, стрелять, водить самолёт и прыгать с парашютом, был истинным Джеймсом Бондом, в детстве Студент хотел быть таким, как он, друзья отговорили:

— Он же мусор! Посмотри, скольких сдал ментам в своих комиксах! Ты лучше стань художником, сам пиши! То есть, рисуй.  Ждём твоих успехов в графических романах про братву в стиле «Бэтмена».  — Рейсы были в Сильдавию и Бордурию через Прагу на Балканах, в Хемед в Аравии, как всегда, через Кувейт, зачем пересадка, и так близко, в Сан-Теодорос в Латинской Америке, туда вообще надо было бы рейсы отменить из-за перманентных революций, в Нуэво-Рико, очередную банановую республику Америки, в Гайпаджаму, Индия и даже в Сондонезию, у вулкана Пулау Пулау Бомпа вас встретят.

— Скипетры Оттокара сдавайте в багаж, — стюардесса у стойки уже охрипла, — в салон их брать с собой нельзя.

— Но я брал, — Студент присмотрелся, в зеленом плаще и шляпе с ней спорил старик со слуховым аппаратом в ухе, наверное, профессор Калькулюс, не иначе, он улетал в свой комикс. «Прямо уездный город N», — подумал он. Внезапно в очередь на посадку встал Петя, в глаза, конечно, Студент всегда называл его Петр, а его приятель Изя, отморозок из Серпухова, когда напьётся, Петруччо. Куда, в какие приключения Тинтина может направляться русский Вор? Хотя бы в прошлом? Тело его похолодело, громком железным голосом диктор по радио объявил:

— Пассажиры, следующие в Тинтин-Америку, пройдите во второй корпус! — На табло зажглись крупные буквы «Москва-Майями». «Майями, — удивился Студент, — не было такого комикса, и прямых перелетов отсюда из Москвы туда не бывает!» Тут Петя увидел его, подмигнул, прошептал по-русски губами, — будет! Он отдал стюарду в индейских перьях поверх синего форменного костюма посадочный талон, вошёл в самолёт, это был «Боинг», подогнали прямо к выходу, несколько шагов по закрытой кишке на колёсиках, и ты там. Внезапно Студент, сам он больше был Ларго Винч, чем Тинтин, если понимаете, криминальный сын миллиардера из другого комикса, оторопел, по залу ожидания вызывающей блатной походкой в направлении Пети прошла хорошо знакомая ему блатная компания, замыкал которую священник, Студент начал мысленно, тела в этом сне у него не было, только присутствие, сохраняя его, загибать на левой руке пальцы.

— Изя, раз, Бача, два, Арсен — Арсен? — три, Падре, четыре, Шаббатий… — Ещё за ними шёл какой-то карлик, раздавая автографы. — Ролан Быков?! Быков… — В руках у всех было оружие, бессмертный Ролан Антонович держал стреляющую авторучку, замаскированную под «паркер».

— Пух, — он перевернул ее другим, боевым концом в лицо Студенту, видимо, желая его напугать, наполовину удалось, Студент проснулся. Рядом тихо спала красивая Таня, сегодня ночевал у неё, он вообще часто ночевал не дома. Стояла вторая половина 1991го года, бандитская задача Студента была решена, находился рядом с элитой преступного мира хотя бы, как солдат, но теорема не доказана — дальше? Что?? Делать???

На самом деле Авира была Пете нужна, зам по тылу, все может достать и профинансировать!

— Не переживайте, я отчитаюсь, — сказал он. Войска продвигаются вперёд, а продовольствие следует позади и от него зависит жизнь всей армии, которая, продвигаясь вглубь территории врага, опирается на свои гружёные провиантом колесницы. Криминальный авторитет, человек с заглавной «ч» путешествует по опасной дороге преступной жизни (и смерти), но не стремится к высоким постам, заработку, не потакает своим страстям, волка иногда заходит в хату, и ладно. Общее важнее, авторитет никогда утверждает своё «я», а говорит в зависимости от Людей, им виднее. Как причитают старшие, коллектив, так и нужно. Если так, то так. Если не так, то не так. Если можно, то можно. Если нельзя, то нельзя. Он никогда не вносит своего окончательного суждения:

— Отпишем! — Потом приходит утверждение, поступите в этой ситуации с теми-то. Могут вознести на самые вершины, могут так дать, будут ходить и кланяться каждой решке. Политики искусно изготовляют засовы-механизмы, чтобы связать мир и сердца людей своими благодеяниями. Они думают, что учреждают нераскрываемое тайное, но не догадываются, что если кто-то смог установить что-либо, будет и тот, кто сможет его раскрыть. Если раскрыть козни и обман людей с древности, то нет победителей и побежденных, все тайны давно стали явью. То, что можно связать, можно развязать.

Настоящий авторитет, любой, даже правильный полевой командир, благодетельствует всему миру, но не ставит себе это в заслугу и не ждёт благодарности за это. Поэтому Люди помнят и не забывают его в вечности, искусный в таком связывании не использует верёвки, но завязанное им не развязать, взаимодействует с миром, и нет такого арестанта, которого он бы не мог преобразовать. Он учит всех, не разделяя на ранги, поэтому он никого не бросает. Нет таких вещей, которыми бы он не занимался, в каждой вещи есть своя правда. Поэтому нет таких, которые бы он бросал. Таким образом он использует свой изначальный Свет, который есть у каждого из нас, мы все потенциальные лидеры. Приехав в Америку, Петр решал свои дела в соответствии с ним, воровским законом, очень мистически, можете называть это искусством в спасении, кто ещё так сможет? Свою самую главную тайну, ту, о которой знали Стения и Разбойник, он пока не использовал, в этом не было нужды, там, где он проходил, все и так мистическим образом преображалось.

Конец пятнадцатой главы