Девочки сегодня опаздывают

"Девочки сегодня опаздывают".

"Ты хочешь сказать, что Ханна опаздывает, мама; потому что нельзя сказать, когда Джулиет решит появиться, и они никогда не будут вместе. Это
странно, что Ханна отстала от своего времени ".

Миссис Трейси вздохнула, с тревогой вглядываясь в цветочные горшки, которые
украшали подоконник и несколько загораживали обзор с того места, где она
сидела в своем низком кресле.

Окно выходило на заросший травой участок, слишком маленький, чтобы быть достойным под названием "сад", хотя там цвели примулы и
желтофиоли на узкой клумбе у посыпанной гравием дорожки и папоротники
в горке под окнами росли высокие и крепкие растения. На другой стороне лужайки, сразу за железным ограждением, отделявшим её от дороги, стояли три высоких тополя с густой листвой, закрывавшие обзор.дом на оживленной пригородной улице, на которой он стоял, и дал ему название.

Когда миссис Трейси посмотрела вперед, она заметила сквозь деревья мелькающие силуэты проезжающих омнибусов и трамваев. Шум уличного движения давал о себе знать было слышно, хотя окно было закрыто. Некоторые из её знакомых пытались убедить миссис Трейси, что деревья не пропускают воздух в дом и что было бы разумнее их вырубить, но она всегда считала, что жить так близко к главной дороге без лёгкого укрытия, которое давали их толстые стволы и раскидистые ветви, было бы невыносимо. И
сравнительно низкая квартплата попросил что-старинке резиденция, известная как
Тополя, подходит ее узкий кошелек, и побудила ее терпеть ее
неудобства, как могла.

Миссис Трейси был хилый на вид женщина, с лицом некогда
довольно и все равно было приятно смотреть. Его носили несколько
озабоченное, встревоженное выражение, но без тени раздражения. Когда
она отдыхала в своем низком кресле с вязаньем, лежащим на коленях,
у нее был вид человека, которому любое напряжение неприятно. Она
была одета в манере, идеально подобающей ее пятидесяти годам, но
кружево так изящно падали ей на плечи, и ее изящные кружева
голова-платье с ее хитрым узлом "Розовая лента", показал, что она была
не безразлично, на вид ей представлены. На ее маленьких, нежных,
белых ручках сверкали красивые кольца; маленькие ножки, вытянутые
на пуфике, были обуты в аккуратные бархатные туфельки с яркими гагатовыми
пряжками. В пятьдесят лет миссис Трейси не изжила своей любви к красивым вещам
.

Дочь, которая стояла рядом и наводила последние штрихи на стол, накрытый к обеду
за ужином она ни в малейшей степени не походила на свою мать. Саломея Грант была
высокой, хорошо сложенной молодой женщиной двадцати семи лет. У нее были волосы песочного цвета,
бледно-голубые глаза с очень светлыми ресницами и довольно румяное лицо.
Ее пышные волосы были очень гладко причесаны и уложены самым аккуратным образом
. Весь ее облик, действительно, отличался строгой опрятностью. Платье из саржи
хорошо сидело на ней, но ему совершенно не хватало того, что портнихи называют
"стилем", и никакие цветные штрихи не смягчали его мрачного оттенка. Кто-то мог бы
приписать Саломее превосходные качества, но, конечно, поначалу никто
зрение могло бы найти ее интересной или захотеть продолжить с ней знакомство.


"А вот и Ханна", - сказала она, выглянув в окно, когда
услышала, как распахнулась калитка.

И в следующую минуту, Ханна вошла в комнату. Она едва исполнилось два года
старше Саломея, и был очень похож на ее сестру куда больше, чем она
мать. Она была красивее Саломеи; ее волосы были темнее, ее
цвет лица менее ярким, черты более четкими, а глаза
более глубокого синего цвета. Ее большой квадратный лоб, от которого волосы были
строго зачесанные назад, казалось, для обозначения значительного интеллектуального
властность, в то время как твёрдые линии рта и подбородка свидетельствовали о силе воли, которая могла перерасти в упрямство. Она выглядела сильной, способной, энергичной женщиной, когда быстро вошла в комнату, и на её лице было слегка обеспокоенное выражение.

 
 Она была одной из воспитательниц в большой школе, расположенной в северном пригороде Лондона, где жила миссис Трейси.Она работала тяжело, и значительно улучшила свои позиции, поскольку
она вошла в школу, завоевав характера наиболее эффективны
учитель и тщательный педант. Она и Саломея были дочерьми
о первом браке миссис Трейси с трезвым, трудолюбивым мужчиной из Глазго
о бизнесе. Они были похожи на своего проницательного, степенного, прозаичного шотландца
отца гораздо больше, чем на хорошенькую, любящую маленькую англичанку,
которую он взял в жены со странным отсутствием присущего ему благоразумия.

"Прости за опоздание, мама", - сказала Ханна ясным, резким тоном,
"но это не моя вина. Я увидел Джульетту на детской площадке с этой ужасной девчонкой из Чок-Комба, поэтому подошёл и спросил, не хочет ли она вернуться домой. Джульетта была в одном из своих отвратительных настроений и не слишком вежлива
ко мне. Сначала она не говорила, что будет делать; но в конце концов я
понял, что она сказала, что придет. Однако, после того, как я ждал
в течение десяти минут, я увидел, как она уходит в противоположном направлении с
ее новая подруга".

- О Господи! - сказала миссис Трейси, флеш заливает ее нежное лицо.

- Мама, ты действительно сказала Джульет, чтобы она не заводила друзей
с этой девушкой?

"О да, дорогая, я говорила с ней об этом; но, похоже, ей это показалось трудным"
что они не могут быть дружелюбными, когда находятся в одной форме, и я
думали, что Джульетта скоро закончит школу, и после этого они
ты же знаешь, мы вряд ли будем часто видеться.

"Но, между тем, есть время для Джульетты, чтобы получить интернет
вреда", - ответила Ханна. "Однако, если вам нравится, что она ассоциируется с
дочерью актера, мне больше нечего сказать ".

"Моя дорогая! Мне это не нравится. Ты не должен так говорить. Это девушки
отец действительно актер?"

"Ну, я не знаю, играет ли он", - медленно сказала Ханна. "Я думаю,
кто-то сказал, что он был арендатором театра в Боу. У него есть сын
, который поет в мюзик-холлах."

"С какими людьми могла бы общаться Джульетта!" - воскликнула Саломея таким тоном.
отвращения. "Она хочет стать актрисой далее. Нет
Бухгалтерский учет за то, что Джульетта будет делать. Она, кажется, вообще не имеют смысла".

"Не изображай ее хуже, чем она есть на самом деле", - умоляла ее мать. "Она ничего не знает
об отце и сыне, и я осмелюсь сказать, что девочка не так уж плоха;
Джульет, кажется, очень любит ее.

"Я только хотела бы, чтобы вы могли ее увидеть!" - сказала Ханна. "Она одевается в самом экстремальном стиле.
носит броские украшения и вообще вульгарна. Ее
цвет лица ужасно изменился. Что касается ее работы, их классная руководительница
говорит мне, что хуже и быть не могло. Мы все хотели бы, чтобы она не приходила на
школа, потому что она не сделает нам чести.

"Джульетте следовало бы запретить что-либо говорить с ней", - заметил он.
Саломея.

"Легко так говорить, - ответила ее мать, - но ты же знаешь, что не следует
прибегать к крайним мерам по отношению к Джульетте. Однажды доведи ее до неповиновения,
и ты ничего не сможешь с ней поделать. Я полагаю, она настаивает на этой близости.
она знает, что ты настроен против этого.

"Вполне вероятно", - сказала Ханна с горечью в голосе. "Ну, я только...
надеюсь, что ты никогда не пожалеешь о том, что не предприняла более крайних мер по отношению к Джульетте.
Ты не подождешь ее к ужину, мама?" - Спросила я. "Я не знаю". "Ты не подождешь ее к ужину, мама?"

Миссис Трейси сделал знак несогласия, и через несколько минут они были
сидя за обеденным столом. Мать была в депрессии, и ел с
маленький аппетит.

Она испытывала некоторый трепет перед своими старшими дочерьми за их образцовое поведение
и правильные взгляды. Она всегда считала, что у них было некоторое
право возмущаться ее браком с капитаном Трейси, веселым, лихим ирландцем
офицером, на несколько лет моложе ее. Ханна и Саломея в то время были ещё детьми, но они не скрывали своего недовольства. Когда вскоре после женитьбы капитан ушёл в полк,
когда их отправили в Индию, родственник их отца предложил взять на себя заботу
о двух девочках на время отсутствия их матери за границей. Миссис Трейси была
очень довольна таким положением дел.

Ее не было семь лет, когда она вернулась в Англию
со своим красивым, хотя и увядшим лицом, обрамленным темной вдовьей вуалью,
и привезла с собой своенравную, очаровательную маленькую девочку с солнечным
волосы и фиалковые глаза. С капитаном-геем произошел несчастный случай на матче по поло
, от последствий которого он вскоре скончался.
Его вдова искренне оплакивала его, хотя он был всего лишь жалким
муж, безразличный к ее комфорту и благополучию до тех пор, пока
он мог тратить ее деньги на собственные удовольствия. Но это безразличие
было тщательно завуалировано, и лишь в редких случаях миссис Трейси,
с горькой болью в сердце, подозревала о его существовании. Капитан Трейси
совершал свои экстравагантные поступки в джентльменской манере и никогда не упускал случая
относился к своей жене с любовной, ласкающей нежностью, так что она любила
он был предан до конца и раз за разом платил долги чести
с едва заметными упреками.

Но те крупные суммы, которые она потратила на эту цель, несмотря на все
возражения, выдвинутые шотландским адвокатом, который вел ее дела, были
серьезным истощением ее ресурсов. Она вернулась домой и обнаружила, что имущество
оставленное ей первым мужем значительно уменьшилось, и узнала
что на всю оставшуюся жизнь ей пришлось вести жесткую экономию и
самоотречение, чтобы загладить вину за расточительность капитана Трейси.
Урок был болезненным, озлобленным из-за того, что она чувствовала, что ее старшие девочки
имели право упрекать ее в беспечном пренебрежении их интересами.

К этому времени Ханна и Саломея были почти женщинами. Высокородные,
безупречный, несколько недалекий скотч двоюродного брата, в доме которого они
проживал ее оставил на них печать. Они с трудом, казалось,
ее собственных дочерей Миссис Трейси сейчас. Они были гораздо более аккуратными и
методичными в своих привычках, чем она сама, и придерживались более строгих взглядов
в отношении траты времени и денег. Мать чувствовала себя наполовину
побаивающейся этих очень мудрых девочек. Она была благодарна им за то, что они были такими
хорошими, но она не могла не пожелать, чтобы они были немного менее
решительными и могли бы сделать некоторую скидку на недостатки
их хорошенькой, порочной сводной сестры.

Затем, вздохнув, она напомнила себе, что это вполне естественно
что они должны быть жестоко по отношению к бедной маленькой Джульетты, и обижены на нее
присутствие в их доме. И сердце матери прильнуло еще сильнее
страстно к ребенку, который казался ей гораздо более родным, чем эти
другие. Девочки быстро поняли, что их мать любила Джульетту
больше всех, и их умы были не слишком обострены, чтобы допустить ревность.
Джульетта стала постоянной занозой в их боках. Они смотрели на нее как на
нарушительницу спокойствия в их доме. Но Джульетта была любимицей своей матери.
хотя, по правде говоря, очень непослушной любимицей.

В течение года или двух после возвращения из Индии миссис Трейси с трудом сводила концы с концами, чтобы содержать свой маленький дом. Но Ханна училась с усердием, которое удивляло её мать, чьё собственное образование было старомодным и поверхностным. Она с отличием сдавала один экзамен за другим и в конце концов достигла своей цели — её назначили помощницей директрисы в средней школе. Тогда
миссис Трейси почувствовала себя вправе поселиться в «Тополях», которые
были их домом уже более восьми лет.

Трапеза была наполовину закончена, когда громкий и очень характерный стук в дверь
о возвращении Джулиет возвестил вход. В следующую минуту она вошла в комнату
стройная, грациозная девушка, которую никто бы не принял на вид
больше семнадцати, хотя, по правде говоря, ей минуло девятнадцать
день рождения.

Больший контраст, чем ее внешность, представляла собой внешность ее сестер.
это было бы трудно себе представить. Она была изящной блондинкой с глазами
глубокого, мягкого оттенка, который лучше назвать фиолетовым, чем голубым.
 Мягкие светлые волосы, которые можно было бы с полным правом назвать золотыми, хотя
не того глубокого красноватого оттенка, который часто носит это название, виднелся
под матросской шляпой, которая, намеренно или случайно, была
надета на ее голову под довольно необычным углом. Волнистые Джульетты, Флосси
замки всегда были более или менее растрепан. Возможно, она имела в виду их
выразить протест против ее сестер гладкой, сияющей опросы. Ее саржевое платье
имело совершенно иной эффект, чем у Саломеи, но было сшито из того же материала
. Он ей подходит очаровательно, хотя он был потертый, и
чернильные пятна пачкали гофрированный батистовый жилет.

Миссис Трейси обернулся и с улыбкой приветствовать на ее лице, как девушка
вошла. Ей было приятно видеть милое, сияющее личико, которое
улыбнулось ей в ответ. Она думала, что никто не сможет не почувствовать
очарования этого юного лица; но её сёстры видели в поведении Джульетты
только признаки тех качеств ума и характера, которые они особенно
ненавидели, и её красота была для них лишь отягчающим обстоятельством,
усугубляющим безрассудство её поступков.

Она вошла в комнату, размахивая стопкой книг в одной руке, и
на мгновение самым невозмутимым образом оглядела собравшихся за столом,
где, продвигаясь к матери, она наклонилась, чтобы поцеловать ее.

"Как же это вы так поздно, Джульетта?" - спросила ее мать, и только
ни малейшего упрека в ее тонах. - Видишь, мы почти закончили ужинать.

"Я прошла несколько шагов с Флосси Чалкомб", - ответила Джульетта, ее глаза
вызывающе сверкнули в сторону ее сестры Ханны; "Она хотела мне кое-что сказать.
Я не думала, что уже так поздно".

"Я же говорила тебе, что становится поздно, - сказала Ханна. - Я предупреждала тебя, что у нас нет времени".
нельзя было терять.

- Это было очень любезно с вашей стороны, - ответила девушка с дерзким хладнокровием;
"Я боюсь, я упустил из виду тот факт, впоследствии. Но вот я, наконец,
и отчаянно голоден тоже, мама дорогая, так что не давайте тратить время в
слова".

"Моя дорогая Джульетта!" - запротестовала миссис Трейси, но та быстро начала накрывать на стол.


"Ты, конечно, не собираешься садиться в таком виде?" - спросила Саломея.

"Почему бы и нет?" - возразила Джульетта. «Вполне прилично носить шляпу за
обедом».

«Но это наш ужин», — сказала Ханна.



«Какая разница?» — спросила Джульетта. «Что в имени тебе моём? Картошку, пожалуйста, Саломея. О, не смотри на мои руки, они совсем чистые».
чистый, уверяю вас. Я вымыл их в раздевалке, прежде чем я ушел
школа. Просто представь, что я миссис Хейз, и все будет хорошо".

"Ничего, дорогие," сказала миссис Трейси поспешно, как она встретила
неодобрительные взгляды своей старшей дочери; "пусть лучше она должна
быстро ее на ужин. Энн так расстраивается, когда блюда остаются на столе
".

"Тебе лучше поговорить об этом с Джульеттой", - сказала Саломея. "Это не
Мы с Ханной, которые готовим еду.

"О, конечно, это я", - сказала Джульетта с большим акцентом, чем с грамматикой;
"во всем, что происходит, всегда есть моя вина".

"О, тише, моя дорогая!" - сказала ее мать, выглядя встревоженной.

Но Джульетту было нелегко успокоить. Ханна и Саломея погрузились в
исполненное достоинства молчание, но Джульетта продолжала говорить в своей самой веселой, самой
небрежной манере, как будто решив показать своим сестрам, что ей
наплевать на их неодобрение. Она выглядела очень очаровательно, с
мягким, насыщенным румянцем на щеках и озорным блеском в глазах
.

Ее матери можно простить любящий восхищение ее глаза так
явно выражены. Несмотря на раскованная Свобода, с которой она часто
депортировать себя, не было никакого зерна грубости восприниматься в
Подшипник Джульетты. Даже в ее самые неосторожные деяния, ее бы
сознательное отношение, всегда был тонким изяществом. Она была такой же откровенной
и смелой в речах, как мальчик, но при этом обладала всем очарованием свежей юности
девичества.

Она была большой любимицей как ученых, так и учителей в средней школе
, где она все еще училась. Даже те, кто качал головами
по поводу ее легкомыслия и больше всего знал о ее недостатках, чувствовали
колдовство ее красоты, грации и солнечной беззаботности.
Возможно, ее сестры были единственными исключениями из этого правила. Но тогда
Джульетта никогда не пыталась снискать их расположение. Она всегда
получала извращенное удовольствие от того, что шокировала и раздражала их.

Покончив с ужином, Ханна и Саломея попросили разрешения
не задерживаться за столом, так как они хотели выйти.
Джульетта вздохнула с облегчением, когда дверь за ними закрылась.

"Слава богу, они ушли!" - сказала она. "Какие мокрые одеяла!"

"Моя дорогая! Я не думаю, что это хороший способ говорить о твоих сестрах.

"Нет?" - говорит Джульетта, обращаясь к матери с улыбкой, которая, казалось,
взять всю дерзость из запроса. - Но мы с тобой всегда становимся
счастливее, когда остаемся наедине, дорогая мама. Ты не можешь отрицать
это. В этом доме две партии: ты и я - с одной стороны, и
Ханна и Саломея - с другой. Мы - виги, а они -
Тори. Это дом, разделившийся сам с собой".

"О, надеюсь, не все так плохо!" - воскликнула миссис Трейси. "Вы знаете, что
в Библии говорится о доме, разделившемся сам с собой?"

"Что это не выдержит", - серьезно ответила Джульетта. "Иногда я задаюсь вопросом, как
долго наш дом будет стоять. Ханна придется как-то учиться
время я двадцать один год, что я имею в виду, чтобы принять свой путь и поступать так, как мне нравится."

Миссис Трейси выглядел расстроенным. "Я бы хотела, чтобы ты не настраивал себя так"
против Ханны, - сказала она, - "она желает тебе только добра".

"О, конечно!" Джульетта презрительно рассмеялась. "Я предполагаю, что это был мой хороший
она искала, когда она пришла за мной на площадке, используя так
мало такта в своих усилий привлечь меня от Chalcombe Флосси, что
Флосси поняла ее намерения и обиделась.

"Ах, какая жалость!" - с чувством сказала миссис Трейси. "Но, дорогая, я
боюсь, из того, что я слышал, что мисс Чалкомб - неподходящий друг для тебя.
"

"Но, мама, дорогая, ты, должно быть, ничего о ней не слышала, кроме того, что говорит Ханна
, которая очень предвзятый человек. Флосси действительно очень милая
девушка. Могу я как-нибудь привести ее сюда, чтобы она повидалась с тобой?

- Боюсь, так не пойдет, Джулиет. Твоим сестрам это не понравилось бы.

- О, если тебе обязательно нужно их учитывать! - нетерпеливо воскликнула Джульетта. "Они
воображают, что мистер Чалкомб не может быть респектабельным, потому что он имеет какое-то отношение к
театру, хотя, если бы он был на вершине профессии,
как и Ирвинг, они бы с радостью познакомились с Флосси».

«Не думаю, что это как-то повлияло бы на чувства твоих сестёр,
Джульет».

«Ну, возможно, не на их чувства, — признала девочка, — но это
касалось бы большинства учителей и девочек в школе. Обидно, что они
избегают Флосси. Я очень переживаю за неё». Она говорит, что я её единственный друг, и я хочу быть ей верным. Я не брошу её, что бы ни говорила или ни делала Ханна.

Миссис Трейси молча выслушала эту дерзкую речь. Она могла
сочувствовать благородному решению Джульетты поддержать девочку, которой
другие были склонны отнестись к этому холодно. Сама она, как
жена офицера, имела обыкновение разыскивать и дружить с теми, кого по
той или иной тривиальной причине элита полка была склонна
держать на расстоянии вытянутой руки. Она не решалась сказать девушке, что та должна
сдерживать свои добрые порывы.

"Ты бы сделала то же самое на моем месте, мама", - сказала Джульетта, устремив
свои большие фиалковые глаза на лицо матери и прочитав ее мысли.

Миссис Трейси улыбнулась. - Возможно, мне следовало бы, Джульетта; но все же мне не нравится, что
ты заводишь нежелательные знакомства. Ты так молода и так много знаешь.
маленький мир".

"Может, я мало знаю о мире", - горячо воскликнула Джульетта", но на всех
события, о которых я знаю достаточно, чтобы видеть, что люди не так плохи, как они сделаны
из. Если Флосси нежелательная спутница, я могу только сказать, что она мне нравится
она бесконечно больше, чем любой порядочный, корректный, ограниченный человек
такой, как Ханна. Я начинаю сомневаться в преимуществах респектабельности, которой
так гордятся Ханна и Саломея, когда вижу, насколько приятнее
люди могут быть без нее ".

"О, дитя, не говори так! Ты пугаешь меня. Ханна и Саломея
Они правы. Возможно, они немного слишком строги, — я не говорю, что они неправы, — но в целом они правы. Никогда не стоит идти против общественного мнения. Богема может показаться привлекательной молодой девушке вроде тебя, которая ничего о ней не знает, но в лучшем случае это опасная граница.
 О, как бы я хотел убедить тебя...

— Не переставай дружить с Флосси Чэлкомб, у которой нет такой дорогой мамочки, как у меня, и которая очень хочет со мной подружиться, — сказала Джульетта, которая подошла к матери, обняла её одной рукой за шею и ловко прикрыла губами рот, чтобы не слышать того, что она собиралась сказать.
розовые кончики пальцев. «Я уверена, что ты не хотела бы, чтобы я это сделала, мама». Затем, с любящим объятием и поцелуем, Джульетта убежала, весело смеясь, из комнаты.

 Так разговор между Джульеттой и её матерью закончился так, как Ханна и предсказывала.



 ГЛАВА II

 НЕПРАВИЛЬНО ВЫБРАННЫЙ ДРУГ

 Ханна Грант была прекрасным человеком во всех отношениях. Её здоровье было таким же крепким, как и её принципы, и она была красивой, но не привлекательной женщиной.

Другие ученики, стоявшие рядом с ней, отворачивались от сурового взгляда её холодных глаз.
голубые глаза. И все же она нравилась девочкам, которых учила, потому что,
будучи строгой приверженкой дисциплины, она неизменно была справедливой. Ясноголовая
и в высшей степени практичная, она умела передавать знания таким
способом, что даже наименее сообразительный человек не мог не уловить их.
Это, однако, было результатом не простой случайности, а результатом
добросовестных усилий с ее стороны.

Что бы Ханна ни бралась делать, она прилагала все усилия, чтобы сделать это
хорошо. Она гордилась своей основательностью, здравым смыслом, подчинением
своих желаний долгу. Из этого следовало, что у неё было мало терпения
с теми, чье поведение было ниже ее собственных стандартов. Ей не хватало
проницательности и нежного сочувствия, которые могли бы побудить ее
считаться со своими более слабыми сестрами. Праздных, легкомысленных и
непоследовательная среди ее учеников нашли пощады не будет с ней.

Джульетта была не в форме учила ее сестра и они немного пришли
в контакт во время школьных занятий. Хотя Джулиет ни в коем случае не была глупой, она
редко занимала хорошую позицию на своих уроках. Она была хрупкой и
хрупким ребенком, какими часто бывают дети, рожденные в Индии, и миссис
Трейси отказалась допустить, чтобы на ее образование оказывали давление. Она должна была разгуляться
до тех пор, пока не достигнет некоторой устойчивости.

Разгул, возможно, был выгоден Джульетте физически, но
он развил в ней качества ума и характера, которые впоследствии нелегко было искоренить.
впоследствии. Когда она поступила в среднюю школу, она
была гораздо более отстающей в учебе, чем большинство девочек ее возраста, и,
так и не научившись применять себя, ее успехи в течение нескольких лет были
очень утомительными.

Ханну раздражало, что Джульетта занимает такое низкое место в школе.
Она была раздражена, видя в сестре и недостатки от безделья,
беспечность и равнодушие, которое она знала, что должна оказаться фатальной для ее
продвижение. Она была убеждена, что Джульет могла бы добиться большего успеха, если бы
захотела.

Но Джульетта не понимала важности собственного образования;
ничто не могло заставить ее серьезно взглянуть на будущее, которое лежало
перед ней. Она хотела бросить школу задолго до этого, и миссис
Трейси слабо уступила бы своему желанию, если бы не решительная позиция Ханны
представление о необходимости получения Джульеттой надлежащего образования,
поскольку ей пришлось бы искать работу, когда она закончит школу.

 Миссис Трейси втайне покачала головой при мысли о том, что её хорошенькая
Джульетта станет гувернанткой, но она не осмелилась открыто возразить
Ханне. Хотя Джульетта проучилась в школе дольше, чем многие
девушки, она так и не достигла уровня шестого класса, и
сама Ханна решила, что её младшая сестра должна уйти в конце
этого семестра.

Ханну можно простить за то, что она почувствовала раздражение, когда Джульетта, которая могла бы подружиться почти с любой девочкой в школе, предпочла
сама Флосси Chalcombe. Ибо несомненно, девочка была ниже
социальный штамп, чем большинство ученых, хотя она была достаточно
яркая и красивая, чтобы привлечь несколько переменчив Джульетты фантазии. Ее
особенности хороши были и ярко выраженный тип; она была количества
темные волосы, которые она очень becurled носили на лбу; длинные,
довольно своеобразный серовато глазами, и цвет лица какой-то подозрительно
розовый и белый. Она привыкла темнеют веки и в противном случае "сделать
до" глаза, и ее губы были ярко красные. Она нарядная ;
но ее одежда редко выглядела свежей и никогда не была такой, как подобает школьнице.
школьница. Она носила украшения в ушах, а ее руки всегда были
украшены кольцами и браслетами. Было неприятно, underbred воздуха
о девушке.

Джульетта, которая со всеми ее порочность была прирожденной леди, может
вряд ли можно полностью осознают, чего не хватало в ее подругой.
Флосси выглядела старше, хотя на самом деле была на несколько месяцев моложе
Джульетты. Ее жизнь сильно отличалась от жизни Джульетты. Невежественная
во многих вещах, с нетренированным и запущенным умом, она все же имела многое
о таком знании мира, без которого ей было бы лучше.
Ханна была права, считая ее нежелательным знакомым для своей младшей сестры
жаль, что она так открыто выступала против этой дружбы,
поскольку это сделало Джульетту, всегда склонную к негодованию
Суждения Ханны, упрямо стремящейся сохранить это. Предоставленная самой себе,
Джулиет, вероятно, вскоре перестала бы заботиться о Флосси Чалкомб.
Она была склонна страстно привязываться к людям на короткое время. Очарование, захватывающее, пока оно длилось, редко
сохранялось надолго.

На следующий день после того, как началась наша история, Джульет и Флосси
вышли из школы вместе около четырех часов. Они были в школе днем.
нечасто, но сегодня они были.
посещали занятия по художественной гимнастике, на которые не было времени.
утром.

- Пойдем со мной домой, Джульетта, - сказала Флосси, когда калитка за ними закрылась.
- Ты тоже можешь пойти. У тебя полно времени сегодня.
после обеда.

"Я не могу пойти с тобой домой", - сказала Джулиет, несколько пораженная предложением.
"но я не против пройти часть пути пешком".

"Почему вы проделали весь этот путь?" - спросила Флосси. "Вы даже не
видел, где я живу. Но я знаю, почему это так. Вы боитесь, что пропустите
Грант скажет. Она не считает меня подходящим знакомым для тебя.

- Чепуха! - воскликнула Джульетта, покраснев.

- Ты знаешь, что это правда, Джульет. Ты не можешь этого отрицать.

"Ну, если это так, то мне все равно, что скажет Ханна". И Джульетта
подчеркнула свои слова, бросив кусочек апельсиновой корки с
тротуара в канаву.

Флосси рассмеялась.

"Браво, Джульетта! Я восхищаюсь твоим духом. Как я и говорила Алджернону
Вчера ты была не такой, чтобы тебя подчиняли себе эти старые девы дома.

Джульет промолчала. Ей не очень понравилось, как Флосси
говорила о её сёстрах. Несмотря на неприязнь к ним, она не была
равнодушна к семейным узам, но была готова возмутиться, если бы кто-то
посторонний плохо о них отзывался. Флосси поняла, что совершила ошибку,
и попыталась отвлечь Джульет от этих мыслей, сказав:

«Элджернон говорит, что уверен, что ты не останешься старой девой».

Джульет густо покраснела.

"Интересно, что он может об этом знать?" — воскликнула она, немного смутившись.

"О, он может судить; он видел тебя".

"Неужели?" - удивленно воскликнула Джулиет. "Когда?"

"О, вчера вечером на школьном концерте".

"Он был там? О, как бы я хотела его увидеть! - наивно воскликнула Джульетта,
хотя в следующий момент покраснела за свои слова. Флосси постоянно
говорила с ней об этом брате, которым она, казалось, очень гордилась, и
Джульетта заинтересовалась им.

"Да, он пришел, потому что хотел увидеть тебя, и он почти не сводил с тебя глаз
все это время. Он сказал, что больше не на кого смотреть.
Он не обращал внимания на музыку, он только смотрел на тебя".

Румянец Джульетты стал еще гуще.

"Конечно, музыка могла его не волновать, - поспешно сказала она, - она
должно быть, такая неполноценная, по крайней мере, так сильно отличающаяся от того, к чему он привык
".

"О, конечно".

"Интересно, я никогда не видел тебя," сказала Джульетта. "Я посмотрел хороший интернет,
слишком".

- Мы были дальше, справа от вас. Мы не остались до конца.
Элджи устал от этого — вернее, у него была другая встреча. Мы увидели тебя
хорошо, Джульетта. Ты выглядела такой хорошенькой в этом белом платье. Я никогда не видела тебя
в Белом. Полагаю, та симпатичная леди в черном шелковом платье была
твоей матерью?

"Да, это была мама", - сказала Джульетта с удовольствием в голосе.

"Но какой странный был человек, который сидел по другую сторону от
тебя! Я принял ее за вашу вторую сестру, судя по ее сходству с мисс Грант.
Она всегда одевается в таком очень строгом стиле?

"Всегда", - сказала Джульетта с некоторой резкостью в голосе, потому что ей показалось, что
ее спутница слишком вольна в своих комментариях. "Саломея считает, что это
неправильно одеваться так, как другие люди. Ты знаешь, что она очень религиозна, работает
среди бедных и все такое прочее, поэтому она одевается просто из
принципа ".

"О боже, я рада, что не считаю своим долгом строить из себя парня!"
засмеялась Флосси. "Однако, как заметил Алджернон, она составляет отличную
противоположность тебе. Ты знаешь, что сегодня утром он пошел со мной в школу пешком
потому что хотел увидеть тебя? С твоей стороны было утомительно приходить поздно.

"О, в самом деле! Я нисколько не сожалею об этом, - сказала Джульетта, вскидывая голову.

- Не будь такой высокомерной. Какой вред может причинить Алджернону взгляд
на тебя? Он говорит, что ты его вдохновляешь.

- Вдохновение! Правда! Мне это нравится! И Джульетта весело рассмеялась.

— Ах, ты можешь смеяться, но это правда. Он начал писать драматическую пьесу, и ты в ней главная героиня.

 — Флосси!

 — Это правда. Ты — прекрасная дева, запертая в замке, охраняемом людоедом, а он — герой, который приходит и освобождает тебя. Он сам мне это сказал. Конечно, он мог просто шутить, но я знаю, что он
пишет пьесу.

"Он уже писал что-нибудь раньше?" — спросила Джульетта.

"Да, но его пьесы никогда не ставили на сцене. Он думает, что эта
пьеса будет иметь большой успех. Он иногда пишет, и его произведения
публиковались в юмористических журналах. Элджернон действительно очень умный, хотя я
скажи это.

"Он должен быть таким", - сказала Джульетта убежденным тоном.

Пока они так разговаривали, Джульетта шла, не замечая, как далеко зашла.
она ушла. В ноябре, когда за поворотом дороги открылось широкое
поросшее травой пространство, огороженное частоколом и пересеченное тропинками, разбегающимися в
разных направлениях, она внезапно остановилась.

"Ого, вот мы и на Лужайке!" - воскликнула она. «Я не собиралась заходить так далеко. Теперь я должна попрощаться с тобой, Флосси».

«Нет, конечно. Ты должна пойти со мной домой, раз уж ты так близко. Вон там, на другой стороне лужайки, наш дом. Пойдём,
Джульетта, Алджернон будет так рад, если окажется дома.

Джульетта отпрянула, инстинктивно подтягивая свою хрупкую фигурку.

"Но вряд ли он будет дома в такой поздний час", - сказала Флосси,
сразу поняв, что сказала что-то не то. "Я вернусь".
вероятно, дом окажется пустым. Ты могла бы зайти и выпить чашечку чая
со мной, Джулиет.

Джулиет покачала головой, но почувствовала искушение. Ей было любопытно узнать о доме своей подруги
и о брате, которого она вдохновила
написать драматическую пьесу. Она боялась встречи с ней.
поклонник; но ей бы очень хотелось составить о нем более четкое представление
и о его окружении. Но она знала, что ее мать будет сильно
объект ее проникновение в дом Chalcombes, и сделать так что бы в
щеголять флагом неповиновения в лицо Ханны.

"Тебе не нужно говорить им дома, если ты боишься скандала", - предложила Флосси.
Поскольку Джульет колебалась.

"Я ничего не боюсь", воскликнула Джульетта стремительно", и я не
один, чтобы скрыть то, что я делаю! Но я не могу остановиться, Флосси. Мама—"

- Считайте, что вы унизили себя, переступив наш порог.
Флосси прервала её возмущённым тоном: «Интересно, что в нас такого, что люди сторонятся нас, как прокажённых?»

 «Мама так не считает, Флосси; она тебя не знает. Это только
 Ханна такая — ужасно, как это возможно».

 «Но ты говоришь, что тебе нет дела до мнения Ханны; ты не собираешься
поддаваться её влиянию. Ха-ха!» — Джульетта, я начну думать, что ты всё-таки боишься мисс Грант, если откажешься войти.

Джульетта покраснела. Она была из тех, кого можно было заставить что-то сделать, и Флосси это хорошо знала. Джульетта забыла о боли, которую причинили её действия.
это заставило бы ее мать забыть все соображения, которые должны были
удержать ее от входа в дом, о котором она так мало знала, из-за
страстного желания ее воли заявить о себе и показать, что она в
никому не подчиняясь.

"Я никого не боюсь!" - горячо воскликнула она. "Я иду своим путем
когда захочу; и, просто чтобы показать тебе это, я пойду с тобой,
Флосси, но ты не должна просить меня задерживаться надолго.

Флосси торжествующе улыбнулась, когда они зашагали по Лужайке.
Джульетта могла похвастаться тем, что идет своим путем, но в их общении это было
Нередко случалось, как и сейчас, что именно Флосси, а не Джульетта добивалась своего.

 Дом, в котором жили Чалкомы, стоял в стороне от дороги и был окружён небольшим кустарником.  Подход к дому был неухоженным, а ступеньки очень грязными, но Джульетта не обращала внимания на такие мелочи.  На верхней ступеньке лежал огромный бульдог. Он
встрепенулся при звуке незнакомого голоса и разразился свирепым лаем.
но Джульетта, абсолютно не боявшаяся животных, заговорила успокаивающим тоном
подошел к нему и погладил по широкой голове, после чего его лай перешел в
заскулив, он завилял своим обрубком хвоста.

- Надо же, Сайкс быстро подружился с вами! - воскликнула Флосси с удивлением.
- Как правило, он очень подозрительно относится к незнакомцам.

С этими словами Флосси энергично нажала на молоток, и после некоторой задержки
дверь открыла очень неопрятная горничная.

- Входи, - весело сказала Флосси.

И Джульетта последовала за ней через порог, не без беспокойства.
подумала о том, что почувствовала бы ее мать, если бы увидела ее.



ГЛАВА III

ВЗГЛЯД В БОГЕМИЮ

ФЛОССИ ЧАЛКОМБ провела Джульетту в квадратную комнату с высоким потолком, которая была
столовой в доме.

Это была не плохо обставленная комната, но она выглядела тусклой и имела, даже
на ненаблюдательный взгляд Джульетты, самый неопрятный вид, в то время как ее
чувствительные ноздри сразу почувствовали неприятный запах
несвежего табака.

Потолок потемнел от дыма; занавески, когда-то белые, приобрели,
под воздействием дыма и пыли изнутри, сырости и копоти
снаружи, сероватый оттенок; ковер, когда-то красивый,
был обесцвечен и изношен, скорее, из-за последствий
небрежного использования, чем в результате долгой службы; подставка для труб и
Среди прочих странных украшений на каминной полке стояла банка для табака,
а над ней висело зеркало, обрамлённое с каждой стороны, насколько хватало рук,
бумагами, программками, фотографиями и т. д., прикреплёнными для надёжности к ободку. Стулья были из дуба, с причудливой резьбой, с сиденьями из малиновой кожи. С одной стороны стоял красивый буфет со стеклянной дверцей, на котором красовались графины и декантеры, а рядом с ними — одна-две чёрные бутылки. В центре стояла подставка для спиртного. Графин из гранёного стекла с надписью
"виски" был подготовлен и стоял на столе рядом с двумя пустыми
очки. Возле двери стоял открытый домашний рояль, крышка которого была завалена
нотными листами, а на пюпитре лежала пьеса, на
крышке которой было изумительное изображение джентльмена в экстравагантном
в модном наряде делает свой поклон воображаемой публике.

Джульетта окинула взглядом ее словам, опасения, с которыми она вошла
дом вырос.

— Папа дома? — спросила Флосси у служанки, взглянув на пустые стаканы.


Горничная ответила утвердительно.

Флосси слегка пожала плечами, и Джульетте показалось, что она не в восторге.

"Принеси нам чаю, Мария, как можно скорее, — сказала Флосси, — и
пусть он будет крепким, слышишь? И останься, тебе лучше сбегать в ближайший магазин за тортом; я не думаю, что в доме есть что-то подобное."

"О, Флосси, пожалуйста, не надо, — начала Джульетта.

"Чепуха, Джульетта!" Флосси со смехом остановила ее. "Я, конечно, могу заказать
торт, если захочу. Я хочу немного, а ты нет".

- Но мне действительно не следовало бы оставаться, - запинаясь, пробормотала Джульетта.

- Ты не уйдешь, пока не выпьешь чаю, вот и все, - сказала Флосси
властно. - Извините, я на минутку. И она исчезла.

Джульетта от души пожалела, что вошла в дом. Она предвидела,
что приготовление чая горничной займет много времени; но казалось,
теперь невозможно было поспешить, не ранив чувств Флосси.

"Что бы сказала Ханна, если бы увидела меня!" - подумала она. "Как была бы потрясена
Саломея, которая всегда носит голубую ленту, если бы увидела это!
буфет!"

На самом деле, Джульетта сама была слегка шокирована. Определенно, люди
, которые жили в этом доме, отличались от ее собственного. Что за
Какая странная, беспорядочная комната! Она взглянула в зеркало и
увидела изображение балерины в таком экстравагантном наряде, что,
хотя она была одна, Джульетта инстинктивно опустила глаза от
стыда. Но прежде чем она успела рассмотреть что-то ещё, в коридоре
послышались голоса, и вошла Флосси в сопровождении брата.

- Джулиет, это Алджернон, который так хотел познакомиться с тобой.
 Я не думал, что он будет дома, но...

"Фортуна была благосклонна ко мне", - добавил ее брат низким, звучным голосом,
когда она заколебалась.

Румянец прилил к щекам Джульетты и стал еще гуще, когда она встретила
откровенно восхищенный взгляд брата Флосси. Она с трудом понимала, как она
признал введение, такой сознательный, она была из тех утомительных
краснеет и робко трепещущие сердца.

Но там не было ничего Грозного в возникновении Элджернона
Чалкомб, если только дело не в его исключительной красоте. Джульетта увидела перед собой хорошо сложенного, изящного мужчину среднего роста, чья смуглая красота выгодно подчёркивалась красно-чёрным «блейзером», который он носил. Его чёрные волосы были довольно длинными и слегка вьющимися; у него были красивые тёмные блестящие глаза.
глаза и правильные черты лица. Рот был довольно большим в пропорции
к остальной части лица, с полными губами, подбородком крупным, пухлым и
округлым. Ему сказали, что он похож на портреты лорда
Байрона, и это предложение польстило его тщеславию. Он был в избытке наделен
этим товаром, и его лицо выдавало его присутствие, а также
выдавало признаки роскоши и привычки потакать своим желаниям.

Но у Джульетты не было такого опыта, чтобы различить это. Она была
поражена изящной осанкой и отточенной непринужденностью молодого человека.
Хотя его глаза явно выражали восхищение ею, в них было
в их взгляде не было дерзости. Напротив, он сумел привнести
в свои манеры тонкий намек на самоуничижение и смирение
вдохновленный ее присутствием, и тон его обращения к ней был очаровательно
почтительным.

"Он настоящий джентльмен", - подумала Джульетта с чувством приятного
удивления.

И, конечно же, Алджернон Чалкомб не испытывал ни малейшего недостатка во внешних качествах
джентльмена. Его отец стремился сделать из него такого человека, и его
образование было дорогим, а значит, предположительно, хорошим. Он даже
учился в Оксфорде, но его карьера в университете
это произошло внезапно, и у него были причины предпочитать
не говорить об этом периоде своей жизни. В Оксфорде и в других местах он
вращался в обществе людей более высокого социального положения, чем его собственное,
и быстро улавливал их тон и изучал их привычки.

Таким образом, Джульетта разглядела в нем то, чего она взяла маркерами
с высокой племенной и улучшенный изысканность. Не имея брата,
и принадлежа к полностью женскому дому, ее представления о том, что такое
джентльмен, были, возможно, более грубыми, чем у
большинство девушек. Несомненно, что Элджернон Чэлкомб готовротеси,
его приятный акцент, хорошо сшитая одежда, которую он носил с таким
небрежным изяществом, его белые руки и отполированные ногти, все вместе взятое
произвело на нее впечатление выдающегося человека и
врожденное рыцарство, подобающее герою романтических романов. Джульетта читала мало
романов — Ханна позаботилась об этом - но, возможно, именно потому, что их было
так мало, те, которые она прочла, произвели большее впечатление на ее живое
воображение.

Флосси была быстрая, чтобы увидеть, как Джульетта поразила внешность Элджернон
и подшипник. Она была в восторге, ибо она была очень любил этого брата
на семь лет старше ее самой. Она смогла сделать из него героя
по-своему, хотя и видела его в других аспектах, отличных от того, что он собой представлял
так старательно представляя Джульетте.

"Я не в первый раз имею удовольствие видеть вас,
Мисс Трейси", - заметил Алджернон Чалкомб. - Флосси показала мне тебя
на твоем школьном концерте.

— Да, она так и сказала мне, — поспешно ответила Джульетта и тут же густо покраснела, вспомнив, что говорила Флосси.

 Он, казалось, не замечал её смущения, хотя на самом деле
Он подумал, какой хорошенькой она выглядит, когда краснеет, и какой свежей, наивной, очаровательной маленькой девочкой она была.

"Школьный концерт был довольно скучным, не так ли?" — сказал он своим низким голосом, растягивая слова.

"О да — по крайней мере, я не знаю, что мне он показался скучным, — поправилась Джульетта, — но я заранее знала, каким он будет. На школьном концерте, где выступают только ученики, нельзя
ожидать чего-то особенного. Конечно, вам это, должно быть, показалось скучным.

"О нет, мне очень понравилось. Я не хочу сказать, что мне понравилось.
особенно музыка, но мне понравилось там присутствовать. Однако я был разочарован,
обнаружив, что тебя не было среди исполнителей. Я надеялся
услышать, как ты играешь или поешь ".

"Флосси могла бы сказать тебе, что это невозможно. Я не учу музыку
в школе. На самом деле, сейчас я вообще не учусь".

"Ты действительно это имеешь в виду? И все же я уверена, что вы музыкальны.

Джулиет покачала головой. - Боюсь, что нет. Я очень люблю музыку, но
Я не умею много играть. Раньше меня учила Саломея, но она бросила меня в
отчаянии; и, действительно, я никогда не мог учиться у нее. Мы ссорились на
каждом уроке."

"Я не удивлюсь, если она научила тебя", - сказала Флосси.

"Мама хотела, чтобы я брала уроки у кого-нибудь другого, но Ханна сказала
это было бы экстравагантностью, когда Саломея настолько квалифицирована, чтобы
учить меня. Вы знаете, она дает уроки музыки, и говорят, что у нее есть
замечательный метод обучения юных музыкантов. Я знаю, что она играет правильно и всё такое, но почему-то не чувствую в этом никакой музыки.

 — Я знаю, о какой игре вы говорите, — сказал Алджернон. — Это она, не так ли? — Он быстро повернулся к пианино, сел и немного поиграл.
мелодия Бетховена; сыграл ее правильно, холодно, строго в такт.
с ударением, но без малейшего выражения.

"Вот оно - именно оно!" - восхищенно воскликнула Джульетта. "Саломея"
всегда играет в этой жесткой, деревянной манере.

"Ты знаешь кого-нибудь, кто так играет?" он спросил. Теперь его руки
блуждали по клавишам неуверенными, трепещущими движениями, одна рука
всегда немного отставала от другой, как в стаккато, он вычеркивал
"Ye Banks and Braes".

"О да, да", - сказала Джульетта, - "Я слышала, как люди так играют".

"Что ты об этом думаешь?" затем спросил он. Его руки опустились с легким
ударялся о пианино, рвал ноты, летал вверх-вниз по клавиатуре.
Грохот следовал за грохотом, бег за бегом, поднялась суматоха, в которой
возможно, участвовали молоток и щипцы, жестяной свисток и деревянный барабан
с помощью разъяренного кота. Пианино затряслось под неистовым
натиском, казалось, комната содрогнулась вместе с ним; затем, внезапно, грохот
прекратился, и исполнитель откинулся на спинку стула, смеясь.

Флосси и Джульетта тоже смеялись.

"Что это за замечательная композиция?" — спросила его сестра.

"«Битва, убийство и внезапная смерть», экспромт Элджернона
Chalcombe," он серьезно ответил.

"Не мог бы ты спеть что-нибудь, чтобы Джульетта, теперь она здесь?" - предложил он
сестра. "Она так хочет услышать, как ты поешь".

Краска бросилась в лицо Джулиет. Она выглядела немного пристыженной, услышав
такие слова. Но предложение было очень приятно Алджернону
Чалкомб.

"С удовольствием, если она этого пожелает", - сказал он своим низким музыкальным тоном.
"Ее желание для меня - приказ".

Он спел песню, которая была комичной, но не вульгарной. Его пение было
очень энергичным, а его полный, сочный баритон было приятно слушать
Для. Но когда Джульетта попросила спеть еще одну песню, он выбрал один из
описание. Он был Блюменталь "Моя королева", и он подпевал ей
с большой силой и чувством.

Песня уже достаточно знакома большинству людей, но Джульетта не слышала ее раньше.
она была в восторге от красоты слов и
музыки. Еще больше она была взволнована, когда Алджернон по завершении разговора
внезапно поднял на нее свои темные глаза и посмотрел на нее взглядом,
который, казалось, был наполнен невыразимым значением. Джульетта задрожала под
магнетизмом этого взгляда. Она встала и огляделась в поисках своих перчаток,
Она почувствовала внезапное желание уйти. Но чай ещё не подали,
и до сих пор она не осознавала, как быстро летит время.

"Не думай пока об уходе, — сказал Алджернон своим низким, глубоким голосом, подойдя к ней. — Не споёшь ли ты мне что-нибудь? Я уверен, что ты поёшь."

- Да, действительно, она прекрасно поет, - воскликнула Флосси. - У нее голос.
чистый, как у птички. Спой, Джульетта.

- О, я не могу! Я никогда не пою, разве что иногда вместе с мамой что-нибудь из
старых песен, которые она пела, когда была девочкой ".

- Вы не дадите мне послушать одну из них? - настойчиво попросил Алджернон. - Я
обожаю эти старые добрые песни.

"О нет, в самом деле! Я не умею петь, правда", - запротестовала Джульетта.

"О, но ты должна, ты должна!" - воскликнула Флосси. "Я не отпущу тебя,
Джульетта".

Но ее брат серьезно вмешался.

"Останься, Флосси. Мисс Трейси не несет призывают петь, если идея
действительно неугодными ей. Конечно, это дало бы мне большую
удовольствие; но это должно быть именно так, как она любит."

Джульетта сразу почувствовал, осужденных за неблагодарность. Он был так добр
в пении ее, казалось гадко с ее отказаться от того, чтобы удовлетворить его
ее очередь.

— Я попробую, если хотите, — запнулась она, — но вы должны отойти в другой конец комнаты и пообещать, что не будете подслушивать.

 — Я не могу этого обещать, — сказал он с блеском в глазах, — но уверяю вас, я не буду подслушивать критически.

Он отошёл, пока говорил, и Джульетта, сев за пианино, неуверенно
взяла несколько нот, а затем заиграла милую старую песенку: «Там, где пчела жужжит, там и я прячусь».

Она любила петь и через несколько мгновений забыла о своей
нервозности. Её голос был необученным, но необычайно приятным.
и чисто. Алджернон, беспечно стоявший, засунув руки в карманы,
смотрел в окно, ожидая, что его позабавит какая-нибудь
школьная трель девчонки. Он был поражен силой и чистотой
полных, ясных нот.

Но Алджернон Чалкомб был не единственным слушателем, который был удивлен и
восхищен сладкими, птичьими нотами. Когда Джульетта допела последний куплет,
в коридоре послышались шаркающие шаги, направлявшиеся к полуоткрытой
двери, и в следующий миг в комнату вошёл мистер Чэлкомб-старший.

Это был невысокий, плотный мужчина с румяным лицом и
Круглая, как у пули, голова, но едва покрытая седеющими волосами. Несмотря на то, что было уже поздно, он был одет в то, что он обычно называл своим «неглиже» — яркий, сильно поношенный халат, а на ногах у него были старые ковровые шлепанцы, удобство которых уравновешивалось тем, что их было трудно удержать на ногах.

Лицо Флосси вспыхнуло, когда вошёл её отец, а на лице Алджернона появилась недовольная гримаса.
Но лицо мистера Чэлкомба сияло от радости.
хорошо-природа. У него нет опасения, чтобы его приветствовать, как он присоединился к
маленький отряд.

"Браво! Браво!", он искренне плакал, как Джульетта закончила свою песню. "Я
поздравляю вас, юная леди, кем бы вы ни были, с тем, что у вас такой голос
".

"Отец, это мисс Трейси", - сказала Флосси тоном, подразумевающим
протест.

"Конечно. Джулиет Трейси, твоя подруга по школе igh. Я часто слышала о тебе.
Вы двое учитесь в одном классе, моя дорогая. Не так ли? Это
очень хорошая вещь, эта школа. У вас, современных молодых людей, есть
большие преимущества. Все мое хеджирование растянулось на три года,
что оставляло мало времени на нанесение лака. Ha, ha! Но там,
Я прекрасно обходился без этого. - И мистер Чалкомб резко ударил кулаком по столу
чтобы подчеркнуть свои слова.

Его сын выглядел очень раздосадованным. Он быстро подошел к Джулиет и сказал
тихим голосом, с явным желанием скрыть недостаток вкуса у своего отца
—

"Большое вам спасибо, мисс Трейси. У вас действительно прекрасный голос.
не часто выпадает шанс услышать подобное."

"О, но я плохо пою", - сказала Джульетта, выглядя очень довольной.
однако. - Видите ли, у меня не было должной подготовки.

"Да, да, я могу это сказать", - сказал мистер Чалкомб, восприняв замечание как
адресованное ему. "но еще не поздно это развить, и
у него прекрасный голос. Вы можете сделать свою судьбу на сцене с такими
голос, как и что".

Джульетта посмотрела на говорящего с испуганным воздуха. В первый момент, когда
она увидела его и услышала, что он говорит, у нее возникло ощущение
сильного отвращения от человека, который, очевидно, был таким вульгарным членом общества
. Но теперь его слова звучали так приятно наводящий и лестно
ее самолюбие, что она настроена на то, чтобы смотреть на него более благосклонно.

"На сцену!" - воскликнула она. "Ой, не надо думать, идти на
этап!"

"А почему бы и нет?" он требовал. "Я верю, что ты добьешься большого успеха
как оперная певица. Патти, Нилсон, Требелли и все остальные из них
хотели бы почивать на лаврах, когда вы дебютируете. Эх, вы
не нужно смеяться, моя дорогая, я не шучу".

"Я думаю, вы должны быть, когда ты пророчествуешь такие вещи для меня"
сказала Джульетта, с веселым смехом.

"Чепуха!" - взволнованно воскликнул он. "Говорю вам, в опере ее Величества поет много таких, чей голос менее музыкален, чем
ваш." "Я знаю, что это не так."
"Я знаю, что это не так. Ты слышал "Орфео"?

"Я ничего не слышала", - сказала Джульетта. "Я никогда в жизни не была ни в театре
, ни в опере".

"Ты это серьезно?"

"Действительно, хочу. Моя мать и сестры не одобряют театр. Они
никогда бы меня не отпустили".

Мистер Чалкомб пробормотал что-то, чего хорошо, что Джульет не расслышала,
поскольку это не было похвалой интеллекту ее семьи.
Флосси довольно нервно прислушивалась к разговору между отцом и подругой. Она испытала облегчение, когда в этот момент вошла служанка с чайным подносом, который с грохотом поставила на стол.

— Вот и чай наконец-то! — воскликнула Флосси. — Ты, должно быть, думала,
Джульет, что он никогда не появится.

Вспомнив о быстротечности времени, Джульет взглянула на часы и
с ужасом увидела, как поздно уже было.

Она встала из-за пианино. Элджернон пододвинул ей стул, налил чаю и стал усердно ухаживать за ней.

- Ты будешь чай, папа? - Спросила Флосси.

- Нет, спасибо, мой дорогой, нет, спасибо. Чай-это хорошо
женщины-друзья, но я как-то сильнее. Ах, боже мой, я забываю мои
буквы! Я должен пожелать вам доброго дня, Мисс Трейси. Сейчас думаю над тем, что я
сказал, и когда вы сделали свой ум, вы приходите ко мне, и я поставлю
ты в порядке вещей. Я убежден, что при должной подготовке вы
возможно, в ближайшее время зарабатывать свои тридцать гиней за ночь, и это не сумма
шутки, позвольте мне сказать вам".

"Нет, в самом деле!" - воскликнула Флосси. "Только подумай, Джульетта, тридцать гиней за
ночь!"

"Джульетта!" - воскликнул мистер Чалкомб. "Вот ты где! Само название для
оперная певица. Она могла бы играть Джульетту, чтобы твой Ромео, да, Элджи? Что
будет лучше использовать, вы могли бы сделать свою привлекательную внешность, так как я часто
скажите вы. Ha, ha, ha!"

И смеясь над своей собственной шуткой, Мистер Chalcombe тасуется из комнаты.

Щеки Джульетты были алыми, как она, потягивая свой чай, стараясь смотреть
без сознания. Вскоре, взглянув на Алджернона Чалкомба, она заметила
, что он яростно грызет усы и выглядит очень расстроенным.
После чего она находит отражение, не без сочувствия, как бы не старался человек
его уточнения необходимо найти его, чтобы быть обременен такой родитель.

- Ты действительно никогда не была в театре, Джульетта? - спросила Флосси.

- Никогда, - ответила Джульетта, - и не думаю, что когда-нибудь буду.

"О, не говори так!" - воскликнула Флосси. "Как бы я хотела, чтобы ты могла пойти с нами как-нибудь вечером!
Ты же знаешь, папа достает билеты на все". "Я не хочу, чтобы ты была с нами". "Я хочу, чтобы ты была с нами".

И выразительные глаза Алджернона говорили, что он тоже этого хотел. Но Джульетта
ни на секунду не допустила бы подобной мысли. Она встала, чтобы откланяться
, но ее не удалось уговорить остаться дольше.

Когда она спешила домой, её разум пребывал в странном возбуждённом состоянии. Она знала, что, вернувшись домой, ей, возможно, придётся столкнуться с бурей, но её это не пугало.
 Казалось, её познания о мире расширились, и горизонт
о том, что ее жизнь расширилась благодаря дневному опыту. Ее
воображение восторженно играло словами и взглядами, полными
приятного намека, а также практическими предложениями
Мистера Чалкомба-старшего. Ее будущее казалось ошеломляюще полным
чудесных возможностей.



ГЛАВА IV

РАСКАЯНИЕ

САЛОМЕЯ ГРАНТ уселась за чайный столик за дымящимся кофейником.
Часы на каминной полке только что пробили шесть, и шесть час
на которых они взяли вечернюю трапезу. Тот факт, что Джульетта еще не
не было причин откладывать визит. Саломея гордилась своей
пунктуальностью. Нельзя сказать, что Джульет знала, что такое пунктуальность.

Чай всегда готовила Саломея, и чай у нее был превосходный. Она,
действительно, обычно занималась домашним хозяйством. Тщательно обученная
кузиной-шотландкой, в доме которой она провела столько лет, Саломея
превратилась в такую же выдающуюся экономку, как и ее учительница. Она была
хорошо разбиралась в тонкостях, присущих каждому отделу домашнего хозяйства
управления. Ее джемы всегда были прозрачными, а пирожные легкими; ее магазин
шкаф, казалось, никогда не выходит из строя, и было очень приятно
смотреть в белье-пресс для Саломеи был первоклассным рукодельница
кроме того, и гордилась своим, как она маркируется и хранится в бытовых
белье.

В целом миссис Трейси была очень довольна, что передала заботу о домашнем хозяйстве
в умелые руки своей дочери. Она сознавала, что сама она
ни в коем случае не была образцовой экономкой. Когда она двигалась вместе с капитаном
Путешествуя от станции к станции, она вела хозяйство небрежно,
беззаботно, и капитан никогда не роптал, хотя он
редко находил удобным обедать со своей женой. Но их расходы,
хотя показать было нечего, чудесно возросли,
и миссис Трейси всегда испытывала неприятное чувство, что ее обманывают,
не имея возможности выяснить, откуда взялось мошенничество.

Вскоре они отправились в Индию, а там, как всем известно, ведение домашнего хозяйства
значительно отличается от прозаического порядка в английском доме. Итак,
Миссис Трейси, вернувшись из-за границы, была благодарна Саломее за то, что нашла ее.
такой умный менеджер, с довольно старой головой на ее молодых плечах.
Мать, с ее хрупким здоровьем и вялой нелюбовью к физическим нагрузкам,
постепенно превратилась в чисто номинальную правительницу,
довольствовавшуюся выполнением только тех функций, которые позволял ее могущественный премьер-министр
.

Саломее пришлось уйти из школы очень рано, хотя
в течение нескольких лет после этого она продолжала изучать музыку, в результате чего
теперь она могла, давая уроки, зарабатывать сумму, которая
это с лихвой покрывало ее скромные личные расходы. Были времена, когда
Саломея остро ощущала недостатки своего образования и бедность семьи.
её умственные способности по сравнению с теми, что были у Ханны. Но её сестра
никогда не задирала нос. Она всегда была готова заверить
 Саломею, что у неё особый талант к ведению домашнего хозяйства, и служила интересам семьи так же верно своей разумной бережливостью и практичной трудолюбивостью, как и своим хорошим заработком.

 Сестёр связывала тесная дружба, хотя они и не демонстрировали свою привязанность. Саломея восхищалась умственными способностями Ханны и с радостью освободила её, чтобы она могла посвящать время учёбе, занимаясь починкой и шитьём Ханны в дополнение к
ее собственное. Она высоко ценила мнение Ханны и повторяла его.
твердо веря, что это ее собственное мнение. Эти двое держались вместе во всем
и ни в чем не были более единодушны, чем в своей
критике Джульетты и ошибочном обращении с ней их матери.

Саломея была в высшей степени труженицей. Несмотря на ее многочисленные домашние обязанности, ее
уроки музыки, она шьет, она все же нашла время взяться за работу.
Она была образцовой учительницей воскресной школы, и мистер Хейс,
Викарий церкви Святого Иуды, расположенной недалеко от Тополей, рассчитывал на ее помощь в
различных областях своей приходской работы.

Миссис Хейз, сама женщина немалой энергии, которой приходилось разделять себя
между притязаниями прихода ее мужа и своей
довольно многочисленной семьи, считала мисс Саломею Грант превосходной
человек, который оказался бы именно той женой, в которой нуждался мистер Эйнджер, их одинокий
викарий; тот, кто максимально использовал бы его скромную
стипендию и был бы способен контролировать любое количество вырезок и
шьет для бедняков своего прихода, не говоря уже об управлении
благотворительными столовыми и клубами по продаже одеял. Мистер Хейз был совершенно того же мнения
мнение, хотя он мысленно отметил тот факт, что мисс Грант была
довольно некрасивая внешность. Но он сам выбрал свою жену на
тот же принцип, что он выбрал его сапог и сукна для хорошо носить
а не показушный качества, с дополнительным преимуществом, которое
Саломее не хватало того, что у этой дамы было несколько сотен собственных денег в год.

Мистер Эйнджер, однако, хотя и был готов повторить похвалу, которую
жена викария расточала мисс Грант, не выказал ни малейшего желания превозносить ее
свои достоинства. Он оставался равнодушным к каждому намеку, и миссис Хейс могла только
вздыхать над порочностью мужчин.

- Чай готов, мама, - сказала Саломея, наполнив все чашки,
а миссис Трейси все еще стояла поодаль, склонившись над своим рукоделием.

"В один момент, дорогая", сказал ее матери: "я должен закончить это, теперь это
так, почти готово".

Саломея выглядел недовольным, как она наблюдала за движениями матери. Ханна
уже заняла свое место за столом.

"Вот!" - воскликнула миссис Трейси, показывая со вкусом сшитую
голубую хлопчатобумажную блузку, на которой она только что сделала последний стежок. "Как
это подойдет ребенку? Она хочет надеть что-нибудь классное, сейчас, когда
погода стала такой теплой ".

"Это красиво", - сказала Саломея тоном, который, казалось, предполагал, что
красота - сомнительное преимущество.

"Я вообще удивляюсь, мама, когда ты перестанешь думать Джульетты
ребенка", - сказала Ханна.

"О, надеюсь, еще нет", - весело сказала миссис Трейси, останавливаясь, к
досаде Саломеи, у окна, чтобы посмотреть вверх и вниз по дороге, прежде чем занять свое
место за столом. "В конце концов, кто она, как не ребенок?" добавила она, когда
повернулась к столу.

"В феврале прошлого года ей исполнилось девятнадцать", - сказала Ханна своим самым
будничным тоном. "Я начала преподавать, когда мне было девятнадцать".

"Ах, да, моя дорогая; но ты всегда так отличалась от Джульетты. И
младшая обычно больше похожа на ребенка, чем остальные. Кроме того, вы
двое намного старше. Да ведь тебе, Ханна, в твой следующий день рождения исполнится тридцать.
"

"Да, мне будет тридцать", - спокойно сказала Ханна с видом, который говорил о том, что
она была выше щепетильности по поводу своего возраста.

«Боже мой, как же я чувствую себя старой, когда думаю о том, что у меня есть тридцатилетняя дочь!» —
заметила миссис Трейси. «Это самое худшее в том, чтобы выходить замуж в молодости. Знаете, мне не было и двадцати, когда я вышла замуж за вашего отца. Как странно!»
кажется! Я была всего на несколько месяцев старше, чем Джульетта сейчас!

"Остается надеяться, что пока никто не захочет жениться на Джульетте",
сказала Саломея с коротким смешком. - Мне следовало бы пожалеть человека, чьим
хозяйством она руководила.

"О, она бы скоро научилась управлять собой", - сказала миссис Трейси в своей непринужденной
манере. "Такое случается с девушками, когда они выходят замуж".

"Я в этом не так уверена", - сказала Саломея.

"Я тоже", - сказала Ханна. "Джульетте, безусловно, потребовалось бы много времени, чтобы
научиться быть такой хозяйкой, как ты, Саломея. Но Джульетту нужно научить приносить пользу, когда она закончит школу.

— И она должна найти себе какое-нибудь занятие, — сказала Саломея, — хотя я едва ли знаю, на что она годится.

 — О, на это ещё будет время, — сказала миссис Трейси с беспокойством. — А вот и она! — добавила она с облегчением, когда по дому разнёсся характерный стук Джулиет.

"Так ты будешь чай?" - спросила Джулиет, просовывая свое хорошенькое раскрасневшееся личико
в дверь, не входя. "Я не хочу чаю, я уже выпила свое".

И она ушла, прежде чем можно было задать какие-либо вопросы, взлетев по лестнице
перепрыгивая через три ступеньки за раз.

"Где она могла пить чай?" - с удивлением спросила Саломея свою сестру.
— Вы думаете, она пошла домой с Фрэнсис Хейс?

— Вряд ли. В последнее время они с Фрэнсис не очень-то дружат.

— Может, с Дорой Фелгейт? — предположила миссис Трейси.



— Я так не думаю, — сказала Ханна. — Джульет совсем не любит Дору.
Я слышала, как она вчера назвала её подлой. Нет, если вы спросите меня,
я бы сказала, что, скорее всего, Джульетта пила чай со своей подругой Флосси Чэлкомб.

— О нет, Ханна, — быстро сказала миссис Трейси, — Джульетта бы туда не пошла.

Ханна ничего не ответила, но улыбнулась своей странной и раздражающей улыбкой.
В теме разрешено сбрасывать, но все трое чувствовали себя напряженно
любопытно, как Джульетта прошел второй половине дня. Эта молодая леди
не удается удовлетворить свое любопытство.

Как только чай закончился, Саломея поднялась наверх, чтобы подготовиться к выходу.
В тот вечер в ризнице было заседание комитета, на котором она
обещала присутствовать. На первой площадке она остановилась и, после
секундного колебания, постучала в закрытую дверь комнаты, которую Джульетта
делила со своей матерью.

- Войдите! - раздался голос Джульетты, и вошла Саломея.

Джульетта сидела на своей маленькой кровати. Она не сняла шляпку,
но она была сдвинута далеко назад из-за густой массы вьющихся солнечных волос
у нее надо лбом. Пыльные туфли все еще покрывали маленькие ножки, которыми
она раскачивалась взад-вперед в нежелательной близости от безупречно чистого
покрывала.

Саломея почувствовала естественное раздражение безупречной домохозяйки, которая
недавно перенесла бремя весенней уборки.

«Джульетта, я бы хотел, чтобы ты не сидела на кровати. Если ты так делаешь, то невозможно сохранить чистоту покрывала».

 «О, ты пришёл только для того, чтобы сказать это?» — в голосе Джульетты звучала провокационная
холодность.

Саломея с сердитым неодобрением посмотрела на ее раскрасневшееся, возбужденное лицо и
дерзкие глаза.

- Конечно, нет. Откуда я могла знать, что ты сидела на кровати, пока
Я не открыла дверь? Я зашла спросить, действительно ли тебе нечего есть.
 Внизу есть отличные свежие булочки.

"Нет, спасибо, я не голодна".

В тоне Джульетты не было благодарности. Она уже догадалась, что Саломея
пришла главным образом из желания узнать, как она провела день
.

"Где вы пили чай?" - спросила Саломея.

"С подругой", - лаконично ответила Джульетта, все еще удерживая ее
положение на кровати и размахивая ногами быстрее, чем раньше.

- Конечно, - ответила Саломея, с легкой насмешкой; "я не думаю, что это
был с врагом. Это не ответ на мой вопрос.

"Это достаточно близко", - сказала Джульетта. "Не вижу, чтобы для тебя это имело значение.
с кем я пила чай".

«В самом деле, Джульетта, это тяжело, если сестра не может спросить о такой простой вещи!»

«Конечно, ты можешь спрашивать — сколько угодно, — но я не обязана отвечать».

«Должна сказать, Джульетта, ты очень вежлива».

«А я должна сказать, что ты очень любопытна».

- Прошу вас, не давайте нам ссориться из-за этого, - холодно сказала Саломея.
"Вы можете делать из этого тайну, если вам угодно, только я должен
сказать, что это выглядит нехорошо, что вы стыдитесь сказать, с кем вы
пили чай".

И Саломея вышла из комнаты.

- Мне не стыдно! - воскликнула Джульетта, внезапно вскакивая с кровати.
и бросилась за ней. - И ты знаешь, что не в моих правилах делать тайны из вещей
. Поскольку тебя так снедает любопытство, я сообщу тебе
что я ходил домой с Флосси Чалкомб и пил с ней чай. Там,
итак, вы удовлетворены? И Джульетта вернулась в свою комнату раскрасневшаяся и
торжествующая.

Несколько минут спустя Саломея, в своей облегающей, как у диакониссы, шляпке
, с аккуратно сложенным непромокаемым плащом на руке, одним или двумя
темные тучи, видневшиеся на вечернем небе, проникли в комнату, где
Ханна и ее мать сидели. Ее лицо было скорее более высоко
цвета, чем обычно; но он был в Тихом, в составе образом, чтобы она
сказал—

"Вы были правы насчет Джульетты, Ханна. Она пила чай с Чалкомбами.
"Ты же не это имеешь в виду?" - воскликнула Ханна.

"Но я не удивлена", - сказала она. - "Я не хочу, чтобы ты пила чай с Чалкомбами". "Ты это серьезно?" - воскликнула Ханна.
добавлено в следующий момент.

Миссис Трейси обернулась с испуганным воздуха.

"Ты уверен, что то, что вы говорите, Саломея?" она спросила, с необычными
остротой.

"Совершенно уверена, мама. Джулиет сама мне об этом сказала".

"Возможно, она пошутила", - предположила миссис Трейси.

— О нет, я уверена, что она не шутила, — скромно сказала Саломея. — Но мне
пора идти, иначе я опоздаю. — Она быстро вышла из комнаты, и в следующую
секунду они услышали, как за ней закрылась дверь в коридор.

 В то же мгновение мистер Эйнджер переходил дорогу
от своего дома на противоположной стороне.

После того, как она ушла, в комнате на несколько минут воцарилась тишина. Миссис
Трейси чувствовала себя очень обиженной и униженной.

"Я думаю, мама, - наконец сказала Ханна, - теперь ты должна понять, что
желательно, чтобы Джульет нашла работу, как только она закончит школу".
школа.

- На расстоянии - нет, - быстро и взволнованно ответила миссис Трейси. «Я
не позволю, чтобы моего ребёнка отняли у меня».

«Для неё было бы очень хорошо на какое-то время уехать из дома, —
спокойно сказала Ханна. — Кажется, это единственный способ избавить её от нежелательных связей».

"Я никогда не дам согласия на это!" сказала миссис Трейси, в возбужденном
образом. Она встала и поспешно вышла из комнаты, словно решив
больше не выслушивать мнения Ханны по этому поводу.

Джульетта стояла перед туалетным столиком, когда вошла ее мать.
в их спальню. Она сняла шляпу, и был вовлечен в организацию,
несколько брезгливо, ее золотистые волосы; но, заботясь, как ее
отношение, она не была настолько в своей тарелке, как она появилась. В течение последних
десяти минут она слышала ушами своего воображения, как
обсуждение её поведения, которое, вероятно, происходило внизу.
Размышления о последствиях её признания Саломее были не из приятных.


«Джульетта, — сказала миссис Трейси, закрыв за собой дверь, — я думаю, ты разобьёшь мне сердце».

Джульетта готовилась к упрёкам, но не ожидала таких слов. Услышав дрожащий голос матери и увидев слёзы в её глазах, она
поникла и сказала с неподдельным сожалением:

 «О, мама! Мне так жаль. Я не думала, что ты так сильно расстроишься».

"Моя дорогая, после того, что я сказал вам только на другой день, Вы должны иметь
известно, что мне очень не нравится идея, чтобы ваш ввод
Chalcombes дом".

"Ну, да, полагаю, я это знала", - печально признала Джульетта.;
"но Флосси убедила меня в этом, и она дразнила меня за то, что я боялась Ханны.
Ханна. Я бы этого не вынесла. Но мне жаль, если ты злишься на меня.
 О боже! Я всегда поступаю неправильно.

"Это потому, что ты такая легкомысленная, дорогая. Ты всегда действуешь под влиянием
импульса. Если бы только ты дал себе время подумать."

- О, мама, не читай мне проповедей! - нетерпеливо воскликнула Джульетта. - Теперь это сделано.
и, в конце концов, я не совсем сожалею, потому что, знаете ли, я
пела для Флосси, и мистер Чалкомб услышал меня...

- О, вы видели его? - с досадой перебила миссис Трейси.

"Да, он вошел в комнату, когда я пела. Он вульгарный маленький человечек
, мама; но он знает толк в вещах, и он сказал, что у меня красивый голос
, и что если его как следует натренировать, я стану великим певцом.
добиваюсь успеха как публичный певец и зарабатываю много денег. Только подумай, мама,
насколько это было бы лучше, чем учить сорванцов, как того хочет от меня Ханна
!

"Я не согласна с тобой, дорогая. Эта идея совсем не в моем уме ".

"Но, мама, вы бы не хотели, чтобы дочь могла петь
как Антуанетта Стерлинг? Фантазии, он сказал, что я мог заработать за тридцать гиней в
ночь! Только подумайте! Скоро мы будем богаты, как Иисус!

- Осмелюсь предположить, - сказала миссис Трейси со слабой улыбкой, - но ты еще далека от этого.
в настоящее время, дитя мое. Я думаю, он сказал это только для того, чтобы польстить
тебе. Ты не должна мечтать стать публичной певицей, Джульетта. Я ненавижу
— идея публичной карьеры для женщины. Чем спокойнее и проще её жизнь,
тем она, как правило, счастливее.

 — Я так не думаю, — сказала Джульетта, недовольная тем, что мать не разделяет её ликования. — Я знаю, что мне до смерти надоела спокойная и простая жизнь. О! Что случилось, мама?

Её мать опустилась на стул и прижала обе руки к вискам. Её лицо было очень бледным.

"Моя голова!" — простонала она. "Она болела весь день, но теперь боль стала почти невыносимой. Кажется, мне придётся лечь в постель."

«О боже, это всё моя вина!» — воскликнула Джульетта, сильно расстроенная.
"Ты должна лечь в постель, дорогая мама, а я омою твою голову уксусом и дам тебе лекарство, которое всегда помогает тебе уснуть."

И, раскаиваясь и сожалея, Джульетта заботливо и нежно ухаживала за матерью. Когда некоторое время спустя она легла в свою маленькую кроватку, её мысли всё ещё были так тревожны, что сон не шёл к ней. Она много раз переворачивалась с боку на бок, стараясь не разбудить мать.

Миссис Трейси, когда ее доза начала действовать, спала крепким сном.
Она проснулась рано утром и обнаружила, что Джулиет уже встала и
стоит на коленях в ночной рубашке у каминной решетки, занятая какой-то таинственной
операцией.

"Что ты делаешь, дорогая?" - спросила ее мать.

"Я принесу тебе чашку чая", - ответила Джульетта, с тревогой
глядя на маленький чайник, который она поставила кипятиться на спиртовку. "Теперь он
скоро будет готов".

"Ты очень добрая, дорогая", - сказала миссис Трейси, когда Джульетта принесла к ее кровати
чашку ароматного чая. Ей нравилось освежать
ранняя чашка чая, хотя она редко себе это позволяла.
Саломея считала это излишеством, а Ханна
осуждала эту привычку как пагубную.

"Как тебе удалось раздобыть все эти вещи?" Спросила миссис Трейси с
довольным любопытством.

"Я принесла их вчера вечером", - торжествующе сказала Джулиет.

"Я верю, что ты меня немного любишь, Джульетта", - сказала ее мать.

"Немного, мама! Я очень сильно люблю тебя".

"Тогда, дорогая, - сказала ее мать, стремясь воспользоваться благоприятной
возможностью, - ты не откажешься дать мне обещание, которое будет для меня
большим утешением".

"В чем дело?" Джульетта спросила неохотно.

"Обещай мне, что ты больше не войдешь в дом Чалкомбов".

Джульетта несколько мгновений молчала, и ее краска стала еще гуще. Она была
не один, чтобы дать обещание, и она не хочет связывать себя
таким образом. Но когда она встретила нежный, умоляющий взгляд матери и заметила
каким бледным и усталым было лицо, прижавшееся к подушке,
отказать ей показалось невозможным.

"Я обещаю, мама", - сказала она тихим голосом; и тогда ее мать притянула
лицо девочки к своему лицу и поцеловала ее со страстной теплотой.

В конце концов, с замиранием сердца сказала себе мать, она была хорошим и любящим ребёнком, эта своенравная, избалованная Джульетта.



Глава V

Неприятная перспектива

«Наконец-то я услышала то, что нужно Джульетте», — сказала Ханна с крайним удовлетворением в голосе.

Миссис Трейси быстро оторвала взгляд от своего рукоделия, и на её лице отразилось беспокойство. Ханна только что вернулась после дневного визита в
старшую школу. У учителей было много дел, так как учебный год
подходил к концу и проводились экзамены.

Красота лета в Лондоне уже миновала. В пригороде
деревья выглядели тусклыми и пыльными; трава была запекшейся коричневой; воздух был
удушающе спертым, а солнечный жар обжигающим. Все говорили или
думая о море.

"Мисс Такер пригласил меня к себе в комнату, чтобы немного поговорить", - продолжил
Ханна, в ответ на вопросительный взгляд матери. "Она сказала, что
слышала о ситуации, которую, по ее мнению, может занять Джульетта. Это в
Хэмпстеде — просто учить двух маленьких девочек. Старшей, по-моему, всего
восемь. Мисс Такер считает, что Джульет могла бы преуспеть там, если бы захотела.

"Если бы она захотела!" Оговорка была важной. Миссис Трейси почувствовала ее
значимость.

"Мисс Такер говорит, что она без колебаний порекомендовала бы
Джульетту в данной ситуации. Она думает, что может учить таких маленьких
очень красиво, но она не подходит для осуществления старых, ибо она не
принимая на все высокое место на экзаменах".

Лицо миссис Трейси упал.

"О боже!" - сказала она со вздохом. "Мне жаль это слышать".

"Это результат безделья, а не недостатка способностей", - строго сказала
Ханна. "Если бы Джульетта была действительно глупой, ее можно было бы простить.
Она тратит время с этой ужасной девчонкой из Чалкомба, вместо того чтобы
работать. Не знаю, знаешь ли ты, мама, что они
постоянно вместе.

"Да", - сказала Саломея, поднимая взгляд от счетов, которые она внимательно просматривала.
проверяла. "Вчера я спросила Фрэнсис Хейз, почему она больше не навещает нас.
она сказала, что, по ее мнению, Джульет перестала обращать внимание на
ее визиты, поскольку она была так увлечена своей новой подругой. Фрэнсис
нечего было бы сказать такой девушке. Ее мать слишком заботится о
ней.

Миссис Трейси покраснела. Она выглядела раздраженной — скорее, так и должно быть.
боялась своих старших дочерей больше, чем преступника, которого они изобличили.

"Возможно, у миссис Хейз есть причины не доверять своей дочери",
гордо сказала она. "Я не боюсь того, Джульетта. Она добра к этому
Chalcombe девушку, потому что она знает, чтобы быть одинокими, не имеют друзей в
школа. Интимность, естественно, прекратится, когда Джульет закончит школу ".

"Я надеюсь, что так и будет", - сказала Ханна. "Именно по этой причине я стремлюсь
не теряя времени, добиться ангажемента для Джульетты. Эта леди будет
хотеть, чтобы она работала с десяти до пяти каждый день, что оставит ей мало времени
для себя ".

"Интересно, что скажет на это Джулиет!" - сказала миссис Трейси, размышляя вслух.

"Не так уж важно, что она говорит", - решительно возразила Ханна.
- Ей нужно показать, в чем заключается ее долг. Жалованье составит сорок фунтов.
Мы не можем позволить себе упустить такой шанс. Пришло время Джульет помочь
содержать себя. Ее одежда стоила хорошая сделка".

"Не очень много", - сказала г-жа Трейси тот умоляющим голосом, "так как я делаю большую часть
ее вещи себе. Конечно, я вижу, что это хороший шанс; но
дорогому ребенку будет трудно сразу влезть в упряжь. У нее есть
Она рассчитывала на немного свободного времени и собиралась заниматься музыкой. Я почти пообещала ей, что она будет брать уроки пения.

 — Конечно, мама, ты же не собираешься поощрять Джульетту в её абсурдной идее стать певицей на публике! — воскликнула Саломея.

 — Ни в коем случае, дорогая, но у девочки, безусловно, красивый голос, и жаль, что его не развивают.

— Конечно, если у вас есть деньги, чтобы тратить их на такие уроки, то нет причин, по которым вы не должны потакать её прихотям, — холодно сказала Ханна.

 Миссис Трейси покраснела.  Эти слова задели её, ведь они исходили от
тот, кто внес наибольший вклад в содержание семьи. Но
прежде чем она смогла защититься от переданных ими намеков,
дверь открылась, и в комнату вошла Джульетта.

Миссис Трейси сделала быстрое движение, которое выражало ее старшим
дочерям ее желание, чтобы больше не говорилось на эту тему в настоящее время
. Но Джульетта видела, как сигнал, и она отметила, тоже ее матери
покрасневшее лицо и возбужденный воздух носили все три. Мало избежал
наблюдательность, что юная леди. Она была уверена, что о ней говорили
, когда ее появление прервало разговор.

"Боже мой! Как согреть вас всех с нетерпением!", - отметила она с предельной
самоуверенность. "Что агитируют тема взволновала вас так? Вам следует
на самом деле, из соображений гигиены, избегать подобных дискуссий, когда
термометр показывает восемьдесят градусов в тени. Я не удивляюсь
тебе, дорогая мама; но я действительно удивляюсь, что Ханна и Саломея
проявляют так мало здравого смысла ".

"Я полагаю, ты думаешь, что это умно", - сказала Саломея, которая никогда не могла
выносить насмешки Джульетты.

"Да, очень; не так ли?" сказала Джульетта, с великолепным безразличием
взгляд ее фиолетовых глаз.

Саломея смущенно отвернулась. Она не была скора на остроты, и она
знала, что Джульетта всегда побеждала ее в словесной битве.

Джульетта несли большой раскрытый веер в ее руке. Теперь она нарисовала ее матери
форма обратной поудобнее в свое кресло и стала обмахивать ее. Ханна
бросила выразительный взгляд на Саломею и вскоре вышла из комнаты. Саломея
последовала за ней, несомненно желая обсудить ситуацию со своей сестрой.

"Ну, мама", - сказала Джульетта, когда они остались одни, "каковы последние новости?"
"Тактика врага?"

"Тебе не следует так говорить о своих сестрах, Джульетта. Они не твои
враги".

"Нет?" Джульет комично приподняла брови. "Ну, тогда в чем же заключается
Последний план Ханны — "для моего блага"?"

Ее мать не могла удержаться от улыбки, услышав, как Джульет произнесла
последние слова. Миссис Трейси иногда опасалась, что она виновата в том, что
поощряет непослушание ребенка. Но у маленькой кошечки были такие
милые, обворожительные манеры, а глаза, озорно смотревшие в ее сторону
были так полны очарования.

Лицо миссис Трейси быстро снова стало серьезным, и она вздохнула, прежде чем
ответить на вопрос Джульетты.

"Это скорее план мисс Такер", - сказала она с тонким тактом. Она
знал, что Джульетта, как и большинство из школьниц, занимавший
директриса в почете. "Она слышала, ежедневного взаимодействия для
что она думает, что вы одеты", - продолжает г-жа Трейси, "и был очень
пожалуйста, пообещал рекомендовать вам за это".

Лицо Джульетты упало. Она бросила веер она была через
и подошел к окну, где она стояла, глядя с капризным
выражение на юном лице.

"Я ненавижу это!" - сказала она наконец. "Мне ненавистна мысль о преподавании большое
негодяи!"

"Есть только два", - сказала ее мать.

"Это все равно, - сказала Джульетта. - Я ни капельки не приспособлена для этого. Но я
полагаю, вы хотите, чтобы я приняла ситуацию?"

"Я думаю, дорогая, тебе пора начать зарабатывать деньги для себя", - мягко сказала
ее мать. "Твои сестры имеют право ожидать этого. Они работают
так усердно, и Ханна вносит такой большой вклад —"

— О, не говорите мне о примерном поведении Ханны, — нетерпеливо перебила Джульетта. —
Меня это тошнит. Ужасно быть такой бедной. Если бы только — о,
матушка, если бы только мой голос можно было поставить, подумайте, сколько бы я зарабатывала!
 Насколько лучше бы нам жилось!

"Ты, вероятно, была бы только разочарована, дорогая. Ты думаешь о немногих
женщинах, которые добиваются успеха; но ты забываешь о многих, которые терпят неудачу. Я слышал, люди говорят,
что все профессии переполнены. Должно быть, так и с музыкой".

"Конечно, слишком много глупых, бездарных исполнителей, - сказала
Джульетта, - но ты же знаешь, что наверху всегда есть место".

"Что ж, дорогая, нет никаких причин, почему бы тебе не попрактиковаться в музыке"
, если ты согласишься на этот ангажемент", - сказала ее мать. "Ханна думает, что
зарплата будет составлять сорок фунтов, так что, возможно, вы могли бы позволить себе давать
уроки для себя. Вы пойдете и увидите леди, Джульетту, если она пожелает
для интервью?"

"О да, я пойду и повидаюсь с ней", - сказала Джулиет, и в ее глазах появился озорной блеск
. "Возможно, когда она меня увидит, она не будет хотеть
завязать со мной".

Два дня спустя Джульетта сидела со своей подругой Флосси Чалкомб.
на общественной лужайке, рядом с которой стоял дом последней. Джульетта сдержала обещание, которое дала своей матери. Она больше не заходила в дом Шалкомбов, несмотря на многочисленные уговоры. Вместо этого они встречались на лужайке. Там они
задержаться для разговора, когда они вместе шли из школы,
и вот Джульетта бы изредка искать подругу на ярмарке лето
вечера.

Нередко случалось, что Алджернон Чалкомб прогуливался по улице
от дома со своими собаками и задерживался рядом с Джульеттой, чтобы поговорить.
Джульетта очень стеснялась его, когда он пришел в первый раз, но вскоре привыкла
видеть его и с нетерпением ждала своих бесед с ним. Было
приятно ощущать его восхищение, которое проявлялось так незаметно
так, что ее гордость не могла обидеться. От него и его сестры
она получила много сочувствия в своих стремлениях к артистической жизни.
Они постоянно подпитывали её тщеславие картинами славного будущего, от которого, как они описывали его, её отделяло всего несколько шагов.

Джульетта и Флосси были одни в этот тёплый летний вечер, и их разговор состоял в основном из жалоб, потому что Джульетта была носителем неприятных новостей.

— Разве это не ужасно, Флосси? — сказала она, как только они встретились. — Ханна
собирается завтра отвезти меня в Хэмпстед, чтобы я познакомилась с той леди.

 — Ты же не всерьёз? Как отвратительно! — ответила её подруга.

- Разве нет? Мне ненавистна мысль о том, чтобы идти туда с инспекцией, но— - и
в глазах Джульетты появился смеющийся огонек. - Это не будет моей виной, если
леди пригласит меня. Я хочу сделать все от меня зависящее, чтобы произвести плохое впечатление на
ее."

"О, Джульетта! Какая прелесть! Какая отличная мысль!", - сказала Флосси, смеясь
от души. "Алджернон говорит, что это стыдно, чтобы кто-нибудь думает о
гувернантка от вас. Он говорит, что люди не заслуживают того, чтобы вы. Он
просто с ума по ней сходят. Слышала бы ты, как он себя ведет.

"К счастью, леди не захочет меня видеть до осени", - сказала Джульетта. "Она
хочет нанять кого-нибудь, прежде чем отправиться на море. Ты собираешься
на море, Флосси?

"Да, мы едем в Маргейт", - сказала Флосси. "Мне нравится Маргейт, а тебе?
 Куда ты поедешь, Джульетта?"

"О, я не знаю. Мы с мамой, возможно, проведем две недели в Херн-Бэй вместе.
Залив. Ханна едет в Кембридж, а Саломея должна сопровождать
Хейсов на религиозный съезд на Север. Это будет приятно
избавиться от них на некоторое время; но я не люблю ничего с
это висит надо мной."

Как девушки разговаривали там вместе наткнулся на зеленую, с одним из
из домов напротив вышел молодой священник в сопровождении маленького мальчика.
Подойдя к скамейке, на которой они сидели, он остановился и раздражённо воскликнул: «Вот! Я забыл пакет, который обещал отправить. Сбегай за ним, Арчи, милый мальчик. Ты найдёшь его на столике в прихожей».

"Ты подождешь меня, дядя Артур?" - уточнил малыш, прежде чем
он умчался прочь.

- Конечно, я буду ждать тебя. Смотри, я посижу здесь, пока ты не вернешься.
" И он сел на дальний конец скамейки.

Девушки посмотрели на него с некоторым любопытством, а затем продолжили
их разговор, Джульетта инстинктивно понижает тон, а Флосси
так же характерно повышает свой. Она была из тех, кто никогда не упускал
возможности показать себя, и лелеяла иллюзию, что ее
слова и манера держаться не могли не понравиться всем.

"В самом деле, Джульетта, - легкомысленно воскликнула она, - очень странно думать о том, что
ты станешь гувернанткой. Все будут называть тебя мисс Трейси".

— Право, я надеюсь, что они не будут обращаться ко мне в такой чопорной манере, — сказала
Джульет. — Мне это не понравится.

— Но они будут. К гувернанткам всегда так обращаются. «Мисс»
Трейси, я надеюсь, что твои ученики доставляют тебе удовольствие ", - сказала Флосси,
изображая аристократическую даму.

- Помолчи, Флосси, - сказала Джульетта с некоторым раздражением, вызванным
скорее громкостью собеседницы, чем ее словами. Она посмотрела
в сторону священника.

К ее удивлению, он рассматривал ее с интересом. Он
казалось, собирался что-то сказать, затем заколебался; наконец, сильно покраснев,
он наклонился к ней, приподнял шляпу и заговорил очень вежливо.

"Извините, если я кажусь назойливым, — я бы не хотел быть таким добровольно.
дерзким, — но я не мог не услышать ваше имя. Теперь это происходит
что джентльмен, с которым я недавно путешествовал из Австралии,
стремится найти в Лондоне кого-то из родственников с такой фамилией. Может быть, вы — один из тех, кого он ищет?

 — Я так не думаю, — сказала Джульетта, сильно удивившись. — По-моему, у меня нет родственников с фамилией Трейси. Только я и моя мать. Мой отец, армейский офицер, умер много лет назад.

«Странно!» — воскликнул священник. «Этот джентльмен говорил, что у него есть брат в армии. Не могли бы вы дать мне ваш адрес, вдруг он ему понадобится? Он не один из нас
тот, кого вам нужно бояться, воспользуется этим любым нежелательным образом ".

"О, я нисколько не возражаю", - сказала Джульетта и поспешила рассказать
ему, где она живет.

Он сердечно поблагодарил ее; затем, когда к нему подбежал его маленький племянник.
Он приподнял шляпу и ушел.

"Ну, это забавно!" - воскликнула Флосси. "Подумать только, что он
вот так запомнил твое имя! Может ли быть, что он встречался с кем-нибудь из твоих
родственников?"

"Я так не думаю", - сказал Джульетте: "я никогда не слышал, что у нас сейчас никого
в Австралии, принадлежащих США. Но мать узнает".

— А что, если бы у тебя появился богатый дядя и сделал тебя своей наследницей, —
сказала Флосси. — Разве это не было бы чудесно? Тогда тебе не пришлось бы быть гувернанткой.

— Да, конечно. О, это было бы чудесно! — воскликнула Джульет,
воображение которой было взбудоражено этой идеей. — Но это маловероятно! Такого со мной никогда бы не случилось.
"Я не знаю об этом.

Мне кажется, что ты как раз тот, с кем должны происходить приятные вещи. "Я не знаю об этом." "Я не знаю об этом."
"Я не знаю об этом." Я могу представить, что ты станешь кем угодно —
примадонной, герцогиней, королевой! " - сказала Флосси, которая не ограничивала себя в
своих льстивых речах.

Джульетта рассмеялась и покачала головой.

«Бедная маленькая служанка-гувернантка — вот кем ты, должно быть, представляешь меня, Флосси», — сказала она. Но ей не было неприятно, что её тщеславию воздали должное. «Интересно, кто этот джентльмен, — сказала она, оглядываясь на удаляющуюся фигуру священника. — Тебе не кажется, что у него приятное лицо?»

 «Да, конечно». Я считала его на редкость уродливым, - ответила Флосси, - но я
признаю, что он довольно изысканно выглядит. Несомненно, джентльмен.

"Мне нравится его лицо, - сказала Джульетта, - оно выглядит таким красивым и сильным".

"Право, Джульетта, я и не знала, что ты так любишь хороших людей!" - сказала
Флосси, смеясь.

«Я не восхищаюсь людьми, которые считают себя хорошими и хотят
всех исправить, — сказала Джульетта, — но мне нравятся по-настоящему
хорошие люди. Я бы хотела...»

Джульетта внезапно замолчала, инстинктивно почувствовав, что Флосси
не поймёт её желания. Как она могла выразить эмоции, которые, несмотря на её своенравие и упрямство, часто переполняли её сердце, когда она думала обо всём хорошем, истинном и прекрасном в человеческой жизни?

Джульетта не хотела, чтобы её жизнь была такой же, как у окружающих её людей. Она раздражалась, когда другие пытались её контролировать. Она
хотел взять ее, но она никогда не означало, что она должна быть
неблагородным способом. У нее были идеалы, хотя все они были слишком расплывчатыми и
фантазер. Она ненавидела эгоизм и подлость и испытывала острое чувство
несправедливости всякий раз, когда сестры называли ее эгоисткой. Но они могли
судить о ее действиях только по своим проницательным, прозаичным наблюдениям;
у них не было ни воображения, чтобы представить, насколько разными они могут
появляются видно с ее точки зрения.



ГЛАВА VI

ДЖУЛЬЕТТА ОСМОТРЕЛА

"Мама, ты думаешь, он может быть кем угодно, принадлежащие нам?" - спросила Джульетта
с нетерпением, когда она рассказала о своей встрече с неизвестным священником
в тот день и о вопросе, который он ей задал.

"О нет, дорогая! Трейси — не такое уж редкое имя. И всё же — это очень
странно — у твоего отца был брат, который уехал в Австралию; но он
уже много лет как умер — по крайней мере, всегда считалось, что он умер."

"Но это было ошибкой—это было ошибкой, и он вернулся, чтобы потребовать
нас как своих ближайших родственников!" - воскликнула Джульетта взахлеб. "Да, это так, я
точно! Конечно, он богат, и не надо быть гувернанткой—"

«Моя дорогая девочка, как ты говоришь! Ты меня просто сбиваешь с толку! Ты забываешь, какая Австралия большая. Там могут быть сотни Трейси. И твой отец всегда считал, что его брат умер. Конечно, он уехал в гневе и, возможно, хотел, чтобы его родственники считали его мёртвым. Его звали Ральф. Их было только двое детей — твой отец и он. Они рано осиротели и воспитывались дедом. Я
думаю, между ними была какая-то ревность. Во всяком случае, они
поссорились, и Ральф ушёл, но я никогда не слышал подробностей.
Твой отец не хотел говорить об этом.

«О, мама, я не могу не думать о том, что это вернулся мой дядя! Как бы я хотела, чтобы он поторопился и навестил нас! Я бы щёлкнула пальцами перед Ханной и Саломеей, если бы у меня был богатый дядя, который меня защищал бы».

«Джульетта! Что за выражения! Ты действительно очень непослушная девочка».

«Именно так». Совершенно неисправима. Я сочту своим долгом сообщить
миссис Кэмпбелл, что из меня не выйдет образцовый воспитатель.

Миссис Трейси быстро взглянула на Джульетту. В её глазах она уловила озорной блеск,
который вызвал у неё некоторые опасения. Как будет вести себя ребёнок
завтра? Но она не обратила внимания на слова Джулиет. Она хотела
избежать любых упоминаний об интервью, назначенном на завтра. Она
боялась, что будет сказано что-нибудь, что могло бы повергнуть Джульет в
неподатливое настроение. Поэтому она не пыталась остановить девушку, когда
вскоре та пустилась в восторженные описания того, какой может стать их
жизнь с появлением богатого дядюшки. Строительство замков
бесспорно, забавное развлечение, и мы достаточно скоро узнаем о
несущественной природе воздушных сооружений, которые мы возводим.

Настроение Джульетты изменилось к следующему утру. У нее больше не было никаких
надежда на то, что произойдет что-то чудесное, что осветит горизонт ее будущего
. Ее дух взбунтовался сильнее, чем когда-либо, при мысли о ненавистном
осмотре, которому она должна была подвергнуться днем. Она была
раздражительной в своей речи, временами выглядела очень сердитой, а
в других случаях проявляла озорное ликование, сопровождаемое этим злым блеском
в фиалковых глазах, которые уже вызывали у ее матери беспокойство.

"Ты постарайся одеться опрятно", - сказала ей Саломея,
когда она собиралась готовиться к своему визиту. "Многое зависит от
первое впечатление".

— Вам не нужно бояться, — ответила Джульетта, сверкая глазами. — Я буду очень осторожна в том, какое впечатление произведу.

Когда она спустилась вниз несколько минут спустя, в её внешности трудно было найти хоть один изъян. На взгляд матери, она никогда не выглядела красивее. Саломея внимательно осмотрела её с головы до ног, но перчатки, ботинки, платье — всё было в порядке. Неодобрительный взгляд Саломеи упал
на непослушные волосы, которые показали в мягкий, шелковистый путаницы под
широкий Ливорно шапочку, которая так очаровательно стала справедливой, молодое лицо.

- Ты не могла бы немного привести свои волосы в порядок? - спросила она. "Это кажется
сегодня кудрявее, чем когда-либо.

"Нет, я не могу", - сказала Джульетта, тряхнув головой, отчего
непослушные золотистые локоны еще больше отделились от ее лба, чем раньше. "Мои
волосы - это просто часть меня, и я не могу их изменить. Большинство людей находят мои
золотистые локоны восхитительными".

"Ну вот, ты очень хорошо выглядишь, дорогая!" - нежно сказала ее мать. "Беги отсюда"
сейчас же; ты не должен заставлять Ханну ждать, иначе опоздаешь на поезд.

Миссис Трейси и Саломея стояли бок о бок у окна и смотрели
Ханна и Джульетта шли к воротам.

"Она выглядит не очень подходящей для роли гувернантки, не так ли?" заметила
Саломея.

"Нет, в самом деле, бедняжка!" - с чувством ответила миссис Трейси. "Ты выглядишь
гораздо более подходящим для этого", - добавила она не без иронии.

Но Саломея не почувствовала насмешки. Она восприняла слова своей матери
как комплимент. Она гордилась чрезвычайной простотой
своего платья и контрастом, который оно представляло с общей модой. Ей нравилось
думать, что она не такая, как другие женщины. Для нее слово "модный"
казалось синонимом слова "греховный". Она считала, что отношение, которое она
поддерживала к миру и его моде, свидетельствует о
превосходный ум и характер. Из-за этого ей не самоотречение воздерживаться от
носить красивые вещи, для нее мало вкуса для этих целей; не
боль ее следует считать странным. Она получила свою награду во многих проявлениях
чувства собственного достоинства, многих гордых, самодовольных размышлениях о своем собственном героизме,
силе духа мученицы.

Джульетте было нечего сказать, пока они с сестрой шли к железнодорожной станции
. Она так коротко ответила на замечания Ханны, что
та решила, будто она «дуется».

Как только они заняли свои места в поезде, Ханна, которая
боясь терять время, она развернула экземпляр "Эдьюкьюшнл Таймс",
которым она запаслась на этот случай, и внимательно читала
, пока поезд не остановился на станции Хэмпстед. Раз или два
она взглянула на Джульетту, которая уселась в дальнем конце
купе, которое было предоставлено им самим. Джульетта, казалось, была
поглощена созерцанием своих перчаток. Ханна была близорука, и она
не заметила, что в правой руке Джульетты был крошечный перочинный нож, которым
она осторожно распарывала швы перчатки на другой руке, только что
на кончиках пальцев. Не заметила она и того, что Джульетта впоследствии
уделила некоторое внимание своим ботинкам.

Дом, к которому они направлялись, находился на некотором расстоянии от
станции, и Ханне было трудно найти дорогу.
Она стремилась быть пунктуальной к назначенному миссис Кэмпбелл часу,
и, торопясь, почти не обращала внимания на Джульетту; но она была
осознавая, что, пока она волновалась и теряла терпение, настроение Джульетты
изменилось в обратную сторону. Ее угрюмость исчезла. Она проявила
дружелюбный интерес к затруднениям сестры, говорила бодро и даже
сделал шутливые замечания о лицах и местах, где они прошли—верный
знак, что она была в хорошем настроении. Ханна удивился, но поздравил
сама по переходу.

Они добрались до дома очень мало за раз. Стоя на пороге
и нажимая на звонок, Ханна повернулась, чтобы критически осмотреть
Джульетту.

"Почему Джульетта", - воскликнула она, тоном тревогу, "есть кнопка
уйдя с фронта ваше платье! Как очень легкомысленно с вашей стороны, чтобы выйти
так!"

"Так оно и есть!" - воскликнула Джульетта. "И это было совсем недавно", - добавила она,
подняла руки к тому месту, где свисали оборванные нити, и
осмотрела его с видом научного интереса. Действие ее привел
перчатки вся в поле зрения Ханны, и она воскликнула в ужасе, как она увидела
их состояние—

"Джульетта, как ты можешь надеть такие перчатки? Я заявляю, есть все
показывая пальцем! Они совершенно безобразны.

"Теперь, когда вы упомянули об этом, они действительно выглядят довольно скверно", - сказала Джульетта, как будто
такая мысль не могла прийти в головуд. к ней без приглашения.

"Плохо!" Открывшаяся дверь прервала возмущенное высказывание Ханны.
Ничего не поделаешь; отступление теперь было невозможно. Ханне пришлось
взять себя в руки, насколько она могла, спросить миссис Кэмпбелл и последовать за
аккуратной горничной через холл в гостиную с
унизительная убежденность в том, что предстоящее собеседование должно оказаться провальным.
Чем занимались ее мать и Саломея, чтобы не видеть, что Джульетта
начала должным образом экипироваться?

"Моя дорогая Джульет, не сидите спиной к свету, и сохранить ваш
руки с глаз долой как можно больше," Ханна увещевал ее, когда
Служанка оставила их наедине.

"Право, Ханна, я не думаю, что это будет справедливо по отношению к миссис Кэмпбелл,"
— ответила Джульет с вызывающей серьёзностью. "Я пришла сюда, чтобы она могла меня осмотреть, и она имеет право увидеть меня в лучшем свете."

Говоря это, она села напротив окна так, что её ноги были хорошо видны. С новым ужасом Ханна заметила, что на её левом ботинке не хватает двух
пуговиц.

"Боже мой," сказала Джульетта, когда Ханна указала ей на это, "странно, что
пуговицы иногда отрываются!"

Прежде чем Ханна успела сказать ещё хоть слово, в комнату вошла миссис Кэмпбелл.
Ни одна женщина не может нести себя с большим достоинством и самообладанием, чем
Ханна была не для показа, а теперь ее обычное самообладание пустынный
ее. Чувство стыда из-за того, как выглядела Джульетта, заставляло ее
нервничать и почти стесняться. Она наполовину подозревала, что Джульетта намеренно
планировала таким образом поставить ее в неловкое положение, и она была в абсолютном ужасе от того, как
ее младшая сестра может вести себя во время интервью. Что могла
она отважиться сказать, пока Джульетта сидела рядом с озорным огоньком
в глазах и невинным — слишком невинным — выражением розового
рот, смысл которой Ханна знала, но слишком хорошо? Ей никогда еще не доводилось
чувствовала себя в непростое положение.

Миссис Кэмпбелл была изящная маленькая женщина с приятными манерами. У нее
голубых глаз было очень проницательное, настороженное выражение, и Ханна была уверена, что
она с первого взгляда заметила вопиющие недостатки наряда Джульетты.

«Я готова была провалиться сквозь землю от стыда», — сказала она потом,
описывая свои ощущения Саломее.

 Взгляд миссис Кэмпбелл смягчился, когда она посмотрела на милое детское личико Джульетты.

 «Это, конечно, не та сестра, о которой мне писала мисс Такер», — сказала она.
сказала, поворачиваясь к Ханне. - Она выглядит слишком молодо, чтобы быть гувернанткой.

- Ей ровно двадцать, - ответила Ханна.

- Действительно! Я бы никогда не подумала, что тебе семнадцать, - сказала она,
с улыбкой глядя на Джульетту. "Ты любишь детей?"

"Нет, я не люблю", - откровенно сказала Джульетта. "Будьте уверены, я никогда не имел много
что с ними делать, ибо я самый молодой у себя дома; но я не думаю, что
хотел бы их".

"Это прискорбно", - сказала миссис Кэмпбелл, выглядя озадаченной. "Тогда что
заставило вас подумать, что вы хотели бы преподавать?"

"Я так не думаю", - ответила Джульетта. "Я должна сказать вам откровенно, что я
не нравится идея, и я не думаю, что я в наименее приспособлены для того чтобы быть
учитель. Это мои сестры, которые хотят, чтобы я стала гувернанткой. Они думают, что я
должен заработать денег".

Ханна покраснела. "Джульетта", - запротестовала она, - "ты несправедлива
к нам, рассматривая дело таким образом. Мы озабочены тем, чтобы Джульет нашла себе занятие
, - объяснила она, - потому что мы уверены, что она была бы
счастливее, если бы у нее было постоянное занятие. Конечно, я не имею в виду, что вы должны
понимать, что для нас не имеет значения, что она должна помогать, чтобы
содержать себя, но я уверен, что наше главное желание - для ее блага ".

— Конечно, конечно. Вы совершенно правы. Хорошо, когда у девочек есть чем заняться, — сказала миссис Кэмпбелл. Она могла посочувствовать старшей сестре в её затруднительном положении, но Джульет заслуживала ещё большего сочувствия. Она была очарована красотой девочки и удивлена её смелостью, но, будучи гувернанткой, сразу же исключила её из списка кандидаток. — И всё же я считаю ошибкой пытаться
навязать ей своё мнение, — продолжила она. — Если вашей сестре не нравится преподавать, не лучше ли ей попробовать себя в чём-то другом? Я
сильно мнение о том, что никто не должен пытаться научить кого не
почувствовать себя истинным призванием для него. Теперь я должна признать, что мои маленькие девочки
такие жизнерадостные и так мало расположены к учебе, что я должна чувствовать себя
боюсь доверить их тому, кто не любит детей по-настоящему и чувствует
некоторый энтузиазм в их обучении ".

"Конечно, я вполне могу понять, что после того, что прошло ты можешь
не чувствую себя иначе", - сказала Ханна, вставая.

Но в этот момент вошёл слуга с чаем, и миссис Кэмпбелл мягко
настаивала на том, чтобы её гости выпили по чашке, прежде чем уйти. Каждый
Она с радостью ушла бы сразу. Мгновенное чувство триумфа, охватившее Джульетту, прошло, и ей стало стыдно за ту роль, которую она сыграла. Она чувствовала, что поступила подло по отношению к Ханне. Более того, её самолюбие было сильно задето, и её щёки горели от стыда, когда она была вынуждена демонстрировать свои очень неопрятные перчатки, в то время как миссис Кэмпбелл с очаровательной вежливостью подавала ей чай и пирожные. У Джульетты
были инстинкты настоящей леди, хотя в тот день она предпочла действовать вопреки
им.

Ханна молчала несколько минут после того, как они покинули миссис
Дом Кэмпбелла. Она была так возмущена, что едва осмеливалась
заставить себя заговорить.

"Тебе не нужно бояться, Джульетта, что я когда-нибудь снова отправлюсь с тобой в такую же
экспедицию", - сказала она наконец с горечью. "Это
первый, и он также будет последним".

"Тем лучше", - ответила Джульетта с притворной жизнерадостностью.

— Вы могли бы сказать мне, — продолжила Ханна, — что вы намеревались сделать так, чтобы миссис Кэмпбелл не смогла вас нанять. Вам не нужно было ставить меня в такое унизительное положение.

 — Я не сказал ничего, кроме того, что вы прекрасно знали и раньше, — ответил он.
Джулиет. "Я подумала, что будет правильно быть откровенной".

"Я никогда раньше не знала, что ты не любишь детей", - сказала Ханна. - Я видел
, как ты играла с маленькими Хейзами, как будто они тебе очень нравились
. Ты упустила отличный шанс. Я думаю, миссис Кэмпбелл
была склонна к тому, чтобы ты понравилась.

"Как и большинство людей, кроме тебя, Ханна".

"Ты не имеешь права так говорить, Джулиет. Я уверен, что нет ничего, чего бы я
не сделал для тебя; но ты должен помнить, что если люди хотят быть
любимыми, они должны быть любящими. Когда ты пытаешься угодить мне или Саломее?
Тебе просто доставляет удовольствие досаждать нам.

«Тогда я, должно быть, счастливый смертный, потому что, кажется, меня очень легко вывести из себя», —
сказала Джульетта.

 Ханна не стала отвечать на эту саркастическую реплику, и до конца пути домой они молчали.
Хотя Джульетта высоко держала голову и изображала крайнее безразличие, когда они увидели «Тополя», она чувствовала себя довольно подавленной.  К своему удивлению, она увидела у ворот наемный экипаж.

"Кто пришел?" - спросила она. Затем, всплеснув руками в внезапное
хор "Ах, если бы это должен был быть мой богатый дядя!" - кричала она, и поспешила в
дом.

Саломея встретила её в холле с лёгким волнением на лице.

"Осторожно, Джульетта," — сказала она, — "в гостиной с мамой
находился джентльмен. Вот, это его визитная карточка. Полагаю, он какой-то родственник."

Джульетта взглянула на карточку и тихо вскрикнула от восторга.

"Мистер Ральф Трейси! Это он! Это мой богатый дядя!" - кричала она, и
срывая с рук перчатки и бросая их у нее, она поспешила к
гостиную дверь.

"Останься, Джульетта!" - воскликнула Саломея, как только поняла ее намерение.
"Ты не должна входить, пока мама не пришлет за тобой". "Ты не должна входить, пока мама не пошлет за тобой".

Но ее слова были напрасны, потому что Джульетта уже открыла дверь.



ГЛАВА VII

ПРИХОДИТ БОГАТЫЙ ДЯДЮШКА.

Джульетта порывисто вошел в гостиную и уставился с откровенным
любопытством смотрели на незнакомца, который сидел там, разговаривал серьезно с ней
мать.

Он был совсем не большой, витиеватой, благополучная с виду человека, которого она
ожидал увидеть. Он был невысокого роста и настолько худой, что казался почти
тщедушным. Его голова была лысой, за исключением пряди седых волос на
затылке; у него были резкие черты лица и проницательные, хотя и
впалые глаза. Он говорил хриплым голосом; его одежда была
хорошей, но строгой, старомодной.
снято. Он сидел спиной к двери, и Джульетта, когда она
приблизилась, успела заметить эти детали, прежде чем ее мать произнесла ее
имя, и незнакомец поднялся.

"Так это и есть Джульетта?" - сказал он, глядя на нее с явным восхищением.
- Я счастлив познакомиться с вами, моя дорогая. - и, взяв протянутую ей руку
, он склонился над ней со старомодной учтивостью.

"Джулиет", - сказала миссис Трейси, которая выглядела очень довольной и взволнованной,
"это твой дядя, единственный брат твоего отца, которого все считали
умершим".

"Как восхитительно!" - воскликнула Джульет чистым, звенящим голосом. "Я очень
рад, что все были неправы. Как приятно иметь дядю!"

"Очень приятно услышать это от вас", - сказал ее дядя, глядя
интенсивно удовлетворен "и, со своей стороны, я готов сказать, 'как
приятно иметь такую племянницу!'"

Его лицо было очень приятное выражение, когда он говорил. Его глаза, если
Кин, любезно, и юмористический огонек. Джульетта смотрела на него,
и чувствовала, что она должна нравится.

"Это так, но недавно я узнал, что могу претендовать на столь ценную вещь"
, - продолжил мистер Трейси. "Странно сказать, я никогда не слышал о своем
брат брака, ни о его смерти до недавнего времени, случайно привез
на мой удаленный австралийский жилище джентльмена, который ранее в
твоего отца полка. Он сказал мне, что, по его мнению, вдова моего брата
с ребенком живет где-то в Лондоне. Я некоторое время обдумывал эту новость.
немного времени прошло, прежде чем я решил вернуться домой. Я устал от
одинокой жизни; причин, побудивших меня оторваться от
всех, кто знал меня в Старом Свете, больше не существовало. Возможно, я был
неправ, поступив так, но в то время я считал себя оправданным.
Однако сейчас нет необходимости останавливаться на этом.

Миссис Трейси не проявляла нескромного любопытства. Она считала, что лучше, если прошлое останется в тени. Попытка с её стороны раскрыть его тайны могла бы привести к тому, что стали бы известны факты о её муже, капитане Трейси, которые было бы больно узнавать.

 Джульет тоже не хотела знать о своём дяде больше, чем он был готов рассказать. Она интересовалась им по разным причинам,
но совсем не его прошлым. Не было ничего странного в том, что он проявлял к ней значительный интерес.
ей казалось, что это единственное, что должно было быть
ожидается. Она получила свое лестное внимание в самый бессовестный
образом, задаваясь вопросом, что он был настолько стар,-смотрю на него, и в отличие от
портреты отца она видела.

"Вы, кажется, не женаты?" - спросила его миссис Трейси через некоторое время.

"Я был женат, но моя жена умерла", - был его ответ. "У меня тоже была
маленькая дочь, но она умерла".

Он говорил с усилием; очевидно, ему было больно говорить о
себе. Он был из тех, кто скорее избегал, чем искал сочувствия, но он
был очень готов задавать вопросы, касающиеся его невестки и ее
ребенок. Джульетта была только болтал с ним и давать ему обильное
информация о себе своим обычным откровенным образом.

"Это счастливый конец очень ужасного дня", - заметила она.

Он спросил, в чем заключался кошмар прошедшего дня, и
Джулиет перешла к забавному описанию своего интервью
с миссис Кэмпбелл. Он не мог удержаться от смеха, когда она рассказывала эту историю.
Даже миссис Трейси с трудом сохраняла серьезное выражение лица — факт,
который лишал всякой эффективности упреки, которые она чувствовала себя обязанной произнести
.

"Боюсь, образцовой гувернантки из нее не получилось бы", - сказал мистер Трейси
вытирая слезы, выступившие от смеха, ее матери.

"Боюсь, что нет", - сказала Джульетта с покорным видом. "Но гувернанткой я
буду, если Ханна и Саломея добьются своего".

"А кто такие Анна и Саломе?" спросил он.

Миссис Трейси, с некоторым смущением, - объяснил существование двух ее
старшие дочери.

Он слушал, и смотрел на Джульетту с новым интересом. Было ли это хорошенькое
юное создание, таким образом, в положении Золушки, тиранизированной
старшими сестрами, чьи сердца были такими же уродливыми, как и их личности? Что ж,
он хотел посмотреть, не сможет ли он сыграть роль, подобную роли феи
крестной. Немного погодя он поднялся, чтобы уйти, и его не удалось уговорить.
задержаться подольше, чтобы познакомиться с Анной и Саломеей.

"Надеюсь, в другой раз я получу это удовольствие", - сказал он. - А теперь я должен
вернуться в свой отель. По правде говоря, я немного нездоров и вынужден очень тщательно следить за своим питанием, так что я вынужден отклонять все гостеприимные приглашения.

 — Мне жаль это слышать, — сказала миссис Трейси. — Вы не думаете обратиться к кому-нибудь из наших лондонских врачей, пока будете в городе?

"Ни в коем случае", - был ответ, дано больше энергии, чем у него было
еще отображается. "У меня нет мнения современных врачей. Жаль, если к тому времени, когда мужчине исполняется
сорок, он не научился понимать собственную конституцию
лучше, чем кто-либо другой. Здоровье в основном зависит от
диеты; склонность человечества к употреблению мяса - благодатный источник
болезней ".

"Значит, вы вегетарианка?" спросила миссис Трейси.

"Ну, да, полагаю, что так", - сказал он, а затем, со своим обычным отвращением
к обсуждению самого себя, резко сменил тему.

"Позаботься о своем прелестном ребенке", - сказал он, понизив голос;
- и пусть больше не будет разговоров о том, чтобы сделать ее гувернанткой: она
слишком молода для этого. Я прослежу, чтобы она получила то, что хочет. Я
я не богатый человек, но я могу предоставить для нее, что не должно быть никаких
нужно ей, чтобы заработать деньги".

- Я уверен, вы очень добры. Это слишком любезно с вашей стороны! - воскликнула миссис
Трейси вспыхнула от удивления и удовольствия.

Но поблагодарил, видимо, было еще более тревожным, чтобы Ральф Трейси, чем
личные встречи, и спасибо Миссис Трейси заставило его спешить с
дом со всех ног.

Миссис Трейси втайне надеялась, что Джульетта не слышала прощальных слов своего дяди,
но её острый слух уловил их смысл, несмотря на то, что он говорил вполголоса.

Когда его такси отъехало, она вбежала в столовую и от радости закружилась вокруг стола.

Ханна оторвала взгляд от книги и нахмурилась.

"Ура! Ура!" — закричала Джульетта. «Мой богатый дядя приехал, и больше не может быть и речи о том, чтобы я стала гувернанткой. Он сам так сказал, я слышала. Теперь миссис Кэмпбелл может взять меня, если сможет!»

 «Ты забываешь, — сказала Ханна, — что миссис Кэмпбелл очень ясно дала понять, что не хочет этого».
чтобы воспользоваться вашими услугами".

"Тем самым показывая себя разумной женщиной", - сказала Джульетта. "О, я так
рад! Я просто схожу с ума от восторга!"

"А ты ведешь себя как сумасшедшая", - сказала Саломея, яростно вышивая
платье, которое она заканчивала для Общества Доркас.

— Что ж, — сказала Джульетта со вздохом глубокого удовлетворения, — теперь у меня есть
шанс немного поступать по-своему.

 — Как будто ты не поступала по-своему всю свою жизнь! — сказала Саломея.

 — Кто бы мог подумать? — сказала миссис Трейси,
вошла в комнату, ее лицо сияло от счастливого возбуждения. "
Брат моего мужа! А я и не знала, что у него был брат! Действительно, при первом
он упомянул его, он сказал мне, что он был уверен, что он мертв. Это
очень странно!" И, сев, она очень живо описала
беседу с мистером Ральфом Трейси и повторила все, что он сказал.

Ей не пришло в голову, что ее старшие дочери слушали без особого
интереса. Она была слишком взволнована и воодушевлена тем, что произошло,
чтобы заметить, как это повлияло на остальных; но Ханна и Саломея были
болезненно осознающими, что находятся в стороне от всего этого.

События дня ничего для них не значили; это был не их дядя
тот, кто проявил себя таким замечательным образом, и Ханна почувствовала
с горечью, что Джульетта, которая заслуживала сурового выговора за свое поведение
поведение у миссис Кэмпбелл теперь обойдется без единого упрека.
Она не имела права на дикий восторг, который демонстрировала. У Ханны
Здравый смысл удержал ее от того, чтобы в этот момент затронуть тему проступков Джульетты
. Она знала, что её мать не в настроении
их обсуждать, и будет разумнее промолчать.

Но, тем не менее, Ханну возмущало легкомыслие, которое Джульет проявляла
. Неужели так будет всегда? Неужели девочку никогда не заставят
почувствовать последствия ее вопиющего своеволия? Так казалось. Это
казалось, что жизнь должна была стать исключительно гладкой и легкой
для ног Джульетты. Не должно было быть больше никаких мыслей о том, что она может быть
гувернанткой или каким-либо образом зарабатывать себе на жизнь. И Ханна, которые
было очень много работал всю свою жизнь, сначала как ученица, амбициозные
различения, а в последствии кропотливый, добросовестный педагог,
Она неосознанно чувствовала себя уязвлённой из-за того, что судьба её младшей сестры, казалось, была совсем не такой, как у неё самой.

"Джульетта теперь будет добиваться своего во всём, вот увидишь," — сказала она Саломее в тот вечер, когда они ложились спать.

"Думаю, она уже почти добилась своего," — ответила Саломея.  "Ты имеешь в виду, что она осуществит своё желание стать певицей на публике?"

— Я не думала об этом, — сказала Ханна, поражённая этим предположением. — Я искренне надеюсь, что это не так, но меня ничто не удивит. Однако возможно, что её дядя может возразить
за такую карьеру для своей племянницы.

"Интересно, очень ли он богат", - сказала Саломея.

"Он сказал, что не был богатым человеком", - ответила Ханна. "Но поскольку он
вызвался обеспечивать Джульетту, я полагаю, что его средства не
стеснены".

— Что ж, я надеюсь, что это пойдёт Джульетте на пользу, — с сомнением сказала Саломея, — но я не могу не думать о том, что ей было бы лучше работать.

 — Конечно, было бы. Она и так слишком ленива и легкомысленна. Я не знаю, во что она превратится, когда ей нечем будет заняться, кроме как ублажать себя.

— «Я бы не поменялась с ней местами», — сказала Саломея. «Безделье — это прекрасно
искушение. Я более чем довольна своей тяжёлой работой.

— И я тоже, — сказала Ханна.

Но, несмотря на их мудрые слова, возможно, ни одна из сестёр не была абсолютно свободна от зависти, когда они размышляли о том, как повезло избалованной Джульетте.



Глава VIII

СЧАСТЬЕ УЛЫБАЕТСЯ ДЖУЛЬЕТТЕ

В последующие дни пророчество Ханны о Джульетте, казалось, сбылось. Она, безусловно, добивалась своего во всём и с наименьшими усилиями. Если бы её дядя не был богатым человеком, он был бы очень щедрым.

Джульетте стоило лишь выразить желание, и, если это было в его силах, он тут же исполнял его. Он буквально осыпал её подарками. Джульетта очаровала его с первой встречи, и его восхищение росло по мере того, как он узнавал её. Ему было приятно думать, что она его ближайшая родственница и что он имеет больше прав заботиться о ней и защищать её, чем кто-либо другой, кроме её матери. Будучи от природы человеком добрым и любящим, он
за годы одинокой, эгоцентричной жизни сохранил в сердце столько
нежный, он находил изысканное наслаждение в служении удовольствию
"ребенка", как он постоянно называл ее, забывая, как это делали многие,
в отношении Джульетты, что с годами она уже не была ребенком.

Мистер Трейси назвал столь щедрую сумму в качестве размера своего обеспечения на
детские платьица и личные расходы; что Джульет теперь могла свободно потакать
своему вкусу к красивой одежде. Она провела большую часть времени в первые дни
ей свобода, как барышня, кто "бросил школу" в поездках на Запад
Магазины, в сопровождении своей матери, которой бизнес выбора
платья, головных уборов, а также различных новейших изысканные мелочи предназначен для
летняя одежда для девочек, предоставляемой ничуть не меньше удовольствия, чем Джульетта. Это
с удовлетворением отмечает г-жа Трейси интенсивно, чтобы увидеть, как прекрасен ее родимую посмотрел
когда облечена в этих; но лицо Саломеи был очень серьезным, когда она увидела
участки открыты и изящной одежде. Такие расходы на
наряды казались ей весьма экстравагантными, в то время как это, должно быть, поощряло
Тщеславие Джульетты. Миссис Трейси был вызван, чтобы отстоять себя, в ответ
на обвинения она прочитала в ее дочь выглядит.

"Неужели нет греха в том, чтобы носить красивую одежду, Саломея?" спросила она.
"В возрасте Джульетты вполне естественно получать от нее удовольствие. Можно быть
молодым, но один раз. Ты мог бы ей немного посочувствовать.

"Я не могу не видеть, к чему это может привести", - сказала Саломея.
"Не проси меня поощрять ее тщеславие".

Покупки Джульетты были отнюдь не только для неё самой. Ей не терпелось
купить для матери больше вещей, чем та была готова принять.
 Однажды очаровательный маленький фартучек с нагрудником показался ей как раз тем, что нужно
Саломе для домашних дел, и она купила его для неё.

Но когда она отдала его ей, Саломее с сомнением посмотрела на кружевной кремовый
и алыми бантами, и сказал, после минутного колебания, "очень
любезно с вашей стороны, я уверен, Джульетта, но я не знаю, сам в этом
быть-полоски вещь. Вам лучше отдать его матери".

И Джульетта, жестоко уязвленный, поклялся, что она никогда не будет давать Саломея в
снова настоящее время.

В следующее воскресное утро Джульетта стояла у окна столовой
ожидая, пока ее мать будет готова сопровождать ее в церковь. Ханна
и Саломея уже отправились в путь. Было первое воскресенье августа,
и невыносимо жарко. Во вторник Саломея должна была отправиться на север с семьей
Хейзес; Ханна должна была отправиться в Кембридж на следующий день, и
Джульетта и ее мать надеется выйти в Северный Девон два дня спустя.
Благодаря щедрости г-на Трейси они были еще более приятным
изменения, чем они ожидали. Он принимает наибольший интерес
в их планы, и даже общался вступления их в Линтон немного
позже.

Джульетта была облечена сама вся в белом, и было удивительно смотреть
свежий и прохладный. Она наслаждалась внутренним удовлетворением , вызванным
ее сознание того, что каждая деталь ее наряда была безупречна
вкус. Следует опасаться, она не была безразлична, как и влияние ее
внешний вид, скорее всего, на тех, кто видел ее в церкви. Как она
стоя у окна, она заметила, с каким любопытством прихожане
которые проходили мимо.

- Мама, - сказала она, когда миссис Трейси вошла в комнату, медленно надевая
перчатки, - подойди и посмотри на Дору Фелгейт. У нее новое розовое платье.
Она очень умна, и это ее устраивает, потому что она такая темная. Она и ее
сестры сделали свои волосы по-новому. Я не думаю, что вас это устраивает
Дора; но она всегда любит одеваться по последней моде. Ах! Есть
Мистер Эйнджер выходит из своего дома и спешит догнать их. Да,
теперь он обращается к ним. О, как он улыбается Доре! Ha! Ha!
Как глупо Саломеи думать, что она может привлечь его, одевать
в этой стильной моды! Он не любовался равниной платья и дьяконица
капоты. Ему нравятся девушки, которые одеваются по моде.

«Ты непослушное дитя! Ты не должна так говорить», — возмутилась миссис
Трейси. «Саломея одевается не для того, чтобы привлечь мистера Эйнджера».

«О, неужели?» — сказала Джульетта с озорством в глазах. «Тогда я
хотел бы я знать, почему она упорно строит из себя такого парня ".

"Несправедливо называть Саломею парнем, - сказала ее мать. - По-моему, эти маленькие,
облегающие шляпки очень идут. И вы знаете, что
твоя сестра тратит как можно меньше о платье, для того, чтобы она
возможно, придется еще отдать".

"И все же, когда я предложила ей фартук просто так, она не взяла"
- сказала Джульетта.

- На ее вкус, он был слишком нарядным".

"Слишком умна для своего безвкусицы, ты хочешь сказать!" - парировала Джульетта.

И ее мать позволила ей оставить последнее слово по этому вопросу.

Среди тех, кто восхищённо поглядывал на хорошенькую, свежую Джульетту, когда она шла за матерью по проходу церкви, была Флосси
Чалкомб. Она пришла в церковь главным образом для того, чтобы увидеть
Джульетту. Они почти не встречались с тех пор, как закончился учебный год. У неё была лишь одна короткая возможность, которой Джульетта воспользовалась, чтобы сообщить Флосси чудесную новость о том, что богатый дядя действительно появился и что благодаря этому её жизнь чудесным образом изменилась.

 Флосси очень хотелось узнать больше.  Теперь, наблюдая за Джульеттой, она
изящная, с утонченной внешностью, она отметила, что новая одежда была
одним из приятных результатов приезда дяди. В глазах Флосси была зависть
, а также восхищение, когда она рассматривала каждую деталь
аккуратного, идеально сидящего костюма Джульетты. Собственное платье Флосси было
гораздо веселее, но, как она хорошо знала, оно было не в таком хорошем стиле, как у
Джульетты. Флосси любила красивую одежду. Она относилась с абсолютным
почтением ко всему, что можно было описать ее любимым
прилагательным "стильный". Ей редко удавалось удовлетворить свой вкус так, как хотелось бы ей самой
в этом отношении. Ее отец был одновременно расточительным и скупым. Денег
часто не хватало в их экстравагантном, беспорядочном доме.

У Флосси не было регулярных карманных денег на одежду, но ей приходилось уговаривать и задабривать
ее отец давал ей деньги так, как она хотела. Если бы он был в хорошем настроении
, он, возможно, дал бы ей больше, чем она ожидала; но чаще всего
он давал ей меньше, чем она хотела, так что ей приходилось убегать
оплачивать счета, неизвестные ему, не обращая внимания на шторм, с которым ей придется столкнуться, когда они будут оплачены.
нужно было рассчитаться. Поскольку она понятия не имела, как наилучшим образом распределить деньги
преимущество, да и вообще купил первое, что поразило ее воображение,
ее шкаф был полон резких контрастов, и ее появление редко
представлены гармоничное целое. Эффект хорошего платья был бы испорчен
потертыми ботинками, а эффект модной и дорогой шляпы - дешевым
жакетом плохого покроя. Несмотря на все ее усилия, бедняжка Флосси не выглядела,
как прекрасно понимали сестры Джульетты, леди. Бывали
времена, когда она сама смутно осознавала это. Такое болезненное
сознание посетило её и сейчас, когда она смотрела на Джульетту, такую
спокойная и непринужденная в платье, которое так шло ей.

"Не вступай в суд с рабой Твоей, о Господи". Голос священника
, который начинал службу, прервал ее размышления.
О, если бы Бог судил нас, согласно даром воображения, мелкой
какое дело мы страдаем, чтобы поглотить наше сознание, когда мы заявляем, что мы поклоняемся Ему,
где мы стоим?

В конце службы Флосси выжидала удобного момента и, когда Джульетта стояла одна на некотором расстоянии от церкви, ожидая свою мать, которая задержалась, чтобы поговорить со знакомой, подошла к ней.

- Как ты сегодня прекрасно выглядишь, Джульетта! Я никогда не видел тебя в более
подходящем платье. Если бы Алджернон мог видеть тебя сейчас, всю в белом, он, возможно,
назвал бы тебя ангелом.

Джульет вздрогнула, покраснела и с некоторой тревогой оглянулась, потому что Флосси
не сочла нужным понизить голос.

- Тише, Флосси! Я бы хотел, чтобы ты не говорила таким тоном. Я не ангел
или что-то похожее на него.

- Теперь тебе не нужно сердиться. Я не хотел причинить вреда. Ты действительно выглядишь очаровательно, и
Я думаю, такому бедному невезучему созданию, как я, было бы позволено восхищаться тем, как
ты играешь роль богатой наследницы.

- Действительно, наследница! Что за чушь ты несешь! Я больше не наследница.
что я ангел.

- Чушь, Джульетта! Тебе не нужно примерять это ко мне. Конечно, твой
дядя намерен оставить тебе все свои деньги.

"Если он это сделает, я совершенно ничего не знал о его намерении; не имеет такой идеи
даже пришла мне в голову раньше," сказала Джульетта презрительно, в то время как
цвет углубился в ее щеку.

Флосси поняла, что совершила ошибку.

- Что ж, я уверена, что твои друзья были бы только рады, если бы он это сделал.
Вчера Алджернон говорил, как ты подходишь для того, чтобы украсить любого
положение. Он говорит, что рад за тебя; но он не может избавиться от чувства
, что теперь он тебя никогда не увидит. Ты забудешь своих старых друзей".

"Вы не знаете меня, Флосси, если вы говорите, что", - ответила Джульетта, с
сверкая глазами,; "Я никогда не забываю друзей,—я верен, все остальное я
может быть".

"Конечно, ты такая. Это то, что я ему сказал. Ты прелесть, Джульетта.
Нет никого, подобного тебе. Тебя нельзя судить по обычным правилам ".

Джулиет почувствовала нетерпение от этого потока лести. Она оглянулась и
увидела, что ее мать идет одна.

"Я должна вернуться и встретиться с мамой", - сказала она. "Я не могу позволить ей идти домой пешком
одна. До свидания, Флосси; надеюсь, мы снова увидимся, когда вернемся.
из Северного Девона.

И они расстались. На противоположной стороне дороги были Ханна и Саломея.
Они шли с миссис Хейз. Обернувшись, Джульетта встретила их взглядом. В ее глазах
сверкнул вызов сестрам. Миссис Хейз Хейз посмотрела на девушку с
пристальным вниманием, когда она поклонилась ей. Она придерживалась мнения, что Джулиет была
нехорошей девушкой.

Следующее воскресенье застало миссис Трейси и Джульетту в Илфракомбе.
они наслаждались великолепием этого скалистого побережья и великолепного моря
что бьется против него. У них не было такого праздника вместе
лет, и они пользовались его наиболее тщательно. Миссис Трейси был еще молод
в глубине души; она была, во многом, действительно, гораздо моложе, чем
Ханна или Саломея, и она вполне наслаждалась новизной прогулок,
нерегулярно устраивала трапезы на свежем воздухе, ездила в запряженной ослом повозке, когда
расстояние было выше ее сил идти пешком, и почти жила без
двери в великолепную августовскую погоду. Из Илфракомба они отправились в
Линтон, и там к ним присоединился дядя Джульетты.

Несмотря на свою худобу и болезненный вид, мистер Трейси казался сильным и
крепким. Он был готов сопровождать их на любой экскурсии, которую они
запланируют. Он не возражал против пикников, если его не заставляли
отказываться от своего режима. Когда Джульетта и её мать ели сэндвичи, наслаждаясь
вкусом, который придавал им свежий, чистый воздух, он позволял
себе лишь два печенья «Абернети» и глоток кислого вина, которое,
как он серьёзно заверял Джульетту, было безопаснее и лучше утоляло
жажду, чем глоток воды, в котором нельзя было быть уверенным, что
она абсолютно чистая.

Джульетту очень забавляли его причуды, которым, к счастью, он не пытался следовать.
Убедить ее последовать. Но миссис Трейси из-за них чувствовала себя весьма неловко.
они.

"Я не могу понять, как он поддерживает жизнь на такие скромные средства", - говорила она. "Ему
нужно быть худым. Удивительно, что он так здоров, как есть. Какую пользу они
должен сделать из него в гостинице!"

Джульетта была довольна тем, что оставила здоровье своего дяди на его попечение. Он должен был сам о себе заботиться. Но он ей очень нравился, потому что она видела, что он всё больше и больше очаровывается её красотой и всё больше и больше желает её.
удовлетворять все ее фантазии. С ним она никогда не была своенравной и
капризной, а только милой, обаятельной и озорной. Инстинктивно она
показала ему лучшую сторону своего характера; и, как обычно отмечали ее сестры
, Джульет могла быть очень милой с людьми, когда хотела.

Одним прекрасным вечером они втроем прогуливались по романтическому утесу
тропинка в Линтоне, с которой открывается такой великолепный вид на море и небо, и
заканчивается у Замковой скалы. Быстрые шаги Джульетты уносили ее вперед.
Она немного опережала остальных. Она пела отрывки из
Она напевала себе под нос и лишь наполовину осознавала, как прекрасна окружающая её природа,
поскольку её разум был занят золотыми видениями будущего, когда, свернув за поворот узкой тропинки, она так внезапно столкнулась лицом к лицу с незнакомцем,
что вздрогнула и нервно вскрикнула.

 «О, мне так жаль, что я вас напугал!» — обеспокоенно сказал джентльмен.
и он протянул руку, чтобы поддержать её, потому что в этом месте обрыв был очень крутым, и она, казалось, опасно приблизилась к краю.

 «О, это было глупо с моей стороны, я не подумала», — смущённо объяснила Джульетта.

Затем, когда она взглянула на серьёзное, доброе лицо, склонившееся над ней, её охватило странное чувство узнавания. Где она видела раньше этот широкий, нависший лоб, эти глубоко посаженные серые глаза, которые теперь блестели с каким-то радостным удивлением, как будто он тоже узнал это лицо, и эти сильные, суровые черты?

 Голос её дяди пролил свет на ситуацию. «Да это же Мэйнпрайс!» — воскликнул он, спеша вперёд. «Кто бы мог подумать, что я увижу вас здесь?»

Конечно. Это был мистер Мэйнпрайс, викарий, который благодаря случайной встрече с ней на лужайке возле дома Флосси смог
укажи дяде, где ее искать. С тех пор она часто слышала, как мистер Трейси говорил о нем
, и знала, что он высоко ценил этого молодого священника.

"Я мог бы ответить в том же духе", - сказал господин Mainprice, как они пожали
руки. "Я приехал из города на велосипеде. Обожаю путешествовать в
что в моде, как вы знаете".

- Чтобы быть уверенным. Что ж, это полезное упражнение. Но теперь позволь мне представить тебя
Миссис Трейси и моей племяннице, которых ты помогла мне найти. Мы
чувствуем, что в неоплатном долгу перед тобой за это, не так ли, Джулиет?

- Совершенно верно, - серьезно ответила Джульетта.

"О, я не чувствую, что заслуживаю какой-либо благодарности. Вы бы все равно нашли
друг друга рано или поздно".

"Я очень рада, что это произошло не позже", - многозначительно сказала Джулиет.

"Тогда я счастлив, что стал причиной вашей встречи, когда вы встретились", - сказал он
с улыбкой, которая, по мнению Джульет, сделала его довольно привлекательным.

Г-н Mainprice легко уговорили вернуться с ними, и они все
шли вместе по направлению к Касл-Роке. Джульетта не говорить много
на первый взгляд. Она была занята наблюдением за мистером Мейнпрайсом и слушанием
того, что он говорил. Ей нравилась откровенная, непринужденная манера, в которой он говорил, и
звук его глубокого, сильного голоса.

"Я иду на вершину скалы", - крикнула Джульетта, когда они приблизились.
высокий, неровный массив скалы, который, подобно замку, возвышается над утесом
и выходит к морю.

- О, будь осторожна, мое дорогое дитя! - взволнованно воскликнула миссис Трейси, когда
Джульетта начала карабкаться наверх.

— Я позабочусь о том, чтобы она не пострадала, — сказал мистер Мэйнпрайс, поспешая за ней.

С облегчением вздохнув, миссис Трейси села на камень, чтобы дождаться
возвращения Джульетты, а мистер Трейси остался с ней.

Чтобы подняться на вершину холма по каменистой тропе, нужно было переступать с камня на камень, словно по грубо сколоченной лестнице.
шпунт было делом особых трудностей, а Джульетта бы никто из
Помочь г-н Mainprice это.

Стоять на этой высокой вершине и смотреть вниз на волны, бьющиеся так далеко
внизу, было бы серьезным испытанием для слабых нервов; но у Джульетты была твердая голова
, и она наслаждалась новым ощущением того, что сидит на скале.
Как в сторону моря и берега славной проспект сама предлагала их
смотреть.

"Да, я такой!" - воскликнула Джульетта радостно, как она боролась с
ветер, который грозил унести ее шляпу. "Какой прекрасный вид! И
какой чудесный ветер! Если бы только у меня были крылья, и я мог бы улететь на них!
О, как я счастлив!"

"Это верно, - искренне сказал он. - Хорошо быть счастливым".

"Правда?" - ответила она, озорно глядя на него. "Я скорее должен был бы
ожидать, что ты скажешь, что быть несчастным хорошо. Саломея так думает.,
Я знаю".

"Кто такая Саломея?" он спросил.

"О, сестра моя", - сказала она, не сочтя нужным объяснять дальше.
 Затем она порывисто добавила: "Если я счастлива, то обязана этим тебе. Я
не был счастлив, пока не приехал дядя.

"Нет?" - сказал он, забавляясь детской непосредственности, с которой она доверяла ему.
"Как это было?" - Спросил я. "Как это было?"

"О, мои сестры всегда пытались заставить меня делать то, чего я не хотела
заниматься. Они хотели, чтобы я стала гувернанткой, и мне эта идея претила. Но теперь
приехал дядя, об этом и думать нечего. Он позволяет мне поступать по-своему
во всем, и я поступаю так, как мне нравится ".

"Значит, это твое представление о счастье — поступать по-своему?"

"Да", - сказала Джулиет, слегка кивнув головой, "это моя идея, и
к тому же это очень хорошая идея".

"Я с тобой не согласна. Ты пребываешь в заблуждении. То, за что ты
цепляешься как за счастье, на самом деле не счастье, а всего лишь его пустая
тень".

"Тогда я довольна тенью", - сказала Джульетта. "Я пыталась
мой собственный путь, и мне это очень нравится."

И в её фиалковых глазах вспыхнуло озорное неповиновение.

 «Это не удовлетворит тебя надолго, — сказал он. — Ничто так не предаёт и не разочаровывает, как своеволие. Нам не будет покоя, пока мы не поймём, что
 путь Божий, а не наш, — лучший, и не научимся искать его, а не удовлетворение собственных желаний».

"Божий путь!" Итак, он хотел поговорить с ней о религии. Она забыла
, что он священник.

"Но я не уверена, что меня волнует мир", - упрямо сказала она. "Для
меня это слово звучит довольно пресно. Боюсь, мне нравятся раздоры и
возбуждение. Я ничего так не боюсь, как застоя".

Он улыбнулся ей так, как мог бы улыбнуться своенравному ребенку. Затем
он указал на далекую полосу океана, мерцающую в
ровных лучах солнца.

"Посмотри, - сказал он, - на залитое солнцем море, на эту гряду облаков, окрашенных в
нежно-малиновый цвет, и желтое зарево там, где солнце только опускается к
горизонту. Какая здесь царит атмосфера спокойствия и тишины! Разве это не
дышит покоем? И всё же здесь нет застоя.

Она не ответила ему, а молча смотрела на западное небо, пока
цвета медленно не померкли, а море и облака не посерели. Затем она отвернулась
и начала быстро спускаться по камням. Она больше ничего не говорила.
пока не оказалась рядом с матерью.

Хотя Джульетту возмутила попытка мистера Мэйнпрайса "поговорить о религии"
она поняла, что его слова дошли до нее. Она не могла их забыть.

В ту ночь, после ухода дяди, она задержалась одна в
маленьком садике, пристроенном к дому, в котором они с матерью жили
. Наступали сумерки. В ясном небе над её головой уже появлялись звёзды. Лёгкий ветерок шелестел в кронах деревьев. Позади неё простиралась бескрайняя таинственная пустошь. Впереди, далеко внизу, под деревьями, виднелось
зрелище, но заявляющее о своем присутствии низким, отдаленным стоном своих
волн, было морем.

Все о великом, чудесном мире ее Бога. Какой жалкой, ничтожной
в сравнении с ним она казалась атомом! Имело ли это такое большое значение для того, как она жила?

"Да, - ответил голос ее лучшего "я". - Это действительно имело значение. Это
должно быть, лучше принять Божий путь, даже если это казалось крутым и тяжело, для
это приведет наверх".

И ее собственный выбрали, удовольствие-ищет способ, к чему это может привести?
У Джульетты возникло отчетливое ощущение, что ее позвали в этот час, чтобы совершить
выбор. Она могла ясно видеть два пути открываются перед ней, одним легким
и приятно, и обмотки, в других прямой и крутой. Борьба пошла
в рамках нее. Стремление к добру, которое она чувствовала раньше, пробудилось
снова. О, иметь внутреннюю жизнь, такую же чистую, безмятежную и прекрасную, как
лето, ночь! О, знать, что с ее жизнью все в порядке,
чувствовать, что некая Сила вне ее, Сила столь же любящая, сколь и могущественная,
ведет, направляет, контролирует все!

Лучше Джульетты себя почти вошла в тот день, когда туда пришел
ее мысли Саломеи. Она могла бы стать такой, как Саломея, так
сурова и строга, надев такие простые, плохо сшитом костюме, отрицая
сама всех аттракционов, прогулки в столь прямой и узкий путь?

Нет, что угодно, только не это. И своеволие вновь заявило о себе. Она могла
не пытаться изменить себя. Она должна следовать своим собственным путем, к чему бы он
ни привел. Итак, своеволие взяло верх, и Джульетта поспешила в дом
решительно закрывая свой разум от серьезных мыслей.

Саломея, при всей своей слепоте и самообмане, все же была искренна в
своем стремлении исполнять свой долг и вести христианскую жизнь. Как бы она хотела
Она бы огорчилась, если бы узнала, что её аскетизм в этот критический момент её жизни отдалил Джульетту от любящего Спасителя, чьё изображение она, называвшая себя Его ученицей, так и не смогла воспроизвести!



Глава IX

УДОВЛЕТВОРЁННЫЕ ЖЕЛАНИЯ

«Что мы будем делать сегодня днём, дядя?»

«Всё, что вам угодно, моя дорогая. Я полностью в вашем распоряжении».

Глаза Джульетты заблестели. Она наклонилась ближе к дяде, сидевшему в
его мягком кресле, и красивым ласкающим движением положила руку на
его плечо. Такие спонтанные проявления привязанности, которые она
отдавала с грацией и свободой ребенка, были восхитительны для него.
Его племянница проводила день с ним в комфортабельных покоях в
Блумсбери, в котором он обосновался, когда вернулся в город
осенью. Он жил там очень тихо, проводя большую часть своего времени
среди книг в Британском музее; но они понимали друг друга.
между ними было решено, что, когда Джульетта приедет к нему, он должен посвятить себя
она развлекала его, и он полностью наслаждался часами, которые проводил с ней.
она осматривала достопримечательности и другие виды развлечений.

"О, дядя, сегодня в "Кристал Пэлас" такой чудесный концерт!
днем. Будет петь Аделина Патти. О, я бы так хотела ее послушать!"

"Ты никогда не слышал, как она поет?"

"Никогда. Я никогда никого не слышала. Я никогда никуда не хожу", - сказала Джульетта
жалобно. "Ханна и Саломея всегда считают неправильным получать какие-либо удовольствия.
а я не могу ходить по разным местам одна".

"Бедное дитя! Ты еще не привыкла, - сказал ее дядя с веселым огоньком
в глазах. - Но теперь расскажи мне побольше об этом концерте. Что ты сделаешь, если я возьму тебя с собой?
Что ты сделаешь, если я возьму тебя с собой?

«О, дядя! Вы правда пойдёте? Как чудесно! Мне ничего так не хочется, как этого. О, как это мило с вашей стороны. А потом будут подсвечиваться фонтаны и устроят великолепный фейерверк. О, как же мне это понравится!»

 «Но, дорогая, если мы останемся посмотреть фейерверк, ты вернёшься домой очень поздно, и твоя мама будет волноваться», — сказал дядя.

«О, конечно, я должна отправить ей телеграмму», — быстро ответила Джульетта.
«И там есть маленькая комната на полпути вверх по лестнице, которую миссис Кэрролл иногда сдаёт. Она показала её мне в последний раз, когда я была здесь. Это лучшее
план состоял бы в том, чтобы я переночевала там сегодня. Ты бы не захотел
отвезти меня домой так поздно.

Конечно, он бы этого не сделал. Но была ли когда-нибудь такая маленькая киска, которая хотела
добиться своего? Как быстро она предвидела и предусмотрела все
каждое возражение, которое могло быть выдвинуто против того, что она предлагала!

Так, в Хрустальном дворце, они отправились во второй половине дня. На популярном курорте
лондонцев был роман месте Джульетты, и он был много лет назад
Г-н Трейси уже побывали в нем. Они смогли увидеть многое из его
красот, прежде чем пришло время занимать свои места на концерте. Mr.
Трейси не жалко заплатить хорошие деньги за билеты, и они
не могло быть более выгодном положении, чем они обеспечены.

Это был превосходный концерт. Примадонна прекрасно пела, и,
к восторгу мистера Трейси, она исполнила простые старинные английские частушки, которые
он знал и любил с детства. Он зачарованно слушал
ее изысканное исполнение этих песен и был едва ли не менее восторженно
восхищен, чем Джульетта.

Но инструментальная музыка, которая последовала за этим, привлекала его гораздо меньше
и пока она звучала, его глаза блуждали по аудитории
или отмечали такие детали здания с точными пропорциями, которые попадали
в их диапазон. Как он смотрел об этом, он вдруг стало известно
что молодой человек, который с парой товарищей занимать удобные
места справа над головой, подался вперед и его
опера-стекло в адрес Джульетты, и он относился к ней с упорством, достойным лучшего применения
быстро возбудился гнев ее дяди. Вскоре Джульетта почувствовала на себе
пристальный взгляд, устремленный на нее. Она подняла глаза, и ее лицо вспыхнуло, когда она
узнала Алджернона Чалкомба. Когда он понял, что она увидела его, он
опустил бинокль и посмотрел на нее, ожидая, что она узнает его.
Она улыбнулась и поклонилась; он поклонился в ответ с таким довольным видом,
что сердце Джульетты забилось сильнее от восторга. Но ее дядя заметил
эти приветствия без особого удовольствия.

"Ты знаешь этого джентльмена, Джулиет?" он спросил.

- Да, - ответила Джульетта, с опущенными веками; "я ходил в школу с его
сестра".

Ее дядя сделал никакого дальнейшего расследования, но он продолжал считать молодой
мужчина с недовольством. Его поразило, что у красивого смуглого лица был какой-то
рассеянный вид, и что он слишком походил на изысканного джентльмена
подлинный предмет. Мистер Трейси подумал, действительно ли это бриллиант.
Бриллиант, который ярко сверкал на руке молодого человека.

Джульетта больше не поворачивала свою хорошенькую головку в сторону кресла, где сидел молодой человек.
Chalcombe сидел, но она была в курсе, но не похоже, чтобы быть так, что его
бинокли часто были направлены к тому месту, где она сидела. Ее дядя
тоже заметил это и разозлился на парня за его дерзость.

Когда концерт закончился, Джульетта и ее дядя отправились на прогулку по территории
. Джульетта говорит с восхищением концерт, и радость с
что она послушала Аделина Патти.

"О, дядя, я бы все отдала, чтобы стать публичной певицей!" - воскликнула она.

"Чепуха, мое дорогое дитя!" он ответил. "Ты не знаешь, что это
значит".

"Я знаю", - взволнованно ответила она. "Должно быть, это великолепная жизнь.
Думаете, каково это стоять перед такой аудиторией и знают, что каждый
глаз на тебя, все любовался тобой и слушать, как завороженные, чтобы ваш
голос. Вы слышали, как тот джентльмен позади нас сказал, когда она закончила
петь "Дом, милый дом", что, по его мнению, она сделает дом
милым?

- Хм, - медленно произнес ее дядя тоном человека, который не хочет произносить ни слова.
«Осмелюсь предположить, что тебе, моя дорогая, это кажется очень красивым, но ты говоришь в неведении. Такие женщины далеко не так счастливы, как ты думаешь. Ты видишь блеск и гламур, ты слышишь аплодисменты, но ты не знаешь, что за этим стоит — душевная боль, ревность и горечь».

— О, конечно, есть недостатки, — высокомерно сказала Джульетта, — но именно такая жизнь мне бы понравилась.

 — Дорогая моя, я надеюсь, что ваша жизнь будет гораздо счастливее. Мне не нравится
мысль о публичной жизни для женщины. Дом — истинное призвание женщины.

— О, дядя, простите меня, но это ужасно старомодная идея — на самом деле,
совершенно устаревшая. Женщина имеет такое же право делать карьеру, как и мужчина. Что касается меня, я не хочу быть счастливой, если
это будет скучная и заурядная жизнь. Я хочу жить.

— Так и будет, Джульетта, но, надеюсь, не тем, что ты будешь играть или петь на публике.
Вы должны набраться терпения и ждать, пока не придёт принц, который вернёт
вас к семейной жизни.

Он повернулся к Джульетте с улыбкой на морщинистом пергаментном лице и
весёлым блеском в глазах.

Но на лбу этой молодой леди появилась презрительная морщинка, и она нетерпеливо ответила
"В самом деле, дядя! Ты думаешь, я хочу выйти замуж? Я
уверяю вас, это последнее, что входит в мои планы на
будущее ".

Он почувствовал, что им пренебрегли, и промолчал. Он начинал находить свою
юную племянницу чем-то вроде загадки и даже озадаченности. Она не была
согласна с представлениями о женственности, которых он придерживался всю свою жизнь,
никогда не сомневаясь в их истинности. Жена, ранняя смерть которой
стала самым горьким горем в его жизни, была нежной, любящей,
приручённая женщина, у которой не было иных амбиций, кроме как наилучшим образом выполнять те обязанности, которые, по его мнению, были целью и смыслом женского существования!

 Поначалу его очень забавляли своенравие и дерзость Джульетты. Он наблюдал за ними с удовольствием, как мы наблюдаем за непослушанием маленького ребёнка или шалостями котёнка. Они казались ему детскими недостатками, которые она утратит, когда повзрослеет.
Но сегодня вечером он впервые почувствовал тревогу, думая о
будущем Джульетты. Он уже принял её в своё сердце как дочь.
Он поведал матери о своем намерении покинуть Джульетта все, что
у него не было. Теперь, однако, он подумал, что обладание деньгами может оказаться
роковым подарком для такой хорошенькой, молодой и своенравной особы. Он вспомнил, с
беспокойство молодого человека, которого он видел Джульетта смотреть так пристально.
Да, деньги могут сделать ее добычей хреновое состояние-искатель. Он
должен хорошо взвесить этот вопрос, чтобы непреднамеренно не причинить вреда вместо
добра девушке, которую любил.

Ральф Трейси был не только своим собственным врачом, ему нравилось быть самим собой.
Ему также нравилось быть адвокатом. Его раздражала мысль, что простое завещание, которое
он может быть составлен и сам едва ли бы удовлетворять потребности
дела. Чтобы обезопасить свое имущество, чтобы Джульетта, и защитить его от
недобросовестные руки, то будет необходимо провести тщательный положения.
Он едва ли знал, способен ли он сам составить их, но прежде чем он
призовет на помощь адвоката, он попробует это сделать с помощью
помощь в виде множества больших книг, битком набитых юридической информацией, которую
часто было очень трудно переварить.

Такова была решимость г-на Трейси, но он не сразу приступить к
ее проведения. Он счел более приятным, чтобы сообщить, что скольжение на
пока. Любопытно, как неохотно большинство мужчин заботятся о том, чтобы подготовиться к
случаю своей кончины.

И все же он действительно беспокоился о Джульетте, когда удалился отдохнуть после
их возвращения из Дворца. Он был настолько обеспокоен, впрочем, что он мог
вам немного отдохнуть. Он вряд ли смог бы спал хуже или страшнее
мечты, если бы он отведал intemperately на стейк из говядины, а не на
очень тонкий какао и сухим печеньем, которые он позволял себе.

И Джульетта тоже провела беспокойную ночь, но сны, которые посещали ее.
ее прерывистый сон был другого порядка. Затем последовала веселая сцена
другая в ее видениях. Были смех, пение и аплодисменты,
и всегда она была веселейшей из веселых, самой почитаемой из восхищенных.
восхищенная, в центре всеобщего внимания. Она пела перед королевой в
Букингемский дворец, и принцесса Уэльская направлялась к нему, чтобы преподнести
ей огромный букет, когда громкий стук почтальона, раздавшийся
по всему дому, пробудил ее к осознанию того, что это был всего лишь
сон.

Когда она спустилась вниз через час, дядя уже давно закончил свой скромный обед и неторопливо изучал газету. Он отложил её в сторону
когда она вошла, и разговаривала с ней, пока та завтракала. Джульетта
не говорила ни о чём, кроме концерта. Закончив завтракать,
она села за пианино и начала играть отрывки из услышанных мелодий.
Хотя она мало чему научилась под руководством Саломеи, у Джульетты был прекрасный музыкальный слух. Вскоре она запела старую добрую песню, которая была любима её матерью: «Дуб, ясень и красивый плющ».

Дядя слушал с удовольствием. Знакомые слова живо напомнили ему о днях его юности. Когда она замолчала, он поблагодарил её.
тепло и не без эмоций.

"Эта песня переносит меня на многие годы назад", - сказал он. "Ах, нельзя
думаю, что это будет до старости, и у сцены свой молодежь
обратно к вам как сны. У тебя очень приятный голос, дорогая; мне нравится
слушать, как ты поешь.

"Я рада, что тебе нравится мой голос, - сказала Джульетта, - но ему нужно тренироваться"
к сожалению. Я хочу взять несколько хороших уроков пения. Я пытаюсь сэкономить деньги, чтобы
заплатить за них ".

"Тебе не нужно экономить на этом, Джульет. Я заплачу за уроки.
Почему ты не говорил со мной об этом раньше?"

"Как я могу, дядя, когда ты уже так много для меня сделал? Ты
действительно слишком добр!"

"Чепуха, дитя! Я только хочу видеть тебя счастливым. Конечно, ты будешь
брать уроки, если захочешь.

"О, дядя, ты не представляешь, как я счастлива, что ты делаешь меня! Ты не представляешь, как
Я мечтала об уроках!"

"Тогда вы должны, конечно, иметь желание вашего сердца, хоть что делай
не всегда приносят счастье. Все, что напоминает мне проповедь, которую я когда-то
слышал, как Мистер Mainprice проповедовать о желании сердца. Это было очень вкусно.
Жаль, что вы этого не слышали ".

— Не желаю этого, — сказала Джульетта. — Мне не нравится мистер Мейнпрайс, и, наверное, мне не должна была понравиться его проповедь.

 — Не нравится мистер Мейнпрайс! — удивлённо воскликнул её дядя. — Ты меня удивляешь, Джульетта. Он один из лучших людей, которых я знаю. Действительно, я
не знаю другого такого молодого человека, как он — такого хорошего, серьезного и сильного
во всех отношениях ".

- Может, он и такой, - сказала Джульетта, - но мне не нравятся хорошие молодые люди.

Но это была не правда, что она не любила Мистера Mainprice, как в ее
извращенность она решила объявить. Ее реальное ощущение для него было далеко
избавлена от неприязни, но ей не нравилось вспоминать некоторые слова, которые она слышала от него.
она хотела не думать о мужчине, чья редкая
личность произвела на нее такое впечатление, что сама мысль о нем вызывала
сила осуждения.

Дядя мгновение изумленно смотрел на нее, затем откинулся на спинку стула.
улыбаясь, как улыбаются странным высказываниям ребенка.

"Вы говорите это, потому что вы так мало знаете о них, Джулиет," он
заметил.

"Я знаю достаточно", она вернулась. "В книгах они всегда умирают молодыми, и это
лучшее, что они могут сделать".

"Было бы печально для мира, если что всегда были судьба
из хороших молодых людей", - сказал ее дядя, улыбаясь. "Вы говорите
чушь, глупая девчонка, и ты это знаешь. Ничего так
значение имеет как характер человека. То, что он делает, или то, чем он обладает, являются
мелочи в сравнении. Я вижу, что все более и более ясно, как я расту
старше. Чего стоит человек перед Богом? Это высшее испытание ценности его
жизни.

Но мысли её дяди приняли оборот, который Джульетта не хотела развивать.
Она поспешила вернуть его к теме, которая так сильно её интересовала.

"Как скоро я смогу брать уроки, дядя?" спросила она.

"Как только это можно будет организовать", - ответил он. "Где мы можем найти хорошего
учителя пения для тебя?"

- Синьор Ломбарди - лучший, - быстро сказала Джульетта.

- Это многое говорит о человеке, - заметил ее дядя. - Откуда?
ты знаешь, что он лучший?

"Мне так говорили люди, которые все понимают в музыке", - сказала
Джульетта, заливаясь краской. "Конечно, должно быть много хороших мастеров в
Лондон; но синьор Ломбарди - тот, о ком я хотел бы узнать больше ".

Именно Алджернон Чалкомб посоветовал ей подстраховаться, если это возможно.,
уроки у синьора Ломбарди, о котором он отзывался как о первоклассном учителе
и о том, кто помогал обучать и знакомить с миром
различных музыкальных звезд, одним из которых был сам Элджернон.

- Очень хорошо, - добродушно сказал мистер Трейси. - Пусть будет синьор Ломбарди
. Но при этом помните, Джульетта", - добавил он более серьезным тоном, "Я не
на мгновение лик идея становится общественным певица.
Вы должны учиться развивать свой талант для собственного удовольствия и
для удовольствия других людей, с которыми вы находитесь в вашем доме и в
общество. Ни о чём большем для тебя не может быть и речи.

— Хорошо, дядя, я понимаю, — скромно сказала Джульетта, но её маленькая ножка, постукивающая по полу, выдала бы её нетерпение внимательному наблюдателю. Она чувствовала, что было бы неприлично спорить сейчас, когда дядя так великодушно с ней обращался. Она могла только
согласиться, но если мистер Трейси думал, что согласие Джульетты означает, что
она отказалась от своего заветного желания, то он сильно ошибался.

В тот же день синьору Ломбарди нанесли визит в его покои
на Аргайл-Плейс. К счастью, он был «дома» и мог уделить им «всего три минуты», как он не преминул объяснить.

 Синьор был крупным, рыхлым на вид итальянцем с прекрасными тёмными глазами и очень учтивыми манерами. Поначалу казалось, что он настолько занят, что не сможет взять ещё одного ученика. Но когда он услышал голос Джульетты, его манеры стали более
располагающими, и тогда ему показалось, что он сможет выделить для неё полчаса в своей
занятой неделе. Он зашёл так далеко, что признался
что Джульетты голос был хороший, хотя такие неподготовленные, что он не смог
сказать, как он будет развиваться.

Г-н Трейси поспешил объяснить, что его племянница была учиться только
любительское. Синьор серьезно поклонился и сказал, что это очень жаль, поскольку
у такого голоса большие возможности. Затем его убедили назвать свои условия.
они были настолько высокими, что мистер Трейси был несколько ошеломлен.

Но перед умоляющим взглядом Джульетты нельзя было устоять. Он не мог отступить
от своего слова. Итак, взносы были уплачены, и имя Джульетты было выбрано.
Джульетта была зачислена в число учениц синьора Ломбарди. Джульетта ушла убежденная
что синьор счёл её голос замечательным, что он был не менее поражён её внешностью и что, по его мнению, очень жаль, что старомодные предрассудки её дяди не позволяют ей добиться той известности, которой она наверняка добилась бы, если бы дебютировала как певица.

Когда Джульетта, вернувшись домой в тот вечер, радостно рассказала о последнем проявлении доброты со стороны её дяди, Ханна посмотрела на Саломею через чайный столик взглядом, который ясно говорил: «Я же тебе говорила».



ГЛАВА X

ОПАСНЫЙ ПУТЬ

Теперь у ДЖУЛЬЕТТЫ был свой собственный путь, о котором незадолго до этого
она едва ли могла мечтать.

Можно подумать, что она должна была быть очень счастлива. Но человеческое счастье
не состоит ни из чего внешнего, и оно не придет даже с
осуществлением всех своих желаний. И Джульетта сказала бы это.
она действительно была далека от такого достижения. Никакое приобретение не удовлетворяло
ее. Она всегда стремилась к чему-то большему. Снисходительность ее дяди
привела к тому, что она стала еще более избалованным ребенком, чем когда-либо.
когда-либо. Беспокойная, вздорная и порочная, она постоянно работала
ее саму бросало в жар из-за того или иного. Она постоянно разрушала
покой в доме своей раздражительностью и нетерпением.

Иногда ее мать доводила до слез своим поведением. Когда
Джульетта видела ее такой опечаленной, ее переполняло раскаяние, даже
отвращение к самой себе. Она осыпала свою мать нежными ласками
и словами любви. Она давала много обещаний исправиться, и пока
в ней жило чувство раскаяния, она была довольно мягкой и
покорной. Но, увы! Смягчённое настроение никогда не длилось долго
продолжение. Старый дух вскоре заявит о себе, и своевольная
решимость идти своим путем любой ценой снова будет управлять ее действиями.

Поначалу уроки пения доставляли ей истинное удовольствие.

Слова синьора Ломбарди казались полными ободрения и даже
лестного пророчества. Но через некоторое время он начал критиковать и
исправлять с некоторой резкостью. Однажды он проявил крайнее нетерпение из-за того, что она неправильно аккомпанировала своей песне.

 «Я не нанимался учить вас азам музыки», — язвительно заметил он.

Джульетта пришла домой в отчаянии и горько плакала, рассказывая об этом своей матери
. Миссис Трейси убедила ее попросить Саломею помочь ей в
освоении сложного аккомпанемента. Гордости Джульетты была ненавистна сама мысль о том, чтобы
просить Саломею о такой помощи, но ее страх получить повторный выговор
от своего учителя был даже сильнее ее гордости. Она смирилась,
и выполнила просьбу своей сестры.

Саломея согласилась, но без особой любезности. Она попыталась исправить ситуацию, показав Джульетте, как много та потеряла, не продолжив заниматься музыкой вместе с ней. Нет ничего более раздражающего, чем
народное "Я же тебе говорил. Я знал, что ты пожалеешь об этом, когда будет слишком
поздно".

Джульетта с трудом переносила подобные замечания, и урок музыки закончился
бурей взаимных обвинений, которые не способствовали гармонии в семье
.

Миссис Трейси сопровождала Джульетту, когда та пошла на свой первый урок.
Синьор Ломбарди. На следующей неделе она тоже пошла с ней, но когда наступил день третьего урока, из-за сильной головной боли миссис Трейси не смогла выйти из дома. Она никогда не была достаточно сильной, чтобы выдержать волнение и усталость, связанные с прогулками.
в Лондоне. Она надеялась, что одна из сестёр Джульетты согласится
сопровождать её. Саломея сразу же заявила, что не сможет пойти,
потому что в тот день её ждали на собрании Доркас, а Ханна
посмотрела на это предложение с раздражением и сказала, что ей
будет очень неудобно пойти, хотя она и не отказалась.

 Но когда Джульетта услышала, что
поднимается этот вопрос, она сразу же решила его по-своему. «Я не хочу ни Ханну, ни Саломею», — сказала она. «Я
пойду одна. Нет никаких причин, по которым я не должна этого делать. Других
девушки разгуливали по Лондону одни. Это была глупая и несостоявшаяся идея
что девушкам всегда нужна дуэнья. У меня нет на это терпения.
Надеюсь, я знаю, как позаботиться о себе. Я ненавижу лечиться в качестве
ребенка".

Ее мать, казалось, что многие девочки может быть лучше доверять
ходить в одиночку, чем Джульетта. Не то чтобы она сомневалась в своей дочери
усмотрению. Но девушка была такой красивой и яркой, что, несомненно, привлекала внимание везде, где бы ни появлялась, и, возможно, подвергалась оскорблениям. Но спорить с ней было бесполезно.
Джульетта. Она была полна решимости поступать так, как ей нравится, и с того дня она
одна ходила на уроки пения.

 Во второй раз, когда она пошла одна, она встретила Алджернона Чолкомба
на платформе вокзала, откуда она уезжала на поезде в пригород, где жила. Она не могла не поздороваться с ним, даже если бы захотела. Его лицо сияло от удовольствия, когда она пожимала ему руку.

«Это счастливый случай для меня, мисс Трейси. Как хорошо, что я
не успел на предыдущий поезд! Позвольте мне избавить вас от этого».

И он взял у неё из рук папку с нотами, которую она несла. В следующую минуту, когда подошёл поезд, он открыл дверь пустого
вагона и, когда она вошла, тоже вошёл.

"Я вижу, вы ходили на урок пения. Вы всегда возвращаетесь этим поездом?"

"Когда успеваю," — ответила Джульетта. "Иногда меня задерживают, и я
прихожу как раз вовремя, чтобы увидеть, как он выезжает со станции".

"Самый неприятный опыт. Он был у меня четверть часа назад. Я
в тот момент чувствовал себя диким; но теперь я ужасно рад, что пропустил это
поезд. Я давно не имел удовольствия видеть вас, мисс Трейси.

Джульет покраснела. Ей было приятно слышать это, приятно,
хотя и немного неловко, встречаться взглядом с его тёмными глазами. Он, безусловно, был очень красивым мужчиной. Модный и безупречный стиль его одежды
произвёл впечатление на впечатлительную Джульет. Он был «настоящим джентльменом», — снова сказала она себе.


И Алджернон Чэлкомб наблюдал за ней с новым удовольствием. Он был очарован её красотой, когда видел в ней лишь «маленькую
школьница". Это было забавно заигрывать с ней без каких-либо серьезных
намерение. Но теперь она уже не была школьницей. Она была очень
очаровательная молодая дама, красиво одетая, и карринг сама с собой
воздух, который делали люди, когда они проходили ее невольно обернулся, чтобы взглянуть на
ее во второй раз.

Более того, если его сестра была права в своих догадках, Джулит. Трейси
была богатой наследницей, факт, имевший большое значение для Алджернона
Чалкомб, чья жизнь проходила в постоянном стремлении выигрывать
деньги, не утруждая себя трудом ради них. Теперь он отдался
с удовольствием очарованию, которое Джульетта оказывала на него,
и решил, что он, в свою очередь, очарует ее. Сделать это было нетрудно.
Казалось, это было нетрудно. Что будет серьезная практическая
трудности на пути его ухаживания, он был хорошо осведомлен, но у него
мало кто сомневается в окончательном успехе, так как он не имел обыкновение быть мутной
с тонкой щепетильностью преследуя свои цели.

"Как продвигается пение?" он спросил. "Тебе нравится твой учитель?"

"Да", - ответила Джульетта с некоторым колебанием. "Я думаю, что он хороший.
учитель, но такой строгий. Иногда я отчаиваюсь когда-либо угодить ему".

"О, вы не должны отчаиваться", - сказал Алджернон. "Его строгость - это просто
высший комплимент, который он может вам сделать. Он строг с вами, потому что
видит, что вы достойны больших усилий. Если бы у тебя был только
посредственный талант, он был бы гораздо менее разборчив с тобой ".

"Это объяснение весьма отрадно для моего тщеславия", - сказала Джульетта, с
смех. - Хотел бы я возложить это лестное помазание на свою душу.

"Вы действительно можете, потому что это правда", - ответил он. "Я случайно знаю, потому что
Синьор Ломбарди говорил мне о вас только на днях. Ты знаешь,
что мы с ним старые друзья.

Это было невозможно для Джульетты, чтобы помочь смотрела на него с охотою,
удивленные глаза, но она была слишком горда, чтобы поставить прямой вопрос.

"Я спросил его, как у тебя дела, - сказал Алджернон, отвечая на ее
взгляд, - и он сказал, что у тебя все хорошо".

"Неужели?" - воскликнула Джульетта с радостным удивлением в голосе. "Итак, почему
он не мог сказать мне этого?"

Алджернон пожал плечами.

"Это не его путь, я полагаю. Но это то, что он думает
высокого мнения о вас. Он говорит, что у тебя красивый голос, так ясно и
гибкий. Он думает, что с таким голосом ты можешь сделать все, что угодно.

- Неужели? - восторженно воскликнула Джульетта. - О, если бы я только могла!

- Ты должна, - сказал он. "С таким голосом будет обидно, если вы не
не один из этих дней Примадонны".

"Ах, вы так думаете?" воскликнула Джульетта, с блестящими глазами. "Какая
прекрасная идея!"

Затем внезапно свет погас в ее глазах. "Это невозможно",
сказала она, понизив голос. "Они бы мне никогда не позволили. Дядя
больше всего возражает против моей общественной карьеры. И мама почти такая же
плохая.

"Но, конечно, ты не всегда будешь связан их предрассудками?" сказал он.
"Твоя жизнь принадлежит тебе. Они не имеют права портить ее тебе. Ничего
невозможно, чтобы один из ваших духа и решимости".

Глаза Джульетты снова светились.

"Пожалуй, нет", - сказала она мягко. "Конечно, мне удается добиваться своего,
как правило".

- Конечно. Ты всегда должен поступать по-своему. И ты тоже поступишь. Я
в этом не сомневаюсь.

"Определенно, я попытаюсь", - сказала Джульетта с легким смешком. "Я
не откажусь так легко от своего желания, можете быть уверены".

В тот вечер Джульетта вошла в дом с таким сияющим видом, что
ее мать была уверена, что она, должно быть, получила очень приятный урок.

Но когда Джульетту спросили об этом, она не смогла сказать, что ее учитель сильно ободрил ее.
"И все же я почему-то чувствую себя ободренной", - добавила она с солнечной улыбкой. "И все же я чувствую себя ободренной".
так или иначе, - добавила она.

Это было восхитительно, чтобы обнять себя секрет уверенности в том, что синьор
Ломбарди решил, что она может "сделать что угодно" с ее голосом. Неопределенность
пророчества не умаляет его ценности. Это скорее усилило его,
дав более широкий простор воображению.

Но когда на следующей неделе она снова представила себя на
урок, ничего не было в порядке, синьора, чтобы предположить, что он так
высоко ценили ее музыкальным даром. Он мало что похвалил в её игре и многое осудил, и со вздохом,
выражавшим усталое облегчение, наконец отпустил её.

Джульетта почувствовала бы себя из сердца, но к ее памяти, что
Алджернон Chalcombe сказал ей. К ее удивлению, она снова встречаются
этим молодым человеком на вокзале. Теперь оказалось, что у него было дело
, по которому он каждую неделю приезжал в город в этот день, и
ему предстояло добираться домой тем же поездом, что и Джульетта.

Джульетта не знала, радоваться ей или огорчаться. Она нервничала,
боясь, что кто-нибудь из знакомых увидит её за разговором с
Алджерноном Чэлкомбом. Она испытывала сильное беспокойство,
она подумала, что почувствовала бы ее мать, если бы увидела их вот так вместе.
И все же Алджернон был так приятен ей в своем обществе, что она не могла
пожалеть о том, что познакомилась с ним. Он снова заговорил с ней о ее голосе и смог
вспомнить множество других хвалебных замечаний, сделанных синьором Ломбарди
по этому поводу в конфиденциальном разговоре с ним. И суета Джульетты
охотно пьют из Кубка нектар, таким образом, был представлен ему.

После этого, Алджернон Chalcombe не было Джульетте на ее
возвращение из Лондона. Совесть Джульетты была неспокойна из-за того, что
это было так похоже на тайное соглашение. Она никогда раньше ничего не скрывала
от своей матери, и ее охватило жгучее чувство
раскаяния и стыда, когда ее мать в своей мягкой, любящей манере
расспрашивала ее о ее путешествии в Вест-Энд и обратно.

И все же ей было нетрудно оправдать свое поведение перед самой собой: она
не могла не встретиться с ним. Ее мать никогда не говорила ей не разговаривать
с ним. Она знала, что видела брата Флосси в тот день, когда
ходила к ним домой. Она не могла не поздороваться с ним, если бы увидела его.
 Нельзя было грубить людям.

И поскольку он ехал в том же поезде, что плохого было в том, что они сидели рядом и перекидывались парой слов?
Конечно, ханжи Ханна и Саломея были бы шокированы, но
ей было всё равно, что они подумают.

Но, хотя она и уверяла себя, что ей всё равно, она точно знала, что
У Джульетты была привычка с тревогой высматривать фигуры своих сестер
на каждой пригородной платформе, у которой останавливался поезд, и что она
испытывала облегчение, не видя их.

Однажды ее так мучила совесть, что она нарочно задержалась на
она направлялась на станцию, чтобы не опоздать на поезд, на котором Алджернон
Чалкомб имел обыкновение путешествовать. Но когда она вышла на платформу
, через десять минут после отправления поезда, Алджернон все еще стоял
там. Он подошел к ней с видом человека, уверенного в том, что ему рады.

- Как вы умудрились опоздать на свой поезд? - спросил он.

"Как ты это сделал?" - возразила она.

- О, я— - он рассмеялся. "Не думаю, что это был поезд у меня единомышленников
хватает?"

Румянец Джульетты стал еще гуще. Ее глаза опустились под его многозначительным взглядом.

"Разве ты не знаешь, что значит для меня надежда увидеть тебя?" прошептал он.
«Вы, конечно, понимаете, что для меня это единственное событие недели,
и я не могу его пропустить».

Джульет не могла ответить. Ей было досадно, что он ждал её,
и она хотела сказать ему, чтобы он больше так не делал. Но она не могла
сказать этого или чего-либо ещё сейчас.

 Она отвернулась, чтобы скрыть румянец, и встретила суровый взгляд
миссис Хейс, в сопровождении своего мужа, выходила из
только что прибывшего на станцию поезда. Джульетта отпрянула назад,
так испугавшись, что у неё не хватило духу даже попытаться
приветствие в ответ на этот тяжелый взгляд. Она надеялась, что миссис Хейз
не видела, чтобы Алджернон Чалкомб разговаривал с ней; но что-то в манерах этой леди
, казалось, свидетельствовало о том, что она поняла, что у Джульетты
есть компаньонка.

Джульетта заняла ее место в поезде, и Алджернон сел рядом
ее. Она с трудом понимала, что он говорил, как поезд с грохотом вместе.
Она была слишком взволнована и возбуждена, чтобы слушать. Для неё было что-то опьяняющее в мысли о том, что этот умный, красивый мужчина влюблён в неё и зависит от неё в своём счастье. Это было восхитительно
чувствовать, что она обладает такой властью. Сама мысль о любви сделали ее
дыхание приходят гораздо быстрее, и ее импульсов пульсация. Как она могла сомневаться в том,
что ее сердце откликнулось на чувства, которые она внушила?

Джульетта поспешно рассталась с Алджерноном Чалкомбом на станции, где
они вышли. Она не позволила ему прогуляться с ней по окрестностям
своего дома.

Она поспешила домой, охваченная волнением. Она была
безумно рада. Она считала себя очень счастливой. Её мысли
уходили в будущее, но не принимали определённой формы. Она не
не мечтала выйти замуж за Алджернона Чалкомба. Она уже решила, что
домашняя жизнь, на ее вкус, слишком скучна.

Ее представления о будущем не включали мечты о семейном счастье.
Нет, она могла представить себя только прославленной примадонной, обожаемой
публикой, которая с удовольствием бросала бы к ее ногам букеты, лавровые венки,
и дорогие подарки в изобилии. Но было приятно
представить среди толпы поклонников, которые еще не раскрыли себя
, этого единственного преданного любовника, любимца мюзик-холлов
, который был бы тесно связан с ней чарами ее личного
волшебник, который был бы рад служить ей и готов был бы повиноваться
каждому её приказу, довольствуясь крохами доброты, которые она могла бы
ему бросить. Эта роль ни в коей мере не подходила бы Элджернону Чэлкомбу,
но что Джульетта знала о его истинном характере?

Нетрудно улыбаться на глупость диких амбициозной девушки
воображения; но разве нет чего-то слишком убого в таких невежд,
слепой прогнозирования будущего? Бедная инфантильная Джульетта, легкомысленная и
в приподнятом настроении, стояла на самом краю пропасти, не имея ни малейшего
представление о пропасти, которая зияла внизу. И те, кто мог бы спасти
ее от этого, не осознавали грозящей ей опасности и, сами того не желая,
подталкивали ее все ближе и ближе к роковой грани.



ГЛАВА XI

ЕГО ПОСЛЕДНЕЕ ПОСЛАНИЕ

Это был холодный, мрачный день ближе к концу года. Джульетта, в самом
худшем из всех возможных настроений, развалилась в мягком кресле у
камина, держа в руке роман в желтой обложке. Ее глаза выглядели тусклыми и
тяжелыми; на щеках был румянец, вызванный не жаром камина.
Когда она заговорила, ее голос был очень хриплым. Она
страдала от сильного насморка в груди, который, к ее большому раздражению
, помешал ей, как обычно, взять урок пения в предыдущий день
.

Ее мать, сидевшая с вязаньем по другую сторону камина
, время от времени поглядывала на нее с озабоченным видом. Ей
было бы гораздо лучше в постели, но Джульет наотрез отказалась
оставаться там.

- Мне бы очень хотелось, мама, чтобы ты не смотрела на меня так каждый раз, когда я кашляю!
- нетерпеливо воскликнула Джульетта. "Тебе не нужно думать, что я умру
только потому, что я немного кашляю".

"Мое дорогое дитя, как ты разговариваешь!" - сказала миссис Трейси. "Я только хочу облегчить
твой кашель. Ты выпьешь немного чая со смородиной, если я приготовлю тебе
немного?"

- О, мама, не расстраивай меня, ты же знаешь, как я ненавижу все эти отвары.
Если бы ты только оставила меня в покое.

Джульетта устало откинулась на спинку стула и снова взялась за книгу. Это
не особенно её интересовало. Сегодня её ничто не интересовало. Она
доставляла своей матери много хлопот, но сама доставляла себе гораздо больше
хлопот, и не потому, что у неё болела голова или грудь.
у нее болело все тело. Был внутренний дискомфорт, который
был намного хуже, чем ее физические недомогания. В ее бездействии на нее давили мысли
, от которых она с радостью бы убежала. Ее роман,
захватывающий, хотя сюжет был, не мог прогнать их. Ее собственный
жизнь-история была более захватывающей, чтобы ее в это время, чем любой роман, который
человеческое воображение может забеременеть. Она оказалась вынужденной пересмотреть
некоторые из своих прошлых поступков и обдумать их возможные последствия.

Совесть имела что сказать по этому поводу и свои увещевания
Они раздражали её, хотя она и не признавала их обоснованными.
Затем приходили мысли, которые были одновременно приятными и пугающими,
и видения будущего, от которых кровь быстрее бежала по её венам и усиливалась лихорадка, от которой всё её тело трепетало.

Её мать, наблюдая за тем, как она ёрзает в большом кресле и глубоко вздыхает,
поняла, что это беспокойство было не только физическим, но и
душевным. В течение нескольких недель она инстинктивно чувствовала, что её ребёнок что-то от неё скрывает.
Материнскому сердцу причиняла сильную боль мысль о том, что Джульетта
отказывает себе в доверии, но она не пыталась заставить ее сделать это силой. Она
ждали, надеясь и веря в то, что Джульетта вскоре по собственному желанию
довериться ей как бы там ни было, что беспокоило ее.

"Вот и твои сестры", - сказала миссис Трейси, когда до ее ушей донеслись звуки дома.
в двери повернули ключ.

Джульетта пробормотала что-то неразборчивое. У нее были свои причины
не приветствовать возвращение Ханны и Саломеи, которые пили
послеобеденный чай с миссис Хейз в доме священника.

В следующую минуту они вошли в комнату; Саломея жестко аккуратно в нее
диаконисса-как платье, и Ханна хорошо, но скромно одетые, и, глядя
очень большой, сильный и внушительный в своей теплой мантии и бархатной шляпке.

- Ну что, дорогие, - сказала миссис Трейси своим жизнерадостным тоном, - вы хорошо провели время?
приятно?

"Не могу сказать, что это было особенно приятно", - ответила Ханна,
произнося слова отчетливо и обдуманно. "Мы пришли позже, чем думали".
мы должны были прийти; но миссис Хейс попросил нас задержаться после
остальные разъехались. Ей было, что сказать нам".

Джулиет показалось, что Ханна смотрела на нее, пока говорила, с
особым значением во взгляде. Немедленный эффект этого взгляда
заключался в том, что девушка разразилась раздражительной речью.

"Почему ты не закрываешь за собой дверь, когда входишь в комнату,
Саломея?" она требовательно спросила. "Ко мне тянет ужасным сквозняком".

- Тебе следовало остаться в постели, если ты так хорошо чувствуешь каждый приток воздуха.
- сказала Ханна. "В комнате уже слишком тепло, чтобы быть полезным для здоровья.
Ах, я так и думала, - добавила она, сверяясь с маленьким термометром, который висел на стене.
"семьдесят градусов! Это тоже очень много
высокий. "

- Мне все равно, семьдесят или восемьдесят, - пробормотала Джульетта. - Я
хочу, чтобы было тепло. О, мама, не возись с этой ширмой!"
нетерпеливо воскликнула она, когда миссис Трейси попыталась установить ширму позади
своего стула, чтобы более эффективно укрыть ее. "Я действительно хочу, чтобы ты
дал мне немного покоя".

- Ты очень неблагодарна, Джулиет, - сказала Саломея, когда миссис Трейси отошла
быстро вернулась на свое место с выражением боли на лице; "мама
весь день ничего не делала, только прислуживала тебе, и вот как ты с ней разговариваешь
!"

Джульетта возненавидела себя за свое нетерпеливое высказывание, как только оно прозвучало
сорвалось с её губ. Но осознание того, что это было заслуженно, не уменьшило её желания
обидеться на неблагоразумную речь Саломеи.

"Это ты виновата, что мама встала, чтобы передвинуть ширму, — возразила она, —
потому что ты оставила дверь открытой. Нам было вполне удобно, пока ты не вошла."

"О, тише, дорогая! — воскликнула миссис Трейси, опасаясь скандала.

Громкий двойной стук почтальона, раздавшийся в коридоре,
оказался желанным отвлечением. Саломея быстро вышла, чтобы узнать, что он
принёс. Она вернулась в комнату с двумя письмами в руках.
Одно она отдала своей матери; другое, внимательно изучив адрес.
с осторожностью, которая вызвала гнев Джульетты, хотя на этот раз она
сочла разумным сдержаться, она протянула Джульетте.

Девушка покраснела еще сильнее, когда посмотрела на него. Было слишком очевидно
что вид безразличия, с которым она сунула его в карман
и снова уткнулась в свой роман, был напускным.

Сестры посмотрели друг на друга.

"Какую книгу ты читаешь, Джульет?" - спросила Ханна, наклоняясь вперед, чтобы
прочитать название на обороте. "О, как ты можешь тратить свое время на чтение
такой чепухи?"

"Это не чушь, - решительно заявила Джульетта, - это великолепная сказка".

"Полная чушь, если не хуже", - сказала Ханна. "Мне неприятно видеть такую книгу в
нашем доме".

"Что за чушь!" - горячо воскликнула Джульетта. "В этой
книге нет ничего плохого".

"Боюсь, хорошего в этом мало", - сказала Ханна. "Как жаль, что ты
не читаешь чего-нибудь более возвышенного! Хотела бы я убедить тебя
присоединиться к нашему обществу".

Ханна был секретарем "общества для содействия сплошной
чтение".

"Спасибо," сказала Джульетта, - сухо; "я не имею ни малейшего желания это делать
Итак. Для меня такое чтение вполне достаточно. Я нахожу теорию дяди о лёгкой диете превосходной, когда она применяется к разуму.

В этот момент миссис Трейси оторвала взгляд от письма, которое читала, и воскликнула: «О, Джульетта! Твой бедный дядя! Он очень болен. Миссис Кэрролл написала мне об этом».

«Мама!» И в следующий миг Джульетта уже была рядом с матерью и
с нетерпением пыталась прочитать письмо.

Это было письмо человека, для которого написание послания было
редким и трудным занятием, и оно рассказывало свою историю с большим
околичности и кажущаяся неуместность. Смысл его, когда они наконец
сумели его уловить, был таков. За несколько дней до этого мистер Трейси попал под сильный дождь и сильно простудился. Но он отказывался отлеживаться в постели и отвергал все
лекарства, которые могла предложить миссис Кэрролл. Ему становилось всё хуже, но он не признавался, что болен. Даже когда он был вынужден
лежать в постели, он не позволял своей хозяйке посылать за врачом или
сообщать друзьям о его состоянии. Но сегодня он был так
хуже того, он был без сознания, и миссис Кэрролл взяла на себя
ответственность вызвать врача; и теперь, с некоторым
трудом узнав адрес миссис Трейси, она написала ей, чтобы сообщить о
его болезни.

"Как жаль, что она не Телеграф!" сказала Ханна. "Но эти необразованные
люди всегда делают такие абсурдные вещи".

"Я думаю, она боялась напугать меня", - сказала миссис Трейси. "Знаете, это
очень тревожно, когда тебя вызывают телеграммой".

"Она должна была телеграфировал мне:" Джульетта! - воскликнул взволнованно: "Я
пошел бы к дяде и сразу. Я уговорил бы его иметь
Врач. Что ты будешь делать, мама?

"Я, конечно, пойду к нему. Я должна идти немедленно".

"Я пойду с тобой", - воскликнула Джульетта.

"Мой дорогой сын, это исключено. С таким холодным на
грудь, я бы уже с вами не выходить за мир".

"В самом деле, Джулиет, у тебя, кажется, нет здравого смысла!" - воскликнула Ханна.

Джулиет бросила сердитый взгляд на сестру, но воздержалась от того, чтобы настаивать на ее предложении.
предложение.

"Я провожу тебя, мама", - сказала Ханна в своей спокойной, обдуманной
манере. "Тебе не подобает идти одной. Уже стемнело".

"О, спасибо тебе, дорогая", - с благодарностью сказала ее мать. Было приятно в
моменты волнения и неуверенности полагаться на силу Ханны,
практический смысл.

Они ушли собираться, а Джульетта опустилась на стул, кашляя
с новой силой. Она была действительно огорчена мыслью, что добрый
старик, которого она научилась любить, смеясь над его слабостями,
должен быть так болен.

Через некоторое время Саломея выскользнула из комнаты и поднялась наверх
чтобы переброситься парой слов с Ханной в частных прежде чем она вышла из
дом.

"Вы должны сказать маме, что миссис Хейз рассказал нам? спросила она с
некоторое рвение.

"Конечно, нет", - ответила Ханна. - "У нее сейчас и так достаточно забот.
без этого. Ты, конечно, ничего не скажешь об этом Джульет.
Мама должна услышать это первой.

"Да", - сказала Саломея. - "Ты скажешь ей завтра?"

"Это будет зависеть от обстоятельств", - наставительно сказала Ханна. "Мы
не знаем, что принесет завтрашний день".

"Знаешь, - сказала Саломея, - я думаю, что письмо, которое только что пришло для Джульетты
, было от той девушки из Чалкомба. Однажды я видел, как она писала в книге
она одолжила Джульетту, и я уверен, что почерк на том конверте был тот же самый
".

— Очень вероятно, — сказала Ханна, — судя по спешке, с которой
Джульет засунула письмо в карман, она не хотела, чтобы мы что-то
об этом знали.

Джульет кашляла, когда её мать вошла в комнату, чтобы попрощаться с ней.

"Дорогая моя, — нежно сказала она, — мне невыносимо слышать, как ты так кашляешь."

"Ты позаботишься о ней, Саломея", - добавила она, обращаясь к дочери.
которая вошла в комнату вслед за ней. - Проследи, чтобы у нее было что-нибудь горячее.
когда она ляжет спать.

"Если она мне позволит", - сказала Саломея. "Джульетта обычно не очень готова
следовать моим советам".

"Я должен идти сразу спать", - сказал толком Джульетта, ее манера
показывая, что она думала, что вечером в постели предпочтительнее, чтобы кто-то провел в
Компания Саломеи.

"Это будет самое лучшее, что можно сделать", - быстро сказала ее мать.
"До свидания, дорогая. Ты должен думать о своем бедном дяде и молиться за него
. Если я найду его очень больным, я, вероятно, останусь на ночь, но
Ханна вернется и расскажет тебе, как он.

Итак, Джульетта, подавленная и опечаленная, отправилась спать, ее мысли следовали своим чередом.
теперь это мрачное и меланхоличное русло, сильно отличающееся от захватывающего
фантазии часом ранее. Она даже забыла прочитать письмо, которое так поспешно спрятала, когда увидела, что почерк принадлежал
Флосси Чэлкомб.

 Ханна вернулась домой ночью без миссис Трейси. Она принесла мрачные новости. Мистер Трейси страдал от острой пневмонии, и врач, которого так поздно вызвали к его постели, не давал никаких надежд на выздоровление. Скудный рацион, которым он ограничивался в течение многих лет, не укрепил его организм настолько, чтобы он мог противостоять такой болезни, даже если бы она не была запущена.
совершенно без посторонней помощи в начале штурма.

Джулиет была расстроена, когда услышала эту новость, и долго лежала без сна.
той ночью она думала о своем дяде. Она не могла вынести
ощущения пустоты в комнате, которую обычно делила с матерью
с ней. Она ненавидела спать там одна, но ни за что на свете она бы не стала
просить Ханну или Саломею составить ей компанию; и это никогда не приходило в голову
ни одной из них, хотя они видели, что их младшая сестра действительно была
очень плохо предлагать это сделать.

При всей своей кажущейся храбрости, Джульетта не была наделена железом
нервы. Каждый малейший звук, достигавший ее ушей в ту ночь.
ее трясло от нервного ужаса. Когда, наконец, она заснула,
ей приснилось, что ее мать умерла, и она проснулась, горько плача. В
полнейшая тишина в комнате, казалось, подтверждало впечатление о ней
сон. Джульетта жаждала утром до рассвета, но и заснул опять, как
она смотрела на него.

Когда она проснулась, было уже светло, и утро выдалось более ясным, чем обычно бывает в Лондоне в это время года. Светило солнце, на оконном стекле был иней. Должно быть, на улице очень холодно, и все окна закрыты.
и, как следствие, более привлекательной показалась мягкая теплая постель. Поскольку ни
один убеждал ее сделать это, Джульетта решила, что она останется в постели.
Возможно, к завтрашнему дню ее ужасный кашель пройдет.

Ясное утро вселило в нее надежду. В конце концов, ее
дядя, возможно, поправится. Он был не таким уж старым человеком. Врачи часто
ошибались. Во всяком случае, она еще не теряла надежды. И мысли ее приняли
веселый оборот.

Внезапно она вспомнила о письме Флосси, которое так и не распечатала.
Она вскочила с кровати, чтобы найти его, затем снова уютно устроилась
среди подушек она открыла его.

К ее удивлению, письмо, вложенное в конверт, было не от
Флосси, а от Алджернона. Ее щеки горели, когда она читала его. Он написал
, чтобы сказать ей, как он огорчен, что не встретился с ней накануне
, и умолять ее сообщить ему, если она заболеет. Это было
письмо любовника, хотя чувство, которое оно выражало, было передано скорее
тонкими намеками и скрытыми намеками, чем простыми словами.
Сердце Джульетты учащенно забилось; она дрожала от волнения, когда читала
это. Ее тщеславию льстило столь тонко выраженное почтение. Там
были проходы, которые ее читали и перечитывали, ставя все более и более
смысл в каждый смутно повернулся суггестивной фразы.

Она была наполовину напугана его смелость в том, чтобы писать ей, пока мог
не совсем нравится. Она, конечно, стоит сказать ему, что он никогда не должен
снова пишу ей. Но в то же время было приятно держать это — ее первое
любовное письмо — в руке и размышлять над его словами. Было приятно
знать, что у нее был такой возлюбленный. Все утро письмо лежало под
ее подушкой, если он не был в ее руке. Ей нравился мужественный стиль
почерк, так непохожий на слабые росчерки Флосси.
Действительно, читать было нелегко; но даже тогда Джулиет казалось, что так и должно быть
. Она ломала голову, придумывая надежное укрытие для
этого сокровища. Никто, кроме нее, не должен был видеть его, и все же она не могла
заставить себя разорвать его. Если бы она рискнула положить его в один из своих ящиков,
рука ее матери могла бы когда-нибудь дотронуться до него; и Джульетта съежилась от
болезненного чувства стыда при одной мысли о такой возможности.

Пока она размышляла над этой трудностью, печальное состояние ее дяди в
забыв о времени, Саломея вошла в комнату с телеграммой в руке. Когда
она приблизилась к кровати, ее серьезный вид сказал о характере
новостей, которые она принесла, прежде чем она открыла рот.

"О, только не говорите мне!" - дико воскликнула Джульетта. "Только не говорите мне, что он
мертв!"

- Тогда, возможно, вам лучше прочесть телеграмму, - мрачно сказала Саломея.

Джульетта взглянула на коричневую бумагу, прочла несколько слов,
которые на ней были написаны, и отбросила её. Затем она бросилась лицом вниз на
подушку, натянув одеяло на голову. Так Саломея и оставила её.
но, оглядываясь назад, прежде чем она закрыла дверь, она знала, как вздымается
постельное белье в то, что Джульетта яростно всхлипывая.

Несколько часов спустя Миссис Трейси вошел осторожно в комнату, и подошел
у постели девушки. Тихо, как она вошла, Джульетта узнал ее шаг,
и повернула голову. Печальное, встревоженное юное лицо подняло голову
от подушки. Когда она встретилась взглядом с матерью, слезы снова навернулись на глаза
.

"Вы не должны огорчаться, дорогая," сказала мать мягко. "Его смерть была очень
спокойно".

"Надо горевать!" - воскликнула Джульетта горько. "Я всегда буду скорбеть. Это так
Слишком ужасно думать, что если бы мы только знали раньше, то могли бы это предотвратить. Эта ужасная миссис Кэрролл!

 «Ну-ну. Не стоит так строго судить миссис Кэрролл. Она действовала в соответствии со своим положением. Она не знала, что лучше сделать».

«Подумать только, что он умер, — всхлипнула Джульетта, — как раз в тот момент, когда мы начали узнавать и любить его — мы, у которых никогда раньше не было никого, кто принадлежал бы нам! И он всегда был таким добрым — и — и — подумать только, что я больше никогда его не увижу. Если бы я только знала, когда была там две недели назад, что больше никогда его не увижу!»

- Ах, моя дорогая, - сказала миссис Трейси, - это одна из самых печальных вещей в жизни.
мы не знаем, когда наступят последние времена. Твой дядя был
в сознании несколько мгновений, прежде чем скончался. Он говорил о тебе. Он сказал:
"Передавай от меня привет Джульетте и скажи ей, чтобы она была хорошей девочкой ".

"Ой, мама", воскликнула Джульетта, рыдая так же горько, как она бросилась в
руки матери", то есть только то, что я никогда не может быть! Все
против моего успеха."

"Нет, нет, дорогая. Все для нас, когда мы стремимся поступать правильно. Все
силы духовного мира — Сам Бог на нашей стороне, и что
может противостоять Богу?"

Но Джульетта удручённо покачала головой.



Глава XII

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА БОГАТСТВО

Смерть застала Ральфа Трейси прежде, чем он успел завещать своё имущество Джульетте в её единоличное пользование на условиях,
которые, если бы она вышла замуж, не позволили бы её мужу распоряжаться им. Несмотря на его мудрое предвидение и благоразумные решения,
Джульетта стала полноправной владелицей всего, что он оставил, без каких-либо ограничений.

Это не было большим везением. Её дядя никогда не был богатым человеком.
Он всегда был щедр с другими, но крайне скуп в своих тратах.
личные расходы. Только благодаря строгому самоотречению он смог
щедро служить другим и накопить средства к своей старости.
Его суровый образ жизни, простой и лишенный роскоши, как у отшельника,
стоил немного, и он скопил достаточно денег, чтобы позволить себе
вернуться в Англию и возобновить жизнь обычного джентльмена с
кошелек, достаточно полный, чтобы удовлетворить потребности и прихоти
очаровательной, капризной девушки, которую он нашел и назвал своей племянницей в
Лондон.

После его смерти Джульетта завладела деньгами, которые могли бы принести
ее доход составлял чуть меньше пятисот фунтов в год. Это, конечно, было не большое наследство, но подумайте, что значило обладание такой суммой для девушки, воспитанной так, как Джульетта, выросшей в доме, где нужно было строго экономить на всём. До недавнего времени она привыкла носить простые платья, сшитые для неё матерью из ткани, которая хорошо носилась и служила два сезона. До приезда дяди она ни разу не наслаждалась ни одним днём, стоимость которого не была бы тщательно рассчитана заранее.

"Я надеюсь, что это пойдет на пользу Джульетте", - сказала Саломея, покачав
головой, что означало, что она придерживалась противоположного мнения.

"Боюсь, она вряд ли из тех, кто разумно использует столько денег",
торжественно сказала Ханна.

У миссис Трейси тоже были некоторые сомнения на этот счет, но она не была серьезна.
это беспокоило ее. Она очень верила в доброту сердца Джульет.
Недостатки Джульетты были на поверхности; но доброта, которую ее мать
считала прочной, незыблемой чертой в основе ее характера. Она
не могла не быть благодарна за то, что это дорогое дитя было так хорошо обеспечено
.

"Мы должны попытаться повлиять на нее, не подавая виду, что делаем это", - сказала она
весело. "Джульеттой действительно нетрудно руководить, если вы используете
немного такта и доброты. Ею нельзя управлять, но ею можно руководить".

"Я рада слышать это от вас", - ответила Ханна с горькой
многозначительностью, "поскольку мне кажется, что Джульетта, к сожалению, нуждается в
руководстве в отношении выбора партнеров".

И она продолжила рассказывать своей матери , как миссис Хейз видел Джульетту на
одной из столичных станций в компании "этого человека Чалкомба
, который поет в мюзик-холлах", разговаривающих так, как будто они были на большинстве
дружеские отношения.

Миссис Трейси была невыразимо потрясена и огорчена. Здесь действительно была
истинная причина для беспокойства. Приобретение Джульеттой собственности было бы
прискорбным, если бы это привело ее в сети беспринципного человека.

- Миссис Хейз что-нибудь знает об этом человеке? - спросила она.

"Она, конечно, не знает его, - с нажимом сказала Саломея, - но
она знает, что он быстрый, рассеянный тип характера. Она сказала, что нет.
можно смотреть на него и не заметить этого ".

"О боже, - простонала миссис Трейси, - что мне делать? Джулиет всегда такая.
готова верить в лучшее в людях ".

- О некоторых людях, - вставила Саломея.

- Я должна поговорить с ней об этом, но я не знаю, что сказать. Я не могу
сказать, как она это воспримет. Она не услышит ни слова, только сейчас", - сказал
Миссис Трейси, забыв, что минутой раньше она утверждала, что она
легко было привести Джульетта. "Если бы только у нее был отец или брат, которые
защитили бы ее!"

"Ты должен быть с ней очень тверд", - сказала Ханна. "Ты должен сказать ей
решительно, что ты не допустишь, чтобы она встречалась с этим молодым человеком, что это
позорно и этого нельзя терпеть".

"И подтолкнуть ее к открытому противостоянию со всеми нами", - добавила миссис Трейси. "О,
мой дорогой, так не пойдет вообще. Вы забываете, что Джульетта скоро будет
двадцать один год, и она всегда угрожала, что она возьмет ее собственного
кстати, когда она достигла совершеннолетия. А теперь, когда она стала совершенно независимой... О,
Это совсем не годится!

"Конечно, маме уже поздновато проявлять твердость с
Джульетта, - сказала Саломея, неприятно скривив губы.

"Лучше всего было бы увезти ее на время из Лондона, чтобы
она не видела ничего из этих ужасных Меловых сот", - сказала Ханна.

- Конечно, так и было бы; но кто заберет Джульетту, если она этого не сделает
решили пойти?" - спросила миссис Трейси, с отчаянием в ее тонах. "Она бы
не сдавайтесь свои уроки Синьор Ломбарди. И она объявила о своем
намерении посетить все популярные концерты в этом сезоне ".

Итак, семейный конклав распался безрезультатно, если не считать возросшего
раздражения в умах сестер и тяжелого груза тревоги на сердце
матери.

Джульетта была в восторге от положения, в котором она оказалась.
в которое поставила смерть ее дяди. Ее печаль по поводу его ухода и
смягченные чувства сожаления, которые тронули ее, когда она узнала о смерти своего дяди.
новость, быстро сменил собственной gratulation и новый, почти
опьяняющим чувством собственного достоинства. Было восхитительно чувствовать себя
что теперь она состоятельная женщина, имеющая в своем распоряжении средства
для осуществления своих собственных идей и устройства своей жизни так, как ей заблагорассудится. Всевозможные
блестящие, но смутные представления о том, что она могла бы сейчас сделать, возникли
у нее в голове. Она едва ли знала, чем бы ей хотелось заниматься. Только одно
было ясно ее уму. В ее силах было поступить по-своему
и она поступит по-своему.

С такой решимостью, стимулирующей ее воображение, она была не в настроении
не потерпит ни слова упрёка или осуждения, даже от матери, которую она искренне любила. Она возмутилась, когда мать заговорила с ней об Элджерноне Чэлкомбе.

"Как жаль, что миссис Хейс не может найти ничего лучше, чем обсуждать мои поступки!"
 — горячо воскликнула она. — Я заявляю, что она настоящая сплетница. Но
Я не позволю ей диктовать мне, с кем я должна общаться. Я
надеюсь, что знаю, как позаботиться о себе.

Миссис Трейси втайне считала, что эта избалованная девчонка почти не умеет
заботиться о себе, но не осмеливалась сказать об этом.

«Миссис Хейс хотела как лучше, — сказала она. — Она подумала, что вы не можете знать, что он за человек. Она боится, что его характер…»

 «Боится! — презрительно перебила Джульет. — Лучше скажите, что она хочет выставить его в самом неприглядном свете. Если вам нужен прекрасный пример христианской благотворительности, обратитесь к миссис Хейс». Но я не позволю ей настраивать меня против людей, которые, я не сомневаюсь, намного лучше её.

«О, Джульетта! Она не хочет настраивать тебя против кого-то, а лишь предупреждает ради твоего же блага. О, моя дорогая, ты такая юная и импульсивная, ты никогда
предвидите последствия своих действий. Но молодая девушка не может быть
слишком предусмотрительной; о ней так легко могут заговорить. Вы не были
как, Джульетта, чтобы люди, косо смотрящие на тебя".

Румянец медленно поднялся в лицо девушки, и монтируется даже на
корни ее волос. Несколько мгновений она стояла молча, опустив глаза
. Затем, внезапно очень высоко подняв голову, она гордо сказала—

— Право, мама, я не знаю, что я такого сделала, что ты так со мной разговариваешь. Можно подумать, что поприветствовать знакомого на лондонской платформе — это преступление.

— О, я уверена, что ты всегда стремишься поступать правильно, — поспешно сказала миссис
Трейси, — только ты иногда бываешь довольно беспечной, знаешь ли, дорогая, вот и всё. Не сердись на меня.

Так что разговор на эту тему закончился тем, что миссис Трейси принесла извинения, а виновница, казалось, была готова простить её.
Но, по правде говоря, Джульетте было стыдно за себя, когда она ответила на любящий, умоляющий взгляд матери,
поцеловав её.

 Когда румянец сошёл с лица девушки, она стала необычайно бледной, и
когда она снова заговорила, то сказала с усталым вздохом:

"О, мама, я бы хотела, чтобы теперь, когда у меня есть собственный доход, мы с тобой
могли уехать куда-нибудь и жить сами по себе. Если бы только у нас мог быть свой собственный домик
как было бы здорово!"

- И оставить бедняжек Ханну и Саломею здесь? - воскликнула ее мать. "О,
Я никогда не смог бы согласиться на это! Подумай, как Ханна трудилась и отказывала себе
чтобы сохранить этот дом в целости. Было бы очень нехорошо бросить её, как только мы поймём, что можем обойтись без её помощи.

 — Полагаю, что да, — задумчиво сказала Джульетта. — Что ж, я не хочу
Ханна и Саломея ведут себя подло, но иногда мне хочется уйти от них, они меня так раздражают.

 «Пока не стоит ничего менять, — сказала миссис Трейси, которая по своей природе была противницей перемен и всегда уклонялась от принятия решений по важным вопросам. — Хотя вы и унаследовали эти деньги, они не скоро попадут к вам в руки. Я не понял
всего, что мистер Грей говорил об административных письмах
и тому подобном, но я знаю, что юридические процессы всегда очень утомительны.
Юристов никогда нельзя торопить ".

- Как это утомительно с их стороны! - надулась Джульетта.

"Но я не сомневаюсь, что мистер Грей одолжил бы вам определенную сумму денег, если бы
вы этого захотели", - сказала миссис Трейси, внезапно подумав. "Я тут подумал,
не хотели бы вы ненадолго уехать за границу. Вы
никогда не были на Континенте".

- Не сейчас, - решительно сказала Джульетта, - не раньше, чем я закончу свои
уроки у синьора Ломбарди. После этого я могла бы поехать учиться в
Консерваторию в Париже. Или в Милане, пожалуй, я знаю, что он думает
высоко инструкции есть. Может у меня самое лучшее обучение
сейчас."

"О, моя дорогая, ты же не думаешь о том, чтобы стать публичной певицей", - умоляюще сказала ее мать.
"когда твой дядя так возражал против этой идеи,
когда он ненавидел саму мысль о людях, с которыми ты будешь общаться, и обо всем этом
блеске, волнении и рекламе?"

"Я не говорила, что собираюсь стать публичной певицей", - холодно ответила
Джульетта. "Нет никакой причины, почему я не должен иметь профессиональную подготовку
одного."

"О, моя дорогая, зачем вы? Несомненно, это приведет вас в контакт
с весьма нежелательные люди. Мне невыносимо думать об этом из-за тебя.
Джулиет.

Миссис Трейси почти ничего не знали из жизни публичных музыкантов и
тому подобное, но у нее было смутное представление, что они, как правило, лица
сомнительной нравственности и неправильные привычки богемы. Было ужасно
думать о том, что ее дорогая Джульетта оказалась в таком обществе.

Но Джульетта весело рассмеялась над словами своей матери.

"Действительно, нежелательные люди! Были ли Бетховен и Мендельсон, или
Патти и Нильсон - нежелательные личности? Ты вообще ничего об этом не знаешь
ты, маленькая нелепая мамаша!

Но Джульетта вряд ли знала больше. Хотя она все еще мечтала о себе как о
Будущая примадонна, она становилась всё более небрежной и непоследовательной в своих занятиях музыкой. В один день она разучивала гаммы до тех пор, пока у всех в доме не начинали сдавать нервы, а на следующий день вообще не пела. Сейчас были рождественские каникулы, так что эти проступки не сразу навлекали на неё гнев синьора Ломбарди.

 С прекращением еженедельных уроков у неё не было возможности видеться с Алджерноном Чэлкомбом. Джульетта не жалела об этом. Она не хотела
видеть его снова. Её щёки краснели от стыда всякий раз, когда она
вспоминала слова миссис Хейс.

Но поворот колеса Фортуны, сделавший её наследницей, открыл перед её воображением столько новых возможностей, что она почти не думала ни об Алджерноне Чэлкомбе, ни о его сестре. Ей было приятно планировать, как она потратит доход, который казался ей таким значительным. Она не была лишена чувства долга в этом вопросе. Она чувствовала, что было бы неправильно тратить всё на себя, да она и не хотела этого. Нет, она бы обеспечила матери максимальный комфорт и, насколько бы ей позволили, сделала бы её счастливее
Ханна и Саломея; она также хотела быть милосердной к бедным и
щедро жертвовать на сборы в церкви. Но, лелея
эти намерения, она так решительно отвергла определенные предложения, сделанные
Саломеей, что неудивительно, что ее сестры не отдавали ей должное
за такие добрые порывы.

"Я надеюсь, Джульетта, что теперь у вас так много денег, ты дашь мне
подписка на нашей кухне суп", - говорит Саломея за один день. «Наш
клуб любителей одеял, к сожалению, тоже испытывает нехватку средств. И наши бедные люди ужасно страдают в эту холодную погоду. Обладание деньгами — это
серьезная ответственность, когда вокруг нас столько нищеты.

- Правда? - спросила Джульетта. - Ты должен быть благодарен, что избавлен от этой
ответственности.

Саломея покраснела еще больше от такой дерзости.

"Я знаю, что бы я делала, если бы у меня были деньги, - сказала она. - Я даю моим бедным
людям все, что могу. Никто не может сказать, что я тратить много денег на себя. Я покупаю нет
одежды, которые не являются абсолютно необходимыми".

"Большинство, конечно, вы не. Но вам не нужно думать, что я собираюсь
потратить все свои деньги на себя. Я хочу помогать бедным; но мне нравится
раздавать милостыню самому себе. Я не верю в эти общества. Я думаю , что
они слишком суровы к бедным, с их бюрократизмом и чрезмерно строгими правилами.
" - сказала Джульетта, которая любила высказывать свое мнение по
вопросам, в которых она ничего не знала.

"Рэд-тейпизм! В самом деле, Джульетта, что ты скажешь дальше?" Саломея воскликнула.

Но у Джульетты не было желания вступать в дискуссию. Теперь она поднялась с
своего уютного кресла у камина и объявила о своем намерении выйти.
День был очень холодным, и Джульетта, поднимаясь по лестнице, чтобы
приготовиться, чувствовала это. Через несколько минут она спустилась, уютно
укутанная в своё толстое пальто с меховой отделкой.

Выходя из дома, она увидела на крыльце жалкую группу людей. Там стояла оборванная, грязная, несчастная на вид женщина,
державшая на руках жалкого маленького ребёнка. Другой крошечный ребёнок, истощённый и хилый, цеплялся за её платье, частично поддерживаемый на ногах оборванной девочкой без шляпки, лет восьми, которая посмотрела на Джульетту, как ей показалось, самыми грустными глазами, которые она когда-либо видела.

Женщина в заискивающей манере объяснила, что пришла
попросить у мисс Грант талон на уголь.

"Вы очень бедны?" - спросила Джульетта с чувством, произнося этот вопрос
как ненужно было.

"Бедная, моя дорогая леди! Уверяю вас, не я разбил мою быстро, так как
вчера. Просто посмотри на мое платье; посмотри на мои сапоги. Они скажут вам,
беден ли я. А что касается детей, они совсем оголодали, бедняжки!
дорогие мои!"

Джульетта взглянула на детей, а их синее, щипал лица будто
подтвердить слова матери. Сердце девушки сжалось. Зачерпнула
ее кошелек и открыл его. Она заколебалась, но лишь на мгновение, когда она повернулась
за ее содержимое, а затем проходит далее к изумленному взору женщина
сверкающий червонец.

"Возьми это", - сказала она поспешно. "Вот, ничего не говори, а просто
возьми это. Вы должны потратить их с умом, вы знаете", - добавила она, увидев
радостный блеск в глазах женщины. "Купите еды себе и
детям — еды и теплой одежды".

"Да, да, конечно, я проведу его дети, и Бог в
- пусть Бог благословит тебя за это, моя дорогая юная леди! Они узнают, что это такое
хоть раз хорошо поесть, бедняжки!

Джульетта снова посмотрела на детей. Старший ребенок выглядел испуганным,
но не счастливее. Ее глаза были, если это было возможно, более печальными, чем раньше.
Джульетта подумала, что она не могла понять, на что были деньги, чтобы сделать
для них. Однако вскоре она все узнает, и Джульетта поспешила своей дорогой,
преследуемая многословными благодарностями женщины и счастливым сознанием
того, что совершила благотворительный поступок.

Джульетте нужно было сделать кое-какие покупки. На улице, где находились лучшие магазины
пригорода, она встретила Флосси Чалкомб, которая обычно
предпочитала гулять там, где были магазины, витрины которых она
могла разглядывать.

"О, Джульетта!" - восхищенно воскликнула она. "Сколько лет прошло с тех пор, как я в последний раз видела
ты! Почему ты теперь никогда не встречаешься нам на пути? Я начал думать, что ты хочешь
прекратить знакомство со мной с тех пор, как ты стала такой богатой.

"Что за чушь, Флосси! Кто вам сказал, скажите на милость, что я разбогател?

- Не обращайте внимания. Это правда, не так ли?

"Я не совсем богата, но это правда, что я унаследовала имущество моего дяди
и в будущем у меня будет свой собственный приличный доход на
будущее", - сказала Джульетта не без чувства возросшего достоинства.

"О, ты счастливица! Как я тебе завидую! Если бы ты знала, как мне приходится просить и
молиться, чтобы вытянуть хоть какие-то деньги из отца. Дома сейчас ужасная обстановка.,
Джульетта. Алджернон и отец поссорились, и Элджи ушел из жизни.
Размолвка. Конечно, все дело было в деньгах. Элджи такой экстравагантный, и
отец не хочет оплачивать его счета.

"Тогда где сейчас твой брат?" - спросила Джульетта.

"Я не знаю. Я не видела его несколько недель. Я полагаю, он сейчас
где-то в Лондоне.

- Но он был дома, когда ты адресовала мне это письмо от его имени, - сказала
Джульетта.

"Я адресовала тебе письмо от его имени!" - сказала Флосси, широко раскрыв глаза.
 "Я никогда ничего подобного не делала. Ты хочешь сказать, что Алджернон
пишет тебе?"

— Он написал однажды, но я сказала ему, чтобы он больше никогда так не делал, — сказала
Джульет, густо покраснев. — Это точно был твой почерк, который я видела на конверте, Флосси.

— Это был не мой почерк, потому что я ничего об этом не знала. Должно быть, Элджи подражал моему почерку; он может скопировать любой почерк. Как же он хитер!

В этот момент Джульетта заметила высокую, плотную фигуру
Миссис Хейз, приближавшуюся на небольшом расстоянии. Желая избежать встречи
с этой дамой, она сейчас приказала Флосси "прощай", и вошел в магазин
которой они стояли.



ГЛАВА XIII

БОЛЬШЕ ОШИБОК, ЧЕМ ОДИН

- МИСТЕР ЭЙНДЖЕР желает видеть вас, пожалуйста, мисс.

Саломея оторвалась от шитья, пораженная словами Энн.

- Мистер Эйнджер! - повторила она. - Он спрашивал о миссис Трейси?

- Нет, мисс, он спрашивал о вас.

- Вы проводили его в гостиную, Энн?

"Да, Мисс", - ответила горничная, в тон того, кто возмущается в
ненужный вопрос.

Цвет Саломеи, всегда в тонусе, значительно увеличилось. Она отложила
свою работу и быстро поднялась, выражение ее глаз выдавало
нервное возбуждение. Она была одна. Ее мать ушла с Джульеттой
пройтись по магазинам. Было слишком рано для обычных визитов,
а у мистера Эйнджера не было привычки платить за такие покупки. Он никогда раньше не приходил
в дом и специально спрашивал о ней. Конечно, это ничего не значило
, но—

Саломея взглянула в зеркало над каминной полкой, чтобы убедиться, что ее фигура
идеально опрятна — ненужная предосторожность. Ни один волосок не выбивался из колеи
на плоской, гладкой, блестящей поверхности ее головы. Ее совершенно простое платье
было само изящество. Но в глазах, которые встретились с ее взглядом в зеркале, был
возбужденный блеск. Они выглядели так, как будто ожидали, что что-то должно произойти.
произойдет.

Мистер Эйнджер стоял в центре гостиной. Он был
высокий мужчина, с большими руками и ногами и очень большим носом. У него было
выражение лица человека, который любит расследование.

- Доброе утро, мисс Грант, - сказал он громко, во весь голос, пожимая ей руку
так, словно ему не терпелось как можно скорее закончить это неизбежное, но
не имеющее значения предварительное заседание. Саломеи
сердце перестало трепыхаться, и ее настроение упало.

- Не хотите ли присесть, мистер Эйнджер? - спросила она, указывая на стул.

"О, спасибо". Мгновение он колебался, затем опустился в кресло
это был не тот, который она хотела, чтобы он выбрал, но гораздо больший.
слишком низкий для человека его роста, в котором он сидел, съежившись, так что его
большой нос почти касался колен. Его поза была настолько гротескной, что
если бы Джульетта была там, ей было бы трудно сохранить самообладание.
но чувство юмора не входило в число даров Природы
даровано Саломее Грант, и она без труда поддерживала это.
кроткое, скромное, благоговейное поведение, которое, как она чувствовала, ей шло.
в присутствии того, кого она считала духовным наставником.

«Я хочу знать, не могли бы вы прояснить для меня один вопрос, —
сказал он. — Я только что приехал из вашего округа и, к сожалению,
привёз новости, которые вас расстроят. Та женщина, Малинс, которая
дала обет только в прошлый четверг, снова пьёт».

«Ах, — сказала Саломея, печально качая головой, — я и не думала, что
она его нарушит».

- Нет? Что ж, действительно, по-человечески говоря, надежды мало для тех,
кто так увлечен страстью к выпивке. Но самое странное
во всем этом то — я уверен, что удивлю вас, когда скажу это, — что
люди в доме, где она живет, кажется, думают, что это твоя вина.
"

- Моя вина! - изумленно повторила Саломея. "Я виноват в том, что миссис Малинс
снова начала пить! Как это может быть?

- Я знал, что удивлю вас, - сказал викарий. "Но факт в том, что они
рассказывают очень любопытную историю о том, что она пришла сюда, чтобы попросить у вас
талон на уголь, и что вы не дали ей талон, но дали ей
вместо этого целый золотой соверен — да, это были слова: "целый золотой
соверен — на покупку угля ".

"Какое потрясающее заявление!" - сказала Саломея. "Конечно, ты этого не делал
верьте в это. Как бы я хотел дать денег, чтобы Миссис малине, не говоря уже о
суммы, зная ее, как я!"

"Мне, конечно, показалось, что это совершенно не похоже на ваш обычный здравый смысл", - ответил
Мистер Эйнджер. "Но они настаивают на том, что она вернулась из вашего дома
с совереном при себе. Женщина, которая живет в соседней комнате
заявляет, что она показала это ей и сказала, что молодая леди
здесь дала это ей. Как ты думаешь, она могла его украсть?

- Не здесь, - сказала Саломея, - потому что она не заходила в дом. Я подошел
к двери и заговорил с ней. Я сказал ей, что она не имеет права на
билет, и она сразу же ушла. Я помню, что она широко мне улыбнулась
и, кажется, не обиделась на мой отказ. Возможно, она подобрала
соверен на улице.

 «Не очень-то вероятно. Я никогда их не подбираю; хотел бы я это делать», — сказал мистер
 Эйнджер с улыбкой. «Я спросила маленькую девочку миссис Малинс, не может ли она рассказать мне, откуда у её матери взялись деньги, и она ответила, что, когда они ждали у вашей двери, вышла молодая леди и дала ей деньги, сказав, чтобы она потратила их на еду и одежду. Конечно, миссис Молина могла потратить их только одним способом. Она оставила своих детей голодать, пока
отправились выпить, и когда она пришла домой в состоянии алкогольного опьянения, и нашли их
плачу за еду, она их бить жестоко. Я думаю, что это дело для
Общества защиты детей. Но я хотел бы знать
смысл этой истории. Может твоя сестра дала ей денег, не
вы думаете?"

"Решительно нет", - воскликнула Саломея быстро. "Ханна - последний человек, который
совершил бы такой неразумный поступок". Затем, как вспышка, пришла мысль о
Джульетте. Могла ли она это сделать? В этом не было ничего невозможного. Там
Не было объяснения причудам Джульетты.

- У вас есть еще одна сестра, - сказал священник с некоторым колебанием.

- Ах да, Джульетта, - сказала Саломея. "Я просто подумал, что это не так уж и невозможно.
Возможно, Джульетта дала миссис Меймс деньги. Она
способна на самые безумные поступки".

- Не называйте это безумием, - сказал мистер Эйнджер, смягчаясь. «Это
недальновидная щедрость. Есть что-то прекрасное в порыве, с которым
молодость спешит облегчить страдания, как только осознаёт их».

«Я не могу назвать это щедростью, когда вот так выбрасывают соверен, —
сказала Саломея с едва скрываемым раздражением. — Я называю это актом чистой
глупость".

"О, ты не должна быть слишком строга к ней", - ответил он. "Мы, которые намного
старше, должны научиться делать скидку на легкомыслие молодости".

Мистер Эйнджер оказался на несколько лет старше Саломеи Грант. Поэтому ей было не совсем приятно, что он причисляет её к старшим, которые должны научиться терпеть слабости юности, хотя в других случаях его использование первого лица множественного числа доставило бы ей огромное удовольствие. Она всегда считала себя довольно молодой по сравнению с ним.

"Я буду просить Джульетту об этом, когда она придет," было все, что она теперь может
найти сказать.

И священник поднялся, чтобы взять его ухода.

Как она сопровождала его на двери в прихожей, Миссис Трейси и Джульетта
вошли в дом. Лицо священника просветлело, как Миссис Трейси встретила
в ней его веселый, пожалуйста, путь. Джульетта, хотя про себя и считала
его очень уродливым и неинтересным человеком, улыбнулась мистеру Эйнджеру, когда
она пожала ему руку. Он зачарованно смотрел на свежее
юное лицо, на которое свежий воздух придал такое прелестное сияние, и
на золотистые локоны завивать так красиво под ее маленькой шапке-ушанке.
Саломея видела его взгляд, полный восхищения, и ее тона, как она обратилась
сестры были более тяжелыми, чем ей хотелось.

- Ты давала соверен миссис Мэлинс, когда она была здесь на днях?
Джулиет?

- Миссис Мэлинс! - повторила Джулиет. - Я не знаю никакой миссис Мэлинс. Почему
Я должна давать ей соверен?

"Это женщина из моего округа", - сказала Саломея. "Жалкое
оборванное создание, которое пришло в дом со своими несчастными детьми".

На лице Джульетты появилось смущенное, виноватое выражение.

- О да, - поспешно сказала она, - я должна признать этот неосторожный поступок;
но какое это имеет значение, Саломея?

"Это так важно", - сказала Саломея. "Миссис Малинс - это женщина, которую мы
пытаемся избавить от пьянства. Своим дурацким подарком ты
снова довел ее до пьянства, потому что она не смогла устоять перед искушением
которое пришло вместе с обладанием такой кучей денег. Если бы ты признался
мне в своем желании быть щедрым, я мог бы подсказать тебе, как удовлетворить это желание с
лучшей целью ".

"Я не хотела быть великодушной", - возмущенно сказала Джульетта. "Я видела эти
бедные, измученные голодом дети, и я хотела им помочь. Я сказала ей, чтобы она
купила им еду и одежду".

"Было очень приятно сказать ей об этом", - сказала Саломея. "Дети ничего не получили от этого"
. Она оставила их умирать с голоду, а позже в состоянии алкогольного опьянения избила их
за то, что они просили еды ".

"Но это была не ваша вина", - сказал священник, тронутый
обеспокоенным взглядом Джульетты. "Никто не может винить вас за это. Ваш порыв был самым добрым, самым верным. " "Я не могу винить вас за это."
Ваш порыв был самым добрым, самым хорошим. Жаль только, вы не знаете женское
характера".

Его слова дали Саломея сжалось, природу которого она вряд ли
Она знала. Что она услышит от него эти тёплые, одобрительные слова о
добродетели Джульетты!

 Но Джульетте было совершенно безразлично, как мистер Эйнджер
отнесётся к её поступку. Его одобрение не могло её утешить. Досадуя и
смущаясь, она отвернулась, и, перекинувшись парой слов с миссис Трейси,
викарий покинул дом.

«Так всегда бывает, когда я пытаюсь сделать что-то хорошее», — с горечью сказала Джульетта своей
матери.

Они были одни, потому что Саломея была довольна, не пытаясь
улучшить ситуацию, и ушла наверх, как только мистер
Энгер ушёл.

"О, моя дорогая, ты не должна позволять одной неудаче обескуражить тебя", - ответила ее мать
.

"Это не одна неудача", - нетерпеливо возразила Джульетта. "Это всегда одно и то же.
то же самое. Я не могу быть хорошим, как уже говорил тебе раньше.

Джульетта считала, что она-ничто, если она не была искренней; но в
говоря таким образом, она была шаркающей, с ее совестью, ибо она хорошо знала
что она никогда не занимался одним решительным, всем сердцем стремиться к установлению
ее жизнь в порядке. То, что запретили ей путь добра был ее
собственному желанию. Мы не можем принять наш собственный образ и образ Божий, и Джульетта
намеренно выбрала свой собственный путь.

Этот путь уже заводил ее на скользкие и даже извилистые тропинки.
Теперь они не встречались с Алджерноном Чалкомбом на железнодорожной станции
или там, где за ними могли наблюдать; но Джульетта видела его
часто. Они встречались у синьора Ломбарди, с которым Алджернон был
достаточно близок, чтобы позволить ему "заглядывать" к синьору
довольно часто. Конечно, Синьор Ломбарди прекрасно понял
аттракцион, который привлек молодого человека к себе. В его натуре была романтическая жилка
, которая делала его очень готовым помогать, пока он
не нес никакой ответственности в этом вопросе, в том, что он считал
текущим делом.

Алджернон максимально использовал свои возможности. Умный человек в мире
зная полную стоимость всякое искусство, что может очаровать или обмануть, он
не было трудно для него, чтобы получить влияние над одним таким простым и невежественным
как Джульетта. Она никогда не сомневалась, что мир был таким, каким он его рисовал, и
что блестящее будущее было в пределах ее досягаемости. Никто никогда не говорил
к ней, как он говорил с ней. Его глубокий, насыщенный, музыкальный голос приводил ее в трепет
она слушала его, а его нежные, восхищенные взгляды заставляли ее
сердце замирало от восторга. Как она могла сомневаться в том, что такой голос говорит правду, как она могла не доверять любви, которая смотрела на неё такими нежными, тёплыми взглядами? Лесть, которой он осыпал её, была очень приятной. Она не считала это лестью. Казалось, она нашла себя в знакомстве с ним. Никто другой не ценил её по достоинству. Она была королевой, а он — её преданным рабом. Перед ней открывалось блестящее будущее, и она надеялась, что он станет её верным спутником на этой блестящей орбите.

Джульетта никогда не была так уверена в себе, как этой весной.
лето, последовавшее за смертью ее дяди. Синьор Ломбарди уже не
найдено постоянно вине с ней; он перестал изрекать горькие
сарказмами или проявить раздраженного нетерпения. Он снова демонстрировал
очаровательные манеры, которые он, как правило, приберегал для новых учеников. То, как он
смотрел на нее, когда она пела, убедило Джульет, что он находит ее
восхитительной. Он больше не колебался, когда Джулиет спрашивала его мнение о ее голосе.
он тепло похвалил ее за чистоту, гибкость, тембр. Он
давал Джульет песни, которые ей нравились, и был не так строг в отношении
упражнения. Джульетта не понимали, что он давал ей легче музыка
чем на первой. Ее тщеславие придавало каждому обстоятельству свое приятное толкование
, а ее сангвинический дух извлекал из
его слов самые счастливые предзнаменования.

Но ее нетерпеливое, возбужденное настроение не было счастливым. Джульетта
не мог не чувствуешь совесть-поражен, когда по возвращении из нее
урок пения, ей пришлось объяснить, что у нее были "задержаны" в
Синьор Ломбарди. Простота, с которой ее мать восприняла это заявление
, ее полное отсутствие подозрительности усилили у Джульет чувство
позор. Но чувство не было достаточно сильным, чтобы противостоять очарование
что Алджернон, оказываемого на нее. Она иногда решить, что она
разорвало бы ее знакомство с ним; но это была резолюция, более
легко формируются, чем исполнено.

Ощущение неправильности поступков, отсутствие гармонии внутри нее самой привели
к разладу вовне. Ее раздражительность и капризность сделали ее еще большим источником
"неприятностей в доме", чем когда-либо. Ее сестры заявили, что Джульетты
стороны были последние выносливость, и разграбили их семейной жизни. Их мать,
пока пытаюсь ее простить, дорогая, почувствовал их справедливость
жалобы. Миссис Трейси пролила много слез из-за
непослушания своего избалованного ребенка, но в конце концов сумела убедить себя, что Джульетта
"хотела как лучше" и в конце концов "поступит правильно".

Судя по ее жизни со стороны, определенно казалось, что Джульетта
должна была быть хорошей и счастливой, поскольку у нее было многое, что могло сделать ее такой. Она
обладала редкой способностью привлекать к себе других, и ее общество было
в то время очень востребовано. Приглашений на вечеринки в саду, пикники и
более официальных общественных мероприятий становилось все больше и больше. Она выросла
ей все больше не нравились Тополя как место жительства. Комнаты были
такими маленькими, что она не могла принимать своих друзей так, как ей
хотелось бы. Предлагалось и обсуждалось одно изменение за другим; но
решение так и не было принято, миссис Трейси по-прежнему было трудно принять решение
.

Куда бы она ни пошла, красота Джульетты, ее вкус в одежде, ее очаровательные,
яркие манеры привлекали к ней всеобщее внимание. Ей нравилось, чтобы так было
. Удовлетворение ее тщеславия было полным на этот момент,
когда, как это иногда случалось, она случайно услышала, как хозяйка произносит слова
например, такому гостю, который собирается уходить: «О, не уходите пока. Джульетта
 Трейси собирается петь, и вы должны её послушать. У неё такой прекрасный
голос. Нечасто услышишь такое пение от любителя. Это настоящее
удовольствие, уверяю вас».

Впечатления, которые произвело её пение в частных кругах, и лестные отзывы, которые оно вызвало, были для Джульетты восхитительным предвкушением того, что ждало её в будущем. Но лишь немногим она говорила о надежде, о которой мечтала каждый день. Несмотря на кажущуюся откровенность и прямоту, в Джульетте была скрытность.
характер. Она не хотела, чтобы стало известно, что она хотела стать
общественный певец. Она хотела бы удивить своих друзей, раскрыться
как перед ними, так и перед неизвестной публикой в качестве новой и ослепительной
звезды на музыкальном небосклоне.

За такими веселыми днями лето пролетело незаметно.
Лондонский сезон подошел к концу. Синьор Ломбарди отбыл на
Континент. Он не собирался возвращаться, чтобы давать уроки в Лондоне.
Он был назначен музыкальным пост в Милане, который он давно
желанный. Джульетта была в отчаянии по поводу ухода своего хозяина. Он тоже
казалось, она сожалела о расставании. Он убеждал ее приехать учиться в Милан,
в ярких выражениях описывая преимущества, которые этот город предлагает для получения
музыкального образования.

"Могу ли я получить там образование оперной певицы?" Джульетта спросила.

"Вы могли бы быть подготовлены к этому, что" синьор ответил, С легким
любопытно подергивание рта. "Вы бы прекрасные возможности для
культивируя свой голос".

Джульетта вернулась домой, воодушевленная решимостью поехать в Милан следующей осенью
, если ей удастся убедить мать сопровождать ее.
Но миссис Трейси была против плана, который, как она предвидела, приведёт к тому, что
Джульетта дебютирует в качестве оперной певицы. Она возражала
и предлагала альтернативы, пока терпение Джульетты не иссякло, и
она не заявила, что лучше поедет одна, чем не поедет вовсе.

Но миссис Трейси не очень боялась, что она оправдает свои слова.
Опыт научил ее, что Джульетта вовсе не обязательно выполнять все
что она поклялась сделать. Джульетта была во многих вещей, очень много детей
пока. Она никогда не принимала в одиночку длительное путешествие. Неизвестный, в то время как он
очаровал ее, но не обошлось и без ужасов. О ней нежно заботились
всю свою жизнь она не могла представить, каково это - полностью зависеть
от себя, вдали от матери, которая всегда устраивала ее жизнь
. Ее сердце упало, и мужество покидало ее всякий раз, когда она пыталась
представьте, как она живет одинокой, незащищенной жизнью студентки факультета искусств
за границей.

- Если бы я только знал, что делать! Если только мне кто-нибудь поможет мне!" она
хочу сказать про себя.

Она сказала, что один день для Элджернона Chalcombe, когда Флосси обольстившего
ее на встречу с ней, которая оказалась с ней о встрече
брат тоже. Они встретились в одном из парков, и вскоре Флосси отправилась гулять
с собаками к пруду, предоставив Алджернону возможность разговаривать так, как он
разговаривал бы с Джульеттой. Алджернон Чалкомб, естественно, максимально использовал эту возможность
. Джульетте сказали, что если ей понадобится помощник, он всегда к ее услугам
командовать. Ничего так сильно он не желал, как служить ей, если она
даст ему на это право. Он мог помочь ей до конца, которого она желала, и
он сделает это; но она должна полностью довериться ему. Он любил ее больше,
чем кто-либо другой в мире. Никто не мог любить ее так, как он. Могла ли
она не полюбить его немного в ответ?

И постепенно Джульетта позволила убедить себя в том, в чем она была.
уже более чем наполовину побеждена.

Она прошептала, что, по ее мнению, могла бы. Она позволила ему взять ее за руку и
подержать в своей. Она даже сказала, что, возможно, когда-нибудь, хотя и ненадолго.
пока это еще прекрасно, она будет его женой. По крайней мере, она была уверена, что
никогда не захочет выйти замуж за кого-то другого.



ГЛАВА XIV

ИСКУШЕНИЕ

"Я собираюсь пройтись по магазинам сегодня днем", - сказала Джульет. "Я слышала о
самых красивых хлопчатобумажных платьях, и таких дешевых, что покупать их действительно экономно
".

Как и другие молодые леди, склонные к экстравагантным тратам, Джульетта любила
утверждать, что она экономна в своих покупках.

"Я восхищаюсь вашей экономностью, — сказала Саломея. — Вы идёте на другой конец Лондона, чтобы купить вещь на несколько пенсов дешевле, чем в
это здесь, и никогда не принимайте во внимание деньги, которые вы тратите на
поездки туда и обратно. "

"Я делаю это учитывать", - возмутилась Джульетта", и я уверен,
что я спасу моего железнодорожного тарифа в три или четыре раза за покупки
есть. Вам не нужно думать, что я настолько глуп, чтобы проделать весь этот путь, чтобы
купить ярд или два ленты. Я сделаю несколько покупок, когда буду на месте.
там."

— В этом я не сомневаюсь, — сказала Саломея с улыбкой, которая разозлила
Джульет. — Ты купишь полдюжины вещей, которые тебе не нужны, потому что они
дешёвые, и будешь обманывать себя, думая, что это экономия.

"О, я надеюсь, Джульетта не будет покупать вещи, которые ей не нужны", - сказала она.
Миссис Трейси весело: "Если ты не возражаешь подождать до завтра, я..."
думаю, я могла бы пойти с тобой, дорогая. Возможно, я могла бы увидеть какие-нибудь занавески
они подойдут для гостиной.

Джулиет нетерпеливо покачала головой.

— О, мама, я должна пойти сегодня, — сказала она. — Я так хочу надеть что-нибудь не траурное.

Джульетта ещё не совсем избавилась от чёрного цвета, который носила в память о дяде. Мягкие серые тона, изящные вкрапления чёрного
Чёрное и белое, которые она сейчас носила, очаровательно ей шли, но Джульетте они
надоели. Её мать смотрела на неё, пока она говорила, и немного удивлялась, что Джульетте так не терпится перестать
скорбеть по дяде, который был так добр к ней и которому она была так многим обязана. Неужели молодые девушки, при всей их свежести и цветущем виде, могут быть немного бессердечными? Но миссис Трейси отбросила эту мысль, как только она возникла. Нельзя было ожидать, что девушка будет долго горевать по
пожилому мужчине. Что может быть естественнее, чем то, что она будет стремиться к чему-то новому и
красивую одежду? Ральф Трейси не хотела ее носить черный для
ему на всех.

Джульетта ушла, чтобы подготовиться к выходу. Торговые она должна идти, что ли
ее мать одобрила или нет, и ничего она меньше желания, чем
кто-то должен сопровождать ее на этот конкретный экспедиции, поскольку она
ожидается, встретится Элджернона в ходе своего путешествия.

Как только Джульетта осталась одна, на её юном лице появилось обеспокоенное, почти измученное выражение. Бремя тайного обещания, которое она дала,
тяжёлым грузом легло на её сердце. Было ли это обещание? Она не хотела
Так и должно было быть; она не давала ему обещания стать его женой, но знала, что Алджернон считает её своей невестой. Она ненавидела тайну, на которой он настаивал как на жестокой необходимости в их случае. Что из всего этого выйдет? Она спрашивала себя с трепетом. Если бы только её мать знала, вздыхала она в один момент, а в следующий дрожала от страха при мысли, что однажды мать может узнать о её двуличии.

Когда Джульетта вбежала в столовую, чтобы поцеловать свою мать,
не отходя от которой она никогда надолго не покидала её,
результат нелегких раздумий был виден по тому, как были нахмурены ее тонкие брови
. Ее мать с тревогой посмотрела на нее, удивляясь, почему это произошло
теперь она так часто замечала это выражение беспокойства на лице Джульетты
. Должна ли девушка потерять яркое, открытое, детское выражение лица, которое
было одним из ее величайших достоинств? Но пока она наблюдала за ней, взгляд Джульетты
изменился на взволнованный и удивленный. Она стояла у окна
и заметила знакомую фигуру, проходившую мимо ворот.

"О, мама!" - воскликнула она. "Я действительно думаю, что это был мистер Мэйнпрайс, который
прошел мимо! Это было удивительно на него похоже. Кто бы он ни был, он обратился к мистеру
Ainger," она сообщила, как она растянулась на цыпочках, чтобы получить
лучше смотреть в лицо. "Я действительно думаю, что это г-н
Mainprice".

- Весьма вероятно, - тихо сказала Саломея. - На следующей неделе приедет мистер Мейнпрайс, который будет
проводить специальные службы в церкви Святого Иуды. Я подумала, может быть, он
тот, кого вы знаете. Кажется, мистер Хейз называл его преподобным Артуром
Мейнпрайс.

"Значит, это одно и то же, - сказала Джульет, - и именно поэтому он здесь".

— О, я очень рада этому, — радостно сказала миссис Трейси. — Он мне понравился
когда мы встретились с ним в Линтоне. И ты, кажется, прониклась к нему симпатией, Джульетта. Тебе
понравится послушать его проповедь.

Но лицо Джульетты вытянулось. В ней пробудились мысли
у них был горький привкус.

"Я не знаю об этом", - сказала она, поворачиваясь, чтобы уйти. "Из этого не следует
, что если тебе нравится разговаривать с мужчиной, то тебе понравится слушать
его проповедь ".

Она поспешно вышла из дома и пошла самым быстрым шагом, каким только могла,
в сторону станции. Она в настоящее время известны твердыми, быстрыми шагами
следуя за ней. Быстро, как она шла, они шли быстрее, пока они не
ослабли на ее стороне.

"Я думал, что не могу ошибиться", - раздался приятный голос мистера
Мейнпрайса. "Здравствуйте, мисс Трейси. Я увидел вас, как вы
вышел из дома, и я торопясь, так, чтобы догнать тебя."

"Я очень хорошо, спасибо, Мистер Mainprice," сказала Джульетта. - Итак, вы снова в
Лондоне. В последний раз мы встречались в Линтоне, если вы помните.

"Я вряд ли это забуду", - ответил он. "Скоро исполнится год
с тех пор, как мы встретились. Как много всего произошло с тех пор!"

"Да", - сказала Джулиет, опустив глаза.

Он присмотрелся к ней повнимательнее, и его поразило, что она изменилась
значительно за время антракта. Она ничуть не утратила своей красоты; она
была, если это возможно, красивее, чем раньше, но что-то от ее детского
очарования ушло. Линии ее лица затвердели, она выглядела старше
и еще решительнее, и, ему показалось, менее счастливы, чем когда он видел
ее в Lynton.

- Я был очень опечален известием о смерти вашего дяди, - мягко сказал он.
«Когда я прощался с ним в Линтоне, я и не думал, что больше его не увижу. Он был моим лучшим другом, одним из самых добрых и бескорыстных людей, которых я когда-либо встречал. Он был очень счастлив после возвращения в
Англия. Встречи с ты и твоя мать такая разница в
его жизнь. Вы должны быть рады подумайте, сколько вы добавили к своему счастью
в течение этих последних месяцев".

"Ты хочешь сказать, что он сделал меня счастливее", - сказала Джульетта. "Я ничего не сделала
, чтобы сделать его счастливым. Он никогда не думал о себе, и я тоже.
Боюсь, - добавила она, внезапно перейдя к исповеди, - я очень
эгоистичный человек ".

"Я думаю, мы все считаем себя такими", - ответил он. "Мы вряд ли начнем
быть другими, пока не признаем этот факт".

Она ничего не ответила.

"Вы радовались в свободно брать с собой свой собственный путь, когда я увидел тебя
в прошлом", - сказал он, глядя на нее с пристальным наблюдением. "Ты стремился к тому, чтобы
во всем идти своим путем и верил, что так ты найдешь
счастье. Это все еще твоя цель, или ты пришел к более широкому
и благородному взгляду на жизнь?"

Джульетта подняла голову и посмотрела на него вызывающим взглядом. — Вы не считаете меня умнее, мистер Мэйнпрайс. Я по-прежнему предпочитаю свой собственный путь всему остальному, и я намерена его придерживаться!

Она замолчала, потому что они подошли к станции, и протянула ему руку.

Какое-то время он молча смотрел на нее, и когда она встретила его серьезный
взгляд, краска залила ее лицо, потому что ей показалось
как будто эти серьезные, глубокие глаза могли прочесть самые сокровенные уголки ее сердца,
и знали все, в чем она стыдилась признаться, даже цель своего выхода
в тот день, осознание которого теперь заставляло ее
покалывает от стыда. Ее глаза опустились под его взглядом.

- Тогда мне жаль тебя, - мягко сказал он. - Мне нет нужды спрашивать, находишь ли ты, что
твой собственный путь принесет тебе счастье.

Она ничего не ответила, но быстро отвернулась от него. Раздался сдавленный
у нее перехватило горло, а веки защипало от горячих слез.
она с трудом сдерживалась. Но ей казалось, что это всего лишь гнев.
так странно ею двигал.

"Какое право он имеет так говорить со мной?" - спросила она себя в гневе.
"Какое ему дело, счастлива я или нет? И говорить, что он
пожалел меня! Извините меня!"

Эти слова терзали ее разум и не могли быть забыты. Ее гнев
на мистера Мэйнпрайса усилился, поскольку она почувствовала, что он испортил ей весь день.
день. В конце концов, она сделала всего несколько покупок. Почему-то она не могла
себя интерес к красивой вещи, которые выставлены в ней. Она чувствовала, как будто
она вдруг постарела, и жизнь была совсем черствый и лишенный
удовлетворения. Возможно ли, что у кого-то были веские причины
жалеть ее?

Она добралась до места, где обещала встретиться с Алджерноном Чалкомбом
несколько раньше назначенного времени, но его там не было. Это усилило
ее душевное раздражение. Ей было стыдно за то, что она стояла там, рассматривая витрины магазинов, пока они ей не надоели, и украдкой поглядывая направо и налево, боясь встретиться взглядом с кем-нибудь.
знакомый, хотя, казалось бы, причин для опасений не было, поскольку
у неё не было друзей, живущих в этом районе Лондона.

Он появился в поле зрения всего через несколько секунд после назначенного времени, но
Джульетте, которой не терпелось, казалось, что он очень опаздывает.  Она увидела его раньше, чем он заметил её.  Он шёл медленно, опустив глаза. Как обычно, он был одет безукоризненно, и вид у него был
как у завсегдатая клубов. Он, несомненно, был красивым мужчиной, но
его лицо не внушало уверенности.
У него был усталый, напряженный взгляд, а цвет лица - бледный,
нездоровый оттенок, который говорит о ночах, проведенных в лихорадочном возбуждении.

Но опыт Джульетты не мог научить ее значению его взглядов.
Она не заметила, каким встревоженным было выражение его лица, когда
он подошел к ней. Ее раздражало только то, что он не смотрел на нее с еще большим нетерпением
, а двигался с видом человека, чья внутренняя жизнь
была гораздо более захватывающей, чем внешняя.

Если бы она знала их, обстоятельства жизни Алджернона Чалкомба вполне могли бы
оправдать его эгоцентризм. Его стремление вести жизнь, полную удовольствий
и роскошь без неприятной необходимости работать, чтобы поддерживать её,
приводили его к серьёзным трудностям. У него действительно был способ зарабатывать деньги,
который был полной противоположностью работе; но из всех источников дохода этот был самым ненадёжным,
поскольку зависел от капризов богини, которую люди называют Удачей. В последнее время эта богиня отвернулась от Алджернона Чэлкомба, что привело к затруднениям, из-за которых он, оставаясь один, устало перебирал в уме все возможные и невозможные способы раздобыть денег.

Но теперь он поднимает глаза, и когда они встречаются со взглядом Джульетты, тень
убегает с его лица. Не может быть никаких сомнений в том, что он любит ее, когда он
смотрит на нее вот так.

Через несколько минут они гуляли среди деревьев в Кенсингтонском саду
. Он отвел ее в самое уединенное место, которое смог найти, и
они сели в тени высокого бука. Рядом с ними никого не было.
Сквозь просвет в роще виднелась блестящая гладь воды, и
до них доносились приглушённые расстоянием голоса детей, игравших на берегу пруда.


— Чем ты занималась с тех пор, как я тебя видел, дорогая? — спросил Элджернон.
смотрел на нее с нежностью. - Полагаю, много покупок. Покупаешь красивые платья
да? Боюсь, вы становитесь очень экстравагантной молодой леди.

"Это то, что все говорят:" Джульетта вернулась, надув губы ее красивые губы;
"но я не экстравагантным, хотя это хорошо, чтобы иметь возможность тратить то, что я
как. Вы знаете, что все мои деловые дела наконец улажены? Мистер Грей
действовал быстрее, чем мы надеялись. Теперь у меня есть собственный счет в
банке. Ты не представляешь, какую гордость я испытывал вчера, когда выписывал
свой первый чек ".

"Я вполне могу в это поверить", - сказал Алджернон, и его глаза заблестели, когда он заговорил.

Это был опыт, которому он мог полностью посочувствовать.

"Хотел бы я, чтобы у меня был дядя, который оставил бы мне денег. Сейчас мне очень тяжело. Мой отец ужасно со мной обращался."

"О, мне так жаль!" — воскликнула Джульетта. "Если бы только…" — она замялась.
Было нелегко предложить ему деньги.

— Не беспокойся обо мне, — сказал Алджернон. — Я как-нибудь справлюсь.
Пришло время всерьёз задуматься о твоём будущем, Джульетта.
Уже потеряно слишком много времени.
Мы должны начать действовать, теперь, когда у тебя есть средства.
Мы не можем больше так продолжаться.

"Нет, О нет; я чувствую, как ты об этом", - сказала Джульетта, с немного
дрожь восторга. "Мне не терпится начать, если только ты скажешь
что мне делать. Я буду чувствовать себя намного счастливее, когда буду знать, что я продолжаю
неуклонно работать для достижения поставленной цели".

Пока она говорила, ее мысли вернулись к мистеру Мейнпрайсу. Когда он услышит о
ней как о певице с мировым именем, которую обожают, за которой ухаживают и которая купается в богатстве
, он не сможет сказать, что ему жаль ее.

"Тебе лучше учиться за границей", - сказал Алджернон. "Я бы посоветовал тебе
поступить в Парижскую консерваторию".

"Синьор Ломбарди высоко отзывался об обучении в Милане", - робко сказала Джульетта.
"Я хотела, чтобы мама поехала туда со мной, но она и думать об этом не захотела". "Я хотела, чтобы мама поехала со мной туда". - сказала Джульетта.
"

"Ты не могла пойти одна", - решительно сказал он.

"Нет?" - повторила она. "Почему нет?"

"Почему нет?" он повторил. — Тебе нужно спросить? — Затем, наклонившись к ней и говоря тихим нежным голосом, он сказал: — Я скажу тебе, дорогая, почему это не годится. Дело в том, что ты молодая и красивая девушка, и тебе нужен кто-то, кто будет тебя защищать. Если бы ты ходила туда-сюда как одинокая студентка и вращалась в смешанных кругах,
мир искусства, вы можете подвергнуться унижениям — оскорблениям; Я
содрогаюсь, когда думаю, чему вы можете подвергнуться. Нет, вы не должны идти.
одна. Я не могу согласиться, что".

Глаза Джульетты стоял, потупив; ее лицо сияет. Перспективы его
слова, представленные для ее наполнил ее с сигнализации. Она содрогнулась от
мысли о том, что с ней будут обращаться недостойно, что ее будут толкать среди
вульгарных, невоспитанных людей, которые не окажут ей никакого почтения.

"Тогда что я могу сделать?" спросила она довольно безнадежно. "Разве я не могу пройти
обучение в Англии?"

Он некоторое время не отвечал.

— На днях я слышала, как кто-то сказал, — продолжила Джульетта, — что теперь в Англии можно получить такое же хорошее музыкальное образование, как и на континенте.

Элджернон пожал плечами.

"Конечно, здесь можно учиться. Есть много певцов, которые никогда не выезжали из Англии, но… я думал, ты стремишься к большему.

— «Я стремлюсь к высотам, — сказала Джульетта, слегка тряхнув головой, — вы знаете, что я стремлюсь к вершине. Я не могу быть кем-то другим, кроме первоклассной певицы».

 «Тогда вам нужно уехать за границу, — сказал Алджернон. — Лондонская зима не
молодец. Сезон или два в Италии смягчат твой голос и
доведут его до совершенства, не говоря уже о тренировках, которые ты получишь
там ".

- Да, да, - нетерпеливо сказала Джульетта, - но как я могу это устроить?

- Есть только один способ, которым мы можем это устроить, - медленно произнес он.

- И это?

"Ты должна пойти как моя жена, дорогая", - сказал он, переводя взгляд на нее и
говоря низким, внушительным тоном. "Ты должна пойти со мной как с твоим мужем".
рядом с тобой, чтобы защитить тебя. Другого выхода нет".

"Алджернон!" Джульетта посмотрела на него испуганными глазами и отпрянула.
мало от него. "Что ты имеешь в виду? Как я мог жениться на тебе сейчас? О,
этого не может случиться в течение долгого, долгого времени. Мать никогда не отдаст ее
согласие".

"Я знаю, что дорогой. Ни она, ни сестры тебе никогда не дам
их согласия, либо для вашего женишься на мне или на ваш обучающихся как
оперная певица. Если вы настроены серьезно, вы должны принять решение
действовать независимо от них ".

«Элджернон, ты не попросишь меня выйти за тебя замуж без согласия матери?
О, я бы никогда так не поступила!»

«Должен признаться, Джульетта, что я не вижу другого способа добиться твоего расположения».
ваши желания. Если ты действительно любишь меня, ты не откажешься доверить мне свое будущее
; но если я обманул себя, если ты на самом деле не любишь меня
, тогда, конечно, в таком случае...

Он резко замолчал, как будто завершение его предложения было слишком
болезненным, чтобы произносить его вслух. Если выражение огорчения на его лице и не было
искренним, оно было хорошо наигранным.

"О, не говори так!" Джульетта умоляла его. "Ты знаешь, что я забочусь о
тебе больше, чем о ком—либо другом, только..."

"И, конечно, если вы всерьез желаете развивать свой
красивый голос с наилучшей целью", - продолжил он, не колеблясь
— Вы не позволите предубеждениям вашей семьи помешать вам. Мне кажется, тысячу раз жаль, что такой редкий дар не может быть использован с максимальной выгодой. Я уверена, что перед вами открывается блестящая карьера, если вы вступите на этот путь.
Ничто не сделало бы меня счастливее, чем возможность служить вам. Я бы присматривала за вами и оберегала вас от всего плохого. Я был бы рад занять второстепенное
место, вечно стоять за твоей спиной, если бы только мог увидеть, как ты
получаешь лавры королевы песен. Но я могу помочь тебе только одним способом.
я бы никогда не допустил, чтобы хоть малейшая тень упала на твою честную славу.
Дорогая, ты можешь довериться мне?

Джульетта задрожала, услышав его слова. Она посмотрела в его глаза, и
их страстное рвение, казалось, обещало ей даже больше, чем его собственные.
слова любви, защиты и абсолютной преданности. Картина, которую он нарисовал.
будущее представлялось ей ослепительным искушением; но сердце ее дрогнуло.
она размышляла о шаге, который он просил ее сделать.

"О, не искушай меня!" - воскликнула она. "Я не мог этого сделать. Я уверен, что это
было бы неправильно. Это так огорчило бы маму. Я думаю, это разбило бы ей
сердце ".

- Вовсе нет. Сердца так легко не разбиваются. Поначалу она, без сомнения, рассердилась бы на
, но вскоре смягчилась бы и простила нас. Ты так
несведуща в мире, моя милая, бесхитростная маленькая Джульетта, иначе ты
знала бы, что такие браки - частое явление. Сбежать - это
единственное, что можно сделать, когда родители упрямятся. Это вскоре приводит
их в чувство; их каменные сердца тают, и с тех пор все счастливы ".

"Если бы я могла подумать, что так будет в нашем случае", - сказала Джульетта, - "но я
не могу в это поверить".

"Ты можешь, дорогой, ты можешь".

И коварно он стремился устранить все опасения и представлять
свое искушение во все более и более заманчивых формах, пока не сотворил зло
казаться хорошей и почти убедила Джульетту, что то, от чего
она сначала уклонялась как от намека на порочность, на самом деле было
положительным долгом.



ГЛАВА XV

ДЖУЛЬЕТТА УХОДИТ ИЗ ДОМА

Спецслужбы провели преподобного Артура Mainprice на ул.
Церковь Иуды возбудил немалый интерес, и во многом участвовал.
Мать Джульетты и сестры отправились на нескольких из них и сделал их
все возможное, чтобы уговорить ее, чтобы сопровождать их. Но напрасно они говорили с
воодушевленная красноречием проповедника, она повторила многие из его
серьезных, колких слов. Джульетта не проявила ни малейшего интереса к
нему или его высказываниям. У нее не было ни малейшего желания слушать проповеди мужчины
который осмелился сказать, что ему жаль ее.

Если бы слова, которые он произносил наедине, были так неудачно подобраны, его проповедь за кафедрой
высказывания могли бы быть еще более предосудительными. Более того, Джульетта быстро поняла, что её старшие беспокоятся о том, чтобы она посещала службы, думая, что это «сделает ей добро», и этого понимания было достаточно, чтобы она воспылала упрямой решимостью
что она не пойдёт ни на одну из служб.

Но, несмотря на кажущееся безразличие, Джульетта проявляла живой интерес к происходящему. Ни одно слово, которое произносили другие в отношении мистера Мэйнпрайса, не ускользало от её ушей. Она быстро заметила, что однажды вечером Саломея вернулась из церкви с подозрительно красными веками, и в последующие дни она заметила перемены в своей сестре. Её раздражало, что Саломея оставалась невозмутимой,
не обращая внимания на её сарказм, и что её язвительные слова не встречали
подобного ответа. Она не могла ссориться в одиночку и чувствовала
досадовала на Саломею за то, что она отказалась сыграть заветную роль. Ей было очень больно
когда Саломея однажды приложила немало усилий, чтобы оказать
ей услугу. Она не хотела Саломея начать проявлять маркеры
о доброте. Она хотела, чтобы ее продолжать спорить, и
все в доме, чтобы быть как можно более неприятно, что это может
легче делать то, что она тайно планирования.

Как бы Джульетту ни возмущали слова мистера Мэйнпрайса, временами она могла
почти признать, что они были произнесены неспроста. Были
моменты, когда ей было жаль себя, когда ужас от того, что
то, что лежало перед ней, завладело ее разумом, и она была готова закричать
моля об избавлении от своего собственного пути. Часто по ночам, когда миссис Трейси
представляла себе, что Джульетта безмятежно спит, девочка заливалась слезами
и сдавленными рыданиями, которые угрожали потревожить ее мать. Но с приходом
утреннего света ее снова посещали сияющие видения будущего, и
своеволие подталкивало ее вперед по выбранному пути.

«Мама, — спросила однажды Ханна, — вы с Джульеттой уже приняли какое-нибудь
решение относительно нашего переезда из этого дома? Вот ещё
четверть больше, чем половина ушла. Это действительно время было что-то наверняка
решен".

"Еще ничего не решено, дорогая, и я не знаю что сказать о нем.
Джульетта, похоже, в последнее время потеряла интерес к этому делу. Похоже, ей
все равно, уходим мы или остаемся.

"Это похоже на Джульетту. Некоторое время назад ей так не терпелось переехать
в дом побольше, что она подумала, мы могли бы обо всем договориться
и выбраться отсюда за шесть недель. Я никогда не встречал такого создания с такими
настроениями и временами, как у нее ".

"Она как раз в том возрасте, когда девочки часто не разбираются в собственных мыслях".
спросила миссис Трейси. "Я был таким же до того, как женился. Со своей стороны, я
достаточно контента, чтобы остаться здесь, покуда она готова сделать это".И
она бросила любящий взгляд вокруг знакомой комнате.

Ее тайной надеждой было то, что Джульетта вскоре сможет обзавестись собственным домом.
Не то чтобы в настоящее время казалось вероятным, что девушка выйдет замуж,
но миссис Трейси была одной из тех любящих, оптимистичных матерей, которые легко
убеждают себя в вероятности счастья, которого они желают для
своего потомства. Ничто не казалось ей более невероятным, чем эта Джульетта
должна оставаться непрошеной в браке. Вполне разумно было бы
рассчитывать на появление жениха, во всех отношениях подходящего. Таким образом, Джульетта
была не единственной, кто мечтал о счастливом будущем для себя. В
видения, вызванные воображением матери жизни этой дорогой
ребенок может быть окрашен в более распространенным явлением оттенков, но они были не
менее упоительный для сновидца.

"Джулиет уже приняла решение относительно своих летних каникул?"
спросила Ханна. "Я слышал, как она делала полсотни различных предложений"
"Но я понятия не имею, какое из них она находит наиболее привлекательным".

"Я не думаю, что она знает себя", - ответила миссис Трейси. "Еще немного
назад она была дикой ехать в Норвегию. Затем она предложила нам поехать
в Швейцарию, к итальянским озерам, а оттуда на несколько недель в Милан
, чтобы она могла взять несколько уроков у синьора Ломбарди. Но я действительно делаю это.
не чувствую себя способным так много болтать, и я думаю, что ей лучше не ехать в Милан.
поэтому я отговаривал ее. Вы знаете, что Фелгейты
просили ее присоединиться к ним в Фолкстоне и поехать в Булонь
на неделю или две; но она заявляет, что они ей ужасно наскучат, и
что если она поедет на Континент, то захочет поехать дальше, чем
Булонь".

"Ей трудно угодить", - сказала Ханна. "Принцесса могла
не быть более привередливой. Я думал, что она любила Дора Филгейт".

"Так она и делает. Я не думаю, что она на самом деле отклонил приглашение.
Я должна попросить ее принять решение в ближайшее время, потому что наши планы зависят от нее.

"Большинство людей сейчас уезжают из города", - сказала Ханна. "И чем скорее
Тем лучше для Джульетты, потому что вчера я встретил Флосси Чалкомб.
ее сопровождал молодой человек, о котором я судил по сходству между ними.
чтобы быть ее братом. Миссис Хейз некоторое время назад сказала, что, по ее мнению, он
уехал из этого района, но, очевидно, он снова здесь? "

"О, моя дорогая, я думаю не нужно опасаться, что Джульетта бы
что сказать ему," поспешно ответила миссис Трейси. "Она стала мудрее
теперь и лучше чувствует свою ответственность. Ее разговор с ним на вокзале
был просто девичьей глупостью ".

— Я рада слышать, что она стала мудрее, — сухо сказала Ханна.

Пока они разговаривали, сгущались сумерки. Они сидели у открытого окна в гостиной, выходившего в крошечный сад.
в задней части дома. Саломея ходила туда-сюда, поливая
цветочные бордюры, которые она содержала в прекрасном порядке.

Внезапно послышался звук открывающейся двери, и в следующую минуту в комнату вошла Джульетта
со своей теннисной ракеткой в руках. Они знали, что она
играла в теннис с друзьями по соседству. Уже давно
стало недостаточно светло для игры, но неудивительно, что она
задержалась поболтать, когда игра закончилась. Миссис Трейси была далеко
из предположения , что Джульетта только сейчас пришла из украденного интервью с
Алджернон Чалкомб.

"В темноте сидите?" - спросила Джульетта, как она бросилась устало в
стул. "Ну, ты мудр, ибо здесь прохладно. Что
теплый вечер был!"

"Я не нашел это вообще слишком тепло", - сказала г-жа Трейси.

"Ах, ты еще не начал играть в теннис."

"Ты хорошо сыграла, дорогая?" - спросила ее мать.

"Да", - равнодушно ответила Джульетта.

Несколько мгновений они сидели молча. Саломея закончила свою работу в
саду и аккуратно убирала все, чем пользовалась.

- Мама, - внезапно сказала Джульетта, - я собираюсь присоединиться к Фелгейтам в
Фолкстоне. Я пойду к ним во вторник".

— Дорогая моя, — удивлённо воскликнула миссис Трейси, — неужели вы действительно так решили?

 — Да, — быстро и решительно ответила Джульетта, — я так решила.
 Я напишу Доре завтра.

 — Если вы к тому времени не передумаете, — сказала Ханна. «Я не удивлюсь, если завтра утром у тебя возникнет
ещё один порыв», — сказала Джульетта.

«Нет, я приняла решение и буду его придерживаться», —
сказала Джульетта с лёгкой дрожью в голосе.

Услышав это, её мать повернулась к ней, но было невозможно
разглядеть лицо Джульетты, кроме смутных очертаний.

- Ты уверена, дорогая, что тебе понравится в Фолкстоне так же, как и все остальное?
- спросила миссис Трейси. - Надеюсь, ты не слишком поспешила с решением?
Надеюсь?

"О нет, мне это вполне понравится", - сказала Джульетта. "Девочки Фелгейт"
всегда хорошая компания, и поездка в Булонь будет веселой. Возможно,
Удастся убедить мистера Фелгейта взять нас с собой в Париж на несколько дней. Дора
что-то говорила об этом.

 «Ах, тебе бы это понравилось», — сказала её мать.  «Дай-ка подумать.  Ты собираешься пробыть с ними три недели, не так ли?  Тебе этого хватит, чтобы сменить обстановку, или ты захочешь потом поехать куда-нибудь ещё?»

— О, этого будет достаточно, — поспешно сказала Джульетта. — Во всяком случае, это всё, что я могу решить сейчас.

 — Хорошо, дорогая, только ты знаешь, что часто нужно планировать немного заранее. Если ты отложишь бронирование комнат, то, возможно, не сможешь получить те, которые хотела.

 — Я рискну, — сказала Джульетта. «Ненавижу, когда меня к чему-то привязывают».

«Если Джульет поедет в Фолкстон, то нет причин, по которым мы с тобой и
Саломеей не могли бы поехать на остров Уайт, как мы и собирались», — сказала
Ханна, обращаясь к матери.

"Нет, пожалуй, нет. Посмотрим, — сказала миссис Трейси со вздохом, осознавая
что ее мало волнует, куда идти, если Джульетта не будет сопровождать ее.


В этот момент в комнату вошла Саломея. Саломея никогда не любила сидеть сложа руки в сумерках.
она сразу же зажгла лампу, стоявшую на
приставном столике, где на нее не дул воздух из открытого окна.

"О, Саломея", - раздраженно воскликнула Джульетта, отворачивая голову в сторону
от света, "зачем тебе понадобилось это делать? Это было намного приятнее
без этого яркого света".

Саломея, не говоря ни слова, прикрыла лампу абажуром и
усевшись рядом с ней, открыла свою рабочую сумку. Затем она тихо сказала—

"Г-н Mainprice будет проповедовать в нашей Церкви в воскресенье".

Ракетки Джульетта все еще держал неожиданно упал на пол с
ура. Миссис Трейси нервно вскрикнула; но, придя в себя, она
сказала—

"О, я рада это слышать! Он берет только одно воскресенье?"

"Полагаю, что так", - ответила Саломея. "Я думаю, мистер Хейз вернется к
послезавтрашнему воскресенью. Прошло больше двух недель с тех пор, как они отправились в
Нормандия, и они собирались отсутствовать всего три недели ".

Несколько мгновений никто не произносил ни слова. Джульетта откинулась на спинку стула
мечтательно наблюдая за большим мотыльком, который влетел в окно.
и стала кружить вокруг лампы, все сужая круг.
Внезапно она вскочила с криком—

"О, спаси это, Саломея, спаси это! Это такая красота! Не дай ему сгореть
сама по себе!"

Саломея в замешательстве огляделась, не понимая, к чему клонятся слова Джульетты.
переданный. Когда она поняла, было уже слишком поздно. Привлеченный притяжением
его сияния, мотылек пролетел слишком близко к центру сильного жара,
и в следующий момент с опаленными крыльями он лежал, корчась, на столе в
смертная мука, которой Саломея милосердно положила быстрый конец. У Джульетты был
подойдя к своей сестре, она подняла мертвое создание и
встревоженными глазами посмотрела на прекрасные пятнистые крылья, которые исказило пламя
.

"Какая жалость!" - сказала она. "Это была такая красота. Ах ты, бедная глупышка!
зачем ты подошла так близко?"

Затем, к ее удивлению, как и к удивлению остальных, у нее вырвался всхлип.
она. Она повернулась и поспешила из комнаты.

"Что могло прийти в голову Джульет, что она должна рыдать над мертвым
мотыльком?" - воскликнула Ханна. "Должно быть, что-то случилось, что вывело ее из себя".

"Она переутомилась", - сказала миссис Трейси. "Я заметила, когда она вошла, что
она казалась очень уставшей. Ей давно пора уехать, потому что ей
нужна перемена. Джульетта не сильна духом, хотя кажется, что в ней
много жизни и энергии. Она очень нервная и возбудимая, а у таких
натур всегда больше энергии, чем сил. Я только надеюсь, что
переезд в Фолкстон пойдёт ей на пользу.

— Вам не стоит бояться, — сказала Ханна, — воздух на том побережье великолепен.
Это наверняка взбодрит её, если ей нужно взбодриться.

 Саломея ничего не ответила. Она считала, что причина эмоций, которые проявила Джульетта,
лежала глубже, чем предполагала её мать. Это поразило её
До сегодняшнего дня она не понимала, что Джульетта несчастна. Она упрекала себя за то, что не понимала свою младшую сестру лучше. Теперь, когда было слишком поздно, она горько сожалела о том, что между ней и Джульеттой образовалась глубокая пропасть, которая становилась всё шире и шире и из-за которой она не могла в этот момент подойти к Джульетте с сочувствием и советом, хотя, возможно, они ей были нужны.

На следующее утро Джульетта написала Доре Фелгейт и занялась приготовлениями к отъезду в следующий вторник. Она нашла, чем себя занять, и, казалось, была в приподнятом настроении.
с утра до вечера каждого прошедшего дня, за исключением
Воскресенья, когда она пожаловалась на головную боль и не пошла в церковь.
Случайный наблюдатель сказал бы, что она была в приподнятом настроении в
перспективы перед ней. Ханна думала совсем так.

Но восторженный Джульетты, взбалмошным образом не мог обмануть ее мать.
Она видела, что Джульетта была сама не своя, но надеялась, что это
связано с состоянием её нервов и скоро пройдёт под воздействием
сильного морского бриза.

 Однажды днём Джульетта, которая ходила по магазинам, вернулась домой
В сопровождении маленького мальчика, который шатался под тяжестью огромного
горшка с прекрасной пальмой, она вошла в комнату, где сидела её сестра, и поставила горшок на пол рядом с ней.

"Подойдёт ли это тебе, Саломея?" — спросила она, заходя в комнату, где сидела её сестра, и ставя горшок на пол рядом с ней.
"На днях ты говорила, что хотела бы высокую пальму для гостиной. Достаточно ли она высокая?"

— О, какая прелесть! — воскликнула Саломея. — Правда? Я бы подумала, что да! Но тебе не стоило покупать её, Джульетта. Было жаль тратить на неё деньги.

 — Я трачу свои деньги так, как мне нравится, — сказала Джульетта. — Раз тебе нравится эта
пальма, может быть, ты будешь настолько добра, что примешь это от меня и позаботишься о нем
ради меня?

"О, Джулиет, как это мило с твоей стороны! Это именно то, чего я хотел", - сказал
Саломея, которая все же не могла не испытывать некоторого сожаления о том, что Джульетта должна была
купить пальму прямо сейчас, когда ее пришлось бы почти сразу же оставить
на милость смотрителя.

— Вам не нужно меня благодарить, — смущённо сказала Джульетта. — Полагаю, я
купила его только для того, чтобы доставить себе удовольствие, как и в большинстве случаев. Возможно, — добавила она, — однажды я сделаю что-то настолько плохое, что вы
ненавижу сам вид этой ладони и жалею, что отдала ее тебе".

"О нет, надеюсь, что нет. На самом деле я этого не боюсь", - сказала Саломея. "Я
думаю — я надеюсь, Джульетта, — что мы с тобой будем ладить лучше в
будущем. Ты попытаешься, если я это сделаю?"

И, повернувшись, она обняла хрупкую фигурку Джульетты и, наклонившись,
поцеловала ее в лоб.

Джульетта отпрянула от поцелуя, как будто он ужалил ее. Она поспешно вышла из комнаты
и Саломея осталась одна, ее губы дрожали, а на глазах выступили слезы
. Она не могла не чувствовать горечи от того, что Джульетта сделала
оттолкнуло её. Но разве не она сама виновата в том, что их жизни стали
так далеки друг от друга, а приветствия — такими холодными и формальными, что неожиданная
ласка с её стороны должна была так напугать и, очевидно, раздражить Джульетту?

 Ханна сидела в своей комнате и усердно читала, когда Джульетта заглянула к ней и сказала:
«Ханна, не хочешь ли ты взять с собой на море мой «удобный том»
 Теккерея?» Я слышала, как ты говорила, что собираешься читать
Теккерея на каникулах.

«О, спасибо, Джульет; я буду тебе очень признательна, если ты не боишься, что книги пострадают», — сказала Ханна, удивлённая этим
сентиментальность со стороны Джульетты.

"О, я хочу, чтобы ты оставила себе книги, Ханна. Я напишу в них твоё имя. Ты должна сохранить их как прощальный подарок от меня."

"Чепуха, Джульетта; я не сделаю ничего подобного. Право, если послушать тебя,
можно подумать, что ты никогда не вернёшься. Мысль о том, что ты отдашь мне эти книги, которые тебе так нравятся, ужасает."

«Я сама купила эти книги, и мне тяжело, если я не могу делать с ними то, что мне нравится», — сказала Джульетта, притворяясь, что дуется. И когда на следующий день она принесла сестре книги, Ханна увидела, что её имя было
действительно, написано в них. Она была наполовину тронута, наполовину спровоцирована тем, что она
считала новым проявлением эксцентричности Джульетты. Она, конечно,
была очень необычная девушка, но не такой уж плохой, наверное, все-таки.

В ночь, предшествующую ее отъезду, миссис Трейси посоветовала Джульетте лечь
пораньше лечь спать, и девочка, необычайно послушная, подчинилась. Но, хотя она
и поднялась наверх, она не ложилась, пока не услышала шаги своей матери
на лестнице. Как она могла спать, когда все, что попадалось ей на глаза
в старой знакомой комнате, говорило ей, что это был последний раз — последний
вероятно, время, когда она будет делить эту комнату со своей матерью, в последний раз
когда все будет так, как было раньше?

Джульетта лежала неподвижно, над одеялом виднелась только ее макушка
когда в комнату вошла ее мать, и миссис Трейси пошевелилась
передвигалась бесшумно, на цыпочках, чтобы не потревожить ее. Но вскоре
Джульетта подняла голову и сказала: "Тебе не нужно так ползать,
мама, я не сплю".

"О, прости, дорогая", - сказала миссис Трейси, быстро подходя к ней.;
"Я надеялась, что ты хорошо выспалась".

"Тебе не нужно сожалеть об этом, мама. Ты всегда извиняешься
обо мне, и я бы хотела, чтобы ты этого не делал, - воскликнула Джулиет, сдерживаемые эмоции
нашли выход в раздражительной речи. "Я бы хотела, чтобы ты научился
ни капельки не заботиться обо мне".

- Думаю, я не скоро узнаю это, дорогая.

- Если бы ты знала меня такой, какая я есть на самом деле, ты бы возненавидела меня. Ты не представляешь, как
Я ненавижу себя, - сказала Джульетта, внезапно начиная всхлипывать. «О, мама, если бы я сильно огорчила тебя, если бы ты считала меня очень плохой, смогла бы ты по-прежнему любить меня?»

«Конечно, дорогая. Я была бы плохой матерью, если бы не смогла. Но зачем говорить в таком мрачном тоне? Ничего ужасного не случится».

- О, я не знаю; мне нравится так говорить. Мама, если бы люди говорили
против меня, если бы Ханна и Саломея говорили обо мне горькие вещи, ты бы стала
все еще пытаться думать обо мне хорошо, верить, что у меня были добрые намерения,
хотя — хотя...

Джульетта замолчала, задыхаясь от рыданий.

"Действительно, моя дорогая Джульетта, меня это пугает, что ты так расстроился", - сказала она
мать. — Если тебя что-то беспокоит, скажи мне, дитя моё, чтобы я могла тебе помочь.

 — О, меня ничего не беспокоит, — взволнованно воскликнула Джульетта, изо всех сил стараясь сдержать эмоции. — Я очень счастлива, я хочу быть очень
счастлив. Только я бы хотел, мама, чтобы ты завтра поехала со мной.
Мама, обещай мне, что, что бы ни случилось, ты всегда будешь жить со мной. У нас
в будущем должен быть общий дом, у тебя и у меня. Обещай мне, что,
каким бы непослушным я ни был, ты не откажешься жить со мной ".

"Ты вздорный ребенок!" - сказала миссис Трейси, начиная смеяться. "Как будто я
должна отказываться от такой вещи. Конечно, я буду жить с тобой столько, сколько
ты меня захочешь.

«Это будет всегда», — сказала Джульетта, тоже смеясь, довольно истерично.
С этими словами она несколько раз поцеловала мать, а затем легла
спать.

Миссис Трейси была несколько встревожена дикими словами Джульетты, и у нее было
много тревожных мыслей о ней, прежде чем она заснула. Но на следующее
утро Джульетта выглядела как обычно. Она занялась собой.
Мать помогала ей укладывать вещи и все время весело болтала. За
ленчем она почти ничего не ела, но редкое волнение от путешествия
было достаточным объяснением этого. Ханна должна была сопровождать ее в
Сити и проводить в целости и сохранности до поезда, после чего короткая поездка в
Фолкстон могла сопровождаться отсутствием риска, от которого могла отказаться самая встревоженная мать
.

Такси прибыло с опозданием, так что прощание в конце было поспешным.
Была некоторая суматоха при посадке на поезд, но Ханне удалось это сделать.
Джульетта удобно устроилась в вагоне с несколькими другими леди
пассажирками.

"В Felgates встретит вас, конечно?", сказала она, больше ради
делая замечание, не потому, что она чувствовала какое-то сомнение на предмет, имеющий
уже слышал каждую деталь мероприятия обсудили ее мать.

"Да, меня встретят", - ответила Джульетта.

"И ты сразу напишешь?"

Джульетта кивнула и помахала рукой, потому что поезд уже тронулся.
Затем она наклонилась вперед, чтобы в последний раз взглянуть на Ханну. Это было всего лишь
размытое видение, которое она уловила, потому что слезы внезапно навернулись ей на глаза и
затуманили их зрение.



ГЛАВА XVI

РОКОВОЙ ШАГ

Действительно, кто-то ждал Джульетту, когда она прибыла на вокзал
Фолкстон, но это была не Дора Фелгейт и не кто-либо из членов
ее семьи, поскольку они не ожидали увидеть Джульетту в тот день.

Алджернон Чалкомб стоял на платформе, когда подошел поезд
но она несколько мгновений смотрела на него, не узнавая, настолько
странно изменилась его внешность; он сбрил волосы
шелковистые чёрные усы, которые он всегда любовно поглаживал, и рот, не прикрытый маской, казались большими и грубыми. Его прекрасные тёмные глаза были скрыты за дымчатыми очками, а одежда отличалась от всего, что Джульетта видела на нём раньше. Свободно сидящий твидовый костюм и большая мягкая фетровая шляпа могли бы принадлежать немецкому художнику, и Алджернон вполне мог сойти за него.

— Это ты, Алджернон? — воскликнула Джульетта, вздрогнув, когда он обратился к ней.
— Я тебя не узнала. Как странно ты выглядишь! Почему ты носишь эти ужасные очки?

"У меня слабость к глазам, которая вынуждает меня защищать их от
ужасного солнечного света на этом побережье", - сказал он с улыбкой. "Я
сожалею, что ты не находишь их подходящими; но какая радость, что ты приехала!
Моя Джульетта! Я так волновался, пока ждал. Я боялся, что
в конце концов твое мужество покинет тебя. Но теперь ты благополучно выбралась
подальше от них всех и здесь, моя храбрая дорогая, все будет хорошо ".

"Хотела бы я так думать", - сказала Джульетта, вздрогнув. - Не будем об этом.
Алджернон. Ты не представляешь, чего мне стоило это сделать.

- Ты никогда не пожалеешь об этом, - сказал он.

Но Джульетта не могла этого почувствовать. Она уже начала видеть поступок, который она
совершила, в его истинном свете, и в ее сердце просыпался страх перед Немезидой, которая
сопровождает все дурные поступки.

"Итак, что же нам делать?" спросил он. "Мы решили, что будет
лучше пересечь Ла-Манш из Дувра. Поедем ли мы в Дувр сразу?
Или вы хотели бы сначала посмотреть что-нибудь в Фолкстоне?

"О, не позволяйте нам оставаться здесь!" - воскликнула Джульетта. - Я не осмеливаюсь разгуливать по городу
в Фолкстоне. Что бы они подумали, если бы я встретила Фелгейтов?
И густая краска стыда окрасила ее лицо. "Кроме того", - добавила она в
отчаяние: "Ты решил, что мы должны немедленно отправиться в Дувр. Ты
сказал, что мы должны пожениться, как только доберемся туда".

- Да, да, дорогая, но ты же знаешь, что нам уже поздно жениться.
сегодня. Поэтому я думаю, что для нас будет лучше всего отправиться сегодня вечером на
пароходе в Париж и провести церемонию там
завтра утром ".

"Это может быть сделано так же легко там?" - спросила Джульетта. "О, как легко, как
возможно. У нас есть только до британского консула".

Джульетта спросила, не будем больше об этом. Она решительно ничего не знала о юридических
подготовка к браку. Она действительно ранее дала Алджернону
крупную сумму денег, на которую, как предполагалось, он должен был
приобрести специальное разрешение на брак и покрыть другие непредвиденные расходы
на церемонию; но она была довольна тем, что оставила все детали в его руках
.

В ходе расследования было установлено, что поезд на Дувр отправляется через полчаса
. Чемодан Джульетты забрали и переклеили; затем она написала
карандашом на открытке, которую привезла с собой, и отправила ее
своей матери, после чего они ходили по платформе, пока не подошел поезд
Джульетта была несчастна, пока ждала; на каждом шагу она боялась столкнуться с изумлёнными лицами Фелгейтов. Перемены во внешности
Элджернона Чолкомба вызывали у неё смутное беспокойство,
хотя она и не подозревала, что это было притворством.

  Она испытала облегчение, когда оказалась в поезде и отъехала от вокзала; но через несколько минут ей пришлось снова выйти, на этот раз на Дуврском пирсе.

Они застали вокзал в состоянии суеты и беспорядка. Пароход
из Кале прибыл с опозданием, и его пассажиры, нетерпеливо
и засуетились, потекли вверх от набережной к вокзалу. Пока она
и ее спутница пробирались сквозь толпу, одинаково стремясь
скрыться от посторонних взглядов, Джульетта внезапно встретила жесткий, проницательный взгляд
Миссис Хейс, который шел впереди, сопровождаемый носильщиком, нагруженным
многочисленными небольшими пакетами.

"О, вот и миссис Хейз! - воскликнула она тихим голосом, полным смятения.

"Где?" - быстро спросил он. — Неважно. Пойдёмте сюда, Джульетта. Быстрее!
 И, открыв дверь в комнату ожидания, он поспешно ввёл её внутрь и вывел через другую дверь на дорогу позади вокзала. Через несколько минут
резкая поступь вывела их за пределы оживленного вокзала.

Джульетта была очень взволнована. "О, Алджернон, она увидела меня! Я уверена
, что она узнала меня! И она расскажет маме! О, что же мне делать?

"Какое это имеет значение?" спросил он. "Она бы меня не узнала. Почему-то
она знает, что у нас есть полное право быть вместе. Я могла бы быть твоей
кузиной.

"О, она знает, что у меня нет кузин", - ответила Джульетта. "У Ханны и Саломеи
они есть в Шотландии, но у меня их нет".

"Ну, тогда, возможно, я их двоюродный брат", - беспечно сказал он, пытаясь
смягчить ее раздражение. "Зачем беспокоиться о том, какой неприятный старый
Что может подумать или сказать женщина? Сейчас мы пойдём в отель и выпьем чаю,
а потом можем поругаться или покататься, чтобы скоротать время до отплытия.

 — Если бы я была чуть ближе, она бы заговорила, — сказала Джульетта,
не в силах так просто забыть об этом. — И она возвращается в
Лондон! Она расскажет им дома, как видела меня в Дувре!

«Но к тому времени мы станем мужем и женой, и они не смогут нас разлучить», — сказал он.

 Взгляд Джульетты не потеплел.  Каким-то образом это соитие перестало казаться ей очень радостной перспективой.

Алджернон Чалкомб был слишком уверен в невозможности того, чтобы его
узнала миссис Хейс; эта леди была очень взволнована тем, что
мельком увидела Джульетту и ее спутника.

"Джон", - нетерпеливо сказала она мужу, когда он и ее дочери подошли.
"Джон, я только что видела Джульет Трейси в сопровождении мужчины, которым, я
уверена, был тот самый Чалкомб. Он несколько изменил себе, но
Я уверен, что это был он. Я никогда не ошибаюсь в лицо. Теперь, чем можете
они будут здесь делаешь одна?"

"Моя дорогая, как я могу сказать?" - беспомощно спросил он.

«Они сбегают, Джон, вот что это такое. Джульетта как раз из тех, кто на это способен, и ты должен пойти за ними и остановить её. Это твой долг как её духовника. Быстрее, Джон! Они пошли вон в ту дверь».

— Всё это очень хорошо, моя дорогая, но я хотел бы знать, каковы шансы найти кого-нибудь в этой толпе, — раздражённо сказал он, глядя в противоположную от того, куда она указывала, сторону. Во время его путешествий по континенту с женой и дочерьми ему пришлось немало испытать своё терпение, и оно начало давать трещину.

"Говорю вам, они вышли со станции. Снаружи нет толпы. Пожалуйста,
идите и присмотрите за ними".

"И тем временем опоздайте на мой поезд! Это начнется, как только будет доставлен багаж
. Откуда ты знаешь, что Джульетта не осталась в Дувре со своей матерью
и сестрами? Они говорили о поездке на море. Но пойдем со мной.
сейчас же, или ты упустишь свой шанс устроиться поудобнее."

Миссис Хэйс покачала головой в сторону котором говорилось, что она знала лучше, чем
он. Его последнее предложение, однако, показалось ей хорошим, видя, что она
было очевидно, что купе поезда начали заполняться.
Она больше не произнесла ни слова, пока они не устроились со своими вещами
в одном из вагонов, и она пересчитала свертки и убедилась
, что ничего не пропало. Затем она торжественно заметила,
оглядев своего мужа и дочерей: "Я всегда говорила, что из этой
девочки ничего хорошего не выйдет. Для меня загадка, что Провидение
допустило, чтобы у такого человека было так много денег ".

Интервал до того, как наступил час отплытия парохода в Кале
и Джульетте, и Алджернону показался долгим и утомительным. Она была далека от того, чтобы
подозревать, каким ужасным для него казалось отставание во времени. У нее не было никаких
знания, которые мог дать ей малейшего представления о природе страха
что угнетало его, и заставило его отпрянуть от каждого глаза, что смотрели
на него с проникновением в ее взгляд, и долго тьмы
что может защитить его от обнаружения. Она не замечала нервной
начинается он давал время от времени на звук голоса или шаг. Ее
собственное внутреннее сознание было слишком мучительно поглощать ее будет очень
отвлек его. Она не знает ни уменьшение любовники
преданность Элджернона привыкла проявлять в отношении ее, хотя он чувствовал, что он
он плохо играл свою роль и впадал в приступы рассеянности
что плохо соответствовало ситуации.

Однажды Джульет не выдержала и заявила, что больше так не может.
Она вернется домой следующим поездом и во всем признается матери.
Ему было трудно успокоить ее волнение и снова подчинить ее волю
своей, но он убедил ее, что возвращаться уже слишком поздно.
бесповоротный шаг был сделан.

"Завтра ты напишешь своей матери", - сказал он. "Она простит
нас, когда поймет, что больше ничего нельзя сделать".

И она позволила ему отвести себя на палубу парохода.

Стояла чудесная летняя ночь. Воздух был неподвижен, море спокойно. В безоблачном небе ярко сияли звезды
. Джульетта предпочла остаться на палубе.
Алджернон нашел укрытое место для нее, и тепло укутал ее от
ночной воздух. Тогда он ласково говорил с ней, пытаясь изобразить в
светящиеся краски в будущее, которое лежало перед ней. Его настроение, казалось, поднялось
по мере того, как берег Англии удалялся вдаль. Но уныние Джульетты только усилилось. Оттенки, которыми он рисовал картины грядущих дней, казались ей мёртвыми и холодными. Лишь однажды она проявила хоть какой-то интерес.

- Алджернон, - внезапно сказала она, - ты не забудешь, что обещал
мне? Что, как только у нас будет свой дом, мама будет делить его
с нами?

- Конечно, дорогая, конечно, - сказал он. - все будет так, как ты пожелаешь.
Он готов был обещать что угодно по поводу столь далекие события, как
пока она оставалась спокойной, и не обратить внимание
коллег-пассажиров, в них проявление волнения.

Она сказала, что вскоре после этого, и его трудно поддерживать
разговор, к которому она будет поставлять только односложно, он тоже
замолчал.

Джульетта смотрела на звезды, ярко мерцавшие над головой. Она
всегда любила смотреть на звезды, но сегодня ночью ей показалось, что
они смотрят на нее сверху вниз с укоризной. Знали ли они всю
историю ее жизни до этого момента самоутверждения и бегства?
Смотрели ли они на нее как на эгоистичного, жестокосердного, неблагодарного ребенка? Ах, и
они смотрели вниз, на ее дом—на ее мать, которая, возможно, в
этот час был молиться, чтобы Бог благословил ее своенравный ребенок. Сломал соб от
Джульетта на мысли.

- О, - пробормотала она едва ли громче шепота, - я делаю то, что очень важно.
эгоистичный и неправильный! Из этого может получиться только зло.

"Чепуха, Джульетта", - нетерпеливо ответил Алджернон. "Все это результат
твоего пуританского воспитания. В этой жизни человек должен действовать сам.
Со своей стороны, мне жаль мужчину или женщину, которые не эгоистичны. Если вы не будете
заботиться о своих собственных интересах, наверняка никто другой этого не сделает ".

Джульетта ничего не ответила, и почти сразу после этого началась суматоха
высадка в Кале.

В Кале произошла короткая задержка, которой большинство путешественников
воспользовались, чтобы подкрепиться. Алджернон достал чашку кофе .
кофе для Джульетты, что она выпила, но он не мог склонить ее к
что-нибудь поесть. В короткое время они были в поезде, который несется по
к Парижу.

Было много путешествующий человек, и отсек был очень полный.
Большинство из пассажиров не роптал на неудобства, как они пытались
сочиняют сами спать. Но Джульетта, казалось, не имеет значения
что ее позиция не была Сингапур. Она чувствовала, что не в последнюю очередь
наклон для сна.

Вскоре Алджернон погрузился в беспокойный сон, но Джульетта не могла
закрыть глаза. Она внимательно наблюдала, не осознавая, что делает это,
каждая деталь одежды и поведения ее попутчиков -
маленькая гувернантка-швейцарка, чье широкое, сияющее лицо ясно
говорило о том, что она едет домой на каникулы; эгоистичный мужчина,
вероятно, считая себя джентльменом, заняв место в углу,
в то время как его усталая жена сидела без какой-либо поддержки для головы; двое
молодые англичанки, выглядевшие счастливыми и способными, которые, очевидно, собирались в турне самостоятельно
как Джульетта им завидовала! — и другие, более или менее
замечательный, который каким-то странным образом давал ей пищу для горьких
размышление. Каким любопытным, нереальным кошмаром было это путешествие для
Джульетты!

Когда они прибыли в Париж, было раннее утро, настолько раннее, что воздух
был сырым и холодным, и Джульетта дрожала от холода, когда встала с постели
и последовала за Алджерноном по платформе. Все, что попадалось ей на глаза
усиливало ощущение нереальности, овладевшее ее разумом. Ее
собратья-пассажиры, бледный и растрепанный, с пути их сна,
синий-объемным носильщики громко орал, должностные лица, странный
униформа, иностранные имена и новые процедуры, все отразилось на ее
со смутным ощущением дискомфорта.

"Мы получим ваш багажник и ехать сразу в гостиницу", - сказал Алджернон.

Но ствол не был легко найден, и когда утверждал, он должен быть
осмотрел. Алджернона раздражала задержка. Наконец сундук был установлен.
носильщик отнес его к такси. Его погрузили в
повозку; вещи поменьше сложили внутри; Джульетта села на
своё место, Алджернон сказал кучеру, куда их везти, и уже поставил
ногу на ступеньку, когда вдруг чья-то рука легла ему на плечо, и
голос французского чиновника произнёс его имя, добавив несколько слов
от чего краска мгновенно сошла с его лица.

Джульетта не могла понять этих слов. Она уже обнаружила, что
её знание французского, почерпнутое из книг, не позволяло ей
понимать язык, на котором говорили вокруг неё на родном наречии. Но
хотя эти слова ничего для неё не значили, она с тревогой наблюдала за
тем, как они подействовали на Алджернона.

В следующий момент к Алджернону подошёл другой чиновник и сказал по-английски:
«Месье, вы арестованы».

Алджернон пробормотал несколько слов по-французски, что-то вроде того, что произошла
ошибка.

«Ах, нет, месье, вы не ослышались. У нас есть приказ. Смотрите, вот ордер. Это не ваше имя? Вам лучше спокойно пройти с нами. Не стоит устраивать сцену. Месье попрощается с мадам и пройдёт с нами».

Очевидно, Алджернон понял, что лучше не устраивать сцену. Он повернулся и заговорил, обращаясь к Джульетте, его лицо совершенно бесцветное.

"Джульетта, милая, есть какой-то грандиозной ошибкой, но я должен идти с
их и объяснить. Вам лучше доехать до отеля, и я присоединюсь
вы сразу же нет".

"О, Алджернон, я не вынесу, если меня оставят одну! Неужели ты не можешь заставить их понять
, что это ошибка? Скажи им, что ты англичанин. У вас нет
паспорта или чего-нибудь еще, что вы могли бы им показать?

Он ничего не ответил, но угрюмо отвернулся от нее.

Но чиновник, говоривший по-английски, сжалился над ней.

"Если произойдет ошибка, месье будет немедленно освобожден.
Мадам может быть уверена в этом".

"Но почему, почему он арестован?" спросила Джульетта. "Что он должен
сделали?"

"Он находится в розыске—в Лондоне", - сказал мужчина медленно; "мы телеграфировал в
останови его. Это просто небольшое дело— из — Дай мне подумать, что это за
слово, которое ты произносишь?"

"Небольшая интрижка в чем?" - спросила Джульетта.

- Ах, я понял— подделка— Маленькое дело о подделке. Это то, что мадам
понимает?

- Подделка! Джульетта откинулась на спинку сиденья с тихим криком отчаяния.

Мужчина закрыл дверцу, и в следующее мгновение машина тронулась с места,
неведомо куда везя ее по незнакомому городу.



ГЛАВА XVII

СОН И ПРОБУЖДЕНИЕ

МИССИС ТРЕЙСИ спустилась вниз на следующее утро после отъезда Джулиет.
бледная и усталая. Ханна и Саломея имели обыкновение садиться за
завтрак ровно без четверти восемь. Ханне нравилось иметь
достаточно свободного времени для приготовлений перед отъездом в среднюю школу
в школу она приходила около девяти часов, и Саломея была
всегда рада приступить к своим обязанностям по хозяйству как можно раньше.
возможно. А Джульетта учился в школе, Миссис Трейси удалось—не
всегда успешно—появится в начале еды; но так Джульетты
школьные годы закончились, что молодая леди была положительно отказался вставать
рано, а она и ее мать упала в привычку завтракать
вместе через некоторое время после того, как две сестры вышли из-за стола.

Но в это утро, несмотря на сильную головную боль, миссис Трейси была
охвачена чувством беспокойства, которое делало невозможным
оставаться в постели, и, к удивлению ее дочерей, она вошла в
зал для завтрака вскоре после того, как прозвучал первый гонг.

"Почему, мама?" - воскликнула Саломея. "Что заставило тебя встать так
рано? Я собиралась принести вам завтрак. Как вы думаете, разумно ли это? Вы неважно выглядите.

 — Я плохо себя чувствую, — сказала миссис Трейси. — У меня была ужасная ночь,
но я почувствовал себя обязанным встать; я так устал лежать еще и
волноваться. Почта уже пришла?"

"Почтальон никогда не приходит раньше восьми, а до назначенного времени еще десять
минут", - сказала Ханна. "Что вы нашли в
о чем беспокоиться?"

- О, я едва ли знаю! Я очень глуп. Полагаю, меня расстроило то, что Джульетт
уехала. Мне снились такие ужасные сны о ней. Вы
помните — вы, должно быть, часто слышали, как я рассказывал о том, как мы потеряли Джульетт,
когда она была маленькой девочкой в Индии. Это случилось из-за
неосторожности её няни. Должно быть, женщина оставила её на какое-то время,
поклялась, что отвернулась всего на мгновение. Так или иначе, ребенок
отбился от нее и побрел за пределы поселения в джунгли. Я
никогда не забуду, что я почувствовал, когда мне сказали, что она потерялась.

"Я знал, что в джунглях полно диких зверей, и я думал, что я должен
никогда больше не увижу моего ребенка, я представляла ее сладкий немного тело скрючило
и кровь. Мне казалось, что я потерял рассудок. Мне казалось, что я целую вечность
провела в этом ожидании, но через час её нашли
гоняющейся за бабочками на краю болота, и её привели
для меня, улыбающегося и невредимого. Ну, ты знаешь, я пережил это снова
в моем сне. Я думал, что Джульет все еще моя малышка, а она
потерялась и была в смертельной опасности; но счастливого конца не было. Они пришли
и сказала мне, что она была унес Тигр, и я должен
никогда не увидеть ее снова. Я был в агонии. Я с криком проснулась и купались в
потоотделение. Вы не представляете, какой это был ужасный сон, он казался таким
реальным ".

"Это, должно быть, был действительно страшный сон", - сказала Саломея, ее голос
мелочь шатается, за простой, жалкий способ, в котором ее мать
сказали сне прикоснулся к ней, хотя она не была эмоциональной
природа.

Но Ханна лишь сказал: "что же взять на ужин, мама, чтобы дать
вы такой кошмар? От него зависит, несварение является причиной этого
беда".

"Дорогой мой, ты знаешь, что я никогда не ем на ужин. Я не верю, что
несварение имел ничего общего с ним. Мечта сбылась, я полагаю,
ведь я был озабочен Джульетта; даже сейчас я не могу избавиться от
впечатление он оставил у меня на уме. Я буду чувствовать себя легче, когда я услышал
от нее".

"Неужели, мама, ты воображаешь, что твой сон вещий?" - спросила я.
Ханна, рассмеявшись. "Поскольку в Англии нет тигров на свободе,
тебе вряд ли стоит расстраиваться из-за мысли, что Джульетту
унес один из них".

Миссис Трейси попытался вступить в смех, но было в ее слезах
глаза. Приход почтальона было долгожданным облегчением.

"Вот тебе, мама", - сказала Ханна, раздавая письма;
"тигр еще не утащил Джульетту; или, по крайней мере, она смогла
написать открытку, прежде чем он отправил ее".

Миссис Трейси нетерпеливо взяла открытку.

 "Вокзал Фолкстон", - прочитала она вслух—

 "Прибыли сюда благополучно, и пока все хорошо. Напишу через день
или два.—

 "Твой—

 "ДЖУЛЬЕТТА".

"Представляю, как она осталась писать это в участке!" - сказала она. "Это было
мило со стороны ребенка. Она знала, что я должен захотеть услышать как можно скорее".

"Вот письмо для Джульетты", - сказала Саломея. "Если ты скажешь мне
адрес, мама, я перенаправлю его и попрошу Ханну отправить его по почте, когда она
пойдет в школу".

"Ферндейл-роуд, 17, Лиз, Фолкстон", - сказала миссис Трейси, на которую
всегда можно было положиться в получении точной информации о местонахождении Джульетты
обеспокоенный. "Вам лучше указать фамилию Фелгейтов".

"Конечно, я это сделаю", - сказала Саломея.

"Осмелюсь предположить, что со временем я напишу Джульетте", - сказала миссис Трейси. "Но это
хорошо, что письмо было отправлено сразу".

"Вы намерены писать Джульетте каждый день во время ее отсутствия?" - спросил я.
— сказала Ханна с ноткой сарказма в голосе.

 «Я не могу сейчас сказать, что собираюсь делать, — ответила миссис Трейси,
довольно раздражённая, — но я не вижу причин, по которым я не могла бы писать ей
каждый день, если захочу».

 Настроение миссис Трейси не улучшалось по мере того, как день шёл своим чередом. Тяжёлое,
необъяснимые тяжесть депрессии лежала на ее сердце. Она пропустила Джульетта
ужасно. Дом, казалось мрачный и unhomelike без нее светлые
молодой присутствия. Это дало Миссис Трейси какое-то утешение, чтобы сесть и
писать длинное письмо для любимого ребенка, несмотря на умственные усилия, он
участвует усилил ее головную боль, и вскоре вынужден ее потом
чтобы удалиться к себе в спальню.

"Маме и Джульетте пора расстаться, если это тот эффект, который
Отъезд Джульетты оказывает на маму", - заметила Ханна своей сестре. "Это
жаль, что она позволяет себе так сильно руководствоваться своими чувствами. Как
вынесла бы она это, если бы Джульетта ушла навсегда?

"Я не знаю, я уверена", - ответила Саломея. "Иногда я дрожу, когда
Я вижу, как мама боготворит Джульетту. Если какой-либо вред, я
считаю, это разобьет сердце матери".

Миссис Трейси едва показала себя лучше исключить ее эмоции на
на следующий день. Она действительно делала судорожные попытки казаться
веселой, но это только показывало, насколько ее душевное состояние
было далеко от жизнерадостности. Для нее было разочарованием, что от Джулиет не пришло ни одного письма
, хотя она с готовностью находила оправдания "ребенку
".

"В первый день ей было бы столько всего увидеть и сделать, что
естественно, у нее не было бы времени писать, - сказала она. - Кроме того, если она напишет в
день или два, и нам будет о чем еще рассказать ".

Тем не менее в течение всего дня она ждала прихода каждой почты.
В надежде, что та принесет ей письмо. Она сожалела, что
она не была знакома с Фолкстоуном. «Было бы гораздо приятнее, — подумала она, — если бы я могла представить себе сцены, на которые будет смотреть Джульетта». Миссис Трейси собиралась с Ханной и Саломеей в
Остров Уайт, как только закончится семестр в средней школе, но ее это не очень волновало
перспектива. Она надеялась, что Джульет присоединится к ним там
после отъезда из Фолкстона, но не была в этом уверена, поскольку та молодая леди
отказалась быть связанной любой план.

"Ты не выходишь на прогулку, мама?" Саломея попросила ее в
во второй половине дня. "Это не столь теплый день. Воздух будет Вам на пользу".

Но миссис Трейси вяло отказалась. Она чувствовала, что не в силах вынести никаких усилий.
А в четыре часа должна была прийти почта, которая могла доставить
письмо из Фолкстона.

«Тогда я поеду в свой округ, — сказала Саломея. — Я хочу увидеть всех
людей на этой неделе, потому что на какое-то время я от них
уеду. Может быть, по дороге я загляну в дом священника и посмотрю,
вернулись ли Хейсы. Они должны были вернуться во вторник».

- Очень хорошо, дорогая, - сказала миссис Трейси, откидываясь на спинку стула.
закрыв глаза. Она очень устала, и у нее болела голова; но хуже
чем истома или физическая боль, было это тяжелое чувство подавленности, которое
почти равнялось предчувствию надвигающейся беды. Она обнаружила, что
невозможно ни шить, ни читать. Она могла только сидеть тихо и терпеть.

День тянулся медленно. Вскоре она погрузилась в дремоту,
из которой её вывел стук почтальона. Через мгновение она вскочила и поспешила в прихожую за письмом.

Оно было адресовано ей, и почтовый штемпель был Фолкстонский. Она
сразу поняла это, но также заметила, что почерк был не Джульетты.
Значит, что-то случилось. Предчувствие беды, казалось, уже подтвердилось
дрожащими руками она разорвала конверт. В полном
замешательстве она прочла следующие слова:

 "ДОРОГАЯ МИССИС Трейси, мы здесь в замешательстве, потому что пришли два письма, адресованные нам и подписанные «мисс Трейси». Сначала мы вообще ничего не могли понять, потому что никогда не думали о Джульетте.
Маме показалось, что она узнала ваш почерк во втором письме,
которое пришло. Что это значит? Неужели Джульетта передумала и всё-таки приедет к нам?

 «Полагаю, она уже уехала из дома, раз вы отправляете ей письма. Должно быть, так и есть, потому что наша служанка Элиза, которая во
вторник отправилась на весь день в Дувр, по возвращении удивила нас, заявив, что видела там Джульетту. Поэтому я каждый час надеюсь, что Джульетта либо приедет, либо напишет нам, где бы она ни была. Будет чудесно, если она сможет присоединиться к нам. А пока мы
Я позабочусь о письмах. — Поверьте мне, с любовью,

 «Дора Фелгейт».

 Письмо выпало из ослабевших пальцев миссис Трейси. С её лица сошёл весь румянец, и она стала часто дышать.
Комната, казалось, двигалась вместе с ней; в ушах у нее стоял шум, подобный шуму моря
, пока она затуманенным мозгом пыталась вникнуть в значение
этого странного, необъяснимого письма.

Она смутно уловила шаги, пересекающие холл, и поняла, что
Саломея вошла в комнату и встала рядом с ней.

- О, мама! - воскликнула Саломея, увидев лицо своей матери. "Что случилось?
случилось? Почему ты так выглядишь?

"Прочти это письмо, - слабым голосом попросила ее мать, - и скажи мне, что оно
означает. Я— я почему-то не могу разобрать".

Саломея торопливо прочла письмо. Содержимое конверта не удивило ее так, как
удивило ее мать. Но она не говорила напрямую, что она была
постиг его смысл. Она сжалась от удара, что еще может
не может быть предотвращена, и тщетно искал слова, которые могли бы смягчить его.

"Почему ты молчишь?" - воскликнула ее мать. "О, Саломея, скажи мне, где—
Джульетта?"

- Мама, дорогая, - сказала Саломея как можно мягче, - я
боюсь, Джульетта сделала то, что очень, очень неправильно. Миссис Хейз только что рассказала
мне, что она встретила ее в Дувре с мужчиной, который, по ее мнению, был Флосси
Братом Чалкомба. Я боюсь, я очень боюсь, что они есть
убежим вместе".

"Саломея!" воскликнула Миссис Трейси, ее тон резко, с возмущением. "Как
ты можешь говорить такое о своей сестре? Джулиет никогда бы так не поступила. Миссис
Хейз должно быть стыдно за то, что она предложила это. Это неправильно — это
безнравственно с ее стороны! Но она никогда не понимала Джульетту.

— Увы, мама! — сказала Саломея, слишком расстроенная, чтобы обижаться на мамин гнев. — Это зависит не только от слов миссис Хейс. В этом письме говорится, что слуга Фелгейтов видел её в Дувре. И совершенно очевидно, что Джульетта обманула нас, когда сказала, что собирается к Фелгейтам.

Миссис Трейси издала крик отчаяния и упала в обморок.



Глава XVIII

Одна в Париже

Джульетта съежилась в карете, охваченная ужасом от того положения, в котором она оказалась. То, что она должна была сама заботиться о себе в чужом городе, с жизнью и нравами которого она была незнакома,
абсолютно никакого знакомства, казалось ужасным испытанием для девушки
о которой нежно заботились все ее дни. Именно этой необходимости
заботиться о себе самой она больше всего боялась, предвкушая будущее
изучать музыку за границей, и это побудило ее с такой готовностью принять
любящую защиту, которую предложил ей Алджернон Чалкомб.

А теперь его у нее отобрали, арестовали за подделку документов! Это слово
поразило Джульетту болезненным чувством стыда и пробудило в ней тяжелые
дурные предчувствия, хотя она изо всех сил пыталась убедить себя, что это, должно быть,
ошибка, и Алджернон вскоре был бы отпущен на свободу. А между тем она
пришлось действовать за себя, и, хотя она старалась изо всех сил, чтобы сплотить свои мужество,
страх неизвестности у нее в голове, и сделали ее бояться момент
когда такси нужно добраться до отеля.

Она села и посмотрела на улицы, по которым проезжала
. Высокие дома с закрытыми ставнями, защищающими от
утреннего солнца; только что открывшиеся рестораны с сонными официантами,
расставляющими столики и стулья под навесом на тротуаре;
торговцы фруктами, раскладывающие свой свежий товар, с билетами
Цены, которые показались Джульетте, не привыкшей считать в сантимах,
невероятно высокими; большие открытые пространства, ряды деревьев,
фонтаны, цветы — она смотрела на всё это тусклым взглядом, видя в этом
только что-то чужое и враждебное. Неужели это Париж, самый весёлый
город в мире, который она всегда мечтала увидеть? И могла ли это быть она сама, Джульет Трейси, которая путешествовала по нему в одиночестве, подавленная чувством одиночества и страха, доходившего почти до отчаяния?

Отель, в который Элджернон Чэлкомб велел таксисту ехать
это было всего лишь третьеразрядное заведение, хотя и с репутацией хорошего кулинара
и хорошего вина, из-за чего его часто посещали художники разного толка
и, как правило, такие люди, у которых остроумия было больше, чем денег. Это был
последний отель, в котором можно было ожидать появления молодой английской леди
в одиночестве. Он стоял среди старых и узких улочек, и
его порт-кошер был одним из самых узких; но у него был вполне сносный
просторный внутренний двор, в который выходили общественные помещения.

Когда Джульетта въехала в него в эту среду утром, там уже было
кое-кто бродит по этому месту, другие путешественники прибыли ранними поездами
. Несколько человек стояли у входа, и Джульетта почувствовала
удивление и любопытство в их взглядах, когда она в нервной спешке вышла
из машины. По дороге она порылась в памяти
в поисках французских фраз, которые могли бы пригодиться сейчас, и она
считала себя вполне подготовленной к предстоящему испытанию.

Но когда она столкнулась с любопытными взглядами и услышала сбивающий с толку
иностранный акцент, разум покинул ее, и она могла только заикаться
нечто, для обозначения чего единственным понятным словом было chambre. Однако этого оказалось
достаточно для подобострастного официанта, вышедшего ей навстречу. Он
сразу же завладел ее дорожной сумкой и накидками и пригласил
ее следовать за ним в отель. Там он быстро вызвал из
бюро "мадам", которая среди своих достижений считала то, что она умела
говорить по-английски.

Джульетта обнаружила, что перед ней полная, но активная женщина средних лет
, одетая в потертый халат, с распущенными волосами и с
видом человека, который только что встал с постели. Her d;shabill;
Однако это не смутило мадам ни в малейшей степени.
Она приветствовала новоприбывшую гостью самым достойным и любезным образом,
в то же время пристально наблюдая за ней, отчего щёки Джульетты зарделись.

"Мадемуазель англичанка. Я немного говорю по-английски. Мадемуазель
путешествует одна? Они такие отважные, эти английские барышни."

— Я не одна, — смущённо начала Джульетта, — по крайней мере, я имею в виду, что со мной был джентльмен, но его неожиданно задержали, и мне пришлось прийти одной. Надеюсь, он скоро придёт.

Пока она слушала, на лице женщины появилось любопытное выражение. Она
улыбнулась особенной, многозначительной улыбкой, которая заставила Джульетту внезапно вспомнить о
странных обстоятельствах, при которых она приехала в Париж, и о том
факте, что это должен был быть день ее свадьбы. Ее румянец стал еще гуще,
голова опустилась; ее переполняли стыд и замешательство.

Женщина посмотрела на нее с большим любопытством. Она проницательно предположила, что
что-то не так; но это было не ее дело. Она не имела обыкновения
беспокоиться о характерах или историях этих людей.
который приходил к ней в отель. Но одно соображение имело для нее значение —
вопрос о том, могут ли такие незнакомцы заплатить. Внимательно изучив
Внешность Джульетты, она предположила, что у нее есть деньги, и она
улыбнулась ей более приветливо, чем раньше.

"Мадемуазель пожелает большую комнату — одну из лучших?"

- Я не возражаю, - равнодушно ответила Джульетта. - подойдет любой.

Мадам снова улыбнулась. Было очевидно, что эта юная англичанка
не привыкла сама снимать комнаты. С ней происходило что-то
необычное — мадам любила приключения. Они давали повод для сплетен, и
были склонны приносить деньги в ее карман.

"Возможно, мадемуазель не будет возражать, если комната будет расположена довольно высоко?" - спросила она.


"О нет", - устало ответила Джульетта. Она только хотела найти место, где можно было бы укрыться
подальше от любопытных глаз, которые продолжали пристально наблюдать за ней
пока она разговаривала с мадам.

- Хорошо, - сказала мадам, беря ключ с доски, на которой он висел. - У меня
есть кое-что, чем можно порадовать мадемуазель.

С этими словами она направилась вверх по каменной лестнице, и Джульетта
последовала за ней, носильщик, нагруженный ее вещами, замыкал шествие.
Они поднимались по одной лестнице за другой; казалось, что вот-вот они
дойдут до крыши, но мадам остановилась, вставила ключ в замок двери и
открыла её.

"Смотрите, смотрите, мадемуазель, — сказала она, приглашая Джульетту войти, — это
хорошая комната — прекрасная комната."

Комната была довольно просторной, но низкой. Полированный пол был голым,
если не считать полосок ковра тут и там. В центре стоял круглый стол, накрытый яркой скатертью. У стены стоял диван, обитый малиновым бархатом, а также кресло и
четыре более простых, обитых в тон. Позолоченные часы, которые не хотели
идти, и несколько внушительного вида ваз стояли на каминной полке, над
которой стоял большой трюмо в позолоченной раме. Кровати, искусно
драпировки, стояла в углублении. Умывальник с ее крошечный кувшин и тазик
был спрятан в шкафу, который открывался из комнаты. Рассматривать с
глаза мадам, в комнате было все, что женщине можно желать.

Она была удивлена, что это не было принято с большим энтузиазмом, но
Джульетта только устало сказала, что этого вполне достаточно, и с беспокойством огляделась по сторонам.
тусклый взгляд, сознающий только, что атмосфера была гнетуще спертой
и затхлой, и что комнате почему-то не хватало уюта.

"Мадемуазель захочет перекусить после дороги", - сказала она.
мадам, которая уже проверила багаж Джульетты, установила, что
она прибыла из Лондона. "Если она что скажет, ей подадут это"
здесь.

Сначала Джульетта отказывалась от всего; но после некоторых уговоров она
робко сказала, что не отказалась бы от чашки чая.

"Адольф сейчас принесет", - сказала мадам и поспешила прочь, чтобы
приготовить это самой.

Как только она ушла, Джульетта бросилась к окну и стала отчаянно
пытаться его открыть. Она не понимала, как оно устроено, и какое-то время
напрасно пыталась, но в конце концов ей удалось его открыть, и она
высунулась наружу, чтобы вдохнуть свежего воздуха. И тут она с
удивлением увидела, что из окна не видно ничего, кроме крыш. Одна
крыша отходила от самого подоконника, затем было узкое пространство,
за которым возвышалась другая крыша, и ещё одна, и ещё. Справа и
слева они простирались, поднимаясь и опускаясь на разную высоту, кое-где виднелись высокие
дымоходы.

С одной стороны виднелась красивая старая колокольня церкви, и
это был единственный объект, на котором глаз мог с удовольствием отдохнуть.
Джульетта втянула голову с тяжелым вздохом. Каким-то образом вид всего этого
эти странные крыши, приютившие жизнь, о которой она ничего не знала,
вернули ей горькое ощущение собственного одиночества, покинутости, уныния
положение. Она беспокойно ходила по комнате, пытаясь подавить
эмоции, которые грозили захлестнуть ее.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Адольф, официант, встретивший ее по прибытии
, появился, торжествующе неся чай. У него были все
на подносе были принадлежности для чаепития. Там был металлический чайник, огромный кувшин с горячей водой и почти такой же большой кувшин с молоком; но чай оказался тёплым и невкусным. Приготовление чая не входило в число кулинарных шедевров отеля. Джульетта выпила немного
молока, а затем, не в силах больше выносить усталость и страдания,
бросилась на кровать и рыдала, пока к ней не пришел сон
облегчение окутало ее блаженным забытьем.

Она проспала много часов, а когда проснулась, было уже за полдень. Она
села и ошеломленно огляделась вокруг, несколько секунд ничего не понимая.
Она на мгновение забыла, где находится. Малиновые бархатные кресла, яркие украшения
чужой комнаты быстро вернули ей память, и она тихо застонала от отчаяния. Что ей делать? Как она может
оставаться здесь одна? Придёт ли когда-нибудь Элджернон ей на помощь?

 Она вскочила с кровати, не в силах выносить мучившие её мысли.
 Она открыла сундук и начала доставать вещи. Она
осмотрела свою комнату, аккуратно разложила вещи и, наконец, принялась неторопливо одеваться.
желая занять себя чем-нибудь, чтобы убить время. Она расчесала свои длинные
блестящие волосы и уложила их с особой тщательностью, получая даже в своем
страдании некоторое удовлетворение от производимого ею эффекта. Она сменила
дорожное платье на другое, из мягкой серой ткани, которое ей очень
шло. Ощущение свежести и прохлады, которое она при этом испытывала,
освежало, но, о, неужели день может быть таким долгим?

Часы на колокольне старой церкви, которую она видела из своего окна,
только что пробили три! Что ей было делать? Очевидно,
комната располагалась над кухней, и высокими, как ее окно,
готовки запах достиг ее ноздрей, делая ей известно, что она была
очень голоден. Но у нее не хватило смелости спуститься вниз и попросить еды.
Она боялась снова столкнуться с любопытными взглядами или с чем-то еще
тех многозначительных, улыбающихся взглядов мадам, которые даже сейчас причиняли ей боль,
когда она вспоминала их.

Она вспомнила, что в её дорожной сумке было несколько печений, и
она съела их с остатками принесённого ей молока. В сумке у неё был и роман, и она пыталась скоротать время за чтением
Она пыталась читать, но не могла сосредоточиться. Никто не подходил к ней, хотя она слышала, что в доме кипит жизнь. На лестнице и в коридорах раздавались шаги, и время от времени до неё доносились громкие голоса. Один или два раза она слышала, как кто-то приходил, и надеялась, что это Алджернон. Но шаги, которые она слышала, всегда затихали, не доходя до её двери. Вскоре, когда её размышления стали более серьёзными, она поймала себя на том, что, несмотря на одиночество и страх, надеется, что он не придёт.

Как медленно тянулись часы! Она смотрела на циферблат часов на колокольне, и казалось, что стрелки едва двигаются. Но они неуклонно ползли вперёд. Пробило четыре, потом пять, потом шесть. Каждый час мысли Джульетты возвращались домой, и она представляла, что делают её мать и сёстры, и воображала, что говорит о ней мать. Ах, она бы подумала, что
она была с Фелгейтами в Фолкстоне. Ей бы и в голову не пришло, что
она в таком положении. И Джульетта начала понимать, чего не понимала раньше.
прежде чем сделать, масштабность коварство которого она была виновна.

Шесть ударов пришлось не долго раздавался с колокольни, когда туда пришли
нажатием на дверь Джульетты. Она вскочила, наполовину напуганная этим звуком, и
открыла дверь. На пороге стоял Адольф. С некоторым трудом Джульетта
поняла его поручение; он пришел сообщить, что обед подан, и
спросить, не спустится ли мадемуазель за ним.

Джульетта уже некоторое время чувствовала, что запах,
доносившийся с кухни, стал более приятным. Ей стало дурно, и она почувствовала слабость
из-за нехватки еды; поэтому она с чувством благодарности приняла приглашение мужчины
и быстро спустилась за ним по лестнице.

Он повел ее в зал для кормления на первом этаже. С ужасом,
Войдя, Джульетта увидела, что там полно людей. Она почувствовала, что ее появление
произвело сенсацию, когда она прошла по длинному залу к
креслу, которое выдвинул для нее официант.

Мадам, внешность которой так изменилась с раннего утра, что Джульетта
едва узнала ее, была занята разливанием супа за боковым столиком, но
обернулась, чтобы с улыбкой пожелать ей "доброго вечера", когда та проходила мимо.

Джульетта поспешно села и какое-то время не поднимала глаз от
супа, который оказался превосходным. Когда наконец ей пришлось
поднять глаза, она увидела, что напротив неё сидит длинная
вереница мужчин, у каждого из которых салфетка плотно прижата к
воротнику и свисает на грудь, и каждый из них не сводит с неё глаз. В любое другое время вид стольких мужчин, кормящихся, как младенцы в нагрудниках, вызвал бы у Джульетты чувство юмора, но сейчас она не испытывала желания смеяться, а лишь страстно желала скрыться от этих любопытных глаз.

На своей стороне стола рядом с вершиной четырех молодых женщин, которые
говорили и смеялись громко, и чьи замечания были не всегда в
лучший вкус. По их акценту Джульет поняла, что они американцы, и
из их разговора она поняла, что они студенты-искусствоведы, работающие в
одной из студий в Париже. Она вскоре стало известно, что она была
объект значительный интерес к ним. Всякий раз, когда она смотрела в их
направлении, она обнаруживала, что они смотрят на нее, и то, как они
подталкивали друг друга локтями и внезапно понижали тон, убеждало ее
что они обсуждали её внешность и вероятную историю.

После этого Джульетта почти ничего не ела. Её лицо и уши горели.
Ей казалось, что все, кто на неё смотрит, должны знать, что она
девушка, сбежавшая из дома. Ах, если бы они только знали, как сильно
она хотела снова оказаться в безопасности, под защитой своего дома!

Казалось, что долгая, нудная трапеза никогда не закончится; но
наконец все закончилось, и Джульетта сбежала и поспешила обратно в
в свою собственную комнату, решив, что больше не спустится вниз, чтобы принять душ.
трапеза на публике. Там она просидела до сумерек, после чего ушла
безутешная спать; так закончился ее первый день в Париже.

Следующий день принес ей ту же проблему, как скоротать время.
Как ни странно, как бы сильно Джульетта ни сожалела о сделанном шаге, она
никогда не думала о том, чтобы повернуть назад. Ей не пришло в голову, что она должна
написать матери и признаться во всем, или пойти домой с раскаянием и
просить прощения, которого она так плохо заслуживала. Нет, ей казалось, что
она сделала шаг, с которого уже не было возврата. Если бы её
мать еще не знала, но скоро она должна узнать, что натворила, и
она возненавидит ребенка, который показал себя таким неблагодарным. И такое
чувство стыда охватило Джульетту, когда она осознала положение, в
которое она поставила себя, что у нее могло быть только одно желание - убежать подальше
от всех, кто знал ее в прошлом.

Пока Джульетта уныло сидела, глядя на залитые солнцем крыши, приехала мадам, чтобы
нанести ей визит.

"Мадемуазель должна развлечься, раз уж она в Париже", - предложила она;
"ей будет скучно, если она будет сидеть здесь в полном одиночестве. Ей следует уйти.
выйди и посмотри магазины — магазины прекрасны. И Лувр неподалеку.
Там есть картины и статуи. Мадемуазель должна увидеть
Лувр. И если у мадемуазель нет французских денег, я могу это устроить
для нее.

"Нет, у меня нет французских денег", - сказала Джульет, открывая сумочку.

Она дала мадам несколько соверенов, которые та с готовностью согласилась обменять,
что и сделала, сохранив, однако, для себя значительную скидку. Затем,
призвал он к мадам, Джульетта с тяжелым сердцем отправились, чтобы сделать
знакомство с городом Парижа.

Как одиноко она чувствовала, как она шла по широким, залитым солнцем улицам, наполненным
весёлые, разговорчивые люди, которым, казалось, нечем было заняться, кроме как развлекаться, и которые уделяли ей столько внимания, что это просто пугало, словами не передать. Здесь были знаменитые парижские магазины с витринами, заполненными новинками, которые когда-то привели бы её в восторг, но она смотрела на них безучастно. Что
теперь могло её заботить: самые модные шляпки, новейшие платья,
самое редкое и дорогое нижнее бельё или последние причуды в
безделушках? Она не испытывала желания что-либо покупать.

 Могли ли изящные перчатки или дорогие безделушки доставить удовольствие девушке, которая
был неверен всем требованиям долга, разорвал самые тесные узы
любви и намеренно отказался от всего, ради чего стоило жить? Джульетта
шарахалась от каждого взгляда, который останавливался на ней, пока она шла. Она чувствовала
, что все, кто смотрит на нее, должны прочитать историю ее своеволия и
неблагодарности.

Однажды, когда она стояла на витрине магазина, лишь наполовину сознавая объектов
на ее взгляд остановился, она уловила слова: "Ла-Бель-Англез,"
и было известно, что джентльмен, который стоял рядом направлял ее
внимание леди, которая была его спутницей. Поражен , обнаружив
наблюдая за собой таким образом, Джульетта быстро двинулась прочь и завернула за угол
на другую улицу, которая казалась менее оживленной.

Она бесцельно бродила, пока вид дома на
противоположной стороне дороги не привлек ее внимание, и она остановилась,
чтобы посмотреть на него. Это был большой, практически построенный дом, с аккуратно
занавешенные окна. Но что поразило Джулиет больше всего, так это то, что
на лицевой стороне были написаны слова по—английски - "Испрошено у Бога",
за ними следовала дата много лет назад, а под ними слова — "Дано от
Боже", с датой, назначенной несколько лет спустя. Смысл был ясен. Дом
там стоял памятник услышанной молитве и, вероятно, был домом для
английских рабочих.

Пока она стояла и смотрела на него, в голову пришли какие-то ассоциации.
В голове Джульетты промелькнула мысль о мистере Мэйнпрайсе и о летней ночи
в Линтоне, когда под влиянием его слов она, казалось,
видит, что перед ней открываются два пути, ее собственный и Божий, и
сознательно решила следовать своему собственному. К чему привел этот путь
ее? Слезы выступили у нее на глазах, когда сердце дало на этот вопрос свой
горький ответ.

В следующий момент Джульет почувствовала, как кто-то коснулся ее руки, и, обернувшись, увидела
леди рядом с ней. Девушка с удивлением посмотрела на нее. Она, несомненно, была
Англичанкой, поскольку ее стиль одежды — маленькая облегающая шляпка и
простое саржевое платье — напоминал стиль Саломеи. Это было доброе, сильное,
нежное лицо, обрамленное шляпкой, и у него было выражение, которое почему-то
показалось Джулиет знакомым, хотя она и не думала, что видела эту даму раньше.
леди.

— Простите, — сказала дама самым любезным тоном, — я думаю, вы англичанка и, возможно, впервые в Париже?

— Да, — невольно ответила Джульетта.

— Не хотите ли зайти и посмотреть наш дом? Тогда мы могли бы выпить
Давайте немного поболтаем, и если я смогу быть вам чем-то полезна, я буду очень рада.

На мгновение Джульетта заколебалась. Мягкая, убедительная речь её соотечественницы
произвела на неё впечатление. Ей очень хотелось принять предложенное
сочувствие, но она быстро вспомнила обстоятельства, при которых приехала в Париж, и с тревогой отвергла мысль о том, что её будут расспрашивать об этом.

"Нет, спасибо. Я должна идти. Я действительно не должна оставаться, — поспешно сказала она.


"Возможно, мы могли бы договориться о встрече в другой раз, — предложил он.
леди. - Не могли бы вы сказать мне, как вас зовут и где вы остановились?

На мгновение Джульетта была слишком смущена, чтобы ответить. Глубокий, болезненный румянец
залил ее лицо. Но гордость пришла ей на помощь и, подняв голову,
она надменно сказала,—

"Извините, я не вижу, что для этого есть какой-то повод", и быстро пошла
дальше.

Леди на мгновение замерла, с тревогой глядя вслед девушке
глазами. Затем она последовала за ней, держась на таком расстоянии, которое позволяло
ей видеть, куда пошла Джульетта. Она заметила, что вскоре девушка
, казалось, засомневалась в выборе дороги и пару раз остановилась
спросить ее сторону прохожего. Наконец она прошла по узкой улочке,
впервые получил некоторые маршрут от человека, который стоял у
угловой продажа игр. Дама знала этого человека и подошла к нему, чтобы
заговорить с ним.

"Добрый день, Варнье", - сказала она ему по-французски. "Это была молодая
английская леди, которая только что говорила с вами. Какое место она хотела?

"Отель Рим", - ответил он.

"А", - задумчиво произнесла дама. И, повернувшись, медленно пошла обратно по своим
следам.



ГЛАВА XIX

САЛОМЕЯ НАХОДИТ РАДУШНЫЙ ПРИЕМ

Следующий день был невыносимо жарким, и Джульетта не чувствовала никакого желания
уехать за границу. Ее комната, расположенная сразу под крышей, стала похожа на духовку
по мере того, как дневная жара усиливалась; в голове у нее пульсировало, от запахов
, доносившихся с кухни, ее тошнило, но она предпочла остаться в
лучше уйти в свою комнату, чем снова столкнуться с любопытными взглядами незнакомцев.
Адольф прислуживал ей во время еды и проявил расторопность
и рвение прислуживать ей; но в душной
атмосфере у нее пропал аппетит, и блюда, которые он с такой тщательностью расставлял, были почти не поданы.
нетронутый.

Джульетта почти не замечала, как проходили эти тяжелые часы. Она не умела читать, она
Она едва могла связно мыслить. Она словно впала в оцепенение, откинувшись на спинку кресла из малинового бархата, но время от времени в её сознании возникали чёткие, ясные образы прошлого, заставляя её с горечью осознавать свой грех и глупость. Иногда ей вспоминалось лицо дамы, которая так ласково смотрела на неё и так мягко говорила, и она спрашивала себя, где она могла видеть её раньше или кого эта незнакомка ей напоминает.

Джульетта отдыхала, закрыв глаза, когда услышала громкое жалобное «мяу».
заставила ее вздрогнуть, и, глядя вверх, она видела, как кошка стоя на ее открыть
окна отношении нее молящим взглядом. Он был полосатым, очень
красиво, но тонкий и жалок на вид, который сиротливо
блуждая по крышам успел засветиться на открытое окно Джульетты.

- Кис, кис, кис! - ласково позвала она, боясь спугнуть его.

Кот с сомнением посмотрел на нее, возможно, не доверяя иностранному
акценту.

"Mignon, mignon!" Следующей попыталась Джульетта в своей самой заискивающей манере.

Кот издал еще одно умоляющее мяуканье.

Джульетта повернулась к подносу с завтраком, который все еще стоял у нее на столе,
поспешно сложила на тарелку самые аппетитные объедки, какие смогла найти
и поставила тарелку на пол прямо под окном. Кошка
колебалась лишь мгновение; затем, очевидно, убедившись в добрых намерениях Джульетты
, она спрыгнула с окна на пол и принялась жадно
поглощать угощение.

Вылизав тарелку дочиста, она приступила к умыванию
изящно. Затем она села неподвижно и посмотрела на Джульетту такими
дружелюбными глазами, что девушка осмелилась приблизиться и нежно погладить
головку киски. Мадам ла Шатт милостиво разрешила ласку, и
даже снизошла до того, чтобы замурлыкать.

Джульетта, радуясь, что у неё появилась такая компаньонка, восторженно гладила её, но когда она посадила кошку к себе на колени, та возмутилась такому фамильярному обращению, попыталась вырваться и, как только оказалась на свободе, подошла к малиновому бархатному дивану, запрыгнула на него и удобно устроилась в самом дальнем углу. Ничего страшного. Джульетта
последовала за ней, села рядом с кошкой и продолжила гладить её мягкую
шёрстку. Удивительно, насколько меньше она чувствовала себя одинокой,
теперь, когда эта бродячая кошка приняла её гостеприимство.

Немного позднее мадам, только что из нее вода, с ее волос четко
свернулся и спиральный, и ей корсет с утяжкой, пришли отдать ее ежедневно
визит. Она улыбнулась, когда она увидела кота, и смотрел, как тот интерес, который
Джульетта отображается в ней. Ее поразило, что девушка была очень молода и
по-детски, слишком молода, чтобы жить без опекуна в Париже.
Ее снедало любопытство относительно нее, и она начала нетерпеливо расспрашивать
Джульетту.

«Кажется, месье не придёт, — сказала она, — и мадемуазель ничего о нём не слышала. Это так? Он знает, где мадемуазель?»
может быть найден? Может быть, мадемуазель захочет написать ему? Я
принести мадемуазель чернила и бумага и перо?"

Джульетта резко отклонила это предложение. Мадам обнаружила, что ее любопытство сбивалось с толку
на каждом шагу. Ее вопросы и инсинуации не помогли извлечь информацию
.

- Послушайте, - сказала наконец мадам, кладя на стол газету, которую она
принесла с собой, - мадемуазель, возможно, сможет развлечь себя
этим. Видите ли, это вчерашний английский журнал. Его оставил англичанин, который
ночевал здесь прошлой ночью ".

Жюльет поблагодарила ее, и когда мадам ушла, она взяла газету.
и равнодушным взглядом пробежала по столбцам. Внезапно она
увидела слова, которые поразили ее, и, наклонившись вперед, жадно прочитала
следующий абзац:

 "СЕРЬЕЗНОЕ ОБВИНЕНИЕ ПРОТИВ АЛДЖЕРНОНА ЧАЛКОМБА.

 "Алджернон Чалкомб, известный певец мюзик-холла, был вчера
арестован в Париже по обвинению в подделке документов. Похоже, что в понедельник
он обналичил в Лондоне чек на 200 фунтов стерлингов, который якобы был подписан
Джозеф Барэм, менеджер мюзик-холла Колд-Харбор. Фирменный стиль
был, однако, подделкой, и было обнаружено, что это подделка поздно вечером.
на следующий день. Дело было немедленно передано в руки полиции
, и они быстро обнаружили, что Чалкомб уехал из Лондона на
Континент. Они немедленно отправили телеграмму во французскую полицию, в результате чего
в результате Чалкомб был арестован по прибытии в Париж. Есть
сообщение о том, что его дела крайне запутаны из-за
операций с азартными играми. Это, конечно, возможно, и мы искренне надеемся
возможно, что мистер Чалкомб сможет доказать свою невиновность
в преступлении, в котором его обвиняют. Когда его арестовали в Париже,
его сопровождала молодая леди, с которой он путешествовал из Дувра.

 У Джулиет закружилась голова, когда она читала газетную статью. Элджернон Чоккомб
— игрок и мошенник! Неужели она была готова доверить ему своё будущее? Неужели ради такого мужчины она покинула свой дом и мать, которая так нежно её любила? Нет, не ради него. Она не могла так себя обманывать. Ради себя самой, ради будущего, которое он нарисовал ей в таких ярких красках.
Сам он мало что значил для нее. Среди множества странно
смешанных ощущений, которые Джульетта испытала в этот момент, пришло убеждение
что она никогда по-настоящему не любила этого человека, о котором осмеливалась думать
выйдя замуж.

Если бы она любила его, то не пришла бы сразу к выводу, что он был
виновен в преступлении, в котором его обвиняли. Но она инстинктивно чувствовала
, что худшее было правдой. С сверхъестественной быстротой её разум
собрал доказательства из прошлого, которые, казалось, подтверждали её правоту.

 Разве Алджернон не говорил ей часто, что ему «отчаянно тяжело»?
«Встать»? Разве он не сказал в шутку, но с мрачной серьёзностью, скрывавшейся за шуткой, что готов на всё, лишь бы получить деньги?
 Разве она не знала, как ловко он однажды подражал почерку своей сестры и как она отзывалась о его мастерстве в этом отношении? Разве она не была поражена блеском в его глазах, когда вручила ему деньги, на которые он должен был купить разрешение на брак?
Теперь она сомневалась, что деньги были потрачены не зря. Она знала имя
Джозефа Бархэма. Он был менеджером большого мюзик-холла, в котором
Алджернон чаще всего пели. Она вспомнила, услышав Элджернона сказать, что господин
Бархам собирался уехать в Америку. Она верила, что он был плыть по
накануне они покинули Лондон. Неужели Алджернон тогда полагался на свое отсутствие
чтобы предотвратить раскрытие мошенничества, и его искусно составленный план
каким-то образом провалился?

Она вспомнила, как откровенно рассказала Алджернону обо всем, что касалось
ее собственного имущества, и ее охватило новое опасение. Неужели он
ухаживал за ней ради ее денег? Был бы он верен своему
обещанию, которое дал, когда она была в его власти? Был бы он
довольствоваться второстепенной ролью, которую она отвела ему в своей жизни?

Бедная Джульетта! Она начала понимать, что была похожа на
бедную глупую муху, которую хитрый паук запутал в своей блестящей паутине,
или на глупую бабочку, которую она видела падающей с обожжёнными крыльями на
стол в гостиной в тот вечер, который теперь казался таким далёким.

Давление душевной боли вызвало ощущение физического дискомфорта,
из-за которого она подошла к окну и высунулась наружу, чтобы вдохнуть как можно больше воздуха. Глядя на унылые крыши, она чувствовала себя так, словно
Она внезапно состарилась. Счастливая, беззаботная, по-детски наивная, какой она была в прошлом,
она навсегда исчезла. Теперь она знала, что такое жизнь на самом деле, с её
ловушками и опасностями, о которых она часто слышала от старших, но
она дорого заплатила за свой опыт.

 Вскоре она взяла газету и снова перечитала этот короткий
абзац. Предложение, касающееся её, больно ранило её, наполняя ужасным чувством стыда. Как бы она пережила, если бы
стало известно, что она была той самой молодой леди, которая сопровождала
Чалкомб в его бегстве? Она чувствовала бы себя навеки заклейменной позором,
если бы встретила взгляд глаз, говорящий, что они все знают. Ах, она
никогда не могла так рисковать. Теперь она никогда не сможет вернуться домой. Она воздвигла
непреодолимый барьер между собой и старым домом, который любила
сейчас, как никогда раньше. И что с ней будет в будущем
она не могла сказать.

С этой мыслью пришла такая болезненная тоска по нежному материнскому присутствию
и по любви, которая никогда не подводила ее ни в какой беде
и все же, — хотя какая из небольших неприятностей ее прошлого могла быть по-настоящему
вызвал неприятности?—Что Джульетта больше не могла себя контролировать и
бросилась на диван в приступе рыданий, который продолжался до тех пор, пока
она не почувствовала себя слишком измученной, чтобы плакать дальше.

На следующее утро Джульетта чувствовала себя слишком плохо, чтобы вставать. Она лежала в своей постели с
в голове у нее дико пульсировало, и тошнота, головокружение одолевали
ее всякий раз, когда она пыталась подняться с подушки. Она
так редко болела один день, что этих симптомов было достаточно,
чтобы встревожить ее, и она почувствовала себя еще более несчастной и покинутой, чем раньше.
Она подумала, что, возможно, скоро умрет, и попыталась убедить
себя, что это было лучшее, что могло случиться с ней. Но жизнь
был силен в ней молодых кадров, и она сжалась от ужаса, от
мысль о смерти.

Она лежала там, чувствуя себя совершенно безутешными, и наполнены смутным
удивительно, при той нищете, которая была обескуражена. Могла ли это быть она сама,
Джульет Трейси, в чью удачу она всегда так твердо верила,
на кого обрушились такая печаль и одиночество? Неужели она, мечтавшая
о таком блестящем будущем, лежала здесь, в унылой, тесной чужой комнате
под обожженной крышей? Как же она ненавидела малиновые бархатные кресла,
позолота, сияние всего в ней! О, почувствовать бы легкий ветерок или
выпить глоток ледяной воды!

Ее единственное утешение было получено от присутствия кота, который пришел
мурлыканье к ее постели, и, казалось, Джульетте показалось, что
она была больна. Но, возможно, Пусс была движима чувствами, которые не были полностью
бескорыстными, поскольку вскоре она запрыгнула на кровать и уютно устроилась
у ног Джульетты.

Мадам была встревожена, обнаружив молодую английскую леди лежащей в постели, такую
бледную и с таким печальным выражением на юном лице. Приключение
все шло не так, как она ожидала. В этом не было никакого волнения.
и это озадачило ее. Она спросила Джульетта о ее друзья,
и предположил, что она должна написать на них, Джульетта получения
предложение в гробовом молчании. Затем она предложила Джульетте обратиться к
английскому врачу, проживающему в Париже, который каждый день приходил в отель
на ужин. Это предложение Джульет решительно отвергла. Она не была
больна; она была только головная боль; ей не нужен врач. У нее была быстрая
чувство удивления в английском медицинском человек будет чувствовать себя в ее поисках
была там одна и боялась вопросов, которые от него могли ожидать.

Хорошо, что она отклонила это предложение. Мадам понятия не имела, что
врач, которого она упомянула, не был типом всех английских врачей
практикующих; но, несомненно, Джульетта съежилась бы от ужаса, узнав
потрепанный, рассеянный на вид, неприглядный мужчина, если бы его представили ей
.

Мадам вроде у нее на пути. Она принесла Джульетта лимонада, который
действительно возрождается, и она потрясена и очень устроила ей подушки
ловко. Но мадам тяжело дышала, а ее туфли на высоких каблуках
эхом отдавались на полированном полу. Джульетта, которая находилась в состоянии нервного
расстройства, когда каждый звук причиняет боль, была благодарна, когда мадам
удовлетворила своё чувство долга и спустилась в нижние комнаты.

 Через некоторое время Джульетта почувствовала себя немного лучше и, желая доказать, что
нет необходимости вызывать врача, встала и медленными и слабыми движениями
оделась. Но когда она это сделала,
то почувствовала себя такой слабой и головокружительной, что с радостью растянулась на
диване, взяв подушки со своей кровати, чтобы было удобнее, что
был невысоким, несмотря на свой великолепный внешний вид.

Она лежала так, чувствуя себя очень несчастной, когда услышала звук
шагов на лестнице и голос Адольфа. Казалось, он
ведет кого-то в комнату. Могло ли быть так, что он все-таки привел к ней доктора
?

Джульетта в смятении приняла сидячее положение, повернув лицо
к двери. В следующее мгновение она осторожно приоткрылась — лицо
Саломеи смотрело на нее.

Да, это действительно была Саломея, в своей плотно облегающей шляпке и длинном простом
плаще, которая приблизилась. На мгновение Джульетта едва могла поверить своим ушам.
Она вскрикнула от удивления и восторга и, рыдая, бросилась в объятия сестры.



Глава XX

Разрушенная иллюзия

«О, Джульетта! Как ты могла так поступить?» — сказала Саломея.

Джульетта отпрянула, не в силах вымолвить ни слова. Если бы Саломея говорила резко, она могла бы
найти ответ; но мягкие, печальные слова Саломеи настолько
отличались от ее обычного способа высказывания упреков, и
это заставило Джульет почувствовать, насколько серьезнее была эта выходка, чем все остальное.
в чем она была виновата раньше.

"Как ты мог быть так жесток к бедной маме?" - продолжала Саломея. "Я должна
думал, что ты счел бы ее; ибо мне показалось, что вы были одни
любовь к ней, если для кого-то еще. Ты почти разбил ей сердце.
Я не знаю, что она когда-нибудь оправиться от шока".

"Ах, Саломея! Она не больна!" - восклицает Джульетта, и голос ее рост почти
до крика.

"Она очень больна", - серьезно сказала Саломея. "Нам пришлось вызвать доктора Гарднера
в четверг вечером. У нее просто случился обморок, переходящий от одного к другому".

Джульетта стояла как оглушенная, все краски сошли с ее лица.
 Ей пришлось ухватиться за стол, чтобы не упасть.

- О, мама! - воскликнула она. "Что я такого сделал?" Потом, забыв про все
мысли, которые ушли раньше, она быстро добавила: "Я должен идти к ней,
Саломея. Я должен немедленно идти.

"Я должна умолять тебя не думать об этом", - сказала Саломея, ее поведение
бессознательно стало суровым, хотя ее сердце было тронуто
видом изменившегося, несчастного вида Джульетты. "Последними словами Ханны, обращенными ко мне,
были— "Скажи Джульет, что единственное, что она может для нас сейчас сделать, это держаться от нас подальше".
Возможно, ты не осознаешь, как ты опозорил нас.
Вчера в нашей местной газете была статья с полным отчетом о
Алджернон Чоккомб был арестован в Париже, и в заметке упоминалось ваше имя как имя молодой леди, которая путешествовала с ним. Ханна была ужасно расстроена, когда увидела это за завтраком. Она заявила, что не может пойти в школу и смотреть в глаза девочкам, зная, что они будут говорить об этом; но потом она заставила себя пойти, потому что, по её словам, у неё не было оправданий, чтобы уклоняться от своих обязанностей, и никто не имел права винить её в том, что вы поступили неправильно.

— О, не надо, Саломея, не надо! Я не могу этого вынести! — в отчаянии закричала Джульетта.
она бросилась на диван и зарылась лицом в подушки.

Саломея ничего не сказала, но выражение ее лица смягчилось. Она выглядела готовой
расплакаться, но сдержала свои чувства, отложила плащ, оглядела
комнату и инстинктивно начала наводить порядок.

Вскоре она подошла, встала рядом с кушеткой и положила свою прохладную руку
на пылающий лоб Джульетты.

- Джульетта, дорогая, - мягко сказала она, - мне очень жаль тебя. Мадам сказала
мне, что ты заболела, и ты действительно выглядишь больной, моя бедная сестренка. Я
не хочу быть к тебе суровой. Ты поступила очень неправильно, но — Я думаю, ты
Глубокое рыдание Джульетты подтвердило правдивость этого утверждения.

 Саломея села рядом с ней, и прошло некоторое время, прежде чем она снова заговорила.
 Когда рыдания Джульетты стали реже, она мягко предложила: «Не
думаешь ли ты, Джульетта, что тебе станет легче, если ты расскажешь мне всё? Я
не могу понять, как ты решилась на такой шаг».

Джульетта не сразу ответила на это приглашение. Ей было тяжело;
рассказывать о своём безумии было невыразимо горько для её гордости. Но
постепенно Саломея, ставшая странно мягкой и терпеливой, повела её за собой.
честно признается—ее вера в ее собственные силы, ее стремление к победе
ослепительный успех в качестве государственного певицы, тонкие, каким образом
искушение взять ее собственный путь вопреки желанию ее мамы было
подаренную ей, каким образом она страдала сама
вести от одного обмана к другому, всегда пытаюсь убедить
сама, что к концу оправдает средства, а также, что ее мать
в конце концов, не только простил ее, но будет рад, что она поступила так, как она
сделал.

Саломея была глубоко тронута, когда слушала. Она была наполнена жжением
возмущение против хитрого, беспринципного человека, который воспользовался
глупым тщеславием Джульетты и полным незнанием окружающего мира
для достижения своих собственных целей и предал ее, втянув в курс
действие, которое могло закончиться для нее гораздо более плачевно, чем оно было
. Более того, она была поражена и тронута этим самобичеванием.
откровение о совершенно скрытой жизни, которой Джульетта жила бок о бок с
своей собственной.

"О, Джульетта!" - сказала она. "Если бы я только знал! Если бы ты только мог
довериться мне! Но это была моя вина; я был слишком строг к тебе. Я был так
я была так погружена в себя, что даже не пыталась понять тебя. О, ты не представляешь, как мне больно сейчас, когда я думаю, что если бы я была другой, этого бы никогда не случилось.

И, к удивлению Джульетты, Саломея начала всхлипывать.

 — О, не надо, Саломея! — слабо сказала Джульетта, а потом тоже начала всхлипывать, но между рыданиями произносила бессвязные слова.

«Это была не твоя вина, а только моя. Я знал, что поступаю неправильно,
но мне было всё равно — я хотел идти своим путём — и думал, что всё как-нибудь наладится. Но теперь я сделал всех несчастными — и
мама! О, я никогда себе этого не прощу. Если мама умрёт, я
никогда больше не буду счастлива!

Тогда Саломея попыталась успокоить её, но что она могла сказать, чтобы утешить?
Они сидели и плакали вместе, а часы на колокольне
безмолвно отсчитывали время.

Наконец Джульетта спросила: «Как ты узнала, что я здесь, Саломея?»

«Было чудесно, как легко я тебя нашла», — сказала Саломея. «Сначала мы не знали, что делать, а в четверг вечером маме было так плохо, что мы не могли её оставить. Но на следующий день она всё просила, чтобы кто-нибудь из нас пошёл и привёл тебя домой. Кажется, она не понимала,
что мы не знали, где вы. Потом мы увидели в газете, что
Элджернон Чэлкомб был арестован в Париже, и подумали, что вы, возможно, там. Я сказал, что поеду в Париж, но совершенно не знал, как это сделать, — вы же знаете, мы не путешествуем, — поэтому я отправился к миссис Хейс, потому что она недавно была в Париже. Что ж, это было очень кстати; я не успел далеко уйти, как встретил мистера Мэйнпрайса.Жаркий, болезненный румянец внезапно окрасил бледное лицо Джульетты, но её сестра
не заметила этого и продолжила говорить.

"Он слышал о нашей беде и говорил со мной о тебе — так ласково.
Я спросила его, что мне делать, и он сказал, что у него есть сестра, которая работает
помощницей в приюте для английских гувернанток и работающих женщин в Париже,
и что он отправит меня к ней. "Она бы знала, - сказал он, - как мне лучше всего поступить"
"чтобы найти тебя". Я должен был подготовиться к отъезду в тот же вечер,
и он проводил бы меня и телеграфировал своей сестре, чтобы она встретила меня
по приезде в Париж. О, я не могу передать вам, насколько он был добр ".

Лицо Джульетты стало мертвенно-бледное сейчас, и носил странный, комплект
смотреть.

Так что я начал вчера вечером от Кэннон-стрит, и очень прибывших сюда
сегодня рано утром. Несмотря на ранний час, мисс Мейнпрайс встретила меня. Я
ужасно устала, ведь я не могла уснуть в поезде, и она бы
не дай мне сказать ей сильно, что я немножко отдохнули. Она отвела меня в
дом, и я лег там и проспал несколько часов. Потом она принесла
мне немного ланча, и пока я ел, мы разговаривали. Она попросила меня
описать ей вас, и когда я это сделал, она воскликнула,—

"А, так я ее видела! Я разговаривала с ней на днях. Я полагаю, она
в отеле "Рим".

"Ах", - воскликнула Джульетта, внезапно вспомнив даму, которая разговаривала с
она на улице: "значит, это была его сестра! Конечно!" Навязчивое
чувство сходства теперь объяснилось.

"Конечно, после этого я не мог успокоиться, пока не увидел вас, и мисс
Мэйнпрайс сразу же привела меня сюда. И это напомнило мне, что она сказала, что
если я сразу не вернусь, она должна решить, что все в порядке, и она
приедет вечером и заберет нас обоих обратно, чтобы мы оставались в доме престарелых.
Так что, если ты чувствуешь себя достаточно хорошо для переезда, нам лучше начать немедленно
готовиться.

"О, Саломея, я не могу туда пойти", - порывисто воскликнула Джульетта, "Я
невыносимо видеть ее! Я не пойду в этот дом, где люди будут
косо смотреть на меня, а потом обсуждать меня между собой ".

"О, Джульетта, ты больше не будешь своевольной?" - воскликнула Саломея в
отчаянии. "Ты больше не собираешься настаивать на своем?"

Джульетта замолчала. Она почувствовала упрек, прозвучавший в этих словах.
Действительно, ее собственный путь оказался достаточно горьким. И на что ей теперь надеяться
? В зависимости от того, как она выглядела, ее будущее казалось ей предложить только
то, что было больно. Она ворвалась в страстных слез.

Саломея почувствовала, что она сдалась.

— Тебе лучше прилечь, Джульетта, — ласково сказала она. — Ты ещё не в себе. Я соберу твои вещи. Но сначала я должна написать, чтобы успокоить маму. Как я могла забыть об этом? Постой, лучше отправить телеграмму, просто чтобы сказать, что ты в безопасности и со мной.

Джульетта больше не возражала. Она оглядела комнату с низким потолком,
обставленную малиновой бархатной мебелью, и почувствовала, что было бы хорошо
покинуть эту унылую тюрьму, какой она оказалась. Голова у неё так сильно
болела, что она не могла напрягаться. Ей пришлось
лежать тихо и предоставить Саломее самой устраивать все по своему усмотрению.

Быстро и ловко Саломея собрала вещи Джульетты. Затем она
позвала мадам, попросила счет и оплатила его. Мадам, которая была
искренне рада, что на красивую молодую англичанку обратила внимание
эта суровая на вид сестра, была сама любезность. Немного позже,
Прибыла мисс Мейнпрайс.

Джульетте не стоило опасаться, что эта леди будет обращаться с ней как с непослушным ребенком
. Ничего не могло быть добрее или меньше заряжены особой
значение, чем манера Мисс Mainprice к ней. Это было ясно
что, как и ее брат, она отличалась большой добротой сердца
и самым деликатным отношением к другим. Джульетта сразу почувствовала себя с ней непринужденно
и за удивительно короткое время завоевала
доверие и любовь девушки.

Джульетта спала той ночью так, как не спала с момента своего приезда в Париж.
Чем свежее, ярче атмосферу дома, чувство любви и
сочувствие затягивающего ее, как ни мало она заслужила это, она чувствовала себя вполне
еще будучи на следующий день. Несмотря на все, что должно было вызвать
сожаление и самобичевание, ее настроение улучшилось.

Но они быстро исчезли, когда она обнаружила, что вынуждена задуматься о будущем
и решить, какой следующий шаг следует предпринять. Саломея,
найдя Джульетту, теперь с нетерпением ждала возвращения к страдающей матери, которая,
она была уверена, нуждалась в ней, и в дом, который, как она представляла, должен был
впадать в безнадежное замешательство без ее тщательного надзора. Но
что было делать с Джульеттой? Саломее и в голову не приходило откладывать
Ханна запретила Джульетте возвращаться домой, как бы сильно она ни
хотела увидеть свою мать и, если возможно, добиться её прощения.

"Пусть остается здесь, со мной," сказала Мисс Mainprice, когда Саломея упоминается
ее сложность. "Мы можем ее здесь на некоторое время, и она может
научиться говорить по-французски и изучать ее музыки. Ее голос может быть также
обучался в Париже, как нигде".

"Ее голос!" - в ужасе воскликнула Саломея. "Вы, конечно, не одобрили бы
ее безумную идею стать публичной певицей?"

"Неужели это такая дикая идея?" - спросила мисс Мейнпрайс с улыбкой. "Помните,
есть публичные певцы и public singers. Я бы ни на секунду не стал
поощрять мысль Джульетты о выходе на сцену. Мне кажется, что
очень нежелательно для нее. Но если она одарен прекрасным голосом,
Я не вижу никакого вреда в ее воспитывать с целью предоставления людям
удовольствием петь на публике. Многие из наших публичных певиц были
хорошими и благородными женщинами.

Саломея выглядела удивленной и отнюдь не обрадованной этими словами.

"Ах, вы этого не одобряете", - сказала мисс Мейнпрайс.

"Я не могу отделаться от мысли, что вы можете принести больше вреда, чем пользы, если будете
решительно противостоять наклонностям Джульетты. Я должен признаться
что я испытываю большую симпатию к той, кем, как я полагаю, она является
у меня такое чувство по этому поводу. Я хотела бы немного поговорить с ней
об этом, если можно.

"Конечно, можно", - сказала Саломея.

Но мисс Мэйнпрайс никогда не говорила об этом с Джульеттой. Когда Саломея вернулась
в комнату, которую она делила со своей сестрой, она была поражена, увидев, что
Джульетта торопливо одевается, чтобы выйти.

— О, Саломея! — взволнованно воскликнула она. — Я только что узнала из газеты, что синьор Ломбарди в Париже. Он остановился в отеле «Лувр», и я иду туда, чтобы увидеться с ним. Не пытайтесь меня остановить, я должна его увидеть. Я должна спросить его о моём пении. Он
посоветуйте мне, что делать. Я всё думаю и думаю, и мне кажется, что развивать свой голос для меня важнее, чем когда-либо.
 Я... я не могу вернуться к прежней жизни. Я должна как-то сделать себе карьеру.

Джульетта говорила очень быстро, словно намереваясь сказать всё, что хотела, прежде чем Саломея успеет возразить.

Саломея была поражена и встревожена, но слова, которые только что произнесла мисс Мейнпрайс, оказали на неё сдерживающее влияние, и она не стала противиться желанию Джульет, как сделала бы в противном случае.

"Если вы действительно хотите навестить синьора Ломбарди, мне лучше пойти с вами.
ты, - вот и все, что она сказала.

Джульетта не возражала против этого, будучи, по правде говоря, рада иметь
защиту в присутствии своей сестры.

Саломея быстро собралась, и они отправились в путь.

К счастью, они нашли синьора в отеле, и он принял их
в своей личной гостиной. Он стал еще толще и дряблее, чем
раньше, и больше, чем когда-либо, сознавал свою импотенцию.сопротивление. Он был
явно ошеломлен, увидев Джульетту, и было в его манере
приветствуя ее, которое заставило ее глубоки цвета, и чувствовать себя глубоко
благодарен, что Саломея была с ней. Ибо инстинктивно она знала, что он
слышал о том, что она уехала из Англии с Алджерноном Чалкомбом, и что он
смотрел на нее с каким-то забавным презрением. Он обратился к ней в
более легкой и фамильярной манере, чем обычно.

— Неожиданная радость, мисс Трейси. Так любезно с вашей стороны прийти ко мне. И что вы думаете об этом очаровательном городе Париже? Но
вы приехали не в то время года. Вам следовало быть здесь, когда
оперный театр был открыт, и все шло полным ходом. И как продвигается
пение?"

Раздражает и смущает то неопределимое изменения, она разглядела в нем,
Джульетта почувствовала, что ее самообладание покидают ее. Она пожалела
приходите. Когда он сделал паузу и с улыбкой посмотрел на нее в ожидании ответа, она
усилием воли преодолела свою нервозность и сказала с достоинством, холодным,
высоким тоном, непохожим на ее собственный—

"Синьор Ломбарди, я пришел к вам сейчас, потому что я хочу, чтобы ты был так
хорошо, как скажите точно, какие шаги я должен предпринять, чтобы мои
голос тщательно натренирован для пения на публике".

"Ваш голос — тщательно натренированный — для пения на публике", - повторил он.
медленно, с видом изумления. "Вы хотите сказать, что вы стремитесь быть
общественный певец?"

- Да, - ответила Джульетта с некоторым колебанием, - я хочу этого. Я думаю, что нет
ничего, что я хотел бы лучше".

"Тогда, к сожалению, я должна сообщить вам, моя дорогая юная леди, что это
невозможно".

"Невозможно!" - воскликнула Джульетта, уязвленная этим словом. "Ну, ты же сама
всегда говорила мне, что я могу делать со своим голосом все, что угодно".

"Я никогда не говорил, что ты можешь стать публичной певицей", - ответил он.

— Тогда я, конечно, поняла, что вы это имели в виду, — сказала Джульетта с болью и негодованием в голосе.


Он слегка пожал плечами. — Ваше тщеславие ввело вас в заблуждение, моя дорогая юная леди. Я привык к тому, что меня так понимают. Удивительно, на какие иллюзии способно человеческое тщеславие.

Джульетта выглядела так, будто не могла поверить своим ушам.

— Что ты имел в виду, — медленно спросила она, — когда сказал, что я могу делать с моим голосом всё, что захочу?

 — Я не помню, чтобы когда-либо произносил эти слова, — ответил он. — Когда ты пришла ко мне, я понял, что ты хочешь петь как любительница, и
поэтому я давал тебе уроки. Я не мог поощрять твою мечту о том, чтобы
стать публичной певицей, потому что до этого момента я понятия не имел, что ты
когда-либо задумывалась о такой карьере. Если бы вы посоветовались со мной, я должен был бы
сказать вам, что это невозможно. Теперь я буду с вами совершенно откровенен. У вас
прекрасный голос; он нежный, гибкий, в
нем есть хорошие ноты; но — он был бы потерян в концертном зале. Он очень подошел бы для
салонного пения. Вы можете изучить с этой целью; в
время может давать уроки".

- Спасибо, - резко сказала Джульетта. "Я не имею ни малейшего желания быть
учитель.

Он снова пожал плечами. "И вам нужно было бы многому научиться
прежде чем вы стали бы пригодны для преподавания", - сказал он. "Вы не музыкант,
моя дорогая мисс Трейси. Ваши познания в науке очень несовершенны;
вы не тимист; вам не хватает точности, деликатности, изощренности; прежде всего,
неукротимого упорства, которое одно достигает величия в искусстве.
О да, я знаю. Вы думаете, что было бы здорово стать примадонной; вы
жаждете восхищения, аплодисментов, славы. Вы хотите, чтобы вас
восхищались. Но любовь к себе — это не любовь к искусству, и высшее
Успех достигается вдохновением. Не только религия требует самоотречения. Без него невозможно достичь ничего стоящего. И само искусство становится религией для истинного художника. Я мог бы рассказать вам о событиях из моей жизни, которые вас удивят.

 Синьор Ломбарди говорил всё более искренне. Но теперь он
внезапно сдержал свой пыл, пожал плечами, скорчил
комичную гримасу и сказал, искоса взглянув на Джульетту—

"Ба! Почему я должен так говорить? Как может такая юная леди, как вы, живущая
только для того, чтобы развлечь себя, понять крутые, неровные ступени, по которым
художник карабкается вверх? Нет, нет. Быть художником - это не ваше призвание. Ты
очаровательная молодая леди; это твое призвание."

Джульетта стояла как ошеломленная. Ее унижение было настолько сильным, что она
не могла говорить. Она поморщилась, когда синьор Ломбарди сказал ей, что она
очаровательная молодая леди, полагая, что он произнес эти слова с презрением; но
ей нечего было возразить. Казалось, весь ее дух испарился. Это была Саломея
, которая прервала интервью.

"Это разочаровывает тебя, Джульетта, - сказала она, - но ты должна быть
благодарна синьору Ломбарди за то, что он сказал тебе правду. Нам не нужно
занимай больше его времени".

"О, не торопитесь уходить", - сказал синьор, всплеснув пухлыми белыми
руками. "Я сожалею, что мои слова были такими неприятными, но я думаю, что
лучше всего говорить правду".

Джульетта бросила на него возмущенный взгляд.

- Жаль, что ты не сказал этого раньше, - с горечью сказала она.

Он неодобрительно пожал плечами. "Я никогда не говорил
в противном случае", - сказал он. "Ах, моя дорогая юная леди, вы сердитесь на меня
сейчас; но когда-нибудь вы будете благодарны за то, что я спас вас от
тяжелой жизни художника, которому суждено потерпеть неудачу. Ибо уже слишком поздно
для Вас мечта сделать свой след в качестве певца. Ваша тренировка должна
начали много лет назад. Вы, я полагаю, через двадцать лет?"

"Мне двадцать один год," сказала Джульетта.

- Именно так. Что ж, ты должен быть благодарен Провидению за то, что оно было так добро
к тебе, что ты не зарабатываешь на жизнь своими музыкальными способностями.
Судьба, несомненно, в магазине для красивой молодой леди, как ты далеко
много счастливее, чем у большинства певцов".

Джульетта повернулась на скорую руку, чтобы идти. Его слова казались ей оскорбительными, его
присутствие, поскольку он так ранил ее уверенность в себе, невыносимым.
Когда она вскоре обнаружила, что идет рядом с Саломеей по раскаленному
тротуару, у нее не возникло желания пожелать ему доброго дня или пройти
вниз по длинной лестнице на улицу.

Саломея посмотрела на нее и промолчала. Несчастное,
безнадежное выражение лица девушки пробудило в ней сострадание; но она знала, что Джульетта
тогда не вынесла бы от нее ни слова. Так в абсолютной тишине они пересекли город.
длинные, широкие улицы.

Но когда они добрались до дома, их мысли приняли новый, более печальный оборот. В их отсутствие пришла телеграмма; её содержание
Короткое, лаконичное послание предписывало им обоим немедленно вернуться домой. Болезнь миссис Трейси
 приняла крайне серьёзный оборот, и возникли опасения, что она может не выжить.



 ГЛАВА XXI

 ПЛОДЫ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ

 На следующее утро, очень рано, так рано, что знакомые дороги и
дома выглядели странно непохожими на себя, Саломея и Джульетта подъехали к воротам «Попларса». Был час, когда даже в будний день мало кто вставал с постели, а сегодня было воскресенье,
хотя и Джульетта, и Саломея не подозревали об этом. Все шторы на окнах были плотно задернуты.

Джульетта, дрожа, выглянула из кабины из-за сочетания
возбуждения и прохлады раннего утра, не остановилась, чтобы
подумать о том, что она никогда раньше не смотрела на свой дом снаружи
в этот час. Закрытые окна могли натолкнуть ее только на одну мысль, и
она смертельно побледнела, выдохнув: "О, жалюзи— Жалюзи
все опущены!"

"Как всегда в этот час", - сказала Саломея в своей обычной деловитой манере
"ты думаешь, мы спим с поднятыми шторами?"

Джульетта выглядела несколько успокоенной. Они подошли к двери. Стук дверного молотка
был приглушенным, и произвела настолько слабым звуком, что вряд ли Джульетта
ожидается, что они хотели попасть, но Ханна, должно быть, смотрела
для них, ибо через несколько минут она открыла дверь, одетая
в халате, и ношение измученный взгляд того, кто был
наблюдая всю ночь.

Она привлекла Саломею к себе и поцеловала ее с приветственным видом; но после того, как
бросила на Джульет короткий холодный взгляд, она повернулась к ней плечом и
обратилась к Саломее.

"О, я так благодарна, что ты пришел! Я очень хотела тебя эти
последние два дня".

"Как мама?" - спросила Саломея.

"Очень больна. Она совсем не спала. Доктор Гарднер опасается за ее мозг.
Ее разум сейчас блуждает. Она все говорит и говорит и зовет
Джулиет ".

Ханна сделала паузу и бросила тяжелый, укоризненный взгляд на Джульет.

"Я надеюсь, Джульет, ты довольна тем, что сделала", - сказала она.

- О, не надо, Ханна, - быстро вмешалась Саломея. - не будь строга к
Джульетте! Она и так достаточно настрадалась.

Ханна посмотрела на изменившееся лицо своей младшей сестры и почувствовала, что ее
слова были жестокими. Волнистые золотистые волосы, выбившиеся из-под маленькой
дорожной шапочки, обрамляли лицо, которое было совершенно бесцветным, если не считать
голубизна губ, которые выглядели бледными и странно сжатыми
по контрасту с их детским контуром. Горе часто придает возраст даже юному лицу
, и мука и раскаяние, которые
работали в голове Джульетты в течение долгих ночных часов, оставили
свой отпечаток. Это была не девочка, а убитая горем женщина, которая
смотрела на Ханну с немой мольбой о пощаде в печальных глазах.

"Что говорит доктор Гарднер? Скажи мне, - потребовала она, задыхаясь. - Он
не думает, что она умрет?

- Он очень боится, - ответила Ханна, подбирая слова.
осторожно. "Он сказал, что если ты не придешь в ближайшее время, будет слишком поздно; но
он думал, что твой приход может спасти ее".

У Джулиет вырвался всхлип. Она повернулась, спеша к лестнице. Она
ушел бы сразу, как она была, в присутствии ее матери; но
Ханна проверила ее, и пошел первым, чтобы познакомить медсестра с ней
пришли.

Несколько минут спустя Джульетта вошла в знакомую комнату. Окна были
настолько затемнены, что она едва могла видеть дорогу. В воздухе стоял
сильный запах уксуса. Была ли это фигура ее матери, так беспокойно двигавшаяся
на кровати? Был ли голос, звучавший так глухо и так далеко
Действительно ли он принадлежал ее матери? Джульетта придвинулась ближе, и стали слышны слова.

"О, Джульетта! О, дитя мое! - причитал усталый голос. - Она потерялась— потерялась?
Скажи им, что они должны найти ее. Она не могла забрести так далеко.
Джунгли - ужасное место. Там есть тигры — тигры и
змеи — о, такие ужасные змеи! А она такая нежная, милая.
О, почему я не позаботилась о ней лучше? Почему я отпустила её с глаз долой? Джульетта! Джульетта!

 — Поговори с ней, — сказала няня, подсаживая Джульетту поближе к кровати.
- поговори с ней; возможно, она узнает твой голос.

Голос Джульетты так сдавили рыдания, что несколько мгновений она не могла
сдерживаться; но отчаянным усилием она взяла себя в руки и
наклонившись поближе к матери, она сказала—

"Мама, я здесь. Я вернулся к тебе. Посмотри вверх и увидишь. Это я,
твоя Джульетта".

Разговоры внезапно прекратились. Миссис Трейси открыла глаза.

"Говори еще", - прошептала медсестра.

"Мама, дорогая мама, неужели ты не понимаешь? Посмотри на меня, поговори со мной.
я — твоя Джульетта".

В этот момент медсестра отодвинула занавеску и повернула венецианскую
слепой. Входящий солнечный свет падал на золотую голову Джульетты, а она опустилась на колени
рядом с ней мать. Вид внезапное признание пришло пациента
глаза.

- О, Джульетта! - радостно прошептала она. - Джульетта! Моя дорогая!"

"О, мама, мама!" - воскликнула Джульетта, совершенно не выдержав и разрыдавшись
вслух. «Я была такой злой, такой злой! Я не заслуживаю твоего
прощения. Но, пожалуйста, скажи, что теперь ты поправишься! Пожалуйста, пообещай мне, что теперь ты поправишься!»

 «Конечно, дорогая, — пробормотал слабый, далёкий голос. — Но не плачь, Джульетта, я не могу слышать твои слёзы».

Медсестра попыталась отвести плачущую девочку от кровати, но та отошла.
слабые пальцы матери вцепились в ее руку. - Не оставляй меня, Джульетта, - выдохнула она.
- Не бросай меня, Джулиет. "Останься со мной, раз уж ты пришел".

"Да, да", - прошептала Джульетта, крепче сжала дорогую руку и
прижалась к ней губами, изо всех сил сдерживая рыдания.

На лице миссис Трейси появилось выражение удовлетворения. Ее веки опустились.
Медсестра снова затемнила окно, и через несколько мгновений пациентка
мирно спала, держа Джульетту за руку.

Джульетта стояла на коленях, боясь пошевелиться, чтобы не разбить руку матери.
Она дремала, пока её конечности не онемели, а вынужденная поза не стала мучительной. Затем няня осторожно убрала руку матери, и
Джульет увидела, что сон был слишком глубоким, чтобы его могло потревожить такое незначительное движение. Наконец-то наступил покой, в котором так нуждалось измученное тело и возбуждённый разум. Теперь появилась надежда на выздоровление.

 И миссис Трейси выздоровела. Как и предсказывал доктор Гарднер, возвращение
Джульет, вид её лица, звук её голоса, прикосновение её руки
были лучшим лекарством, какое только могла получить её мать. Состояние улучшилось
которая началась с её приездом, продолжалась и дальше.

 Однако миссис Трейси выздоравливала медленно, и прошло несколько недель, прежде чем она смогла покинуть свою спальню. Всё это время Джульетта почти не отходила от неё. Мать снова и снова уговаривала её выйти на улицу, но Джульетта довольствовалась прогулками на свежем воздухе в маленьком саду позади дома и редко выходила за ворота. Она чувствовала, что никогда не сможет в полной мере выразить свою любовь к матери, которая с такой любовью приняла её обратно и не только простила её вопиющую неблагодарность, но и
это совершенно не касалось ее, как вещи, подлежащей вечному забвению.

Джульетта не могла так отмахнуться от этого. Чем больше она чувствовала любовь своей матери
, тем больше она ненавидела себя за то, что сделала. В своем
горьком раскаянии и ненависти к себе она почувствовала бы облегчение, если бы
ее мать упрекнула ее или каким-либо образом заставила страдать за
свой проступок.

"Ты должна ненавидеть меня, мама", - иногда говорила она.

"О нет, дорогая, - с улыбкой отвечала ее мать, - ты была настолько
сбита с толку, что не понимала, что делаешь".

"Сбита с толку? Я была сумасшедшей!" Джульетта бы ответила.

И теперь это действительно казалось безумием, ненасытное тщеславие, требовавшее
всемирного восхищения и известности, ее гордая вера в собственную силу,
ее уверенность в том, что она может подчинить других своей воле, ее своевольный
решимость добиться своего любой ценой. Она была как
жертвой безумного заблуждения, как, например, воображают себя королями или
Королев, когда они только простых смертных, или, уговаривая себя
они наделяются тысяч фунтов, когда у них не как
много пенсов. Но Джульетта знала, что, хотя она была так безумна, это было
безумие, за которое она была ответственна. Потому что все это время она знала,
что делала.

Каждый шаг был сознательно игнорируя протесты
ее лучше самостоятельно. Несмотря на все соображения, которые должны были бы ее сдерживать
, она стремилась сделать из своей жизни то, что хотела,
и, как все, кто так стремится спасти свою жизнь, она понесла потерю.
Как здорово и горькие потери ее неправильных действиях участвует, Джульетта еще
учиться.

В те дни, которые она проводила, она мало что знала о внешнем мире.
уделяя особое внимание больному. Медсестру уволили
вскоре после этого было объявлено, что пациентка вне опасности, и Джульетта
теперь выполняла свои обязанности с некоторой помощью Саломеи.
Ханна поехала переодеться на море, которое задержала из-за болезни ее матери
и которым было желательно, чтобы она насладилась, прежде чем
вернуться к своим обязанностям в средней школе. Дни проходили спокойно
и без происшествий. Джульет редко находила время и желание просмотреть
газету. Она не знала, что Алджернона Чалкомба судили
окружной суд присяжных признал виновным и приговорил к двенадцати месяцам'
заключение. Ей не было любопытно, что с ним случилось. Ей было противно
думать о нём сейчас, и она была бы рада навсегда изгнать его имя и память о нём из своей головы.

 Саломея знала об этом, но не стала говорить об этом
Джульетте. Саломея изо всех сил старалась быть терпеливой с Джульеттой и
учитывать все её недостатки, но бывали моменты, когда она
была склонна с горечью возмущаться глупостью, в которой была
виновата Джульетта. Это, безусловно, усложняло жизнь Саломеи. Она
посещала свой приход так же усердно, как и всегда, не пренебрегала
никакими религиозными обязанностями,
и посещала каждую службу в церкви; но эти встречи были
теперь ей стало горько из-за того, что она заметила холодность миссис Хейз
относится к ней с тех пор, как побег Джульетты стал предметом разговоров в округе
. Она также предполагала, что мистер Эйнджер, должно быть, думает о ней не очень хорошо
вследствие этого, и эта мысль заставляла ее болезненно нервничать
и смущаться всякий раз, когда она сталкивалась с викарием. Чувство
несправедливости терзало ее разум, потому что, конечно, никто не имел права винить
ее за то, что сделала Джульетта. Она, безусловно, никогда не упускала случая
сделать выговор, когда того требовал случай.

Когда Ханна вернулась домой в сентябре и возобновила свои обязанности в средней школе
, у нее тоже появился новый повод возмущаться тем, как
Джульетта опозорила их. Она лечить ее младшая сестра с пометкой
холодность. Джульетта не слишком возражала против этого, но ей было больно.
она бросила тяжелую тень на семейную жизнь. Ее мать спустилась
снова и заняла свое обычное место, но выглядела она печально
постаревшая и измученная всеми перенесенными страданиями. Старый яркость ушел из
ее взгляд, и даже ее улыбки, казалось, печально. Джульетта едва могла смотреть на
нее без приступа острейшего самобичевания.

Поскольку ее мать больше не нуждалась в ее постоянном внимании, Джульетта, благодарная за это.
хотя она могла видеть ее намного лучше, она почувствовала боль.
тяжесть депрессии, какой она никогда раньше не испытывала. Она с трудом
умел занять себя. Дни тащили тяжело. Ее жизнь казалась
потерял всякий интерес.

"Почему бы вам не попрактиковаться в пении, дорогой?" ее мать предложила это
однажды, когда Джульетта слонялась без дела, не в силах ни на что решиться.

Внезапно лицо Джульетты залил румянец.

"Не называй при мне больше мое пение, мама, если ты меня любишь!" - сказала она,
с концентрированной горечью в голосе. "Это заблуждение разрушено
навсегда".

"Но, дорогая, у тебя действительно очень приятный голос", - начала миссис Трейси в
своей мягкой, успокаивающей манере. Взгляд на Джулиет остановил ее слова.

Девушка стояла, прислонившись к оконному ставню, и падающий свет
освещал ее лицо, оно было бледным и худым, тонкие брови
были сведены, как будто от боли, а выражение лица таким печальным, что казалось
почти что от отчаяния.

"О, мое дорогое дитя, не смотри так!" - воскликнула ее мать в отчаянии.
"Ты не должна позволять себе размышлять о прошлом. Постарайся забыть." "Ты не должна позволять себе грустить о прошлом." Постарайся забыть
что так больно.

"Как будто можно забыть", - с горечью сказала Джульетта, и слезы, которые
медленно собирались в ее глазах, внезапно начали капать. Но она
быстро вытерла их и стояла неподвижно, как и прежде.

"Почему ты не выходишь?" - спросила ее мать. "Сегодня такой чудесный день.
Вы никогда не погулять теперь, за исключением тех маленьких обращается со мной, которые
не достаточно для вас".

"Я не хочу идти в одиночку, когда мне нечего делать," сказала Джульетта. "Если
ты не против прокатиться сегодня, я был бы рад поехать с тобой".

"Не сегодня, спасибо, дорогая. Я думаю, что слишком холодно для
— Я поведу машину. И я не могу позволить тебе постоянно тратить деньги на поездки
со мной.

— Мама, пожалуйста, не говори так. Что мне теперь делать со своими деньгами,
кроме как тратить их на тебя?

— Ты очень добра, моя дорогая. Я знаю, что ты любишь доставлять мне удовольствие, —
сказала миссис Трейси. — Если тебе нужен повод для прогулки, я могу его тебе дать.
Я бы хотел, чтобы вы купили мне еще немного этой серой шерсти у Сполдинга. Вы
не сможете найти такой ни в одном другом магазине, и я скоро окажусь в тупике.
из-за нехватки этой шерсти."

Джульетте не хотелось отказывать матери в просьбе, но это было с
нежелание что она пошла, чтобы подготовиться к прогулке. Она не шли
только в непосредственной близости от ее дома после ее возвращения с континента.

Это был прекрасный, хотя увлекается сентябрьский день. Свежее осеннее ощущение
витавший в воздухе воздух делал прогулку восхитительной. Несмотря на печальные мысли,
Джульетта приятно ощущала свежесть и ясность атмосферы.
быстро шагая по большой дороге, где многие из
деревья уже отливали золотистыми и красноватыми оттенками осени
опавшие листья густо устилали садовые дорожки.

Путь Джульетты пролегал мимо средней школы. Мисс Такер вышел из
дверь, как Джульетта приблизилась, но вдруг она повернулась и поспешно
снова вошел в дом. Ее глаза на мгновение встретились с глазами Джульетты, прежде чем
она повернулась. Неприятное ощущение холодком пронзило сердце Джульетты.
Могло ли быть так, что мисс Такер так быстро отвернулась, чтобы избежать встречи?
она? Хотя она была такой неудовлетворительной ученицей, она всегда
относилась к директрисе с теплым уважением, и она верила, что
Мисс Такер она нравилась. Все ли она слышала и осуждала ли свое опоздание
ученый настолько сильно, что она даже не удостаивает ее приветствие?
Лицо Джульетты сгорел со стыда от этой мысли. Ее сердце сильно сжалось
низкий. Она медленно пошла дальше, погруженная в мучительные раздумья, сделала свою покупку
не придавая ей особого значения, и повернула домой.

Когда она снова проходила мимо средней школы, из нее выходили девочки. Джульетта
бережно доставлена противоположной стороне пути, но Долли Гейз, яркий
девочка лет девяти, которые были поданы многочисленные возня с Джульеттой, увидел ее
и бежал к ней через дорогу. Но почти сразу же появился
старшая сестра последовала за ней, и когда Долли подошла к Джульетте, она схватила
ее сзади за юбку и потянула назад, несмотря на ее сопротивление
и возмущенные протесты. Джульетта стояла, наблюдая с удивлением, думая
это всего лишь грубая игра, пока она не услышала, как старшая сказала—

- Пойдем отсюда, Долли. Ты не должна идти к Джульет Трейси. Тебе не
помню, мама сказала, что мы были не поговорить с ней, если мы ее видели в
улица?"

"Меня не волнует. Я должен поговорить с ней. Я люблю Джульетту", - возмутился
злой ребенок.

Но Джульетта услышала достаточно. В этом не было никакого недоразумения. Она
она почувствовала себя так, словно получила внезапный удар ножом. Казалось, сама ее сила
покинула ее. В одно мгновение она почувствовала себя слабой, раненой, беспомощной. Она наклонила голову
и поспешила домой, едва видя дорогу из-за ослепления
слезы, которые продолжали подступать к ее глазам.

На углу, в двух шагах от Тополей, она столкнулась с
Миссис Хейз, которая шла с мистером Мейнпрайсом. Джульетта подняла голову.
она встретилась взглядом с миссис Хейз. Безжалостный взгляд Хейс. Эта дама бросила на неё тяжёлый,
презрительный, нарочитый взгляд, который ясно показывал, что она прекрасно
её узнала, но не собиралась здороваться, и пошла дальше.

Джулиет смутно увидела, что мистер Мэйнпрайс приподнял шляпу. Она услышала, как он
произнес ее имя. Впоследствии ей показалось, что он остановился и протянул
руку, но в тот момент она была слишком сбита с толку, чтобы разглядеть
что-либо отчетливо. Сознавая только самое горькое унижение, она чувствовала себя одинокой.
инстинктивным побуждением было убежать и спрятаться от этих жестоких
глаз.

Она вошла в дом, стараясь не шуметь, надеясь, что ее
мама не слышала как она вошла, и поспешила к себе в комнату.
Там она бросилась на колени рядом с кроватью и зарыдала.
хотя ее сердце было бы разбито. Потому что теперь она все знала. Во взгляде миссис
Хейз было то, что все прояснило для нее.
понимание. Она знала, как люди относились к ней. Она увидела
впечатление, которое ее поведения, раскрывается только в его голыми детали, должны
сделали на их умы. Она поняла, как смертельно она засвечена
ее будущее. Своим умышленным безрассудством она запятнала доброе имя, которое
является самым ценным достоянием девушки. И чего может стоить жизнь без него?



Глава XXII

Луч надежды

В этот момент Джульетта попыталась сдержать свои страстные рыдания. Она
Она вспомнила, как расстроится её мать, если увидит, что она так
сдалась, и ради матери она попыталась собраться с силами и
мужеством. Она поднялась с колен, медленно сняла дорожное платье,
тщательно умылась и сделала всё возможное, чтобы скрыть следы
волнения. Ей удалось успокоиться, но бремя, которое так тяжело
давило на её сердце, не стало легче, и она с отчаянием смотрела в
будущее. Как она могла жить дальше?
когда она знала, что все, кроме дорогой матери, которая была
всегда была слишком любит и снисходительным по отношению к ней, осуждал и презирал
ее? Запрет стыда она принесла на себе казалась больше, чем она
выдержал.

Когда она спустилась вниз, стол в столовой был накрыт для
их раннего ужина, и Саломея стояла у окна, ожидая Ханну.
Миссис Трейси, занятая своим вязанием, сидела в мягком кресле у камина.

— Видишь, мама, — сказала Джульетта, говоря с наигранной весёлостью, — я в точности подобрала твою шерсть, и она стоила не так дорого, как ты думала.

Миссис Трейси пристально посмотрела на неё, пока она говорила. Несмотря на её беззаботный тон,
раздался такой звук, в голос Джульетты, которая сказала матери, что было
плач, и ее розовые веки подтвердила этот факт. Сжалось
эмоций в сердце матери. Инстинктивно она догадалась, в какой-то степени,
что произошло. Но она не задавала вопросов.

Ханна вошла с обеспокоенным видом, и ее взгляд стал жестче, когда остановился
на Джульетте. То, что они съели вместе, не было веселой трапезой. Разговор был бессвязным и натянутым. Джульетта едва могла проглотить
кусочек, но ради матери она храбро старалась.

 Когда они закончили, но все еще сидели за столом, Ханна
вдруг сказал, обращаясь ни к кому в частности, "я уже уволился мой
должность в школе. Я не буду учить там после Рождества".

"Ты же не всерьез?" - изумленно воскликнула ее мать. "Это, конечно, очень поспешное решение".
"Это, конечно, очень поспешно".

"Ничто не было дальше от моих мыслей несколько месяцев назад, конечно,"
Ханна сказала, с расстановкой. «Но я не отвечаю за обстоятельства, которые к этому привели».

Она взглянула на Джульетту, когда говорила.

"Моя радость от преподавания в старшей школе исчезла, —
продолжила она. — Я не могу забыть о случившемся, не могу потерять
Я чувствую, что эта мысль витает в головах других. Я чувствую, если не слышу, что говорят.

Последовало неловкое молчание. Джульетта опустила голову. Она
дрожала от боли и негодования. Её мать не смела взглянуть на неё.
 Ханна продолжила холодным, твёрдым голосом:

"Мисс Такер понимает мои чувства и одобряет то, что я сделала
, хотя и очень сожалеет. Она советует мне подать заявление на должность
директрисы школы в Лидсе. Это не совсем средняя школа
, но работала в том же направлении. Я надеюсь, что с ее рекомендацией,
Я смогу получить это ".

— Тебе не нужно уходить, Ханна, — воскликнула Джульетта, порывисто вставая. — Я уйду. Так будет лучше. Мне не следовало возвращаться домой. Теперь я для вас всех лишь позор.

 — Если ты уйдёшь, я тоже уйду, — взволнованно воскликнула миссис Трейси. — Ты больше не покинешь меня, Джульетта.

"С этим легко справиться", - холодно сказала Ханна. "Если я получу
эту школу, там будет вакансия и для Саломеи; потому что там есть
пансионерки, и мне нужно, чтобы она взяла на себя ведение домашнего хозяйства. Так
вы и Джульетта могли бы жить вместе, куда вам угодно. Что будет
достаточно, чтобы ее разум, я полагаю".

"Тогда пусть будет так", - горячо воскликнула миссис Трейси. "Я, например,
буду очень счастлива. Но, Ханна, я должен сказать, что вы действуете
неправильно. Вы должны стоять на вашей сестрой, сейчас она находится под таким
облака, и помочь донести вещи прямо. Если вы оставите свой пост и уйдете
люди подумают, что дело хуже, чем оно есть на самом деле. Они вообразят, что
действительно есть причина для стыда — "

"Так что, мама, - вмешалась Джулиет, - причин для стыда предостаточно. Я - девушка, потерявшая характер, и ей уже ничем не поможешь!" - воскликнула Джульетта.
Я - девушка, потерявшая характер.

"Не говори так, Джулиет. Ты разобьешь мне сердце!" - закричала она.
— мама, со слезами на глазах. — Всё не так плохо, но если твоя собственная сестра ополчится против тебя, люди подумают… всякое.

 — Я не ополчаюсь против Джульетты, — сказала Ханна, — но раз она сделала моё положение здесь невыносимым, я, конечно, вольна искать другое место. Надеюсь, она набралась мудрости. Она должна знать, что не сможет избежать последствий своих проступков.

— «Конечно, она это знает, — сказала Саломея, — но я думаю, что ты слишком строга к Джульетте, Ханна. Ты забываешь, что она очень сожалеет о том, что сделала».

 «Люди обычно сожалеют, когда навлекают на себя неприятности».
сами по себе, - холодно ответила Ханна. "Я сожалею, если мои слова оскорбляют вас;
но для меня черное - это черное, а белое - белое; и я могу только рассматривать
Поведение Джульетты в некотором смысле".

Она встала, как она говорила и медленно пошел из комнаты, держась
очень прямо.

Саломея робким, ласкающим прикосновением положила руку на плечо Джульетты
, но девушка нетерпеливо стряхнула ее. Она терпеть не могла
даже доброта теперь. Она посмотрела на мать, чьи слезы
быстро и она ненавидела себя.

"Жаль я не родился", - сказала она с горечью; "я-ничто, но
причиной неприятностей!"

И она тоже вышла из комнаты. Таким образом, убогая сцена закончилась.

Возбуждение его было причиной ее был более беспомощными Миссис Трейси
каркас может выдержать без страданий. Сильная головная боль на нервной почве
На весь следующий день приковала ее к своей комнате. Во второй половине дня она
почувствовала, что хочет спать, и Джульетта предоставила ее самой себе.

Ханна и Саломея ушли вместе, а Джульет сидела одна.
в столовой она услышала стук в парадную дверь и
вскоре, к своему ужасу, обнаружила, что Энн ведет посетителя в
гостиная. Кто бы это мог быть? У нее недолго оставались сомнения. Энн
быстро появилась с карточкой, на которой Джульетта с изумлением прочла
имя мистера Мейнпрайса.

"Разве вы не сказали ему, что мама никого не может принять?" потребовала ответа Джулиет.

"Я сказала, мисс; но он спросил, дома ли вы, и сказал, что хотел бы
поговорить с вами".

"Ой!" Лицо Джульетты выросла малинового цвета.

Энн посмотрела на нее с большим любопытством, и медленно вышла из
номер.

Джульетта стояла неподвижно. Зачем он пришел и попросил о встрече с ней? Он должен был
знать, что она будет уклоняться от встречи с ним. Потому что он все знал об этом.
От Саломеи, от своей сестры, от миссис Хейз он слышал самое худшее,
что только можно было сказать о ней. Она не хотела его видеть. Она пошлет Энн к
нему с предлогом.

Но хотя Джульетта говорила это себе, она не сделала ни малейшего движения, чтобы позвать
Энн. Она стояла в нерешительности, со странно смешанными эмоциями, борющимися
внутри нее. Гордость побуждала ее избежать этого мужчину, которого она не могла
лицо без стыда; но в ее горем сердце другой голос
сам слышал, голос скорби и покаяния тяга наличии
кто-то должен разобраться, кто может посочувствовать, чьи слова
могла бы получить помощь и исцеление от своей горькой раны. Больше чем один раз
в течение минувших суток, сильный, но нежный лице Артура Mainprice
воскрес перед ее мысленным взором, и она чувствовала, что он был один
кто может помочь ей, если бы она смогла найти в себе силы, чтобы влить в его
ухо бремя ее сердце. Но это казалось ей, что сторона
возможность такого никогда не наступит.

И вот оно пришло! Г-н Mainprice ждет ее в соседней комнате.
Должна ли она пойти к нему и все рассказать? Хватит ли у нее на это смелости?

Она колебалась всего несколько секунд, хотя, казалось, что
ее дольше. Не было времени для мистера Mainprice, вырастет нетерпеливым
когда она открыла дверь гостиной и дополнительно к нему, глядя так
изменены яркая, дерзкая, уверенная в себе девушка, которая вдохновила
его с интересом на Линтон, что его сердце не выдержало глубокий трепет жалости
как он смотрел на нее, и не было больше задора сочувствия, чем он
знал, что в его теплым рукопожатием и взглядом его Фрэнк, добрыми глазами.

Джульет, кто подготовил себя для прохладно, чисто
дружелюбие его приветствие было как внезапный взрыв теплыми лучами солнца на
в морозный день. Это застало ее врасплох, и она забыла о себе и
несколько мгновений стояла, глядя на него, не говоря ни слова, но с таким
трогательным, умоляющим выражением в своих детских глазах, что он никогда этого не забудет.
 Они вызвали у него такое острое чувство, что он едва не потерял самообладание,
и, чтобы сохранить его, он начал говорить поспешно и немного нервно.

"Я звал, — начал он, — миссис Хейс попросил меня передать вашей сестре
эту книгу. Это просто список различных благотворительных организаций,
работающих с бедными в Лондоне. Кажется, она хочет что-то в нём найти.

— О да, — сказала Джульетта, беря книгу и рассеянно глядя на неё.
 — Саломея всегда хочет знать об этих вещах. Спасибо. Я отдам ей книгу. Но не хотите ли вы присесть?

 Он сел на стул, потому что не хотел уходить сразу. Джульетта
села напротив него. Она смотрела на свои сложенные на коленях руки, и несколько мгновений они молчали. У него было время присмотреться к ней повнимательнее и заметить, что, несмотря на юный овал лица и детский, притягательный взгляд, в её лице проглядывала зрелость.

Затем он сказал: «Мне жаль слышать, что ваша мать сегодня страдает.
 Надеюсь, ничего серьёзного?»

«Только сильная головная боль. Вчера она была взволнована и встревожена, и вот
результат. Сейчас она почти ничего не может выносить. Пройдёт много времени, прежде чем она оправится от последствий болезни».

Последовала пауза, а затем Джульетта добавила низким, отчётливым голосом: «Ты
знаешь, из-за чего ей стало плохо?»

Он не стал притворяться, что не понял её.

"Она беспокоилась о тебе," — сказал он.

"Это потому, что я была такой злой и неблагодарной," — сказала Джульетта.

Он промолчал.

- Мистер Мэйнпрайс, - дрожащим голосом произнесла Джульетта, - однажды вы предостерегли меня
не идти своим путем. Вы сказали, что это не принесет мне счастья.
Вы были правы. Я выбрал свой собственный путь, и он принес мне больше всего
безнадежных страданий. Ты сказал, что тебе жаль меня. Что ж, возможно, тебе жаль меня.
теперь моя жизнь совершенно загублена.

Ее слова закончились рыданием.

- Не безнадежный, не испорченный, - быстро сказал он. "Ничто не портит жизнь,
кроме греха".

"Но это грех", - запротестовала она. "Раньше я никогда не считал себя грешником,
но я знаю, что я им являюсь сейчас. И хуже всего то, что я не испортил
только моя собственная жизнь; я причинил боль и своей матери, и своим сёстрам.

 «Да, да, я понимаю, что вы чувствуете», — сказал он, и его серьёзный, добрый тон, казалось, обещал помощь.  «Послушайте, я не говорю, что вы не грешили.  Я бы скорее посоветовал вам лелеять это чувство греха.
Ибо ожесточение сердца, не различающего добра и зла,
которое грешит без страданий и творит зло без боли, — это
безнадёжное состояние. Мы можем даже быть благодарны за проступок,
который приводит к сокрушённому сердцу и смиренному духу.

«Я не могу быть благодарна за свой проступок, — сказала Джульетта, — он испортил мою жизнь, он испортит жизни других. Иногда я думаю, что не возражала бы, если бы страдал только я, потому что я это заслужила. Бывают моменты, когда я так ненавижу себя, что жажду наказания».

 «Тогда разве ты не можешь принять печальные последствия своего греха как наказание, посланное тебе любящим Отцом?»

- Я могла бы, я могла бы, - всхлипывала Джульетта, - если бы мне от этого стало лучше! Но
когда люди смотрят на меня так сурово, когда я знаю, что они говорят обо мне недоброе
мне становится плохо. Я, конечно, могу ненавидеть себя, но я
ненавижу их тоже. Я готов продолжать быть злым ".

"Но кто мог быть так жесток к тебе?" спросил он. "Ты, конечно, преувеличиваешь
недоброжелательность".

Джульетта печально покачала головой.

"Но он, божественный брат, Спаситель грешников, поможет вам
преодолеть, несмотря на все преграды, которые холодность другие могут
поднять. Несомненно, теперь вы понимаете, как никогда раньше, значение
Божественной Жертвы, приносимой за грех! Вы чувствуете необходимость в ней в своей собственной
жизни?"

- Да, да, - пробормотала Джульетта. - И, о, я постараюсь быть другой. Но
скажи мне, что я должен делать. Я не могу оставить маму; она будет несчастна.
если я уйду от нее. Но если я останусь с ней—она так снисходительна к
я—я боюсь, что я впаду в прежний волевой снова способами".

"Вы должны вооружить себя против того, что вы боитесь. Ты знаешь, что у Данте
'Purgatorio'?"

Джулиет слабо улыбнулась.

"Я почти не читала книг, кроме романов", - сказала она.

"Нет?" - сказал он с улыбкой. "Тогда перед вами широкое и богатое поле деятельности
, и я советую вам начать исследовать его без промедления.
Но вот что я собирался сказать о "Чистилище": Данте
изображает души в чистилище, которые любят и стремятся к боли,
очищающей их от греха. Существует тесная связь между их грехом и наказанием за него. Многие грешники изображены наслаждающимися тем, чего теперь страстно желает их раскаявшийся двойник, — полной противоположностью их греха. Так, гордые охотно склоняются перед землёй; обжоры наслаждаются муками голода, а ленивые побуждают себя к вечной спешке. Вы уловили идею? Можете ли вы
применить её к себе?

 «Ах, я понимаю!» — воскликнула Джульетта, сверкая глазами. «Вы имеете в виду, что я
теперь я должен выбрать противоположность тому, что выбирал раньше, — свой собственный путь".

"Именно так", - сказал он. "Вы испытали горечь и печаль, которые
возникают из-за того, что человек ставит себя в центр своей жизни. Теперь постарайтесь выбраться из
себя. Сделайте своей целью умерщвление себя. Желание исполнять волю
другого человека, а не свою собственную. Прежде всего, стремитесь исполнять волю Божью".

Джульетта перестала лить слезы. Ее лицо, хотя и было печальным, было спокойным. Она помолчала
несколько мгновений после того, как он заговорил, затем перевела взгляд
на него с выражением совершенной, детской самоотдачи и сказала: "Я
буду. Я постараюсь сделать то, что ты говоришь; но ты поможешь мне? Я буду видеть
тебя иногда, и ты поможешь мне?

"Увы! Боюсь, я не смогу вам сильно помочь, - сказал он с обеспокоенным видом.
- и я не смогу увидеть вас. Вы знали, не так ли, что
Я пробыл здесь совсем недолго? Епископ Даремский только что
назначил мне место жительства на севере Англии, и я отправляюсь туда почти
немедленно.

Лицо Джульетты вытянулось. Она молча смотрела на свои руки.
можно простить ей то, что в тот момент она могла осознать этот факт.
только в той мере, в какой это касалось ее самой. Ей никогда не приходило в голову произнести слова
вежливого поздравления или доброй воли.

"Тебе помогут лучше, чем мне", - сказал он после паузы. "Я буду
думать о тебе и молиться за тебя. И я знаю, что с тобой все будет хорошо
. Вы одержите победу над самим собой. Твоя жизнь еще изменится к лучшему
, твой характер станет сильнее и чище после этого болезненного
опыта ".

«Я постараюсь», — снова сказала Джульетта.

Последовала ещё одна короткая пауза, а затем он встал и протянул ей руку.

«Ты поможешь мне, ты уже помогаешь мне», — внезапно сказала Джульетта.
пылко, порывисто, когда они пожали друг другу руки; "Этот разговор с вами
помог мне. Я запомню все, что вы сказали. И это всегда будет
помогать мне помнить, что ты думаешь по—доброму, что ты не отчаиваешься из-за
меня".

С этими ее последними словами, которые звенели у него в ушах, он ушел. И все же ему
было грустно, когда он думал о ней. Ее молодое, прекрасное лицо, каким он его видел
оно было омрачено печалью и стыдом, преследовало его память. У него было острое
понимание того, насколько тяжелой она сделала свою жизнь, и испытаний, которые
должны были обрушиться на нее в будущем из-за трений в ее собственном домашнем кругу,
от холодности так называемых друзей и от жесткого, придирчивого
суд над миром. Он был человеком с большим и нежным сердцем, и он
страстно желал спасти ее от этих неприятностей. Но это может быть и не так. Она должна
нести свое собственное бремя, бремя, безусловно, не менее легкое, чем то, что оно было
плодом ее собственного своеволия.

И все же, когда он с такой грустью думал о ней, мрак внутренней жизни Джульетты
был рассеян первым лучом света и надежды, проникшим в ее душу.
это с тех пор, как она осознала ужас своего проступка и его результатов.
Осознание того, что этот хороший и благородный человек, которого она всегда
тайно почитали, была такая надежда, такая вера в ее будущее,
сделал это возможным для себя-презрение, само-отчаянныя души смотреть
ввысь, и с новой верой и надеждой борьбу вверх от Слау
в которую он упал.



ГЛАВА XXIII

РАСКРЫТЫЙ ТАЛАНТ

В тихом местечке на побережье Ланкашира, где дул свежий ветерок,
несколько лет назад стоял красивый коттедж с остроконечной крышей, в котором
давно не было жильцов. Он стоял в большом саду, густо заросшем кустарником;
в нём были небольшая конюшня и хозяйственные постройки, а также очаровательный
из гостиной вела маленькая оранжерея. Это был действительно
"приятном местечке", как не провозглашали его; но, вследствие
вероятно, до крайности покой своего положения, и отсутствия
общества, в том месте, за исключением краткого вторжения чужаков
в течение месяцев июля и августа, в доме остались unlet от
одного года к другому.

Настоящая сенсация поднялась в церкви Святой Анны, когда стало известно, что
коттедж с остроконечной крышей нашел жильца. Вдова переезжала жить
туда со своей дочерью. В назначенное время они прибыли и вступили во владение
об их новом доме. Та информация, которую удалось почерпнуть о них.
быстро распространилась среди обитателей маленького городка. Эту
Леди звали Трейси; она приехала из Лондона. Жившая с ней дочь
была молода и очень хорошенькая; но у миссис Трейси были также две старшие
дочери, дети от предыдущего брака, которые содержали школу в
Лидсе. Коттедж был обставлен просто, но со вкусом. Его обитатели
казалось, не возражали против скучной обстановки, хотя это было странно
, что яркая молодая девушка довольствовалась спокойной жизнью
, которую она должна вести в больнице Святой Анны.

Со временем самые любопытные сплетники не смогли ничего добавить к этим ранним фактам. Они привыкли к внешности миссис Трейси и её дочери, когда видели, как они разъезжают по округе в маленькой коляске, запряжённой умным молодым пони. Джульетта очень умело управляла поводьями и с большим удовольствием развлекалась. Светлые волосы девушки, яркие лица, и
фиолетовые глаза, вкус, с которым она одевалась, дух и энергия
которой отмечаются даже малейшие действия, вызвал много любовался
комментарий.

Жена священника, миссис Стейнс, которая рано навестила новоприбывших,
назвала ее "милой девочкой", а миссис Трейси назвала "милейшей
маленькой женщиной, которую только можно себе представить". Жена доктора, которая также позвонила, была менее сдержанна.
она высказала мнение, что должна быть какая-то экстраординарная причина, по которой
такие люди хоронят себя заживо в такой унылой маленькой дыре, как церковь Святой
Анны. Было бы очень хорошо сказать, что это из-за здоровья миссис
Трейси, но мест было в десять тысяч раз больше
более оживленный, чем собор Святой Анны, такой же защищенный и облагодетельствованный солнечным светом
и морским воздухом.

Миссис Трейси и её дочь, однако, не жаловались на скуку и не проявляли желания пользоваться обществом, которое мог предложить им маленький городок. Они вежливо и любезно принимали все приглашения, но не пытались сблизиться ни с кем из своих новых знакомых. Так получилось, что, когда они прожили в Сент-Эннсе год, их соседи знали о них немногим больше, чем в день их приезда.

Однажды тёплым апрельским днём миссис Трейси сидела в одиночестве в красивой гостиной
дома с остроконечной крышей. Джульетта уехала на поезде в большой город
и расцвет водопой несколько миль, который хвастался
хороший общественной библиотеки, которой она была абонента. Она стала
большой читательницей и выработала довольно критический вкус к
"солидной" литературе, которую раньше отвергала.

Миссис Трейси недолго оставалась одна. От нее только что ушел посетитель,
цель визита которого теперь заставляла миссис Трейси серьезно задуматься,
и заставляла ее мысленно пересмотреть спокойное, неизменное течение
жизни последнего года. Не так давно она бы подумала, что это
невозможно, чтобы Джульет могла довольствоваться такой тишиной и без происшествий
жизнь; Но девушка, казалось, спокойно счастлив, как она читала, а изучала и
долго ходит и ездит. Только мать была уверена, что время должно
давай, когда она стремится к полноценной и счастливой жизни.

"Давай поедем в место, как можно более непохожее на Лондон", - сказала Джульетта.
когда они начали обсуждать свои планы на будущее, и, конечно,
Церковь Святой Анны, казалось, соответствовала этому условию.

Дом в тополях были разбиты, когда Ханна получила
пост в Лидсе, в отношении которых она применяется, и Саломия сопровождал ее
туда-сюда. Миссис Трейси и Джульетта некоторое время бродили по округе. Это было
Им предложили отправиться за границу, но само это слово было для Джульетты как кошмарный сон, навевающий мысли о мебели из малинового бархата и роскошной позолоте, о душной жаре и тошнотворных запахах, а также болезненные воспоминания о позоре и страданиях, которые сопровождали всё это.

Миссис Трейси подумала о монастыре Святой Анны. Она знала его с детства и была не прочь возобновить знакомство с этим тихим, причудливым, уединённым местом. Более того, оно находилось достаточно близко к
Лидс, чтобы сделать возможным для своей старшей дочери навестить ее один раз или
дважды в течение года.

Когда Джульетта увидела, что идея Святой Анны привлекательна для ее матери
, она загорелась желанием поехать туда. Был нанесен визит в маленький
городок; коттедж с остроконечной крышей был осмотрен и одобрен; настолько быстро, насколько это было возможно
все предварительные условия были улажены, и тихое, красивое местечко стало их
домом.

Лицо миссис Трейси выглядело более светлым и менее измученным, чем раньше.
обычно она смотрела на тополя. Она была в добром здравии. Спокойный,
обычная жизнь устраивала ее чувствительных нервов. И все же у нее были свои заботы,
и как и раньше они в основном касались Джульетта. Не то, что Джульетта не сейчас
вызвало ее беспокойство по ее томление. Девушка неожиданно выросла
мягким и сговорчивым. Она никогда не жаловалась, никогда не призналась, что ее
дни стали тусклыми, и не выразили желание более интересной жизнью.
Теперь только бы вздох, а затем защитить ее врасплох, и ее мать
хотел сюрприз на ее лицо грустным и задумчивым взглядом, и она не предаст
беспокойство, которое только длинные и энергичные упражнения на свежем воздухе
можно развеять. Но только зоркие глаза любви могли обнаружить такие признаки , как
эти. Невнимательному наблюдателю могло показаться, что девочке нравится ее жизнь.
жизнь для нее была больше, чем нравилась ее матери.

Был чудесный апрельский вечер. Живая изгородь из боярышника, окружавшая маленький
сад, утопала в нежной зелени. Примулы, гиацинты и
несколько поздних нарциссов украшали грядки. Над воротами миндальное дерево
опустило свои изящные розовые цветы. Миссис Трейси могла видеть это
прекрасное знамя весенней победы там, где она сидела, ожидая появления Джульетты
. Вскоре на его самую верхнюю ветку уселся дрозд и запел о
обещание лета. Это был один из тех дней, которые, кажется, хранят
счастливую тайну и заставляют мечтать о каком-то чуде и радости, которые
принесут грядущие дни. Однако лицо Джульетты выглядело бледным и усталым и
даже немного грустным, когда она проходила под цветущими ветвями.

 Однако оно просветлело, когда она открыла дверь и, подойдя, положила
на колени матери букетик примул. Она выглядела красивее, чем когда-либо, когда стояла там, и её золотистые волосы развевались на ветру, приводя в беспорядок, который шокировал бы Саломею.
Девичье личико не утратило своего очарования, но на нём появились более глубокие
морщины, говорившие о женской целеустремлённости и силе.

 «Разве они не прекрасны? — сказала она. — Я увидела, как они сияют на фоне живой изгороди, и почувствовала, что должна взобраться на ворота, чтобы достать их для тебя. Так что, видишь, я разорила свою соседку, а ты принимаешь краденые цветы».

— Не думаю, что кто-то здесь назвал бы воровством сбор нескольких примул, — сказала миссис Трейси, поднося цветы к лицу, чтобы насладиться их сладким земляничным ароматом.

 — А как у тебя дела, дорогая? Ты нашла нужные книги?

- Да, все, - торжествующе сказала Джульетта. - "Этика праха",
"Жизнь Кингсли" и "Эссе Фруда". Теперь, что ты будешь читать
первым?"

"Я могу лучше решить, что, когда я смотрел на них немного", - сказал
Миссис Трейси дипломатично. "Вы знаете, у меня был посетитель этом
во второй половине дня?"

"В самом деле! Какое чудо! - воскликнула Джульетта. - Скажите на милость, кто бы это мог быть
посетитель?

- О, ничего особенного, только миссис Стейнс.

- Миссис Стейнс! - повторила Джульетта. "Прошло не так много времени с тех пор, как она была в последний раз.
удостоила нас визитом. Почему она пришла снова так скоро?"

— Ну, на самом деле она приходила к тебе сегодня днём, Джульетта, — сказала миссис
Трейси с некоторым колебанием. — Она… на самом деле… боюсь, тебе это вряд ли понравится… но, по правде говоря, ты помнишь, что в четверг вечером в церкви миссис Стейнс пришла поздно и села впереди нас?

Джульетта кивнула в знак согласия. На её лицо легла тень, когда она предвидела, что будет дальше.

«Ну, она услышала, как ты поёшь, и была поражена твоим голосом. Она говорит, что он прекрасен, такой чистый и ясный. И она спросила меня, не был ли он
тщательно поставлен. Конечно, я ответил, что ты брала хорошие уроки,
и когда-то вы очень любили петь, но в последнее время совсем забросили это занятие.

Джульет отвернулась, и миссис Трейси не видела её страдальческого выражения лица и покрасневшей кожи, но она догадалась, что её слова были нежеланными, и продолжила довольно нервно:

"Она очень сожалела, что вы бросили петь, и просила меня передать вам, как сильно она хотела, чтобы вы помогли им, присоединившись к церковному хору. Она говорит, что в таком месте, как это, очень трудно научиться
хорошему культурному пению. Такой голос, как у вас, был бы
бесценное дополнение. Она считает, что это талант, который вы должны использовать на Божьей службе.

 — О, я знаю — я знаю, что она сказала, — нетерпеливо воскликнула Джульетта.
 — Я встретила мистера Стейнса, когда шла с вокзала, и он сказал мне то же самое. О боже! Если бы я знала, к чему это приведёт, я бы не спела ни ноты в четверг вечером. Конечно, я могу в достаточной мере
помочь пению с нашей скамьи.

Она говорила с сильным волнением, стоя у камина и перебирая
руками маленькие украшения на нём, поднимая и ставя их на место.
Она не осознавала, что делает, и не понимала, что происходит.

"О, я не знаю, моя дорогая," сказала её мать. "Я не могу не думать о том, что ты могла бы быть более полезной, если бы пела в хоре. Но не беспокойся об этом, Джульетта. Нет причин, по которым ты должна присоединяться к хору, если ты этого не хочешь."

— Это всё, что сказала миссис Стейнс? — спросила Джульетта.

"Нет, дорогая. Она говорила только о базаре, который они собираются устроить, чтобы расплатиться с долгами за новую школьную комнату. Она очень хочет, чтобы ты помогла с этим, Джульетта. Она хочет, чтобы ты взяла
остановись у мисс Браун.

- О, осмелюсь предположить! Что дальше? - спросила Джулиет. - Я бы хотела, чтобы мистер и
миссис Стейнс оставили нас в покое. И я ненавижу базары. Почему
люди не могут свободно отдавать свои деньги, чтобы оплатить долг, не желая получить
салфетки и подушечки для булавок в обмен на свои гинеи и
полукроны?"

"Я не знаю, я уверена. Каким-то образом базар обычно приносит больше прибыли.
деньги, и это дает стольким людям возможность помочь. Я
обещала предоставить запас вязаных изделий для младенцев. На твоем месте,
Я бы оказал им твою помощь, Джулиет. Я думаю, ты бы пришла, чтобы принять
— Я заинтересована в этом. Для тебя это стало бы переменами. И эти мисс
Браун, кажется, милые девушки.

— Милые девушки, мама! Младшая, должно быть, на десять лет старше меня.

— Ей едва ли больше тридцати, дорогая, — ответила миссис Трейси. — Но здесь мало милых девушек твоего возраста. Вот почему миссис Стейнс так хочет заполучить тебя. Она сказала, что ты будешь неплохим приобретением.

«Очень лестно, я уверена, — сказала Джульетта, чувствуя, как ей всё больше и больше не нравится эта идея, — но не пытайся меня одурачить, дорогая мама».

"Дорогой мой ребенок, я бы ни за что на свете убедить вас в чем-либо
что вы не хотели бы", - возмутилась Миссис Трейси. "Базар не состоится.
Он состоится не раньше конца июня или где-то в июле. Они надеются, что леди
Эрнестина Уайтхаус согласится его открыть. И миссис Стейнс ожидает, что
по соседству остановится много друзей, которые придут на
это. Это обещает быть оживленным мероприятием ".

— О, слишком оживлённо! — простонала Джульетта. — Что ж, я должна подумать об этом, прежде чем принять решение.

Она повернулась и медленно вышла из комнаты, поднялась по лестнице в свою спальню.
спальня с окнами, выходящими на юг и запад. С западного окна
открывался очаровательный вид на море. Когда Джульетта посмотрела через него сейчас,
она увидела солнце, опускающееся в золотом великолепии к волнам. Она пошла
ближе и стоял, прислонившись к створке, как она устремила взор на
светящиеся видения.

Она отдала его, но разделенное внимание. Ее разум был полон мутной
мысли. Она видела, что мать хочет, чтобы она заинтересовалась базаром, но у неё не было к этому склонности. Она также не хотела становиться известной певицей в маленькой церкви.
Она избегала выставлять себя напоказ каким-либо образом. Она не хотела, чтобы
люди замечали ее. Она ненавидела саму идею произвести сенсацию
теперь так же сильно, как раньше любила это. Она сама себя так поставила
усиленно искать ее противоположность прежней целью, что очень
идея самовозвышение уже опостылела ей, и она могла
с уважением произнес странные молитвы, "от несчастной желание
став отличный, Господи, спаси меня!"

Но она не могла по-настоящему говорили, что она была довольна жизнью
теперь она вела. Она начала тосковать по более широкий взгляд на жизнь,
более тесная связь взаимного служения и симпатии с ее временем и поколением.
У нее были сомнения, правильно ли продолжать узкое, изолированное существование.
она горячо принимала это как лучшее средство
умерщвления своей низменной, крикливой натуры.

Она подозревала, что именно трусость заставляла ее так избегать общества.
Чего она боялась? Должна ли ошибка, вызвавшая у нее такое острое
раскаяние, запятнать и омрачить все ее будущее? Она никогда не сможет забыть это; но
не могла ли она надеяться, что для других это утонуло в водах
забвения? Была ли вероятность, что его тень захлестнет ее в новом круговороте событий?
знакомый? Стоит ли ей бояться, что в этом отдаленном месте она встретит
кого-нибудь, знакомого с темным эпизодом ее прошлого? Конечно, если бы
она встретилась с такими, они могли бы простить ее сейчас.

Если она примет приглашения миссис Стейнс, ей придется вылезти из
раковины, в которой она пыталась спрятаться; она волей-неволей должна быть
дружелюбной с этими людьми, которых она пыталась держать на расстоянии вытянутой руки
. Что она должна делать? Как она обсуждала этот вопрос с самой собой,
голос из прошлого, казалось, звук в ухо—

 "Желание исполнить волю другого, а не свои собственные. Стремиться
выйти из себя".

Этот голос решил дело. Она смотрит на вопрос
целиком и полностью с ее собственной точки зрения. Ее страхи и сомнения и
опасения у всех обвели вокруг себя. Конечно, это была не ее воля
делать все это; это была воля других. Поэтому она
утверждала, что ее долг - отречься от себя и делать то, о чем ее просили другие
.

Позже это Вечером Джульетта удивила свою мать, открыв пианино и неуверенно, запинаясь, попытавшись сыграть что-то из своих старых песен. Она впервые прикоснулась к пианино с тех пор, как они приехали в Сент-Энн. Она даже сказала, что пианино бесполезно, потому что она никогда больше не будет играть на нём. Только когда мать предположила, что Саломее понравится, если она найдёт там пианино, когда приедет в гости, Джульетта согласилась привезти его.

Теперь ее мать слушала с удивлением и удовольствием, едва осмеливаясь заговорить
скажи хоть слово, чтобы она не причинила больше вреда, чем пользы. Вскоре Джульетта
взяла несколько аккордов, а затем своим чистым, вибрирующим от волнения голосом
пропела хорошо известные строки—

 "Пусть твое золото будет отлито в печи",
 Твое красное золото драгоценно и ярко сияет;
 Не бойся голодного огня,
 С его пещерами горящего света.
 И твое золото вернется еще более драгоценным,
 Свободным от всех пятен;
 Ибо золото должно быть испытано огнем,
 Как сердце должно быть испытано болью ".

Джульетта спела всего один куплет, прежде чем развернуться на
музыкальная табуретка, обращаясь к матери с меланхоличной улыбкой—

"Ну, мама, что ты скажешь? У меня все еще есть голос?"

"Действительно, у тебя есть — прекрасный, дорогая. Мне кажется слаще, чем
когда-нибудь."

"Я никогда не хотел петь снова," сказала Джульетта; "я хотел забыть, что я
был голос—пустить мысли о нем подальше от меня в искушение,
малый, причиной зла".

"Разве это не было похоже на человека, который спрятал свой талант в салфетку?"
спросила ее мать.

— Возможно, так и было, — сказала Джульетта с лёгкой улыбкой. — Я никогда не думала, что это
какой-то дар, который можно использовать во благо, но
А теперь, мама, я буду петь в хоре, торговать на базаре и делать всё, что захотят мистер и миссис Стейнс.

«Правильно, дорогая, — сердечно сказала мать. — Я уверена, что ты будешь счастливее, если принесёшь пользу другим».

«О, сейчас я счастливее, чем заслуживаю, — ответила Джульетта, — и я боюсь делать что-то, что нарушит привычный порядок вещей». Но так и должно быть.

Приняв такое решение, Джульетта не на шутку взялась за дело. Она усердно готовилась к церковным службам и оказывала псалмопевцам даже большую поддержку, чем священник и его жена
она предвидела.

Она с рвением и энергией принялась за планы базара.
и вскоре они ее основательно заинтересовали. По мере того как тысяча важных
мелочей занимала ее внимание, и ее дни становились все более и более насыщенными,
ее настроение становилось все более светлым. Ее солнечная, веселая улыбка и
веселые, вызывающие слова напомнили ее матери о Джульетте прежних дней.
Миссис Трейси радовалась переменам и с нетерпением ждала быстро приближающегося дня базара
почти так же радостно, как и ее ребенок, не
предвидя, что, как и многие другие с нетерпением ожидаемые дни, он будет
не в состоянии выполнить свое обещание.



ГЛАВА XXIV

БАЗАР

Когда, наконец, наступил день, назначенный для базара, погода доказала
все, что могли ожидать самые оптимистичные. Это было великолепно
но не слишком жарко, поскольку восхитительный бриз с моря смягчал
солнечный жар. Море было красиво-голубой, и ворвались в яркий,
белым гребнем волн на песке. Такой день не мог не соблазнить
посетителей церкви Святой Анны. Удача, казалось, улыбнулась предприятию
которое стоило стольких напряженных часов и такой напряженной подготовки.

Несмотря на яркий день, настроение Джульетты было несколько испорчено
когда она узнала, что ее мать проснулась тем утром с
такой сильной головной болью, что она боялась, что это будет невозможно для нее.
присутствую на открытии базара.

"Комната обязательно будет очень тепло и многолюдно", - сказала г-жа Трейси, "и
вы знаете, что я с трудом могу в любое время терпеть тесное помещение без
обращаясь в обморок. Мне очень жаль, потому что я рассчитывала быть там.

- Мне тоже очень жаль, - сказала Джульетта, - но вы не должны думать об этом, если
вы чувствуете себя недостаточно хорошо. Завтра базар снова будет открыт,
но, конечно, на второй день будет не так приятно. И я хотел
, чтобы ты увидела леди Эрнестину Уайтхаус ".

"Ничего, дорогая, ты должна рассказать мне все об открытии. И
ты знаешь, вчера вечером я видел декорации, так что я могу представить себе эту сцену
. А теперь не слоняйся без дела и не опаздывай. Миссис Стейнс
особенно хотела, чтобы все владельцы прилавков были на месте к двенадцати часам
.

Джульетта ушла собираться. Мать убедила ее
по этому случаю надеть белое, и когда чуть позже пришла Джульетта
полностью одетая, чтобы попрощаться с ней, миссис Трейси оглядела ее
критически настроенная, была очень довольна результатом своего совета. Простое
Белое платье и большая белая шляпа очаровательно шли Джульетте. На ней не было одежды
никаких цветов, кроме того, что подчеркивал прелестный букет полураскрывшихся розовых роз
, который она прикрепила к поясу. Она выглядела прекрасным воплощением
молодости и счастья. Ее мать улыбнулась ей и прижала к сердцу
гордую веру в то, что в комнате не будет другой девушки, которая могла бы
сравниться с ней.

"До свидания, дорогая", - сказала она. "Я надеюсь, вы хорошо проведете время и
продадите много цветов".

Откинувшись на подушку, миссис Трейси обрадовалась, подумав, что Джульетта
к ней уже вернулось прежнее беззаботное настроение. Тень прошлого
спала с нее. Когда Джульетта вошла в классную комнату, так красиво задрапированную
и украшенную, что ученики с трудом узнали бы в ней ту самую
комнату, в которой в этот час они обычно сидели на жестких скамьях, монотонно бормоча
после уроков миссис Стейнс приветствовала ее поцелуем.

— Как хорошо ты выглядишь! — искренне сказала она. — Я так рада, что мы решили, что
ты будешь торговать цветами. В своём белом наряде ты похожа на
цветите сами. Смотрите, вот ваши юные помощницы, Гвен и Глэдис,
ждут ваших распоряжений."

В конце концов было решено, что вместо того, чтобы помогать мисс Браун,
Джульетта возьмет на себя заботу о цветочном ларьке, который, будучи удачно расположен
в дальнем конце комнаты, значительно придавал ей живописный вид
. Гвен и Глэдис Оуэн, маленькие дочери доктора, должны были
помогать ей, разнося круглые "пуговицы" на продажу.

Джулиет была очень довольна вверенным ей отделом. Она любила
цветы и очень умело их расставляла. Она хотела, чтобы ее
«Это самый очаровательный киоск в зале, привлекающий всех своей красотой и ароматом».

"Большинство продавцов уже здесь, — сказала миссис Стейнс, оглядывая зал, — все, кроме миссис Белшем. Поезд из
Лайтама, должно быть, опаздывает. Однако ее киоск почти готов, и она приведет с собой несколько девушек, чтобы помочь. Они дочери священника, так что привыкли к подобным вещам. Они должны были приехать из
Лондона вчера. Будем надеяться, что они не очень устали после
путешествия.

«О, это не такое уж большое путешествие», — сказала Джульетта.

Ей было неинтересно то, что говорила миссис Стейнс. Она не испытывала любопытства по отношению к девушкам из Лондона. Она была поглощена
рассматриванием растений, которые прислали этим утром для её прилавка, и размышляла о том, как бы выставить их с наибольшей
выгодой. Немного поразмыслив, она с воодушевлением приступила к работе,
собирая вместе великолепные герани, белоснежные лилии, пурпурные
петунии, гелиотроп, гвоздики, розы самых разных оттенков, от
глубокого малинового до самого светлого кремового, а также фуксии,
анютины глазки, мелколепестники и
скромные продукты для коттеджных садов. Вскоре ее прилавок засиял
цветами, и когда она закончила, все выглядело как один
огромный букет.

Полностью поглощенная своим занятием, Джульетта не заметила, что происходило
в других стойлах. Она отошла на несколько шагов от своего прилавка
и критически наблюдала за общим эффектом, произведенным этим занятием, как вдруг
она обернулась, привлеченная едва уловимой притягательностью чужого взгляда, и обнаружила
она встретилась взглядом с Фрэнсис Хейз, которая стояла рядом
Стойло миссис Белшем находилось на расстоянии нескольких ярдов.

Джульетта была сильно поражена, так неожиданно увидев свою бывшую
школьную подругу. Ее первым побуждением было подойти и поприветствовать ее как
старую подругу. С этим намерением она сделала шаг вперед, но тут же
Взгляд Мисс Хейс стала каменистой и презрительно, где она сознательно
повернулся на каблуках и вручил ее обратно на взгляд Джульетты. Джульетта увидела, как
она что-то сказала девушке рядом с ней. Эта девушка повернулась и посмотрела
с любопытством на Джульетту, и Джульетта узнала в ней младшую дочь из
семьи Хейз.

Джульетте стало жарко, потом холодно. Она быстро зашла за свой прилавок,
и возилась в приведение в порядок более менее презентабельный вид растения,
которое было вышвыривать из помине нет. Ее руки были прочно, ее
движения неторопливы. Она пыталась убедить себя, что это не имеет значения
, что она не возражает; пыталась заставить себя встретить
неизбежное с безразличием; но она уже предвидела, что
помолвка дэя должна была принести ей не удовольствие, а боль.

Фрэнсис Хейз, не теряя времени, добилась расположения хозяйки дома.

«Миссис Белшем, — сказала она, отводя её в сторону, — это та самая девушка».

— О какой девушке ты говоришь, дорогая? — спросила миссис Белшем, занятая множеством мелких забот.

 — О мисс Трейси. Разве ты не помнишь, что говорила о ней вчера вечером, а я рассказывала тебе о девушке с таким именем, которая жила по соседству и вела себя так отвратительно? Так вот, это она и есть!

- Что, девушка, которая сбежала с певцом из мюзик-холла, который впоследствии
совершил подлог, и твоя мать видела их вместе в Дувре? О, ты
не хочешь ли ты сказать, что наша мисс Трейси и есть та девушка?

"Это действительно так. Я вряд ли ошибусь, поскольку ходил в школу
с ней, хотя, уверяю вас, я не горжусь этим фактом. Конечно,
нам нечего было ей сказать после того, как она повела себя таким образом. Большинство
люди вырезали ее, я полагаю, и ее семья вскоре нашли это желательно
уехать из Лондона. Сестры вышли школе в Лидсе. Маме было очень жалко
для них, ибо они были довольно сильно отличается от Джульетты—так же твердо, как старый
Время. Мы думали, что Джульетта и ее мать поселились где-то неподалеку
но я понятия не имела, что это было в больнице Святой Анны.

"Ну, я никогда!" - воскликнула миссис Белшем. "Я чувствую, как будто я не мог
верю. Такая приятная девушка, как девушка, как она выглядит".

"О, она знает, как проявить себя наилучшим образом; она всегда была такой", - неопределенно ответила Фрэнсис.
"Да". - И у нее были деньги, оставленные дядей,
так что она могла делать все, что ей заблагорассудится. Мама сочла это очень жаль.
жаль, потому что это сделало ее только более тщеславной и своенравной.

Так говорила Фрэнсис Хейз, которая, будучи бесспорно некрасивой, коренастой и
грузной на вид, была Природой надежно защищена от соблазнов, которые
соблазнили бедную Джульетту.

Миссис Belsham было очень жаль услышать такое счет Джульетта Трейси, чтобы
кого она приняла, скорее, симпатию. Но горе было не достаточно глубоко
чтобы заставить её хранить молчание по этому поводу. Она была страстной любительницей сплетен и легко убедила себя, что её долг — рассказать миссис Стейнс о поразительных фактах, которые она узнала. Её новость произвела на жену викария такое сильное впечатление, что миссис Белшем не смогла устоять перед искушением узнать, какие ещё последствия она может вызвать. Она рассказала историю о прошлом Джульетты каждой знакомой даме в комнате, не забыв, однако, попросить каждую из них не упоминать об этом. Фрэнсис Хейс и её сестра тоже не промолчали.
сдержанные, когда они знакомились с присутствующими молодыми леди.
Джульетта быстро стала замечать любопытные взгляды, украдкой бросаемые на нее,
и воспринимала различные признаки желания избегать ее общества, проявляемые
теми, кто незадолго до этого работал с ней, как приятные
товарищи.

Миссис Стейнс, когда у нее была возможность обратиться к ней, говорила в
сдержанной и официальной манере; миссис Оуэн выглядела неловко, когда видела ее.
маленькие девочки с Джульеттой, и держала их наедине, насколько это было возможно;
у мисс Браун не было времени даже взглянуть на Джульетту.
руководство, не говоря уже о том, чтобы прийти и полюбоваться ее прилавком, как они обещали
сделать, как только она закончит его обустраивать.

В час, когда базар был открыть подошел, Джульетта почувствовала
себя полностью изолированным от других рабочих. Никто не оценил
результат ее усилий, никто не проявил ни малейшего интереса к ее
ларек. Она стояла одна среди своих цветов, потому что Гвен и Глэдис были
посланы матерью стоять у двери с корзинками с
"петлицами".

Старый дух неповиновения шевельнулся в сердце Джульетты. Ее лицо было
Она была почти такой же белой, как её платье, но на лице её было гордое и
напускное безразличие. Только один раз, когда она наклонилась над своими изящными букетами,
её губы дрогнули, а на глаза навернулись слёзы. Это чувство возникло при
мысли о матери.

"О, — сказала она себе, — как я рада, что она не смогла прийти!
Она бы увидела; она бы сразу поняла; и это бы
причинило ей такую боль".

Леди Эрнестина Уайтхаус прибыла точно в назначенный час. Она была
молодой женой уважаемого местного магната, сэра Ричарда Уайтхауса из
Монастырь Эйнсдейл, прекрасное старинное жилище и поместье примерно в семи милях от
Святой Анны. Она также была дочерью графа, и, несмотря на ее невысокий рост
и спокойные, простые манеры, в ее осанке чувствовались неосознанное достоинство и
внушительность, которые, казалось, демонстрировали ее высокое
происхождение. Но ее доброта сердца и сильный, бесстрашный характер давали
ей больше прав на отличие, чем могло дать звание.

"Благородство обязывает" могло бы быть ее девизом, настолько искренне она следовала этому правилу
. Ее доброжелательность, ее великодушное сочувствие, ее деликатный
Тактичность сделала её любимой всеми, кто с ней общался. К ней напрасно обращались за помощью в добрых делах. Она была неутомима в своём усердии и энергична, а также отважна в борьбе за правое дело. Не только в окрестностях Прайори, но и в более широких кругах лондонского общества она была известна как отважная защитница слабых и угнетённых, бесстрашная борец со злом в обществе и пылкая верующая в силу христианства, способную очистить и искупить все сферы личной и общественной жизни.

Джульет много слышала о леди Эрнестине и проявляла к ней значительный интерес
в ней. Она никогда не видела ее больше, чем мельком, и
она с нетерпением ждала возможности увидеть ее на базаре
. Она приготовила изысканный букетик, который она имела в виду
в настоящее время Ее Светлости, когда, по ее осмотрела, она достигла
в цветочный ларек. Но теперь это ожидаемое удовольствие не нравится
отдых.

Зал был полон, когда леди Эрнестина вошла в него в сопровождении
группы гостей, которые приехали с ней из монастыря. Ясным,
музыкальным голосом леди Эрнестина произнесла самую короткую речь, заявив
базар открыт, и собравшейся публике предлагаются его товары.
Затем в сопровождении миссис Стейнс она медленно переходила от прилавка к прилавку,
в каждом что-нибудь покупая. Те из продавцов, которые были незнакомы ее светлости
Миссис Стейнс позаботилась о том, чтобы представить их ей, и она
приняла каждого с очаровательным изяществом манер, которое в значительной степени
это помогло ей стать популярной женщиной, которой она была в обществе, несмотря на то, что
некоторые из ее коллег называли ее "ужасными причудами".

Сердце Джульетты забилось быстрее, когда леди Эрнестина совершила свой обход.
подошел к месту, где она стояла. Ее лицо становилось все более бесцветным, чем
и раньше, и нервною дрожью схватил ее. Но это была не леди Эрнестина
кто виновен он. Казалось, нечего было бояться этого сильного, доброго лица.
лицо, которое, не будучи красивым, было чрезвычайно обаятельным. Это было
холодное, непреклонное выражение, которое приобрело лицо миссис Стейнс
, заставившее Джулиет задрожать.

Да, все было так, как она и ожидала. Когда они подошли к ее кабинке, миссис Стейнс сказала:
Стейнс с удивительной ловкостью ухитрилась повернуться к Джульет плечом
и встать своей персоной между ней и леди Эрнестиной,
чье внимание она обратила на две маленькие девочки, которые сейчас пришли
вперед со своими пуговицы. Леди Эрнестина поцеловал Гвен и Глэдис
и принял прекрасный букет они предложили ей. Она была очарована
детьми; но вскоре она повернулась, чтобы взглянуть на хорошенькую девушку
которая стояла немного отстраненно, ее глаза были устремлены на растения, которые она
нервно поднимала и ставила на место, не осознавая, что делает.

Хотя Джульетта и не подняла глаз, она знала, что леди Эрнестина
обратилась к ней миссис Стейнс. Инстинктивно девушка догадалась, что
о ней наводили справки, и когда она представила, как миссис
Стейнс ответила бы на такой вопрос, ее щеки внезапно вспыхнули
румянцем.

Какими бы ни были слова, которые миссис Стейнс произнесла почти шепотом,
они вызвали недоумение на лице леди Эрнестины. Миссис Стейнс
Стейнс хотел было увлечь ее дальше, но она остановилась и, бросив наблюдательный
взгляд на Джульет, намеренно подошла к ней.

«Какая прекрасная пальма!» — сказала она мягким, низким голосом. «Она
действительно должна быть у меня, потому что в моём зимнем саду нет такой же.
 Сколько она стоит, пожалуйста?»

"Пять шиллингов", - ответила Джульетта.

"Это прелесть", - сказала леди Эрнестина, открывая кошелек. "Если вы
можете положить его на одну сторону для меня, я пошлю моего слугу для него в настоящее время.
Насколько красивая у тебя ларек! Я предпочел бы это, чем любой
другие в комнате. Должно быть, это восхитительно - продавать цветы.

Это были простые слова, но, произнесённые с обаятельной улыбкой и добрым взглядом, они
подействовали на бедную Джульетту, как луч солнца в её мрачном, подавленном настроении.
Каким бы ни было послание миссис Стейнс, оно не заставило леди Эрнестину почувствовать, что это невозможно.
заговорить с ней. С её сердца свалился груз, и она с облегчением
улыбнулась в ответ на мягкий голос и улыбку леди.

Но миссис Стейнс чувствовала себя неловко, когда шла дальше. Леди
Эрнестина не поняла её намёка, как она и ожидала.

Несколько минут спустя Джульетта с замиранием сердца
увидела в комнате человека, которого она никак не ожидала там увидеть.
Казалось, этому дню суждено было стать днем сюрпризов.

Сэр Ричард Уайтхаус только что вошел в комнату в сопровождении высокого,
широкогрудого, крепкого на вид священника. Джульетта узнала в
вспомните сильные, суровые черты лица Артура Мэйнпрайса.

Сэр Ричард повернулся, чтобы поприветствовать знакомого, и мистер Мэйнпрайс встал.
с любопытством оглядывая оживленную сцену вокруг с видом человека, который
обнаружил себя здесь чужим. Внезапно его взгляд остановился на Фрэнсис
Хейз и Джульетта, с пульсировать от боли, видела, как он пошел вперед с улыбкой
чтобы приветствовать ее. К счастью, некоторые клиенты теперь привлекли внимание Джулиет,
и следующие десять минут она была слишком занята, чтобы успевать следить за передвижениями мистера
Мейнпрайса.

Несколько минут он стоял, болтая с Фрэнсис Хейз, прежде чем заметил
это еще один старый знакомый присутствовал. Фрэнсис не видел
старт ему дал, ни внешний вид удовольствия, который пришел ему в глаза
прежде чем он сказал —

"Я может быть ошибаюсь? Это, безусловно, Мисс Трейси, я вижу, вон на
цветочный ларек!"

"Да, это та девушка", - сказал Фрэнсис. "Фантазии наших найдя ее здесь! Никто
из людей ничего не знал о ее истории, пока мы их не просветили.

"Могу я спросить, как вы их просветили?"

"О, мы рассказали им несколько фактов о ней, которые заставили их открыть свои
глаза — насколько плохо она себя вела и как о ней говорили в наших
соседство и все такое, вы знаете. Было правильно, что они должны были это знать.
Последние слова были произнесены с некоторой нервозностью. В глазах мистера Мэйнпрайса появилось
выражение, от которого Фрэнсис стало не по себе.

- Вы хотите сказать, что было по-доброму и по-христиански рассказать эту печальную историю,
которую она, естественно, хотела бы забыть? - строго спросил он.
- Это было по-доброму по отношению к ней?

— О, конечно, она не хотела бы, чтобы люди об этом знали, — сказала Фрэнсис с раздражением в голосе. —
Но я не думаю, что это правильно, что её принимают здесь под ложным предлогом.

"В самом деле!" сказал он, подняв брови. "Я не знаю, где здесь фальшь
притворство; но я чрезвычайно рад снова видеть мою подругу мисс Трейси
. Извините, я должен пойти и поговорить с ней.

В следующее мгновение он был на стороне Джульетты, приветствуя ее с сердечностью
усиленный свое краткое мнение, что она была
раненых и обделенной вниманием со стороны людей, с которыми она была связана в
это по-христиански получается. Джульетта не могла скрыть своего волнения.
Его теплое рукопожатие и сердечное приветствие взволновали и обрадовали ее.

"Я так рад снова видеть вас, мисс Трейси", - сказал он. "Я часто
хотел бы, чтобы мы встретились; но я не был в городе с тех пор, как приехал сюда.
на север, и я не знал, что ты уехала из Лондона.

"Мы живем в больнице Святой Анны больше года", - сказала Джулиет.

"Надеюсь, с миссис Трейси все в порядке? Ее здесь нет?"

"Нет, сегодня у нее одна из ее сильных головных болей; но она стала сильнее"
в целом с тех пор, как мы приехали в больницу Святой Анны.

"Я хотел бы навестить ее как-нибудь, если можно. Мы с сестрой
остаемся на несколько дней в монастыре. Ты помнишь мою сестру, которая живет
в Париже?

Джульетта густо покраснела, когда ответила утвердительно. Он был раздосадован.
на самого себя за то, что пробудил болезненные воспоминания.

- Тебе нравится церковь Святой Анны? быстро спросил он. - Ты завела здесь друзей
?

- У нас нет друзей, - с нажимом сказала Джульетта, - но мы с мамой
счастливы в нашем маленьком доме. Мы не стремимся к обществу.

Он видел, что усиливает ее горькие чувства. Мог ли он что-нибудь сделать
чтобы утешить ее?

"Вас представили леди Эрнестине Уайтхаус?" он спросил.

"У меня нет", - ответила Джульетта, и при малейшем движении ввысь
голова. "Я не был удостоен этой чести".

В следующую минуту Мистер Mainprice поспешал через комнату туда, где
Леди Эрнестина остановилась у двери, сказав несколько слов миссис Стейнс.
прежде чем уйти.

- Вы не могли бы уделить мне пять минут? - спросил он, обращаясь к ней с
доверием друга. "Я неожиданно нашел здесь друга, которого
Я был бы рад представить вам".

"Что? Что очаровательная девушка в цветочном ларьке?" - спросила Леди Эрнестина,
кто наблюдал, как он разговаривает с Джульеттой. "Я буду рад принять
ее знакомство".

Пока они вместе шли по комнате, у него было время торопливо объяснить ей
плачевное положение Джульетты. Леди Эрнестина уважала его
настолько высоко, что для нее было достаточно того, что он пожелал подружиться с этой девушкой
. Вскоре все взгляды, которые потрудились обратить в ту сторону, увидели леди
Эрнестину, которая самым приятным образом беседовала с продавцом цветов.

"Вы должны действительно прийти и увидеть нас в монастыре, Мисс Трейси," она была
поговорка. - Насколько я понимаю, вы знакомы с мисс Мейнпрайс. Не могли бы вы прийти к нам
в пятницу днем? Мы пригласили нескольких друзей на неформальную вечеринку в саду, и мисс Мэйнпрайс пообещала рассказать нам кое-что о своей работе в Париже. Не отказывайтесь, пока не подумаете как следует.
она запротестовала, когда Джульетта, застигнутая врасплох и уклоняющаяся от предложенного визита
, хотя и сознавая доброту, вызвавшую приглашение
, попыталась придумать оправдание. "Мы можем послать перевозки
вы, и я надеюсь, что ваша мать будет чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы сопровождать вас. Я
будет послать ей открытку, она доверчивая извините краткие уведомления".

Джулиет смогла только пробормотать слова благодарности. Затем внезапно она вспомнила о букете
, который, к своему разочарованию, убрала с глаз долой. Она
выдвинула его сейчас и умоляла леди Эрнестину принять его.

"Я хотел подарить его тебе прежде," сказала она, "но я не
мужество".

"Я такой грозный?" - спросила Леди Эрнестина, смеясь. "Как мило с вашей стороны
подумать о том, чтобы подарить это мне! Цветы восхитительны, а эти
Розы Mar;chal Niel - мое особое обожание. Теперь имейте в виду, я рассчитываю
увидеть вас в пятницу, - сказала она достаточно громко, чтобы услышали все, кто находился поблизости
, пожимая руку Джульет. "Вы не должны
разочаровывать меня".

Затем в сопровождении мистера Мэйнпрайса она прошла через комнату, чтобы присоединиться к
своему мужу, который ждал ее у двери.

В продаже отправился на Весело после ее ухода. Джульетта не было
сложность в утилизации ей цветы. Она была занята, насколько это было возможно, в течение
некоторого времени, но не настолько, чтобы не заметить перемены в
атмосфере вокруг нее. Вскоре подошла миссис Стейнс, чтобы спросить, как она
дела шли своим чередом, и если она не хотела бы, чтобы кто-нибудь сменил ее, пока
она выпила чашку чая. Другие владельцы ларьков тоже утратили свой вид
отчужденности, быстро придя к выводу, что история мисс Хейз
, вероятно, была преувеличена и, возможно, злонамеренна. Во всяком случае, это могло бы
не имеет большого значения, что мисс Трейси делала так давно, с тех пор как леди Эрнестина
Уайтхаус был склонен уделять ей так много внимания.

Таким образом, день закончился для Джульет лучше, чем она могла надеяться,
незадолго до этого, и она смогла вернуться к своей матери в прекрасном расположении духа.
хотя странно смешанные переживания оставили их
запечатлеть в ее сознании.



ГЛАВА XXV

ОСЕНЬ И ВЕСНА

МИССИС ТРЕЙСИ была в восторге, когда узнала о приглашении на
вечеринку в саду монастыря Эйнсдейл. Не то чтобы она была амбициозна войти
сама такого уважаемого общества, но она радовалась ради Джульетты.
Как бы хорошо она ни понимала свою дочь, она, возможно, едва ли осознавала, каким испытанием для Джульетты станет этот визит, и как она боялась наплыва болезненных воспоминаний, которые неизбежно вызовет встреча с мисс Мейнпрайс.

Но хотя при виде лица мисс Мейнпрайс и звуке её голоса Джульетта вновь ощутила чувство одиночества,
отчаяния и стыда, которые испытывала, когда бродила в одиночестве по многолюдным улицам Парижа или лежала больная душой и телом в своей тесной комнате под жаркой крышей отеля «Рим», приветствие мисс Мейнпрайс
Она была так искренне дружелюбна, так полна сочувствия, что
болезненное чувство могло быть лишь мимолетным.

 Простота и искренность леди Эрнестины вскоре заставили и Джульетту, и миссис Трейси почувствовать себя с ней совершенно непринужденно. Миссис Стейнс и миссис
Оуэн со своими супругами были среди гостей, и
эти дамы были очень впечатлены, когда увидели, как Джульетту приветствовали
леди Эрнестина и дама, о которой их хозяйка говорила как о «моей
подруге мисс Мэйнпрайс», и услышали, как она рассказывала о своей работе в Париже.

Это был идеальный день для посиделок на свежем воздухе. Территория монастыря
была очень красивой. Величественные старые деревья давали обильную тень, зелень
между ними простирались поляны, где иногда можно было увидеть пугливых оленей
и со всех точек зрения старинное жилище, некогда
дом религиозного братства представлял собой прекрасную картину.

Джулиет наслаждалась часами, проведенными там, больше, чем она могла себе представить
это было возможно, поскольку она предвкушала их с нервным ужасом. В сопровождении
Мистера Мэйнпрайса, который был хорошо знаком с каждой особенностью этого места,
она тщательно исследовала территорию. Тихий разговор, который она вела с ним, пока
они гуляли, не был для Джульет наименее ценным событием этого дня
, и он, возможно, добровольно не пропустил бы его.

Позже, когда компания расположилась на лужайке в тени ряда
буков, мисс Мейнпрайс рассказала им простыми, выразительными словами историю
дома в Париже и работы, центром которой он был. Её слова глубоко тронули Джульетту, вызвав у неё недовольство своей жизнью
и более сильное стремление к активной жизни, которая позволила бы ей
полностью отвлечься от себя.

Джульетта даже не подозревали, что это будет ее большой вклад в
развлечения компании. Думать об этом было удивительно для
нее самой впоследствии; но когда леди Эрнестина в своей мягкой,
убедительной манере попросила ее спеть для них, она сочла невозможным
отказаться. Пианино стояло прямо у открытого французского окна
гостиной. Компания собралась частично в комнате
, а частично на ступеньках и лужайке снаружи. Мисс Мэйнпрайс сыграла
аккомпанемент, когда Джульетта своим чистым, нежным голосом исполнила песню мисс Проктор
прекрасная песня, известная как "Очищающие огни".

За ее пением последовала глубокая тишина. Это настолько захватило слушателей
врасплох, что они не были готовы аплодировать, когда она закончила. Но
аплодисменты, последовавшие через несколько секунд, были очень сердечными. Для
Миссис Трейси, это было венцом дня. Ее сердце
наполнилось гордостью, когда она услышала восторженные отзывы о ней со всех сторон.
восхищение "прекрасным голосом" и "изысканным пением" ее дочери.
Но Джульетта быстро скрылась из виду. Она не хотела слышать, что
люди говорят о её пении. Их комплименты были бы
у нее был горьковатый привкус. Она была рада, что пришло время идти домой.

Леди Эрнестина убедила мистера Мейнпрайса и его сестру
продлить их визит, и миссис Трейси и Джульетта часто виделись с ними
за то время, что они жили в Прайори. Они уехали оттуда
чтобы провести короткий отпуск в Уэльсе; но мистер Мэйнпрайс приехал снова
провести несколько дней в монастыре, прежде чем вернуться в свой северный приход.
Леди Эрнестина думала, что знает, что привлекло его так сильно.
С готовностью приняла ее приглашение прийти снова.

Прекрасным сентябрьским вечером Джульетта прогуливалась в одиночестве по набережной.
берег. Накануне они с матерью вернулись из краткой поездки
в Лидс, и миссис Трейси еще не оправилась от усталости
путешествие, хотя и было недолгим.

Джульетта была рада оказаться дома; но это не было чистым удовлетворением
она предвкушала, как проведет зиму в больнице Святой
Анны. В воздухе пока не чувствовалось и намека на зиму. Это был прекрасный день
, и вечер был таким же прекрасным. Джульетте нравилось
задерживаться на тихих песках. Не раз она останавливалась, чтобы
послушать мягкий шум волн, разбивающихся о берег, и посмотреть на
мерцающий золотой след, которым заходящее солнце отмечало море
.

Она стояла так несколько минут, погруженная в свои мысли, когда,
повернувшись, ослепленная желтым светом, она смутно различила
темную фигуру, приближающуюся к ней. Звук приближался, и она услышала голос
она не ожидала, что услышит его снова так скоро, потому что не знала
что мистер Мэйнпрайс вернулся по соседству. Она вздрогнула,
и краска бросилась ей в лицо. Он увидел, что она очень взволнована,
но признаки волнения были такими, что он обрадовался, увидев их.

"Я только что разговаривал с твоей матерью", - сказал он, когда они пожали
руки. "Она сказала мне, что я должен, вероятно, найдете вы на песках".

"О, тогда вы пришли, чтобы найти меня?" - спросил наивно Джульетта. "Я никогда не думал
видеть, как вы, ибо я не знал, что ты здесь".

"Я приехал посетить воскресную службу в Эйнсдейле, - ответил он. - Это было
условлено, когда я был там раньше. Завтра я уезжаю. Я хочу
так много, чтобы увидеть тебя, прежде чем я пошел".

"Казалось очень странным, что вы должны появиться", - сказал Джульетте, "для всего
прежде чем я повернулся и увидел тебя, я думал о том вечере, когда
мы встретились в Линтоне. Вы помните?

"Когда мы встретились на скалах — на той величественной тропе вдоль скал? Конечно, я
помню это. Пейзаж там сильно отличается от этого.

"Очень сильно, и всё же спокойное море, оттенки заката, заходящее солнце
напомнили мне об этом. Вы сделали всё возможное, чтобы предупредить меня в ту ночь, мистер
Мейнпрайс, но это было бесполезно. Мне пришлось познать собственную глупость на горьком опыте
. Это всегда так? Неужели никто не может обрести мудрость иначе, как такой ценой?
Полагаю, что нет, раз они такие своенравные, каким был я.

"Я думаю, что большинству из нас нужно пострадать, прежде чем мы осознаем
грех, - сказал мистер Мэйнпрайс. - и мы часто учимся считать своим величайшим
благословением те страдания, которые впервые пробудили в нас чувство опасности и
показали нам опасный путь, по которому мы шли.

"Ты хочешь сказать, что я должен быть благодарен за то, что так испортил свою жизнь?"
- С горечью спросила Джульетта.

"Твоя жизнь не испорчена", - быстро сказал он. "Я не позволю тебе
сказать это. Ты, несомненно, можешь быть благодарен за боль, которая помогла
исправить и очистить твой характер. Джулиет, — позволь мне называть тебя так, —
мне кажется, что твои мысли на эту тему становятся нездоровыми. Ты
верьте, что Бог простил вам ошибки прошлого. Неужели вы не можете
простить себя?"

- Я могла бы, - тихо сказала Джульетта, - это было бы возможно.
простить, если бы я могла когда-нибудь забыть.

Он подошел к ней ближе и серьезно заглянул ей в лицо.

"Джулиет, - сказал он, - позволь мне помочь тебе забыть. Отбрось прошлое подальше от себя.
и начни новую жизнь со мной".

"С тобой?" - повторила она, пораженная и не понимающая.

"Со мной — как моя жена. Можешь ли ты любить меня и доверять мне настолько, чтобы сделать это?"

Мгновение она не отвечала. Она стояла, глядя на него с
В её глазах было недоумение. «Ты просишь меня выйти за тебя замуж?»

 «Да, дорогая, потому что я люблю тебя. Я не могу выразить, как сильно я тебя люблю».

 «Что ж, — медленно произнесла она, словно размышляя вслух, — я всегда думала, что ты хороший и добрый, но до сих пор не знала, насколько ты хороший и бескорыстный».

 «Я не хороший и не бескорыстный, дорогая». Вы не понимаете, если вы
думаю, что. Скажи мне, будет ли все так, как я хочу?

Она снова замолчала. Она смотрит через море со странным
выражение на ее лице, как гордости и ликования. Но когда он снова
просила ответить, она покачала головой.

"Нет, нет", - сказала она. "Ты сделал меня счастливой и гордой, но я не буду
твоей женой".

"Я тебе недостаточно нравлюсь?" Его тон наводил на мысль о
предвкушаемом разочаровании.

"Потому что ты мне слишком нравишься", - сказала она. - У вас не будет жены,
Мистер Мэйнпрайс, о которой люди могут рассказывать такие истории, какими они были.
на днях на базаре обо мне шептались. О, я знаю, что они говорили.
вещи, которые они говорили, хотя я их не слышал.

"Какая разница, что говорят такие люди?" - это было бы так горячо? - спросил он. - Это было бы так.
скоро все пройдет; все будет забыто, когда ты станешь моей женой.

"Вы так думаете?" - спросила она с грустной улыбкой. "Теперь я уверена, что
такое событие дало бы истории новую жизнь и совершенно замечательный
рост. Нет, нет, не уговаривайте меня. Вы очень добры — я благодарю вас от всего сердца
— но я не буду вашей женой. Это было бы неправильно.
Я не могу об этом думать".

"Но вы меня не понимаете. Вы совершенно не понимаете моих мотивов, - сказал он.
"Как я могу убедить вас взглянуть на этот вопрос с моей точки зрения?"

"Я действительно смотрю на это с вашей точки зрения", - ответила она. Она повернулась как
она говорит, чтобы идти домой.

И когда он взглянул на нее, осанка ее головы, линия маленьких
твердых губ, решительный вид, с которым она вышла, - все говорило
о том, что ее волю нелегко сдвинуть с места. Он был в отчаянии, пока шел рядом с ней.
Она молчала.

Он больше не произнес ни слова, пока они не остановились у ворот коттеджа.
Затем он протянул руку.

"Ты не зайдешь?" - спросила она.

"Нет, спасибо", - ответил он. "Я сказал все, что должен был сказать,
Миссис Трейси". Затем, помолчав, он добавил: "Вы неправильно поняли
меня сегодня вечером. Вы приписали мне мотивы доброты,
бескорыстие, на которое я не могу претендовать. Я хочу, чтобы ты была моей.
жена, потому что я люблю тебя, потому что я верю, что наши жизни могли бы слиться
в гармоничное, благословенное целое. Сейчас я не добавлю больше ни слова,
кроме как тихо и вдумчиво попросить вас пересмотреть свое решение.
Возможно, я высказался слишком поспешно. Я подожду. Я не могу принять это как
ваш окончательный ответ".

"Ты бы лучше", - сказала она.

"Я приду снова", - продолжал он, как будто не слышал ее слов. - "Я
приду снова весной".

"Тебе лучше не делать этого", - сказала она.

"Я должен судить об этом сам", - поспешно сказал он. "Этого достаточно
что ты не запрещаешь мне приходить.

И он повернулся и быстро пошел прочь, словно боясь услышать от нее еще что-нибудь.
слова.

Джульетта долго бродила среди цветов и кустарников в саду, прежде чем
вошла в дом. В гостиной была зажжена лампа, и миссис
Трейси сидела с книгой перед собой, которую, однако, она не читала.
Она с некоторым нетерпением подняла глаза, когда вошла Джульетта. "Итак, ты пришла, дорогая!

Ты одна?" - Спросила я. - "Ты пришла?" - Спросила я. "Ты пришла, дорогая!"

- Конечно, я одна, - сказала Джулиет со слабой улыбкой.

- Значит, вы не встречались с мистером Мэйнпрайсом?

"Да, я видел его, но он не пришел. Он собирался дойти до
Бизнес, я считаю".

Прохладный Джульетты, безразлично воздух был достаточно устойчивым, но это не ее
эффект.

"Разве тебе нечего сказать мне, Джульетта?" - спросила ее мама.

- Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал, мама? Если мистер Мейнпрайс поделился с вами своими намерениями, вы знаете всё, что нужно знать, потому что, конечно, у вас не было сомнений в моём ответе.

«О, дорогая моя, я надеялась…»

«На что ты надеялась, глупая маленькая мамаша?» — спросила Джульетта, тщетно пытаясь успокоить свой голос.

«Это было благородно… это было великодушно с его стороны».
но как моя жизнь может когда-нибудь стать такой, какой она могла бы быть, если... — Она замолчала,
почувствовав, как у нее перехватило горло.

- Моя дорогая, ты слишком строга к себе.

"Я вовсе не слишком суров. Подумай, что сказала бы Саломея, если бы услышала
что я собираюсь замуж за священника!"

"Твоя сестра была бы рада, Джульетта".

Джулиет покачала головой.

- Нет, она была бы шокирована. Она бы сказала, что ей жаль Артура
Мейнпрайса. И, возможно, так оно и есть. Но я не стану портить ему жизнь".

- Есть не один способ все испортить, дорогая.

Джульетта молчала.

"Он не из тех, кого легко полюбить", - сказала миссис Трейси. "Вы, должно быть, сделали
его очень несчастным".

"Он снова приедет весной", - сказала Джульетта, слова разбивая
у нее невольно. В следующий момент она быстро добавила: "Не дай
нам больше говорить об этом. Я бы хотела, чтобы этого не случилось; но поскольку это произошло
, единственное, что сейчас нужно - забыть об этом как можно скорее." Она
с этими словами вышла из комнаты.

Итак, тема была закрыта. Миссис Трейси больше не называла мистера Мэйнпрайса
и Джульетта никогда не упоминала о нем; однако ее мать сомневалась, что она
ей удалось выбросить его из головы. Джульетта не появляются
несчастная, но она была, конечно, необычайно тихая и задумчивая. Есть
порой задумчивая, далеко-далеко глядеть на ее лицо, на котором ее мать
казалось, что она знает значимость.

Но по большей части Джульетта была слишком занята, чтобы предаваться бесполезным
мечтам или горьким воспоминаниям. Она становилась второй Саломеей в своей
преданности бедным. Она была готова взяться за любую работу , которую поручит миссис
Стейнс, который после вечеринки в саду в Прайори относился к Джульетте
с величайшим почтением, хотел подарить ей. Рабочих лошадей
всегда полные руки. Джульетта не стала исключением из правил, для
зима была суровой, даже в защищенном Святой Анны, и было много
страдания бедняков.

Будет ли зимний недели пролетели быстро для нее, потому что она была так
занят, Миссис Трейси не могла сказать. Она сама обнаружила, что они тяжело тянутся.
Но она увидела, что Джульетта была на наблюдать за признаками весны
пробуждение в их маленьком саду.

Однажды она принесла матери два или три подснежника, которые
осмелились высунуть свои изящные головки из тяжелых комьев.

"Какие прелестные предвестники весны!" - сказала миссис Трейси, беря в руки
их.

"Если бы вы могли почувствовать, как живой ветер, как он дует вверх по дороге, вам
не думаю, что весна рядом", - сказала Джульетта. "Там будет снег
снова в ближайшее время".

"Ах, но весна уже в пути", - сказала ее мать, и она увидела вдруг
румянец на лице Джульетты.

Три недели спустя, в конце февраля, пришел прилив настоящая весна
погода. Воздух был мягкий, на солнце блестящий; везде было
таинственное дыхание четверти новой жизни и надежда, что делает что
сезон, как никто другой.

Однажды утром, когда она одевалась, Джульетта подсмотрел некоторые первоцветы в саду
и выбежал, чтобы забрать их, где она взял ее за завтраком.

Ее мать читала письмо, но поднял глаза от него, как Джульетта заложен
первоцветы рядом с ней на стол, говоря:—

"Смотри, мама, первые первоцветы! Весна действительно наступает".

"Весна наступает, когда появляются первоцветы", - сказала миссис Трейси. "Я называю
сейчас весна, и кое-кто другой тоже. Видите ли, у меня записка от мистера
Мейнпрайса. Он в Престоне и будет здесь сегодня днем ".

Джулиет вздрогнула; она покраснела, затем побледнела. Она подошла к французскому окну
и, открыв его, встала в проеме спиной к ней.
— мама, словно ей внезапно стало не хватать воздуха. Затем она дрожащим голосом сказала:

 «Нехорошо, что он пришёл».

 «Он придёт, — сказала мама, — и тебе придётся снова дать ему ответ. О, Джульетта! Когда рука Господа принесёт тебе это великое счастье, откажешься ли ты от него? Позволишь ли ты гордыне и своеволию снова испортить твою жизнь?»

- Снова! О, мама! Джульетта старалась говорить ровно. - Если бы— если бы я думала, что
это Божий путь для меня...

Ее голос дрогнул. Она поспешно вышла через открытое окно и
завернула за угол дома.

В глазах миссис Трейси стояли слезы.

"Она любит его", - сказала она себе. "Я так и знал. Неужели теперь все будет
иди прямо".

И в сердце матери уже не было страшно. Она верила, что как
весна была продление лицо темной земли, изменение залысины на
красота, уныние, радость, горечь взрыв, чтобы нежный ветерок, так что жизни
Джульетта, охлажденные и потемневшие от ошибок своей молодости, был в
прорваться в источник любви и надежды, которых нет теней от
последние должны иметь силу тусклым.



 КОНЕЦ.