Анданте

               
+++

Поздней осенью, да и зимой, не хватает не то, что разнообразия оттенков, не хватает самих этих открытых, ещё ничем не разбавленных цветов. Не хватает жёлтого, голубого, зелёного, красного…

Так что же такое – «Жизнь в цвете»? Есть такой сериал с Дэвидом Аттеборо. Не убедительно.  Конечно, всё это у него красиво, и всё это вроде бы так. Но ведь должно быть что-то ещё. Не  обязательно такое же экзотичное, а просто другое, не имеющее ничего общего с окраской, которой могли бы «похвастаться» красные ары.

А что, если за окном пасмурный ноябрь? Птиц, не слышно, не видно.
А что есть? А есть… намокший от дождя и, образно говоря, разочарованный в жизни и страшно расстроенный исходом тепленного сентября, асфальт.

Есть ещё кое-где на деревьях листья, поблёклые и безрадостные. Словно в природе что-то перегорело. Какая-то одна лампочка, или лампочки.
Так и любому живому существу, неизбежно, как  в сонате для фортепиано Моцарта, Анданте грациозо, приходится однажды опадать с дерева своих грёз, мечтаний, «мечт». 

Да ещё и при этом уговаривая себя, и как скороговорку проговаривая без конца: «Скоро всё закончится, скоро…»

Помню, как долго мучился один мальчик в детском саду. По утрам он лил слёзы, всё остальное время он грустил. Видимо, детский сад был для этого бедного ребёнка не то, что не в радость, детский сад был для него в грусть. Ведь он там никого не слышал, кроме своего внутреннего голоса, который не говорил ему ничего другого, кроме одного и того же: «А давай ещё погрустим?»

Так для чего это продолжается? И в самом деле.
А, может, чтобы, оказавшись в царстве серого, носиться по кругу, как носятся по кругу тенистые, взбудораженные ветром листья, в каком-нибудь каменном закоулке. 
Носятся листья, живо изображая такие, подчас взаимопротиворечивые, абстрактные понятия, как –
«Молва, Осень, Высота».

И разве любой из нас не ведёт себя в жизни, исходя из пяти основных музыкальных темпов: Ларго, адажио, анданте, аллегро и престо?

Я видела вчера глаза человека, который метлой собирал с земли вялые листья. Я посмотрела в эти красивые, большие глаза  и подумала, что – вот.. Вот таким образом могло бы выглядеть озеро, если посмотреть на озеро из окна самолёта. Что называется – кинуть взгляд. 
И только я вот так подумала, и словно бы вокруг меня загорелись яркие, пускай будут неоновые, лампочки.

Воспоминания разнились, их отличали нюансы.

Я вспомнила, что если прижать левую руку к стволу дерева, и посмотреть на самую верхушку, то можно почувствовать, как ты рождаешься заново.
Неплохо понаблюдать за тем, как по твоей руке ползает божья коровка, цвета опавших листьев. Осенняя божья коровка. Скоро от неё ровным счётом не останется ничего, кроме разве что крохотной спинки с крыльями, через которые на просвет станет проглядывать редкое солнце.

Много лет каждую осень и зиму мне было не просто грустно. Мне было отчаянно грустно.  Я не могла без слёз смотреть  на свет в окнах по вечерам.
Это такое необъяснимое никакими словами чувство, как будто между мной и окружающим миром развели мосты.
Время тогда на моих часах как-то выглядело. Но нет, оно не летело. Скорее оно напоминало подъём лодки с мелководья. А так хотелось, чтобы минуты стали большими.

И чтобы наконец-то открылась дверь. Та, самая, страшная дверь, за которой зажилась моя темнота.
И чтобы жизнь, моя жизнь, обрела бы своё значение. Чтобы её значение, её скрытый смысл, смысл всей моей жизни, показался бы из темноты.
Но чтобы произошло это не так, как в реалити-шоу. И уж точно не так,  как выныривает  из темноты Цирк дю Солей.

А просто, мне так хотелось, чтобы случилось – чудо. Чтобы тоска и отчаяние предстали бы перед моими глазами совсем в ином виде. В том виде, в котором погружается в темноту зрительный зал. 
Осенне-зимние вечера - это Сцена, на которой с минуты на минуту начнётся чья-нибудь жизнь.
Но как же долго тянется это «с минуты на минуту»!

А ведь на секундочку… Стоит только себе представить,  как сквозь все эти осенне-зимние вечера… Насквозь... Как проходит нитка сквозь игольное ушко… Сквозь все эти «недосказанности», и «недосказочности», способны вдруг взять, и появиться на свет все, то есть, в полном смысле слова «все», все цвета нашего цветового спектра…

И сразу же мир становится ярким. Красочным. Потому что это – внутри, и потому что цветовой спектр – он наш.
А это, в общем-то, наверное, и очень даже может быть, и есть,  «Жизнь в цвете».



(Авторский фотоколлаж)