Грудь колесом

Типажи, напёршие ордою,
Побывав на грозном рубеже,
Стали за армейской чехардою
Чёрта надоедливей уже.

И заполонили не планету,
А всего-то воинскую часть,
Но от них прохода просто нету,
Даже униформой заручась.

Я уже не сплю какие сутки,
Не могу спокойно покурить.
Мат и ломовые прибаутки
Не дают о прочем говорить.

Как же эти бравые вояки
Порваны войной-то на куски?
Эти отношения двояки
У моей печали и тоски.

У меня не так душа ретива
И не существует напоказ.
И не та вокруг альтернатива,
Что на мой наклеится каркас.

Я ли бы не понял узы дружбы,
Крепнущие в  пьянках и войне?
Тяготы с лишениями службы
Приходилось видывать и мне.

Эти же, которые оттуда,
Что заполонили птичий двор,
Всякому хотению остуда,
Дабы поменялся договор.

Все они гераклы, вероятно,
Но душа простора лишена.
И когда отправят их обратно,
Чтобы наступила тишина?

Оттого плохое настроенье,
Мне напоминающее гнёт.
И когда же всё подразделенье
От таких героев отдохнёт?

Индюки, конечно же, не клушки,
Шустрый оголец – не донный сом.
Но не дал бы ломаной полушки
Я за грудь такую колесом.

2024