Нетронутые вышки

Там, где остались вышки лагерей,
оскал зимы, ощерившейся люто...
Там было не пристанище зверей,
а скопище затравленного люда.

И со скотом так поступать нельзя,
как с тем, кого назначили врагами.
Что вытворяла ненависть, скользя
по горлу как бы чистыми руками.

Там был, конечно, и процент врагов,
но большинство попало по доносу.
Хватило бы им и зимы оков,
чтоб жизни их скурить, как папиросу.

Врагов всегда унизить норовят
и сапогом пройтись по душам нежным.
А там себе усугубляли ад,
а там он был и внутренним,
и внешним.

Там крутизна, шпана и свора сук
на работяг могла давить без лая.
Там подавлялся всякий писк и звук...
Стукач опасней, чем собака злая.

Как выжить в той барачной тесноте
и как потом остаться человеком?
На что способны люди в мерзлоте?
Все мерзости останутся под снегом.

Всегда одни живут за счёт других,
обманом или силой отнимая.
Не только в лагерях полно таких,
но тишина лишь вздрогнет, как немая.

Я представляю лагерную жуть,
как сумасбродства бешеные вспышки...

Поверьте мне, что всё легко вернуть,
ведь там стоят нетронутыми вышки.