Крышень. Глава седьмая

КРЫШЕНЬ — 7
НАЧАЛО ЗДЕСЬ:
http://stihi.ru/2024/10/02/2308
*
 Глава седьмая
ПОКРОВИТЕЛЬ
(Матвей Соболец, Марина Роднина)

Отслужил Матвей Соболец свои два года, отдал родине долг. Встречали его, как принято, с накрытым столом. Три дня праздновали, родни много, считай все село. Но парень только в первый день за столом побыл, на второй  форму парадную в шкаф повесил, а сам оделся по "гражданке " и в Малиновое пошёл. Он до армии к бабке Матрёне часто захаживал, помогал чем умел, но чаще слушал бабкины россказни. Умела Матрёна байки рассказывать!

Но тем не менее, во дворе у нее всегда дрова были заготовлены, огород вскопан, трава покошена, вода в бочку натаскана. Старался мальчишка. Не брезговал и за травами ходить вместе со знахаркой.
Теперь торопился, потому что ноябрь на дворе, волновался, успела ли старая дрова запасти на зиму.

Бежал шустро и не углядел, как на повороте столкнулся с девчоночкой. Сшиб ее наземь. Она лишь вскрикнуть и смогла.
— Да что ты тут ходишь, по сторонам не глядишь? Вот бугай, чуть не зашиб меня.
Она сердито щурилась, вставая, отряхивалась. А Матвей и слова не мог молвить. Перед ним стоял оживший портрет из родника!  Хлопал ресницами, шлёпал губами и вид имел весьма глупый.
 — Дурачок что ли? — ласково спросила , вглядываясь в лицо парня. — Ну, да! — Вздохнула. — Жаль, такой красивый, а ума бог не дал.

От такой оценки Матвей задохнулся. Это чего девка лопочет? Сама неразумная! Прокашлялся и басовито бросил:
— За то, что толкнул, прости, не имел такого намерения. А за то, что дураком обозвала, накажу!
— Ой, как стра-а-а-а-ашно! — протянула девица. — Вся трясусь!
— Ну, держись!
Матвей подхватил её под коленки, заакинул на плечо и потащил к кустам малины.
— В колючках посидишь, вмиг перестанешь колючей быть!

Девчонка заколотила его по спине,  завизжала, потом исхитрилась — укусила за ухо. Он мигом поставил ношу на землю, ухо зажал рукой.
— С ума сошла?
— А чего? Ты первый начал!
— Ладно, прости, — примирительно улыбнулся. — Меня Матвеем зовут.
— Марина Роднина. — Щёки у нее алели, глаза задорно блестели. — Некогда мне тут с тобой разбираться!
И... убежала. Не успел даже спросить, где живёт.

Наконец, добрался до бабкиной избы. Она у ворот ждала, всегда чуяла гостей. Обняла, расцеловала троекратно, повела к столу.
Только сели, тут и Марина влетела на порог.
— Ой, бабуль, прости, задержалась, — курточку на вешалку, сама к столу и обомлела.
Глядит на гостя и молчит. Но Матрёна лишь посмотрела на них, вздохнула.
— Виделись уже? На повороте?
— Да! — в один голос.
Улыбнулась бабка.
— Садись, егоза, чаевничать! А ты, Матвеюшка, давай рассказывай, как служба твоя длилась, чем отличился.

В тот день у Матвея рот не закрывался, он говорил и говорил, а сам на Маришку смотрел, насмотреться не мог. Вот она, суженая! Не обманула бабка! Ничего, что мала пока, он подождёт.

На следующий год поступил в институт. Серьёзный факультет выбрал, военный, будущий строитель военных кораблей. С Мариной теперь они редко встречались, но письма писали почти каждый день. За то время, пока Матвей готовился к экзаменам, молодые люди хорошо узнали друг друга. О многом разговаривали, строили планы, спорили. Матвей окончил первый курс, когда Марина после выпускного поступила в тот же институт, но на другой факультет.

Наконец-то они были вместе, в одном городе, в одном институте. Поженились через три года — в  тысяча девятьсот восемьдесят пятом. Ей исполнилось двадцать, ему двадцать пять лет. Распределили их в город N, обозначенный в документах набором цифр. Сразу получили двухкомнатную квартиру, счастливые пили шампанское и мечтали о детях. А с детьми вот не получилось.

 Генеральный им покровительствовал, лучших врачей в Москве нашёл. Напрасные старания. Оба здоровы, но не судьба. Не получались дети в организме Марины. Светочи от медицины разводили руками.
Ездили они и к Матрёне. Ничего не сказала бабка, только хмурилась и торопила их домой из гостей. Странное дело — всегда звала, а тут как бы прогоняла.

Перед отъездом Марина не вытерпела, спросила:
— Бабуль, по судьбе у меня так что ли?
— Охохонюшки, — опечалилась Матрена, — не того ты выбрала, внучка. Всем хорош Матвей, а вот не с ним бы тебе жить.
Марина губы сжала, не хотела ругаться. Лишь тихо вымолвила:
– Он судьба моя. Только он.
А что бабке еще говорить? Больше и нечего. Пока спали молодые, она всю ночь молилась, жарко молилась, хоть и знала, что зряшно.

Наутро подала Марине оберег, вырезанный из дуба: причудливые линии сплетались в дерево с пышной кроной.
Шепнула, когда обнимала на прощание:
– Дуб — покровитель твой. Найди в том месте, где живете любой дубок в лесу, хоть самый маленький, он убережет от всяческих бед, поможет, подскажет. 
Марина искала, но так и не нашла. А ведь рос дубок недалеко, но Крышень скрыл его от глаз людских. Под личиной чужой вошел в дом Соболец, притворился другом, стал покровителем их семьи. И однажды Марина высказала ему заветное желание – родить ребёнка.

Но это случилось позже, после встречи с цыганкой, когда женщина совершенно отчаялась.
*
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ:
http://stihi.ru/2024/10/07/1127
*