54. Зря Бонапарт ругал свою простуду

      Фрагмент романа «Вдова»
       (предыдущая глава из романа «Вдова»
         http://stihi.ru/2024/10/02/6105
          «53. Германцы и французы войной против России»)

«Моя добросердечная Луиза,
Смоленск я сжёг, чему совсем не рад,
Но и с него имею долю приза:
Убил я до трёх тысяч там солдат
И вдвое больше русских ранил   там   же.
При некоем для штаба эпатаже
Я дал приказ продолжить наш поход.
В Москве я зазимую в этот год.
По многим политическим причинам
Иначе поступить я не могу.
В Москве я в пику каждому врагу
Соратника имею втайне с чином
Высоким, ну а толпы горожан
Ко мне нейтральны, в чём есть тоже шарм.

Ещё не подтвердила климат стужа,
Но хлад ночной опасен – просто жуть! –
Императрица Франции от мужа
Послания читала, веря в суть
Напыщенных и радужных реляций. –
Жду царских ли, сенатских ли реакций,
Но вскоре новый мирный договор
Со мной подпишут! Жди! Во весь опор
Я армию веду сам от Смоленска
На старую столицу, на Москву,
Где сливки оппозиции распну!
Царю аристократия там дерзко
Мешает заключать со мною мир,
Ведь я в Москве для русских не кумир».
            .             .             .
К театру генерального сраженья
Ряд отселённых сёл и деревень
(Заочно к разрушенью и сожженью
Войной приговорённых) каждый день
Приписывался множеством трагедий.
В посланиях в Париж подряд день третий
Французский император заодно
Упоминал село Бородино:
«Я время провожу в походном ритме,
Ведя активно местные бои
И малые сраженья, мон ами.
А завтра на рассвете   предстоит   мне
Свести поход к    победе   наконец», –
Похвастался жене великий лжец.
            *            *            *
Французам со тщеславием раздутым
Трубить победу, свой утратив лоск?!
История с Шевардинским редутом
Окончилась уходом русских войск
К Семёновским резервным укрепленьям.
Врага не    принуждали    к потребленьям
Лекарства от бессонницы. В ночном
Своём дежурстве поступиться сном
Пришлось французам: с полным построеньем
Часами ждать атак из темноты.
С военными уловками на «ты»,
Способные ко всяким ухищреньям,
Дозоры русских били в барабан,
Ночную имитировали брань…
            *             *             *
На Древе Жизни мудрость «древоноса»
Видна: не срубит сук он под собой…
С проблемами заложенного носа
Входил, на зло Судьбе, в грядущий бой,
Страдая, Бонапарт. Но штаб со свитой –
Большой плеядой маршальской маститой –
У Бонапарта шли на поводу:
К победе или вместе быть в аду!
«У нас есть порох, ядра и гранаты
В избытке, чтобы в бегство обратить
Врага, не говоря уже про прыть
Пехоты нашей, конницы и траты
Просчитанной патронов. Все мосты
Победы – признак близости Москвы.

От бешенной войны есть польза:     Марс   ведь
Способствовал гнать русских до Москвы.
Они предпочитают биться насмерть,
Но в плен мне не сдаваться. Каковы!
Вчерашняя шевардинская бойня –
Пример того, о чём и   вспомнить   больно!
Но завтра я начну с удачных карт, –
Подумал о грядущем Бонапарт. –
Движение к Москве весьма встряхнуло
Взаимно обе стороны в боях.
И даже новобранцы на вояк
Похожи стали. Пушечного гула
Сильнее громогласно их «ура».
Ужели повторится всё с утра?!

При эдаких на армию нагрузках,
Как выпали вчера, впадаю в злость.
Редут вблизи Шевардино у русских
С огромными потерями пришлось
Весь день нам штурмовать. Мюрат напорист,
Но нёс потери тупо. До сих    пор    есть
Претензии к нему. Весьма помог
Атакой Понятовский – в деле строг!
По гонору, ну, сущие кривляки
Дворяне Понятовского: коней
Мехами   покрывают! Но ей-ей
Вчера отлично бились все поляки.
Пехота их на многое годна.
Отвага польских сил – отвага дня…

От хитростей казачьих немудрящих
Тошнит Мюрата и его коня.
Тайком и при кострах в тылу горящих
Нетрудно б было ночью от меня
Сбежать всей русской армии коварно.
Но если мне с Кутузовым попарно
Ходить туда-сюда ещё не раз,
То путь к Москве сгодится про запас.
Сражение даю я русским спешно.
Мои тылы смоленско-минских баз
Мне шлют резервы, но… мой экипаж
Меня в Москву доставит неизбежно
Значительно быстрей, чем ряд полков
На помощь мне придёт – мой темп таков…

Чтоб знал Кутузов, как бывает тесно,
Загнать бы русских в угол между рек,
Где ждать капитуляцию уместно,
Чтоб больше не питал надежду грек,
Коварный византиец на бесчестный
И мне во всех подробностях известный
Свой план – играть за Англию в торги!
Пока что с Александром мы враги,
Но будет он молить меня о мире.
В войне с царём причина только в нём.
Его впрямь византийские враньё,
Коварство и упрямство утомили.
Он, Австрия и Пруссия – втроём
Мечтали: «Бонапарту нос утрём…»

Я в Александре на Олимпе брата
Себе воображал пять лет назад...
На что ещё российский император
С Кутузовым надеются?! На спад
Идёт сопротивленье априори!
Я завтра, всем врагам своим на горе,
Решающим сраженьем навсегда
Покончу с русской армией! Седла
Парадного для въезда в их столицу,
Пусть бывшую, я впрок не заказал.
Но с тем, что есть, я въеду и в Казань,
И в Киев, если дурь в царя вселится,
И станет он упрямиться опять
И Францию упрямством оскорблять…

У русских нетрусливы новобранцы,
Но фору кто из них бывалым даст!
Кто рекрутам пред первым боем в ранцы
Подбросит мастерство? Любой контраст
Подсветится огнём войны у пары:
Юнец и ветеран, причём не старый,
При встрече однозначно неравны,
Неважно из какой они страны.
И всё же средний русский новобранец
Меня смог у Смоленска удивить.
Я логики войны теряю нить?
Коль русский рекрут – явно не засранец,
То, если что, судьбу ли мне винить?! –
Стал в мыслях Бонапарт себя дразнить. –

Мой гений не боится вырожденья.
Я русскую отвергну трын-траву, –
За день до генерального сраженья
Всерьёз над планом дерзкого Даву
Раздумывал французский император. –
Даву – хороший тактик и оратор,
Но дерзость    авантюрной    счёл я сам,
Страшась ночного рейда по лесам.
Два корпуса загнать в лесное «море»,
Где конница и пушки не пройдут?!
Ночным чащобным рейдом прямо тут
Располовинишь войско априори!
В итоге: или русские сбегут,
Иль сами нашу армию порвут!

Когда артиллерийские концерты
Начнутся по всей линии атак,
Даву атаковать пошлю я в центре.
А Понятовский на свой риск и страх
Один и лишь с поляками пусть с ночи
Начнёт рейд через лес и, что есть мочи,
Багратиона бьёт во фланг и в тыл.
Хочу, чтобы поляк опередил
В атаке всех как завтрашний застрельщик.
Всё ж девять тысяч в корпусе – не чих
В ночь воробьиный! Мой вечерний штрих
В готовом плане был брутален: «Режь их,
Врагов своих заклятых, ярый пан!
Режь полусонных»! Понятовский пьян

От предвкушенья будущей победы.
Ударит он, за ним – мой Богарне.
А далее Даву, Мюрат. К обеду
Закончим битву. Верю, что враг в ней
Смирится с основным своим разгромом,
Сожмётся, словно поражённый громом,
И вовсе не осмелится со мной
Бодаться дальше всей своей страной.
В отважном генерале Понятовском
Есть всё, чтоб выйти в маршалы, когда
За преданность получит города
Смоленск и Минск, однако неким воском
Оставшись сам навек в моих руках.
Послушность мне нужна во всех углах».
            *             *             *
Казалось, ветром носит запах серный,
Но в дьявола не верил Бонапарт.
Уставши от несносных донесений
(За них не выдают гонцам наград),
Совсем бы Бонапарт свой нос повесил,
Но хуже так при насморке. От версий
Панических, что слали Ней, Мюрат
С утерянных позиций, был бы рад
Он вовсе отмахнуться, но отверстий
Так много Смерть наделала в бойцах,
Что сдулся император и в сердцах
Уже мечтал своих гвардейцев-бестий
В бой кинуть, чтобы русских наказать.
Но надо русский дух, однако, знать…

«По-видимому, что-то я как тактик
Сегодня в представлении войны
Досадно упустил. Терять в антракте
Мне время будет жаль. Где вдоволь мы
Тут с русскими, друг дружку отмутузив,
Пролить успеем кровь, там лис Кутузов,
Играя лишь по правилам своим,
Меня переиграет?! Нам самим,
К театру русских явно непривыкшим,
Скорей пора сыграть победный марш.
Взаимно превращать друг дружку в фарш
Нет смысла никакого! Чем-то высшим
Я должен руководствоваться сам…
Меня мой насморк губит по часам»! –

Зря Бонапарт ругал свою простуду…
Есть силы единения в строю
Есть пик самоотверженности: всюду
В бою держали русские свою
Активно оборону. Смерть по блюду
Кровавому на каждую минуту
Усиливала свой разгульный пир.
Лишь волк ещё, пугаясь пуль, не пил:
Царь Утицких лесов на троне смуту
Два дня претерпевал от егерей,
Они тут распугали всех зверей.
Кровавым рекам – вот уж и не чуду –
Не станет удивляться сытый волк:
Тут гибнул в четверть часа целый полк.

Орудия свозили из резерва
К дуэлям обе стороны войны…
Мортирного и пушечного зева
Не видно из-за дыма, но они
В гляделки или в прятки не играли –
Безжалостно Смерть щедро изрыгали
И друг на друга, и на чью-то плоть.
Пора, мол, рожь картечью прополоть…
На узком поле плотные колонны
Людей и лошадей между собой
Вступали много раз во встречный бой.
Ствол орудийный, даже удалённый,
Грозил ядром почти на две версты,
Тем более с курганной высоты.

Отдался день кровавому окрасу.
Живую плоть порезать на лапшу
Смерть рада по чьему-то там приказу.
С убойным лязгом сабле, палашу
Схлестнуться не терпелось. Сотням сразу!
Сакральную Мюрат озвучил фразу:
«Дерусь, чтоб завершить скорей войну!
Война и мир вплетаются в одну
Стихию. На поверхности остаться,
При этом сохранив и блеск, и честь,
Желанье не   избыточное   есть,
Поскольку не прельщают годы старца!
Но я – французский маршал! Я – король!
На пике смерть милей, чем под горой»!

Провальный штурм – не худшее из бедствий.
Что в бойне уцелел, Мюрат был рад,
А всё ж кидать коня, спасаясь в бегстве –
Не самый светлый воинский обряд.
Урезала слегка Фортуна квоту…
От русских кирасир прикрыть пехоту –
Задача в конном виде сорвалась.
Мюрат, чтоб не ударить мордой в грязь,
В каре своей пехоты сам же спасся.
От всадников пехотному каре
Уйти в лес помогли по той поре
Штыки, да и патронные припасы…
Гонцов слал к императору Мюрат
За помощью не раз: спасай, мол, брат!
            .             .             .
На конницу врага в единстве лязга
И гула вёл Голицын кирасир,
И в бойню превратилась свистопляска:
Удваивала Смерть-задира пир.
Голицынские молодцы свирепо
«Схарчили» бы мюратовских без хлеба,
Но вражеский пехотный батальон
Не зря кричал: «Виват Наполеон»!
Герои кирасиры, но не боги.
Не сделав из Мюрата жертву дня,
Фемида русским лишь его коня
В немыслимом каком-то быстром торге
Подсунула трофеем, а ездок,
Шмыгнув за спины пеших, не издох.

В одной из двух захваченных им флешей,
Что русским удалось вновь окружить,
Встал батальон Фриана – этих пешек
С доски враз не смахнуть. Мюрату жить?!
Так виделось всё это через силу
Досады и терпенья кирасиру.
Пыряя воздух линией штыков,
Германцы не пронзали седоков,
Но кони кирасирские в испуге
Не лезли через острый частокол.
Крик: «Браво, вюртембержцы! Где встал полк
Дивизии Фриана, там потуги
Врага напрасны»! – мог себе Мюрат
Позволить, забежав за плотный ряд.

Смерть первыми встречали кони грудью…
Успех атаки русских кирасир
Сорвали залпы вражеских орудий.
Кирасных великанов отразил
Марш конных егерей – полка отборных
Гвардейцев Бонапарта: в ряде спорных
Моментов напряжённейших боёв
Лить нужно своего пошиба кровь.
Борьба за флеши – пик ожесточённой
Кровавой схватки с раннего утра
Для войск Багратиона. На «ура»
В штыки идти всей силою сплочённой –
Судьба российских воинов, а Смерть
В глаза не уставала им смотреть.
            .             .             .
Ну кто бы мог сказать: «Дела господни,
Ох, неисповедимы»! Бонапарт?!
«Ужасные потери тут за сотни
Лье от Парижа! Всех людских затрат
Не возместят имперские резервы.
Погибшие французы, вскоре все вы
Тут будете за смерть отомщены!
Но те, кто отомстят, истощены.
Добраться б до кутузовских обозов,
Когда он будет к вечеру разбит.
А то ведь подкосил голодный быт
Моих героев. Жизненная проза
Не сходится с романтикой войны, –
Язвил Наполеон. – Грустны и сны…»

На третий час сражения за флеши
В уныние впал тяжко Бонапарт:
«Уйти в перестроенье – но не в   лес   же! –
Такое я приемлю как гарант
Любой    разумной    тактики в час боя.
Но бегство в лес?! Не шуба ли соболья
В лесу на каждый вывешена сук?!
В бою не ковыряться же в носу!
В лес смыться от пальбы куда желанней,
Чем вымерить шагами полигон»?! –
Серчал на всех гонцов Наполеон.
Клял маршалов он вслух, но даже брани
Ему казалось мало, ибо лев
Не прочь делами выместить свой гнев.
            .             .             .
Ещё чуть-чуть и на разрыв аорты
Сорвётся в крик отчаянья Мюрат.
Последствия и третьей, и четвёртой
Атак на русских видятся, как ад!
На флешах и в заслонах между ними
Защитники – безумцы, а иными
Словами их назвать Мюрат, Даву
И Ней в бою не вправе наяву.
И как бы глубоко не прогрызали
Французы все позиции врага,
В конечных донесениях строка
У маршалов была: «Мы избежали
Разгрома, на исходные сбежав
До прежнего лесного рубежа».

Дойдя от неудач до униженья,
Боясь, что осложненья прирастут,
Наполеону слали донесенья
Мюрат и Ней, мол, русские нас тут
Совсем за победителей не держат,
Из пушек, ружей бьют и насмерть режут.
Оправиться не можем от потерь,
Без помощи не справимся теперь.
От этих неожиданных реляций
Несчастный Бонапарт, пусть не рыдал,
Но в крайнюю растерянность впадал,
А вид вождя при всей потере глянца
Смущал и свиту. «Что же, господа, –
Гундосил он, сморкаясь от стыда, –

Ужель осталось лучшим слать из лучших
Сейчас ещё и    гвардию    в огонь?
Мюрата, Нея, в панике заблудших,
Сикурсом укреплять, снимая бронь
В сегодняшнем побоище с гвардейцев?
Мне не доступен дух эпикурейцев,
Но твёрдость я обязан проявлять.
Вот маршалам ответ мой: «Не сбавлять
Усилий до победного итога»!
Да! Молодая гвардия не б****
В сомнениях: отдать иль не отдать
Сражению себя! Нужна подмога
Армейцам? Пусть не смеют те роптать,
Когда начнут их русские топтать!

У маршалов ещё своя есть сила!
Хватает генералов, что в строю.
И как бы их толпа не голосила,
Их панику я жёстко устраню
Приказом выйти в новую атаку.
Не   я    в их душах сам кую отвагу!
Ответ пусть держат    сами    за чины!
Раскаиваться станут, зачерни
Я нынче послужные им за слабость,
Да поздно будет. Лучше смерть в бою,
Чем бегство своевольное. Браню
За все неисполнения, за «самость»
Уходов от приказа! – Бонапарт
Пытался в гневе мужества набрать. –

Бертье, что делать? Как начальник штаба
Вы праве посоветовать мне ход.
Слать Молодую гвардию?! Но жаба
В душе мне пробурчит: «Цыц, доброхот,
Не слушай ни Мюрата ты, ни Нея.
Воюй пехотой, конницей линейной,
А гвардией напрасно не рискуй.
Уж лучше паникёров арестуй»!
Спокойней мне, покуда рядом знамя
Гвардейцев, а иные все в бою.
Скорей из    носу   кровью стяг залью!
Молчите-ка, Бертье! Ведь знаю    сам    я,
Что гвардия – последний аргумент
И лучший для души мне позумент…»

       (продолжение в http://stihi.ru/2024/10/11/1349)