Жили-были папа, мама и двое детей

Жили-были папа Раду, мама Маша и двое детей: Давид и Яша. Они жили в высоком сером доме на 8 этаже, поэтому мама очень боялась, что однажды любознательные дети залезут на подоконник, повернут ручки и...
– Зачем бояться, если можно не бояться? – сказал папа, когда услышал про мамины страхи, и снял ручки со всех окон.
Теперь, чтобы проветрить комнату (открывать окна нараспашку мама строго запрещала), родители каждый раз доставали спрятанные на иконной полке ручки.

По утрам в понедельник, вторник, среду и четверг папа Раду завтракал (мама готовила для папы и детей красивые вкусные завтраки), всех целовал и уходил на учёбу. Иногда он возвращался на обед, но чаще – на ужин, поэтому мама Маша и дети знали: им надо уметь справляться самим. Они здорово это умели, но всё равно каждый день с ними случались непредвиденные происшествия, разрешить которые мог только папа. Тогда мама Маша вздыхала и говорила детям: «А это придётся отложить до прихода папы, потому что я это не умею и не знаю». И дети терпеливо ждали папу, чтобы он накачал им велосипеды, рассказал про машины или отвёз их в далёкий парк с каруселями и мороженым.

Давидка был главным маминым помощником. Он помогал маме резать салаты, вытирать пол, выносить мусор и складывать игрушки. И, конечно, он заботился о Яше: кормил его ложечкой, вытирал ему рот полотенцем, сторожил, чтобы он не упал с кровати, и укрывал его одеялом.

Но иногда Давидка очень сердился на своего маленького братика. Особенно когда тот ломал красивые ряды его машинок или построенные из конструктора дома.
– Нельзя ломать, – говорил он громко.
Но Яша притворялся, что не понимает слов, и продолжал крушить всё вокруг и тянуть строительные машины себе в рот. Тогда Давидка толкал Яшу в сторону, Яша падал и начинал плакать. Из соседней комнаты приходила сердитая мама. Она брала плачущего Яшу на руки и спрашивала:
– Зачем ты его обижаешь?
– Он ломает мой город, – говорил Давидка и тоже начинал плакать.
Иногда мама жалела Давидку, иногда сердито уходила из комнаты, а иногда тоже начинала плакать и говорить:
– Ну что мне с вами делать?
И тогда все дружно плакали, а потом просили друг у друга прощения и снова начинали играть. И, играя, Давидка просил:
– Мама, ты только больше не плачь. А не то будет лужа.

Каждую пятницу папа Раду брал свой чёрный кожаный рюкзак, складывал туда свой ноутбук и духи, всех крепко-крепко обнимал и уезжал в Москву.
– Где папа? – спрашивал Давидка.
– В Москве, причащает деток, – отвечала мама.
– Когда я вырасту, я стану папой-мужчиной и тоже буду ездить в Москву, – говорил Давидка.
Без папы мама вначале становилась грустной, но потом брала себя в руки и бодро говорила:
– А сейчас мы с вами куда-нибудь пойдём.
И все три дня до папиного возвращения мама и двое детей много гуляли, ходили в гости к друзьям, в храм и в воскресную школу. В эти дни мама не запекала мясо и не жарила рыбу, не варила каши и не резала салаты. Зато она покупала в магазине пельмени, йогурты и попкорн, и Давидка был очень доволен, что дома такая вкусная еда.

Когда же наступал воскресный вечер, мама особенно тщательно прибирала дом, стелила на стол свежую скатерть и надевала красивое платье. Дети знали, что скоро вернётся папа, поэтому они внимательно слушали звуки лифта. Когда до них доносились знакомые шаги и шуршание пакетов, Давидка кричал:
– Это что за звуки?
Дети бежали навстречу папе (конечно, Яша бежал на четвереньках, ведь он ещё не умел ходить), бросались ему на шею и начинали рассказывать все-все-все свои приключения. От папы пахло храмом и праздником, и, целуя, он щекотал всех бородой. Папа подбрасывал Яшу до самого потолка и катал Давида, как верный богатырский конь. А мама улыбалась, в глазах у неё блестели искринки, и дети знали: папа дома, а значит, всё хорошо.