птица певчая

Прославим сочинителей застольями.
тому нальём и этому нальём -
и то ли мы соавторы, а то ли мы
гундим, как многоженцы с бобылём -
счастливый ты, свободный, птица певчая,
а нам - отстой, работа, дети, дом.
Он лыбится - свободу обеспечу я,
оплачивая истину стыдом.
Каких лауреатств не знали только мы,
в каких союзах только были мы,
мы стали злыми, чёрствыми, жестокими
везде - от Бугульмы до Колымы,
но выдохлись и славы не достигли мы.
Не то, что этот ловкий прохиндей,
улыбчивый, жонглирующий стилями,
ревнитель продвигаемых идей,
вождей и партий, правильной позиции.
Он клал на всех, а так же на весы -
стихи - страна берёзового ситца, и
двусмысленно похмыкивал в усы.
Нальём ему. Давай мы с ним на глазик, а?
пока ликёро-водочный открыт.
За гения! За светоча! За классика!
Певца всеполитических корыт.
Он им - они ему, потрафить надо бы
такому знатоку, и жизнь - лафа.
К тому ж ещё любовь - хмельное снадобье,
вино, бонжур-тужур и ля-ля-фа.
Посмотришь, обзавидуешься. Помнишь ли -
при всех режимах светел, тих и мил,
писал о дружбе и взаимопомощи,
да трубкой умилительно дымил.
Под Сталина, Хрущёва или Брежнева,
под всякого косил - и не поймать.
Кто б знал его, доверчивого, прежнего,
сегодня бы вздохнул - твою же мать...
Как много их... Не стать бы нам такими же.
Кафешка, круг коллег, бокал вина,
и живы все заботами об имидже...
Да только жизнь, как родина - одна.