что же здесь такого

казалось, что же здесь такого,
все те же звезды, небо, ветер...
и пес все так же бестолково
скулит за стенкой.
снова вечер.
и стынет кофе в старой чашке,
часы отсчитывают лето.
и я в застиранной рубашке,
и кот куда-то смотрит слепо.
казалось, день еще не вышел
за дверь прокуренной квартиры,
еще на стенах солнцем вышит
узор причудливой картины,
в которой день, и дверь, и лето,
и пес соседский ловит август...
а за окном деревьев слепок,
и опадает листьев парус.

***
когда падет последняя печать
косых дождей в степное разнотравье
и это лето, будто злая мать,
уйдет куда-то, ночью темной, навьей,
пойму душой, что осень за окном,
и что пора стихи писать в фейсбуке.
и тополей желтеющих сезон
иглою входит в кожу.
скрипки звуки
слышны сейчас отчетлевей, чем дождь,
душа немеет музыкой органа.
сентябрь, по сути, пьяный старый вождь,
сентябрь, по сути, Кришна, Вишну, Рама.
не долечил я, видимо, себя.
саднят стихи ночною подворотней -
там, где есть лето, нет, увы, меня...
там, где есть я...
пути.
пути Господни*
"...неисповедимы пути твои, Господи"
***
некролог за некрологом все читают мне дожди.
ночь свернулась за порогом в кокон летней тишины.
и на небе только тучи, звезд в помине не сыскать.
двор, качели, темень, лужи...дверь, бессонница,  кровать.
суетится что-то август неизбежностью костров,
приспуская листьев парус в парках душных городов.
ну а мне совсем не спится, кофе, вермут.  и мигрень.
дождь на лето ветром злится, будто выброшенный зверь -
был приручен теплым солнцем, окольцован зноем снов...
все стучит в сердцах в оконце -
август, старый птицелов,
отпускает птичьи стаи из силков куда-то вдаль.
ностальгия ночь заварит в мой сентябрьский терпкий чай.
***
после зимы, говорят, теплеет, врет ведь народец, туман, дожди.
вряд ли весна без любви согреет, впрочем, зима, считай, впереди.
впрочем, проем заполняет солнце, август не спросит, сентябрь не съест,
сколько той правды в коньячной бронзе?.. кофе без гущи почти что квест -
не разгадать ни того, что было, ни увидать в облаках себя,
птицы летят перелетным клином, песни горланя, весну кляня.
белой пустыни глухая память памятник ставит зарубкой слез,
дворник еще не разжег ведь пламя, листья сжигая в квартале грез.
и в эпилоге своих историй лето воздвигнет большущий крест,
осень для душ почти крематорий,
осень для тела...
к виску обрез.