91

 Машина выехала из переулка и повернула налево, на улицу Джона Рида. Боковые стёкла сверкнули солнцем. Город гудел потоками легковых, грузовых автомобилей, маршруток, автобусов, лязгал троллейбусами.
  Через три минуты машина остановилась у обочины. Фары не гасли, и двигатель не выключался.
  Через минуту замигал левый поворотник и движение возобновилось.  Перестроившись в левый крайний ряд, через два квартала,  автомобиль повернул налево, а ещё через квартал направо, и остановился у ларька "Табак", что напротив 91-го дома. На этот раз фары погасли, двигатель заглох. Но из машины никто не вышел.
  Через пять минут, у переднего водительского колеса, местный воробей, найдя что-то для себя интересное, спокойно ходил и клевал. Правда его скоро прогнал откуда-то поналетевший голубь.
А потом ползучий ветер, тащивший всю дорогу на хребте мелкую серебристую морось, которая некоторым даже показалась золотой в исчезающих лучах солнца, извиваясь, огибая дома, деревья и прочие несдвигаемые препятствия, накрыл серой, колкой сыростью всю западную часть советского города и зашелестел дождём по Коммунистической улице и прилегающим переулкам. Дождь становился сильнее, сильнее... А потом всё скрылось в потоках сплошного ливня. И уже ничего нельзя было разглядеть.