Константин Симонов и Валентина Серова

Каждая эпоха оставляет после себя любовную историю. В 40 - годы прошлого века
страна, звавшаяся тогда СССР, запоем читала роман о любви актрисы и поэта.
Актрису звали Валентина Серова, поэта - Константин Симонов. У этой love story -
трагический финал. Актриса умерла в пустой, обворованной спаивающими её
проходимцами квартире - всеми покинутая, ненужная и забытая. Он, переживший
актрису, как и собственную любовь к ней, незадолго до смерти уничтожил четыре
увесистых пакета своих писем к ней.
Актриса Инна Макарова вспоминает: "Я не могу оторвать от неё глаз. Мне хочется
сказать, что я знаю про неё всё. И про её первого мужа лётчика, сражавшегося в
Испании, и про их маленького сына, и про Константина Симонова. (Страшная судьба
Анатолия, сына Валентины от лётчика Серова: подростком попал в трудовую
исправительную колонию в Нижний Тагил, потом был отправлен на Север, спился
совсем молодым и умер на несколько месяцев раньше матери. Серова даже не поехала
на похороны.)
Молодость Валентины - захватывающе интересный женский роман. Но затем "жанр" её
судьбы резко меняется. Жизнь заканчивается трагически. После разрыва Валентины
Серовой с Симоновым - судебные дела, касавшиеся их дочери Маши, которую не
отдавали матери - пьянице.
Почему в "Правде" в начале 1942 года напечатали симоновское "Жди меня"?
Это гармоничная, народная песня о любви, разлуке и верности...
Некоторые считают, что так решил Сталин: нужна была одна такая пара, чтобы люди
думали о любви, о будущей мирной жизни. Сталин одобрил стихи для печати.
Он очень высоко ценил Симонова. Он дал ему шесть сталинских премий. После войны
он оправил его в Японию, оттуда - в Америку, в Канаду,  затем - во Францию, а
позже - в Китай.
Оба (и Серова, и Симонов) были талантливыми, яркими, знаменитыми. Взаимная
ревность, командировки, компании, чудовищный разворот сплетен вокруг.
Письма Симонова могли бы составить конкуренцию его стихам (Перед смертью
Симонов их сжёг, но часть писем успела переписать дочь Маша): "Мы так можем
много доставить друг другу счастья, когда мы прижаты друг к другу, когда мы
вместе, когда ты моя, что кощунство не делать это без конца и без счёта.
Ох, как я отчаянно стосковался по тебе и с какой тоской и радостью я вспоминаю
твоё тело. Хочу держать тебя в руках и яростно ласкать тебя до боли, до счастья,
до конца и не желаю говорить ни о чём другом..."
Ты говорила мне "люблю",
Но это по ночам, сквозь зубы,
А утром горькое "терплю"
Едва удерживали губы.
Я верил по ночам губам,
Рукам лукавым и горячим.
Но я не верил по утрам
Твоим ночным словам незрячим.
(июнь, 1941 год)
(Наталья Давыдова; "Огонёк"; 7; 2004 год)