Я люблю тебя, Тиль Линдерман

мне как-то приятель поставил рамштайнов
году в девяносто восьмом на катухе
я только просеивал деньги от кляйнов
а он - вот послушай, прислал что братуха
и дальше поперли тяжелые гроздья
бананов, кокосов и красной рябины
а нынче смотрите ка - новые гвозди
и татуировкой расшитые спины

и пенис с брандсбойтом над волгой мы помнить
должны разумеется только конечно
а там, в девяносто восьмом эта омуть
напомнила вагнера, зигфрида, вечность
валькирию в танке на крыльях подводных
тромбон с пикатини, ручной бронетормоз
и песни далеких русалок народных
и хор языкастый, и девичью гордость

мы слушали как умирал буратино
мы сопережевывали колобочку
мы бричкину молча тащили из тины
назад к дровосеку, к рыбалке, к лубочку
к занятиям вежливым и благородным
к поэзии, этике и физкультуре
крутили на пальце закон бутербродный
в натуре, в натуре, в натуре, в натуре

в натуре стояла великая ева
оставшись одна после шумного бала
и песню любила одну без припева
про то как же все это нас заебало
а я рассказал другану про канаду
про всех дирижеров, про после банкета
про то, что пишу эту ангелиаду
а эта, а эта, а эта, а эта