Не дай мне Бог сойти с ума

В свете защиты Президентом Чечни своей семьи, точнее пути, которым он решил защитить своих сыновей, вот что мне приходит на ум.

Во время начала СВО я записала тут на сайте информацию по Мариуполю (как бы велики поэты России не уличали меня в неправильных для поэтического сайта текстах), "Мариуполь - это Бейрут" (имелся ввиду ядерный взрыв в порту Бейрута, закамуфлированный под какую-то там "селитру").

Однако Мариуполь стерли с лица земли, а взрыв так и не осуществили.

Теперь мне пришло на ум, а что если это просто города-побратимы по несчастью? И Бейрут - это Мариуполь.

Эта чеченская бравада с перехватом управления под мусульманский Халифат не только в Европе, но и в России, в рамках Китай-Города кодируется гексаграммой 35 (на иллюстрации) - гексаграмма называется "Восток".

Я бы могла привести расшифровку гексаграммы. Как это понимаю я.

Но сайт-то у нас поэтический. Опять скажут: не умеешь - не берись (писать в рифму).

Потому я приведу к рисунку наиболее удачные для его понимания стихи. Написанные еврейской поэтессой Аллой Шориной для журнала "Иерусалимский журнал". Речь в стихотворении идет о персидском варианте "Ромео и Джульетты" - «Лейли и Меджнун»*:


Меж чёрных солнц и чёрных лун

в пустыне мечется Меджнун.

 
Мне так понятна и близка

его песчаная тоска.
 

Он от возлюбленной вдали

стенает в горестной дали.
 

Он в окруженье чёрных бед.

Увы! От них спасенья нет.
 

На мне бессмертной тени тень.

Я – Кайса немощная тень.
 

Во мне его бессильный крик

не затихает ни на миг.
 

В песках отчаянья мой дом.

Ищу в отчаянье мой дом.
 

Случайная в своём роду,

себя в пустыню я веду.
 

Там исчезают без следа

все пастухи и все стада.
 

Весь жизни стыд и стыд стыда

там исчезает навсегда.
 

Я всех страстей ничтожный след

и всех случайностей послед.
 

Я от любви отлучена.

О, вопль души, достигшей дна!
 

Меня захлёстывает круг

безжалостных случайных рук.
 

В беспамятстве и темноте

я прорываюсь к чистоте.
 

Нас разделяет горизонт.

Куда ни кинусь – горизонт.
 

Копытный век и сонмы стад

в меня глядят, глядят, глядят.

 
Ташкент, 1985


Примечание (информация Википедии):

*Сюжет

Миниатюра с изображением Лейли и Маджнуна из поэмы Низами Гянджеви. Библиотека Конгресса, Вашингтон

Кайс ибн аль-Мулаввах ибн Музахим, молодой поэт-бедуин из племени бану амир влюбился в девушку из этого же племени по имени Лейли аль-Амирийя. Он сочинял стихи и песни, где воспевал свою любовь к Лейли. Когда Кайс просил отца Лейли выдать его дочь за него замуж, тот отказал, поскольку это шло вразрез с порядками племенного строя. Вскоре после этого Лейли вышла замуж за другого человека.

Когда Кайс узнал о замужестве Лейли, он покинул своё племя и начал скитаться по пустыне. Родные Кайса уговаривали его вернуться, но ничего не добившись, решили оставлять для него пищу посреди пустыни. Иногда его видели, читающего самому себе стихи о Лейли или пишущего на песке тростью.

Лейли перебралась с мужем в Ирак, где вскоре заболела и умерла. Через несколько лет (в 688 году) был найден мёртвым и Кайс, лежащий возле могилы неизвестной женщины. На могильном камне он написал три своих последних строфы.

В книге также описываются события, происходившие с Кайсом во время его скитаний. Большая часть стихов была написана им до того, как он впал в безумие. Люди знали, что Кайс сошёл с ума от любви, поэтому прозвали его «Маджнун Лейла» (араб. ; — «Сведённый с ума Лейлой») или просто Маджнун.

История и влияние

Из арабского фольклора история перешла в персидскую литературу. Первым из персидских писателей, кто написал об истории любви Лейли и Маджнуна, был Рудаки. Большая известность к поэме пришла только с Низами Гянджеви в XII веке. Низами собрал свой яркий образ Маджнуна как из реально подтверждённых, так и из эзотерических источников. Низами тем самым оказал огромное влияние на персидскую литературу, и многие персидские поэты вслед за ним начали писать свои вариации на тему поэмы о Лейли и Маджнуне. У Низами история этих влюблённых приобрела некоторые черты персидской традиции эпоса: изображение героев, отношения между героями, описание местности и времени.

В истории Низами Лейли и Маджнун познакомились в школе и прониклись глубокими чувствами друг к другу. Однако они не могли видеться друг с другом из-за ссоры между своими семьями, и Лейли была выдана родителями замуж за другого человека. Таким образом, история Лейли и Маджнуна стала трагедией вечной любви, задушенной внутриплеменной войной, схожей с появившейся через четыре столетия трагедией Уильяма Шекспира «Ромео и Джульетта».