Реальность спящего

Иногда просыпаясь, нагруженный снами в мозгу,
сомневаюсь что мир этот также реален как тот.
Ощущения все как старинный альбом берегу.
А когда есть часок погружаюсь в альков или грот.
И листаю живые картинки и снова живу,
словно рыба в воде, словно в лазах земли чёрный крот.
В этом мире все тайны зачем-то отдали уму,
оттого люблю спать, как наевшийся досыта кот.

Есть кто утренний час ждёт затем чтоб использовать день,
для того чтобы явно почувствовать собственный вес.
Для него всё что было в ночи лишь безликая тень:
он не жил в своём сне и запомнил то даже не весь.
Отмахнётся иной: снилась ночь напролёт дребедень:
будто гнались за мной, был туман, я бежал через лес...
Как ему объяснить что качнул его страх набекрень,
что туман тоже друг, говори с ним и снизится стресс.

В чаще леса сырая прохлада, шуршанье листвы.
И сменяя друг друга поют свои песенки птицы.
Тут и там компанейски, как гномы, хохочут грибы,
сразу хочется лечь на траве и смотреть в эти лица.
Словно Пушкин, кудрявые кроной взирают дубы,
трепеща украшеньями шепчутся стройные липы.
А внизу, будто шлейфы их платьев — тумана клубы,
неритмично паркета-валежника хрусты и скрипы.

Загоревшие сосны, как медь, в золотистых лучах:
длинноноги, стройны словно в боди модели с билбордов.
И горят их улыбки как длинный фитиль на свечах.
И заходятся губы, как струны, в манящих аккордах.
Мышь в мечтающей позе, умильно, застыла в кустах.
Колготятся у лужи жуки, как туристы на фьордах.
Тайны Мира вместила узорная вязь на стволах.
Бродят звери читая её с удивленьем на мордах.

И во сне это всё обретает дыханье вдвойне,
и текут птичьи трели как буквы по воздуху стройно.
И их смысл без азбуки начисто ясен вполне,
и немного волшебно, и как-то особенно вольно.
Так любимым всегда всё ясней при янтарной луне.
День приходит и рифма меняет активности строй.
Жизнь течёт как картинки в холодном, прозрачном окне.
Лишь вдали облака, словно сапы, зовут за собой.