Антоний и Клеопатра - новая версия

На палубе корабля под пурпурными парусами,
На лучезарном престоле царицы день и ночь, свет и тень сошлись,
Обреченно и сладострастно последние солнца лучи расплескав по глади речной,
Соединяя кровь Антония и Клеопатры, культур и миров.

Пламенела из кованого золота корма,
Ветер, млея от страсти, к парусам льнул.
В лад пенью флейт серебряные весла врезались в воду, что струилась вслед,
Влюбленная в прикосновенья эти.

Со свода небес в бездну ночи светило дневное сошло.
Лотосом голубым его след в царском венце вспыхнул.
Испив эликсир цветка и приняв дар Афродиты,
Отрекся Антоний от законов римских.

Нагим пред владычицей лунной представ и соблазняясь египетской ночью,
В воды звездного неба сталь мечей опустил,
Чарам женским, греческой мудрости и утонченной игре красоты поддавшись,
Завороженно смотрел, как мерный сосуд ее тела выливает в небо свой эликсир.

Мечта и бремя военачальника и царицы, Эрос и власть,
Твердость камней и текучесть воды,
Сладостность и трагизм, сила и слабость политики и любви
С тех пор на корабле истории противоречиво пребудут.

Будет ли Рим размыт волнами Тибра, а мир спасен?
Рухнет ли свод великой державы, и обратятся ль все царства в прах?
Когда с именем ее на устах объявит он: «Мой дом отныне здесь».
Войдет в теменос ее зрачка и соединится с естеством земли, питающей нищих и царей.

Пусть же сияет Клеопатры сосуд, вспыхнув сокровенным огнем,
Пусть закипает сердце Антония – самый хрупкий и самый крепкий сосуд,
Который, наполняясь великой страстью и опрокидываясь в лоно ее судьбы,
Превысит земную меру, обретая величие и свободу.