Сашка. Часть третья. 39-40

                39
            
   Братья ушли на улицу. Сашке показалось, что  была одержана над змеёй победа. Но брат выглядел подавленным, не мог прийти в себя. В таком состоянии они миновали центр. Обоим захотелось покурить. Вовка, посчитав деньги, нырнул в магазин, и через минуту вышел с пачкой «Севера». Когда он сбегал со ступенек, Сашка залюбовался им: высокий и стройный, смотрел он большими глазами из-под густых ресниц, которые взмахивали, как крылья бабочки. А брат зачем-то зашёл  в стоящую недалеко чайхану.
   - Пойдём в парк, посидим на лавочке, - предложил, выйдя из чайханы.
   В аллее стояла с чёрными, чугунными завитушками скамья. Вовка распечатал пачку «Севера». Закурили. Сашка видел, как брат вынул из пачки  папиросу, выпотрошил из неё табак в ладошку, размял пальцами, что-то положил в него и засыпал снова в папиросу. «Будет вкусно» - улыбнулся, прикуривая от окурка. Сделав пару затяжек, протянул папироску Сашке. Больше двух затяжек Сашка сделать не смог: перед глазами его всё плыло, взглядом он не в состоянии был остановиться ни на одном предмете. Домой шли, поддерживая друг друга. 
   Пришли к ночи. Мамочка встретила братьев с руганью, занесла руку, но не ударила, а удалилась, пообещав разобраться с обоими утром. Братья, умывшись, остались на кухне. Сашка, почувствовал необычный аппетит. Догадался - от курения.
   Утром они выбежали на улицу и  отправились к школе. У ограды брат дал Сашке  рубль и полпачки папирос, сказав на ходу:  «Жди  в два».  Сашка не знал, куда идти. Искать работу было бесполезно. Но и усаживаться в обед за стол становилось  невыносимо. С таким настроением он шёл наугад.
   Из Дома офицеров слышалась музыка. Он вошёл в парк и сел на вчерашнюю скамью. Стало грустно. Красиво, конечно, в городе, но всё здесь чужое. В Сибири, вероятно, лежит снег, а здесь только-только посыпались листья. Случайно посмотрел под куст и увидел белый окурок. Это,  конечно, тот. Он поднял его, слегка влажный, но целый, и положил аккуратно на скамью, чтоб подсох, чувствуя, что кто-то подталкивает его быстрей закурить. Видимо, от волнения, он сломал две спички, пока закуривал. С жадностью докурив окурок, он расслабленно  откинулся  на спинку скамьи. И начал наблюдать за тем, что с ним произойдёт. Стоявшие рядом деревья стали отодвигаться, музыка превратилась в  барабанную дробь:  бум-м,  бум-м, бум-м. Мысли то мчались в мозг сизыми голубями, веселя, то налетали вороньей чёрной стаей, навевая тревогу. Заболел живот. Он поднял голову. Рядом два парня, не русские. Один крикнул:
   - Что, не понимаешь?
   Сашка отрицательно мотнул головой. Тогда его оторвали от скамьи и толкнули в спину к воротам парка.
   - Иды, иды! Гуляй!
   Сашка, молча, пошёл, но, пройдя немного, спросил:
   - Сколько время?
   - Половина второго, - ответили.
   С трудом дошёл до школы. Увидев его, брат отделился от молодёжи и, разогнавшись, перепрыгнул  заборчик. Взял Сашку за локоть.
   - Чего бледный? Заболел?
   - Нет, - улыбнулся Сашка. - Вчерашний подобрал окурок и докурил – рядом со скамьёй валялся.
   Вовка, глянув на него, засмеялся. Дома мамочки  не  было. Пообедали. Сашка мёл всё подряд: травка снова возбудила аппетит. Подкормившись, они пошли на базар. Вовка купил два кулька сахарных орешек у полногрудой узбечки. Такого приятного кушанья Сашка раньше не ел. По базару сновали долго; Вовка совал нос за каждый прилавок, но не покупал ничего. Сашке эта ходьба надоела. Но вот пришли к забору, вдоль которого чем-то торговали узбеки, у всех белые бороды. На их столе рядками стояли баночки с зелёным порошком. Покупатели клали в рот щепотку и, пожевав порошок, цыркали зелёной слюной. Иные покупали. Вовка подошёл к старику, что-то ему сказал, тот, кивнув головой, вытащил спичечный коробок, открытый наполовину. В коробке была зелёная масса. Вовка, понюхал её и сунул  коробок в карман, выложив продавцу три рубля. Трояк был с обеих сторон осмотрен стариком и спрятан в поясе халата. На выходе из рынка братьев остановил аромат, исходящий от шашлычной. Вовка без разговоров взял по две палки с луком и хлебом. Оставшиеся деньги предложил потратить на кинотеатр. Перед фильмом они сели на лавочку и выкурили на двоих закрутку, сделанную Вовкой из щепотки зелёной массы. Содержание интересного, по словам брата, кинофильма Сашка не мог вспомнить: почти весь сеанс его мутило.

                40

   Мамочка окончательно переключилась на Вовку, наскакивая на него и утром и вечером, и на дорогу бутерброды теперь ему не делала. Сашка подслушал однажды, как Вовка прошипел: « Не отстанешь, могу уйти – паспорт  есть». Сашке это понравилось: вот бы уехать в Омск, к бабушке. Там прожили бы. Но Вовка это предложение отверг. «Пока десятилетку не кончу, - сказал,- не дождётся, чтоб ушёл». При этом крутанул в воздухе фигой. И ещё сказал:
   - Тебе бы учёбу продолжить. Ведь четырёх классов нет.
   - Деньги сосчитать смогу, когда появятся, - хмуро усмехнулся Сашка.
   Был серый день. Чтобы  согреться, братья, сидя на лавочке в  пустынном парке, потягивали из горлышка бутылки вино и курили папиросы. Сашку не тянуло на травку: надоели необъяснимые провалы в памяти и плохое состояние после курений. Высосав бутылку, они, к ночи, потопали домой. У задней стены ларька, в котором днём принимали посуду, стояли ящики с порожними бутылками, замаскированные  пустой тарой. Над ларьком мигала лампочка. Бутылки увидел Вовка. И предложил сделать конфискацию. Через полчаса три ящика бутылок было перетащено в сарай для хлама и дров, а пустые ящики вернулись на место. «На вино и на курево хватит»  - Вовка похлопал брата по плечу. Сашка кивнул. И подумал, что брату жилось всегда легко, и дальше у него будет всё нормально. Он не видел, чтобы Вовка учил уроки. А учился отлично, и мамочке не создавал школьных проблем. «Она за это только меня терпит» - сказал брат как-то Сашке.