Эдгар Аллан По. Я в юности знавал того

«Я в юности знавал того…»

                Как часто мы удивительно забываемся, когда одиноки,
                Любуясь неохватным царством природы;
                Её леса – ветры – горы – впечатляющий
                Ответ Нашему разуму!

                I
Я в юности знавал того, с кем вся Земля
В таинственном причастии сливалась
В полдневной красоте рожденья бытия,
Чья внутренняя сущность возжигалась
От солнца и от звёзд, лучи переплетя
В могучий свет – душа преображалась,
Но знанье духу было – не пришёл тот час,
Когда бы собственная страсть имела власть.

                II
Возможно ум мой занимается лишь тем,
Что лихорадочно он ловит лунный луч,
Но мало веры в свет от лунных гемм –
Пред знаньем древности он слаб и не могуч,
Как мысль-мираж, лишь изречённая затем,
Чтобы развеяться средь сумеречных туч
Или расстаять дымкой-тенью в вышине
Подобно летней испарившейся росе?

                III

Над нами ль он летал, когда наши глаза
Охватывали всё в любовной страсти –
Как к векам устремлённая слеза
Освобождает  от  апатии-напасти?
Однако ложь, всё ложь, всё скрыто, как всегда.
И на кону лишь странный звук ненастья –
Как будто арфы обрывается струна
И пробуждает нас – то символ-знак – от сна –
 
                IV

Что может быть в совсем иных мирах – а здесь
Дано как Бога красота всем одиноким,
Иначе выпасть им из жизни и Небес,
Что нарисованы их существом глубоким,
Чей дух в своём стремлении воскрес,
 Не с Верой – благочестием высоким,
Чей трон с отчаянной энергией разбит,
А с чувством, что в бездонности царит.


© Перевод Дмитрия Захарова 03.03.2022


"In Youth I have Known One"

How often we forget all time, when lone
Admiring Nature's universal throne;
Her woods—her wilds—her mountains—the intense
Reply of Hers to Our intelligence!



I In youth I have known one with whom the Earth
In secret communing held—as he with it,
In daylight, and in beauty, from his birth:
Whose fervid, flickering torch of life was lit
From the sun and stars, whence he had drawn forth
A passionate light such for his spirit was fit—
And yet that spirit knew—not in the hour
Of its own fervor—what had o'er it power.

II Perhaps it may be that my mind is wrought
To a ferver1 by the moonbeam that hangs o'er,
But I will half believe that wild light fraught
With more of sovereignty than ancient lore
Hath ever told—or is it of a thought
The unembodied essence, and no more
That with a quickening spell doth o'er us pass
As dew of the night-time, o'er the summer grass?

III Doth o'er us pass, when, as th' expanding eye
To the loved object—so the tear to the lid
Will start, which lately slept in apathy?
And yet it need not be—(that object) hid
From us in life—but common—which doth lie
Each hour before us—but then only bid
With a strange sound, as of a harp-string broken
T' awake us—'Tis a symbol and a token—

IV Of what in other worlds shall be—and given
In beauty by our God, to those alone
Who otherwise would fall from life and Heaven
Drawn by their heart's passion, and that tone,
That high tone of the spirit which hath striven
Though not with Faith—with godliness—whose throne
With desperate energy 't hath beaten down;
Wearing its own deep feeling as a crown.