Рыжая

 
      Жесткие упрямые светлые волосы соломенного оттенка, и веснушки. Прищуренные озорные серые глаза, довольно широко посаженные на лице. Пружинистая энергичная походка, мальчишка в женском обличии – такой была наша самая старшая подруга Ольга, по прозвищу – Рыжая. Она пользовалась большим уважением в мальчишеской среде .
      Как-то раз эти самые мальчишки поручили Ольге сохранить дома ручной пулемет времен второй мировой войны, спустя сорок с лишним лет он выглядел почти как новенький, с запасным диском и  патронами. Друзья нашли его в горах, где когда-то шли бои, там был еще и целый танк- но его домой не притащишь. Мать выпроводила сына с этой находкой из дома, и он отдал ее Ольге, на временное хранение. Но, странное дело - и у нее дома пулемет не прижился. Нам пришлось завернуть его в шерстяное одеяло и оставить на горе под елками, недалеко от дома. Где-то рядом, на этой же горе мы закапывали наши «секретики»: чаще всего это были живые цветы -  гортензии или розы, растущие в изобилии во дворах, мы накрывали их сверху стеклышком  и присыпали землей. На этой же горе под деревьями мы играли в «ножички» - чертили круг, в который надо было попасть, бросая с размаху перочинный нож, держа его за лезвие, а не за рукоятку. Все это было очень  таинственно и волнующе.
     С Ольгой было интересно и даже немного страшно, потому что с ней всегда были связаны какие-то приключения и авантюры, она была заводилой  и сорванцом. Пойти на море и взять с собой еды из дома – это было просто и неинтересно. А вот зайти по дороге в «Хлебный» магазин и стащить оттуда булку – это уже совсем другое дело. Со своими домашними помидорами мы шли на море только в одном случае – если собирались жарить там мидии – но это было уже приключение другого рода, морское и романтичное, немного даже пиратское.
     У меня в те годы была бордовая юбка с крупным складками и большими накладными карманами, и почетная обязанность – носить в них Ольгины сигареты. После того как Рыжая курила, она всегда перед возвращением домой старательно жевала лаврушку или хрен, которые росли в каждом дворе, чтобы потом смело дышать в лицо родителям. Запах пряной зелени, возможно, и забивал запах табака, но выдавал юного курильщика с головой, в которую, почему-то такие мысли никогда не приходили.
     Периодически мы совершали походы по близлежащим горам с целью сбора фруктов, желательно экзотических, таких как мушмула, и чаще всего ели их зелеными. Как-то раз наша компания подверглась обстрелу из рогатки жителя первого этажа, весьма  преклонного возраста, напротив дома которого росла дикая слива, что  автоматически  подтверждало его статус собственника старой алычи. Впрочем, вечерние походы в кино были интереснее набегов на бесхозные  сады. Летние кинотеатры строили на юге, не взирая на изменчивый приморский климат, когда ливень мог грянуть совершенно неожиданно. Но редко кто решался уйти из зала под открытым небом, к тому же, это было совершенно бесполезно – южный ливень промочит Вас до нитки за минуту. Один из таких кинотеатров назывался «курятник», потому что на противоположной стороне от экрана, за двухметровым деревянным забором небесно-голубого цвета росли огромные гималайские кедры, на ветках которых могла разместиться вся окрестная детвора, если, конечно, у них хватало длины рук и ног, чтобы взобраться на гигантских размеров дерево. Билет в кино стоил 15 копеек - столько же стоило  тогда  сливочное мороженое. Но местные дети редко ходили в кино по билетам, разве что в зимний кинотеатр, куда у зайцев пробраться не было никакой  возможности.
     Ольга закончила 8 классов школы и летом уже подрабатывала в овощном магазине, напротив своего дома, а мы ходили ей помогать фасовать фрукты и овощи. Кое-что, естественно, старались прихватить с собой, хотя практического смысла в этом не было  никакого – алыча росла в Хосте повсюду, да к тому же, почти у всех были свои сады и огороды, где этого добра было предостаточно. Но опасность быть пойманными с поличным превращала это мелкое воровство в захватывающее дух приключение. Конечно, это было плохо с моральной точки зрения, но детство без хулиганства ужасно пресное и скучное, собственно, его основная задача и состоит в нарушении запретов взрослых. Без хулиганства, без этой жажды бунта человек никогда не осмелиться совершить задуманное, так и будет неуверенно топтаться на месте всю свою жизнь, задавленный обществом, пресный и несчастный. Жаль только, что заводилы, родом из моего южного детства, в основном довольно рано и плохо закончили свой жизненный путь. Ольга удачно вышла замуж, что само по себе редкость в тех краях, родила двоих дочерей, но жизнь почему-то не сложилась – от безделья стала пить, ее лишили прав материнства. Жаль что так вышло.
     Вспоминая свое окружение тех лет, меня охватывает какая-то тоска, ведь знакомые мне дети, в сущности были неплохими  и вполне заслуживали права стать счастливыми людьми во взрослой жизни, но они были предоставлены сами себе, а  перспективы выбиться в люди были настолько малы, что ни хорошее образование, которое давала школа в те годы, ни  советское государство ничем не могли им в этом помочь. Все шло из семьи - пример родителей, которые пили, бросая детей на попечение бабушек и дедушек, и сравнительно легкая жизнь южан, привыкших к гедонизму и осыпанных деньгами приезжих, сделали свое злое дело. Грустное щемящее чувство захватывает меня все больше от этих воспоминаний – такое красивое яркое детство у нас было, природа и краски щедрого юга так резко контрастируют с судьбами детей, которых я знала тогда.
    Мне все-таки очень повезло остаться  жить с широко открытыми глазами и сердцем, повезло, что не проходит с годами моя способность восхищаться, и удивляться миру искренне и  по-детски, оставаясь в душе восторженным ребенком, и тем более  непонятно, почему педагогика обошла меня стороной. Надо вернуться, меня там ждут.