Подавленная страсть

Глаза молодого старца смотрели в ночь. Он хотел её. Он представлял себе как целует её розу. Это возбуждало его большего всего. В нём всегда жил маньяк. Наверное он им бы и стал, если бы не его муки совести и попытки отказаться от себя. Защитить этот мир и людей, от своего больного альфа-эгоцентризма.

 -Всех женщин мало мне!

Думал он. Но совесть, эта совесть и чёртова религиозность. Как могли в одном человеке, соединиться все эти несовместимые качества, раздирающие его больную голову на части. Гордость, ранимость, честолюбие, верность. В его голове всегда был винегрет из противоречивых чувств и желаний. И вот он снова думал о ней.

 -Живая!

Так он называл про себя женщин, жизнерадостных женщин. Ему нравились такие. Прыткие, подвижные, не сидящие на месте, энергичные. Таким, ему всегда хотелось заламывать руки, чувствовать как она сопротивляеться. Сам-же он, наоборот, любил притвориться змеёй, безшумно ползущщей, с её стеклянными острыми глазами и быстро дёргающимся языком. Змея не догоняет, не гонится за жертвой. Змея чарует свою добычу. Она холодна и хочет тепла этого белого пушистого кролика. Она хочет млекопитающую жизнь, которой никогда не будет себя ощущать. Но хотя бы на мгновение, вкушая плоть этого кролика и наслаждаясь его огонией, змея молвит про себя

 -Жизнь!

Так и он мечтал о ней, махая своим язычком в пустоте. Ведь оральный секс, тоже каннибализм своего рода. Только все остаются живыми и счастливы. Но это не значит, что ему никогда не хотелось убить. Как и любой охотник, он хочет свою жертву, свою добычу. Хочет поиграться с ней. И ему кажеться, что он так полон этой энергией и страстью... Но страсть сгорает рано или поздно. И наполненный житейской мудростью и опытом, он гнал мысли об объекте своего вожделения, прочь.

 -Люби меня таким, какой я есть!

Как ему хотелось, написать ей об этом. Но гаснут свечи, он выходит из сна...
Завтра, увидев её как всегда, он просто улыбнёться ей,  показывая насколько ему всё-равно, выдавая себя только глазами, по которым и так всё ясно.

 -Главное, что-бы никто не пострадал!

Хроническое чувство вины, так и не даст ему стать счастливым. Потому-что, только он знает, какое он на самом деле чудовище. Мысли о ней будут душить его больные фантазии! Фантазии о том, как бы он вставил ей кляп в рот , что-бы увидеть страх, в ёё прекрасных глазах. Как и любое чудовище, которое мечтает загубить прекрасный цветок.
Он остановиться. Когда-то он себе в этом поклялся. И будет держать себя в руках. Но по вечерам, сидя в своей одинокой хижине, будет мечтать о её белой и гладкой коже, о глазах наполненных искрящщейся жизнью. И конечно-же о её алом цветке.
Кровоточащими ранами от обид, оставленных бывшими подругами, не сумев вырвать своё сердце из огня!

 -Убью!

Кричал он на белые, пустые стены и тихо плакал.