Модерн-Дайтона

Меня копируют рецепторы аксонов –
Все архиваторы сжимают в модный клип,
И нейропризраками в вечность унесённый,
Я вкладок бесконечный эвкалипт.

Брюзжащих скептиков штурмующий сплеча
Последний форвард – орфометаслесарь –
Бесшумный голос рвущийся в печать
В машинопись невидимых процессов.

Хвала идущим со'здавшим каноны –
Ни этим, кто с дивана глючит: "как бы, да кабы'" –
Метафорический пилот модерн-Дайтоны –
Стереотипы разбивающий о лбы.

Лаокоон, что душит змей среди полотен –
Они шипят – гадюки, скользкие, как язь –
Венеры душные из яда, снега, золота и плоти
Опять иронию проглотят не смеясь,

Их ледяной газлайт струится в космос,
Где дилетанты наглость добывают из руды
Там, я для новых звёзд останусь крёстным – Посланник сверхочищенной воды.

Мегалодон постсинтетических глубин
Сквозь ретроградов дышащих на ладан,
Где хунвэйбин не признаёт мой have и been,
И must и don't, я мастодонт великого распада!

Как матадор кибернетического ада –
Юпитер кольцами скрутивший в рог быка
В искусство превративший свойство падать –
Гротеск и пафосность в улыбки облекать.

Костры тщеславия, где сны Савонаролы –
В саванне роллы скроллю, жгу песок во льду,
И заправляю турбо-engine димедролом,
Чтоб утром в джунгли снова биться за еду.

За вечность, трафик и волшебные бобы,
Где парабеллум в ванной выпил море краба –
Деревья в парке – нерождённые гробы,
Любые губы это графики парабол.

Надулись жабы в дирижабль – укулеле,
Не чтут традиций и стилетами под дых –
Миг грантов гимн отпистолето-менестрелит
И холивар не выдержит двоих.

Ведь Тель-Авидение мощный рупор лжи –
Гаввах у стенки плача – мёд левкоя.
Айтисемит в оskолково помолится LG,
И диджитал-джигит взнуздает шабесгоев.

Киты из Яузы на паузе, как браузеры века –
Отзаксенхаузил Мюнхгаузен наш мир.
Строча'т рибальды язвы кляуз. Ипотека
Высасывает жизни, как вампир.

С глазами нерестившихся лососей
Квадробер с лавочки на сайт на стаю птиц.
Моржи отечества, как бурлаки натянут осень
И электричество внезапно от ключиц...

Гонимый рыцарь непроторенных дорог –
Старфайтер слов жестокой эры новояза,
Хоть сам от холода людских сердец продрог –
Последней белкой поделиться я обязан.

Зубами лязгать согревая уши паств –
Не дай Господь серебреники в тридцать,
Позорной смерти, пошлых рифм и зазвездиться,
Взгнездившись, как святой в иконостас!