Ворохи шёпотов

Ворохи листьев, шорохи листьев…
– Шорохи ворохов!
Время и место двоиться лицам
друга и ворога.

Самое время плодам червивым
ядами наливаться.
Самое место неочевидному
верой назваться.

Ереси спелой время и место
в душу упасть.
Яро на смертных взирает бессмертие:
Нерукотворный Спас.

Гневно и слепо смотрит на грешных…
в очи – и мимо.
Все, что забыто-избыто прежде,
близится неотвратимо.

Смотрит Он в бренность, смотрит в безмерность…
смотрит в свою же первопричину…
смотрит на милых детей своих смерти…
и на Вселенной своей кончину.

Ибо вселенная – прелое яблоко.
Люди лишь зерна в гнилом его лоне.
Ветке стрясти плод такой не жалко.
…Только бы падать в родные ладони!

…Может быть, Вышний гнилое вырежет?
и в мотылька обратит червяка?
А из последнего зернышка вырастит
юное мироздание…
– То, где на ересь не тратят века
люди…
где не подвержена порче суть их –
даже после смертного опадания…
Где Его мифов и вечных истин,
и Его по ветру летящих листьев
– да и всех Его тварей судьбы –
с Отчим рифмуются состраданием…
Тем, что больше, чем правосудие.

Может быть, Спаса ярое око
обращено
к осени – ханжеской и жестокой…
Прячущей под роковой позолотою
нечто ржавое и холодное,
что радость жизни убить должно?

…Ворохи шорохов. Ворохи шёпотов –
жалких, жутких.
Время уверовать в Спаса
падших:
душ смятенных и листьев жёлтых…
через миг – безутешно жухлых.